Простые парни-2

-Добрый вечер, мэм. — Ленька поздоровался с хозяйкой пекарни, веселой изящной женщиной чуть за пятьдесят. Красивая брюнетка с эфектной проседью в волосах, не скажешь по ней, что кондитер от бога. — Хороший торт, относительно небольшой, найдется?

— Бисквит пойдет? — Улыбнулась кондитер, доставая из стеклянного прилавка небольшой торт, изукрашенный кремовыми розами. — Леонид, повезет девчонке, которая тебя выберет. Парни, которые не притворяются, что любят сладное — не любят обманывать. И если полюбят, то навсегда. Никто в тебя пока не влюбился? Вроде как ты в Красный угол не бегаешь?

В Аламо, как в обычном городке Тексаса, было два борделя. Переулочек, в котором они были выстроены, назывался Красным, от чего так Ленька не знал. Да и его это мало интересовало, Ольга его мысли четко заняла, а бегать к блядям в крохотном городке, где все про всех знали при серьезном интересе к девушке строгих правил — глупость неимоверная. И то, что Ольга ему ответила взаимностью — есть и некоторая заслуга в его воздержании.

— Нет, мэм. Есть одна девушка, по которой сохну. — Ленька улыбнулся. Все-таки хоть и тексасская, но деревня, и любопытство женщин есть величина неизменная. — Но это пока секрет. Не скажу, не пытайте.

-Ну-ну. — Засмеялась супруга мэра, завязывая бантик на картонной коробке. — Леонид, я могу поименно перечислить всех молодых девчонок, по которым стоит сохнуть в радиусе в полсотни миль от этой кондитерской. И поглядеть на твою реакцию.

-Мэм, у нас во время службы был очень строгий офицер, курирующий нашу ракетную базу от контрразведки. — Ленька тоже засмеялся. Нравилась ему мадам Куимби, отличная дама. — Так он нам привил здоровую паранойю и способность честно врать, глядя в глаза. Честное слово, не охота применять эти умения по отношению к вам. Все в свое время сам расскажу.

— Ну, погадать мне с подругами ты все равно не запретишь. — Заметила мадам, принимая от Леонида деньги, и отсчитывая сдачу. — И привет твоей сестренке. Пусть приходит в следущую среду, буду учить девчонок печь эклеры.

— Хорошо, мэм, передам. — Супруга мэра учила девчонок печть всякие вкусности, взяв над ними шефство. От них требовались только желание, так мэрша даже продукты им со скидками предоставляла. В прошлый раз Лиен принесла здоровенный шоколадный пирог. Ленька объелся им, но героически добрал до последней крошки. — Обязательно передам.

Дорога до дома заняла немного, и вот Ленька толкнул дощатую дверь и большим стеклянным окошком. Вообще, ему двери в Аламо непривычны. Слишком хлюпкие. Много стекла, тоненькая фанерка, даже крупного хищника не удержит. Хотя, против хищников и лихих людей здесь рулит огнестельное оружие. У Леньки и Лиен в прихожей и кухонке висят по АК-74 в дереве, вместе с подсумками, набитыми снаряженными магазинами. Так, для душевного спокойствия.

— Привет, сестренка. — Панфилов поздоровался с девочкой, валяющейся на диванчике около камина с планшетом в руках. — Опять вошку по экрану гоняешь?

— Не вошку, Лень! А в тетрис играю! — Возмущенно пискнула девочка, вставая с дивана, и чмокая брата в щеку. — Иди, переодевайся, мойся. Я сойчас на стол соберу.

— Держи тортик. И это, тебя мэрша просила предупредить, в среду занятия. Не завтра, в следущую.— И Ленька полез к себе в комнату.

За эти несколько месяцев он серьезно обжил чердак. Точнее, мансарду. Трофейное и купленное оружие тщательно вычищенно, и составлено вдоль стены и на ней же развешано. В так называемом шкафу висит одежда. Моноблок "Леново" на грубом столе из толстых плах, пара десятков книг на полке из таких же досок. Несколько распечатанных на цветном принторе фотографий линкоров и самолетов, дирижаблей и космических кораблей.

