| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Поднимай по тревоге любой свой батальон! Бойцов батальона загрузить в студубеккеры! На полной скорости летите в Химки! Там сейчас объявилась блуждающая группа немецкой разведки на мотоциклах. Ты, Дмитрий, должен сделать так, но ни один из немецких разведчиков не ушел бы живым. Если твои красноармейцы смогут, то возьми пленного языка, поговорим с живым немцем. Приступай, полковник, к немедленному исполнению приказа.
А затем на штаб бригады обрушилась лавина телефонных звонков. Москвичи начали со штабом бригады делиться информацией о появлении немецких солдат или подразделений на мотоциклах или на бронетранспортерах на улицах Москву. Москвичи в таких звонках почему-то говорили о том, что немцев они видят у Белорусского, Курского, или у Павелецкого вокзалов. Один звонивший москвич в деталях рассказывал о том, что собственными глазами наблюдает выгрузку немецких солдат из вагонов поездов, только что прибывшего к перрону Курского вокзала. Артур Любимов с внутренним удовольствием наблюдал за тем, как работали молодые командиры штаба его бригады. Что он правильно поступил, назначив лейтенанта Трезубова руководителем группы телефонных операторов. Основной задачей этих девчонок и мальчишек была успокоить звонивших людей, а не просто получить требуемую информацию.
Полковник Любимова вернулся в свой кабинет, когда там впервые зазвонила кремлевская вертушка. С большой осторожностью Артур Любимов взял трубку в руки и произнес:
— Алло! Полковник Любимов слушает!
И тут же услышал голос Лаврентия Павловича:
— Привет, Артур! Теперь с тобой можно разговаривать по безопасной линии связи, никто нас не сможет прослушать. В первых же словах хочу тебя поблагодарить за ротмистра Беляева. Цепочка, которую мы с его помощью начали раскручивать, далеко потянулась. Мои следователи работают и день, и ночь, не покладая рук, а конца и края этой цепочки пока не видно. Похоже на то, что ты в чем-то был прав! А теперь только для твоей информации, Хозяин попросил меня позвонить и сообщить тебе о том, что он Москвы, независимо от ситуации с войсками под Москвой, покидать не будет. Так, что окапывайся и готовься к боям в городе, а одним из твоих бойцов станет Иосиф Виссарионович, готовь для него винтовку.
Когда телефонный разговор с Лаврентием Павловичем закончился, то Артур Любимов какое-то время оставался в одиночестве в этом столь роскошном для него кабинете. Все это время он думал о том, начнутся или не начнутся бои на улицах и проспектах этого великого города.
В тот день обстановка в Москве изменялась каждые пятнадцать минут телефонные линии связи начали приносить информация о том, что в городе началось массовое увольнение рабочих. Директора заводов и фабрик, видимо, по указке своих недальновидных руководителей или по своей собственной инициативе начали выдавать рабочим небольшие суммы денег, а также трудовые книжки на руки. Произведя расчет рабочего, они ничего ему не обещали и попросту выпроваживали его за двери предприятия или завода, оставив того без средств существования. Но, как оказалось, эти руководители плохо знали свой рабочий класс! Вскоре, оказавшиеся на улице рабочие потребовали разъяснений в отношении того, что именно происходит? Но ни один из руководителей не мог им дать вразумительного ответа в отношении того, что же происходит в городе. И тогда на улицы этого великого города начал выползать монстр неподчинения, беспредела!
— 2 -
Когда, выбравшись из окруженного немцами Киева, Артур Любимов появился в Москве, то с кем бы он ни встречался, с кем бы тогда ни разговаривал или не беседовал, все его разговоры в обязательном порядке сводились к обсуждению одного вопроса, будут ли или не будут немцы брать Москву. Начнут ли они ее штурм или же с Москвой они поступят таким же образом, как поступили с Ленинградом или Киевом, замкнув ее в мощные тиски блокады или заставив защитников города его покинуть!
Люди, с которыми полковник Любимов разговаривал, не скрывали своего мнения, но эти их мнения полюсно разнились. Одни считали, что немцы обязательно будут штурмовать Москву, что город сейчас находится под прямой угрозой захвата и оккупации, другие же полагали, что немцы постараются окружить Москву, как с Киевом, отделив линией фронта ее от остальных регионов Советского Союза. Но чем ближе вермахт подступал к городу, тем меньше становилось защитников такой идеи, которая опровергалась на практике и самой жизнью. Немцы любой ценой стремились захватить столицу Советского Союза.
Одна идея подменялась другой, по которой также начали высказываться многочисленные точки зрения о том, но теперь уже о том, нужно или не нужно защищать столицу первого пролетарского государства?! Одни полагали, что Москву надо обязательно защищать до последней капли крови, другие же скользко говорили о том, что в свое время Кутузов сдал Москву французам, но Россия тогда не пала, не склонила головы перед оккупантами!
В таких разговорах Артур Любимов обращал внимание на одну любопытную деталь, которая иногда остро колола ему глаза. Говоря о сдаче или об обороне Москвы, все его собеседники почему-то внутренне оставались уверенными в том, что дела на линии фронта никогда такими плохими не станут и вопрос об обороне Москвы ни когда не станет повесткой дня! Другими словами, его собеседники попросту поигрывали общими словами, не более того, они не вкладывали в них какого-либо глубоко смысла! В иные моменты Артур Любимов тоже относил себя к категории таких людей, он и сам был глубоко уверен в том, что божественный гений Иосифа Виссарионовича может решить любимые проблемы, встающие перед государством, которое он возглавляет!