Большая карта этого мира, разложенная на здоровенном старом столе посредине этой комнаты, прижатая патронами от крупнокалиберного пулемета. Небольшая горка золота на исписанной шелковой тряпице, две флешки, обычные телефонные карты памяти, еще от старых Сони, и пять довольно крупных синих вроде как алмазов на ней же. Наследство от того, почившего старателя. И загадка, доставшаяся в наследство от него же.

После Нового Года Ленька случайно снял с испанского ФР-8 стальную накладку с затыльника приклада, и в придачу к золотому песку из подствольного пенала получил еще горсточку золота плюс восемь цветных алмазов, пять синих и три коричневых. Ну, и флешки с запиской на шелке. Да еще зашифрованные, что флешка с паролем, что на тряпочке сплошь цифры. Золото, ксати, здорово отличается по цвету от того, что было в пенале.

Что золото, что алмазы прикрыты журналом. Просто чтобы в глаза не бросались. В Аламо сейчас чужаков нет, городок как остров в бушующем море, отрезан от окружающего мира. Лиен камешки видела, про золото знает, и как убедился уже Ленька, умеет молчать. А больше никого на Леньнином чердаке и не бывает, даже кошки нет, разве порой град стучит по крыше. К постоянному дождю и ветру Леонид уже привык, а вот крупные градины пару раз его по ночам будили.

Собственно, Ленька до недавнего времени и не знал, что эти цветные камешки, размером с фасолину — алмазы. Буквально на той неделе он решил таки отнести три коричневых камушка доку Хагри, учителю географии в школе.

Таких удивленных глаз у уже немолодого профессора Ленька не ожидал увидеть. Док затащил парня в свой кабинет, вытащил из сейфа набор каких-то оптических приспособ и пару серых полированных каменных пластинок. И на сорок минут выпал из реальности, разве сам с собой на голландском разговаривал.

— Леонид, откуда эти камни у тебя? — Профессор наконец оторвался от микроскопа и поднял глаза на крутящего в руках старый шведский маузер молодого мастера.

— Док, не поверите. Купил у старателей, наследство от их умершего партнера. Точнее, купил карабин, испанскую переделку маузера, ФР-8. Перебирал его и чистил, нашел два тайничка. А что, они из себя представляют что-то интересное? — Панфилов взял один из камушков, густо-коричневый, раза в полтора больше крупной горошины. Покрутил его в пальцах. Посмотрел на исчирканную пластинку. Профессор каждой вершинкой каждого камешка пару полосок прочертил.

— Это алмазы, молодой человек. Великолепные ювелирные алмазы. Наверное, это лучшие камни, что я видел в своей жизни.— Док Хагри посмотрел сквозь один из камней на рассеянный свет матовой лампы. — И я тебе так скажу, Леонид — я не имею сведений о том, что здесь, на Новой Земле добывают цветные алмазы. — Док взлохматил пятерней волосы, и стал здорово похож на киношного профессора.

— И дорогие они? — Ленька тоже поглядел на свет сквозь камушек.

— Обработанные бриллиант высокого качества коньячного цвета, если сделать его из этого алмаза, будет стоить примерно триста-четыреста тысяч долларов. Но это пока просто камень, Леонид. Его нужно огранить, и при этом не испортить. Но тысяч сорок экю каждый из этих камушков стоит точно. Я не спрашиваю у тебя, есть ли еще камни, и какие, это твое дело. Просто будь осторожен, большие деньги могут принести большие проблемы. — Профессор встал, и завел кофемашину. Налил две чашки, с свою бухнул приличную горку сахара и налил сливок. Леонид взял свою чашку, он пил просто черный кофе, без всяких сладких присадок. Хотя в прикуску мог смолоть с десяток-другой кусочков сахара.

Профессор открыл окно, благо ветер был с другой стороны, и раскурил сигару, присев на подоконник. Помолчал, пуская дым в окно, и поглядел на Леонида, перекатывающего камешки по столу.

-Леонид, ты знаешь, я ведь здесь, в этом мире, со второго сезона. Можно сказать что я класссический неудачник-переселенец. Чамберс сумел легендой этого мира, а я просто стал профессором в маленькой школе в Техасе. Я не сумел найти ничего особенного, картографировал в Ордене, нашел пару медных месторождений и два угольных выхода. И все. — Док махнул рукой, встал и налил себе полстакана "Одинокой звезды". Предложил было Леньке, но тот отказался. Макнул в виски кончик сигары, док продолжил:

— А ведь я мечтал стать известным. Найти золотые россыпи или нефтянные поля. И ничего, там, где я искал, не было ничего из того, на чем становятся известными. Медь, уголь, олово. И все. Кроме того, я разругался с руководством Ордена, и ушел сюда. Не думай, что я жалуюсь, у меня отличная жизнь настоящего мужчины. Но вот мечты, Леонид, мечты. Я всегда мечтал, Леонид. Надо мной жена подшучивает уже лет тридцать на этот счет. И тут ты с этими алмазами. — Док одним глотком допил виски. — Они есть, и найдены явно не вчера. И про них никто не знает. Ты говоришь, что нашел это все в тайнике, в старом маузере. В Форте-Джексоне, а там кроме янтаря нет ничего. Разве единичные случаю с золотом или серебряная руда. Не вяжется то, что у мужика есть от десятой части целого миллиона экю, и он копается в грязных ямах, и пьет то, что выдают за виски в салуне Форта-Джексона. Не знаешь, как звали того старателя?

— Док, вот этого не знаю. Он умер месяца четыре назад, мы как раз сюда ехали. Я купил этот ФР-8 так, просто для души. Нашел в пенале золото, на пару тысяч экю, и уже здесь нашел в прикладе вот эту захоронку. Хотя. — Тут Ленька почесал затылок. — Знаете, док, по-моему, затыльник с приклада не снимали лет восемь, пожалуй. В головках шурупов была нехилая такая ржавчинка. Так что совершенно не удивлюсь, если карабин с тайником поменял не одного владельца. Попробуй догадайся про закладку в прикладе, кто будет накладку затыльника снимать? Это в пенале то спрятать недолго, там сам бог велел.

— Лень, я почти уверен, что это фентезийные алмазы, с примесью железа. Как я уже говорил. Очень редкие и дорогие. — Док покатал камешек в руке, и вернул все три алмаза Леониду. — ты их заможешь прямо завтра сдать в наше отделение Банка Ордена, получишь аванс и окончательный расчет после того, как просохнут дороги и алмазы отвезут в ближайший центр оценки. Но я тебе предлагаю подумать и повспоминать. Может, что-нибудь найдется, дающее след для изысканий. Леонид, алмазные копи — это способ увековечить имя. Подумай.

— Док. Лучший способ увековечить имя — дети. У вас потрясные дочери, по ним половина Тексаса сохнет. Ковбои в клуб сейчас за сотню миль добираются. — Панфилов засмеялся. — Чамберс может и легенда, но он потомства не оставил. А вашие Элен и Сюзи завидные невесты.

— Это верно. — Довольно заулыбался профессор. — Ты запомни, Леонид, что мало что так греет сердце, как смех дочерей.

У дока Хагри дочери с тремя подругами держали небольшой кантри-клуб. Фактически, бывший амбар, вычищенный и выкрашенный. Девушки создали кантри-бэнд, играли и пели. И к ним на танцульки собиралось немало народа, создавая здоровую конкуренцию стрелковому клубу и салунам.

В общем, Ленька тогда пообещал доку подумать, после чего спрятал алмазы в свой инструментальный ящик в школе. Некогда было особенно, Аламо живет по американскому ритму. Настоящему, глубинному. Много и тяжело работает, мало отдыхает. И Леониду это нравится. Хороший городок.

Покатав синий камешек по столу, Леонид положил его и собрал золото в бумажный кулек. Шелковую тряпочку и флешки с еле найденной старой "Сонькой"( здорово удивившийся владелец небольшой радиолавки на северной окраине Аламо все-таки нашел телефон этой модели среди разного хлама), и кулек с драгоценностями Ленька упаковал в небольшую папку. Отдаст доку Хагри, пусть демает. Все равно Ленька смотрит на эти шифры и цифры как баран на новые ворота.

Оставшиеся камешки Ленька спрятал в пустую гильзу двенадцатого калибра, и спрятал на толстом брусе под крышей. Завтра надо принести сюда коричневые камешки. И спрятать туда же.

Вообще, в свете сегоднешнего события, Леониду вполне пора думать о создании семейного гнезда. Ленька вспомнил, что они вытворяли с Ольгой на сеновале, и снова с трудом поверил в свое счастье.

-Лень, ты чего там застрял? — Снизу крикнула Лиен. — Давай спускайся, ужинать будем.

На чердак уже некоторое время как поднимались слюновышибательные запахи. Вроде как картошка и говядина, запеченые в духовке. Лиен вообще взяла готовку в свои вроде как нежные и красивые, но сильные и увереные руки. Ленька в который раз про себя поблагодарил господа, что он ему подарил такую сестренку. Вообще, в который раз он обратил внимание, что относится к этому флигелю как к дому, где его ждут и любят, где живет близкий ему человек. И к тем парням, которые начали оказывать знаки внимания Лиен, Ленька присматривался не то, чтобы с ревностью, а как именно старший брат. Мол, ребята, поухаживать за моей сестренкой ваше право, но глядите у меня.

— Сейчас, три минуты! — Крикнул в люк Ленька, и шагнул в душевую кабину, которую он собрал для себя. Панфилов вообще оборудовал себе нормальный совмещеный санузел на чердаке, потратив на это дело пару несколько вечеров и толику денег. Все-таки с пластиковыми трубами и современной сантехникой сделать это совершенно несложно. Зато не приходится ждать, когда сестренка накупается или закончит мыть гриву своих волос. Девчонка есть девчонка, поплескаться любит.

Спустившись вниз, Ленька, расчесывая по дороге влажные волосы, уселся за стол, возле которого колдовала Лиен. В центре стояла чашка с любимым Ленькиным салатом, простейшим, из огурцов, помидор и белого лука, с небольшой толикой жгучего свежего чили. Чайник со свежей заваркой, большие фаянсовые кружки, колотый сахар, свежий хлеб. Тоже Лиен печет, нравится ей на кухне колдовать. Если бы Ленька точно не знал, что Лиен печет хлеб, то и торт не стал бы брать, наверняка пирожки какие-нибудь сладкие ждали бы. Интересно. Ольга и Лиен как, подружатся?

Выставляя на стол скорородки с золотистой запеченой картошкой и здоровым куском жареной говядины, стейком здешним, Лиен внимательно расматривала Леонида. И, усевшись за стол, и дождавшись когда он порежет хлеб( откуда у них это взялось, Ленька не понял, но пока он не нарежет хлеба, они к еде не притрагивались), накладывая себе картошки, невинно спросила:

— Лень, это не нашей училки ли зубки такие ровненькие у тебя на груди отпечатались? — И скромно улыбнулась при этом.

— Кха...— Закашлялся Ленька, едва не опрокинув на себя кружку с чаем. Лиен неторопливо встала, обошла стол и постучала ему по спине.— Спасибо, сестренка. Только в следущий раз хоть предупреди, ладно?

— О чем? — Улыбнулась девочка, усаживаясь на свое место, и раскладывая на коленках салфетку. — Лень, если это на самом деле Ольга, то я за тебя очень рада. А то ты сам не свой первый месяц ходил. Да и Старицкая на тебя порой такие взляды бросала, когда ты не видишь.

— И что, вся школа в курсе? — Мрачно поинтересовался Леонид, накладывая себе на тарелку салата, и отрезая шмат говядины.

-Ну, ты что? Конечно нет, просто ты мой брат, и я тебя неплохо знаю. Да и Старицкая все-таки моя училка, и пару раз так, вроде как ненароком про тебя выспрашивала. В основном когда мы оставались наедине и на руском. Точнее, она распрашивала меня про меня, но так что я рассказывала и про тебя. Так что не беспокойся, в школе вряд ли кто вообще подозревает. Приятного аппетита, брат. — Лиен приподняла чашку с чаем, салютуя Леньке.