Когда же ситуация на фронте приняла совсем дурные обороты, когда немецкие мотоциклисты действительно начали появляться на московских улицах, то Артур Любимов вдруг осознал, что внутренняя его уверенность в незыблемости советской власти поколеблена и вот-вот рухнет, что наступают смутные времена безвластия. Он вдруг начал понимать московских горожан, которые оказались в еще более худшем положении, они были попросту брошены городскими властями на произвол судьбы, были низведены до полного непонимания происходящих событий, как на фронтах под Москвой, так и в самом городе. Горожане до глубины души оказались перепуганными обывателями каждодневной информацией о кровавых злодеяниях, творимыми фашистами в захваченных советских городах или на захваченных территориях. В октябре месяце они оказались предоставленными самим себе даже государством, которое в свое время им запрещало думать инакомысляще.
Именно в середине октября в жизни простого москвича наступил критический и переломный момент, когда внутренний страх этого человека перед наступающей смертью в лице немецкого солдата начал пересиливать его же страх перед неотвратимостью наказания за непослушание городским властям. Причем этот смертный страх был выплеснуться готов через пологи домов на московские улицы и проспекты, чтобы под собой погрести все то хорошее, что москвичи нажили в своей городской жизни — порядок, спокойствие и относительное процветание!
К тому же сами местные или городские власти как бы самоустранились от решения всех этих проблем и страхов, которые будоражили население столицы великого государства пролетариата и крестьян! Вот уже в течение длительного времени они вообще не появлялись в поле зрения горожан, ими также не был предпринят ни единый шаг для того, чтобы действенным правлением развеять все их смертные беды и страхи своих же москвичей. Сегодня, как это чувствовал Артур Любимов, наступал критический момент, когда страхи законопослушного москвича достигли такого уровня и такого накала, когда средний горожанин внутренне был готов перейти, перешагнуть Рубикон, разделявший закон и эти внутренние страхи москвичей. И тогда, как это снова понимал Артур Любимов, Москва начнет тонуть в полном безвластии, на улицы города выплеснется черная паника, которая в той или иной мере, но обязательно затронет каждого москвича.
Артур Любимов хорошо понимал, что речь идет, по крайней мере, о полутора-двух миллионах горожан, которые могут оказаться захваченными паникой, попадут под ее непосредственное влияние. Когда паника заставит москвичей выйти на улицы, то большинство грабежей и поджогов, как он полагал, будут связаны с гастрономами, продуктовыми магазинами и лавками. Любая паника несет в себе все же некоторую осмысленность, москвичи в том положении, в котором они оказались в октябре 1941 года, были вынуждены первым делом думать о решении проблемы продуктовых запасов или для своего последующего выживания в оккупированном городе, или на период бегства из него! Причем, грабежи продуктовых магазинов могли принять массовой характер, в результате чего москвичей, принявших участие в октябрьской панике, было практически невозможно остановить.
Но пока мы вели разговор о панике, в которой могли принять законопослушные граждане, добропорядочные москвичи, которых еще можно было бы остановить, не позволить им быть захваченными этой паникой! Но нам не следует забывать и о другом очень важном факторе, что вокруг этих двух миллионов добропорядочных горожан, роились городской криминалитет, фронтовые дезертиры, мародеры. Причем, их в городе были не десятки или пара сотен человек, а несколько, если судить по секретным сводкам НКВД, сотен тысяч человек, которые уже нарушили законы военного времени, сейчас они в Москве укрывались от действия этих законов.
Целая армия военных и гражданских преступников с оружием в руках пребывала на территории Москвы в октябре 1941 года. Если же законопослушному москвичу еще требовалась дополнительная раскачка или он должен был бы оказаться в совершенно для него невыносимых условиях для того, чтобы преступить действующий закон, то преступные отщепенцы ни в чем таком уже не нуждались. Став уголовниками уркаганами, дезертировав из армии, криминалитет тем самым уже преступил закон, а сейчас ожидал удобного момента, чтобы выйти на улицы города и, ради спасения себя и своих жизней, начать грабить, убивать, набивать златом свою мошну.
Артур Любимов прекрасно понимал, что, если в действиях с законопослушными москвичами, красноармейцам его бригады следует проявлять всяческую предосторожность, чтобы тем самым их не подвинуть на преступления против действующих законов. А для того, чтобы отдельные случаи паники не переросли бы во всеобщую панику с участием миллионов горожан, это в свою очередь бы означало, что красноармейцам его бригады надо было бы железной рукой очищать Москву от криминального элемента! Не позволить криминалитету объединиться с недовольными рабочими, уничтожить их, прежде чем они начнут вместе с рабочими организовывать грабеж магазинов и поджогов.
Тяжело вздохнув, полковник Любимов вызвал к себе начальника штаба бригады полковника Молокова. Некоторое время они обсуждали повторную возможность проведения зачистки рабочих бараков, а также других мест, в которых криминалитет мог бы базироваться. Вдвоем они тщательно проработали боевые задачи на день каждому полку бригады, набросали краткие схемы осуществления той или иной операции. В ходе обсуждения планов сегодняшнего дня Любимов и Молоков пришли к единому мнению о том, что пока не будет получено достоверной информации о прорыве немецких частей в город, подразделения бригады на улицах города использовать до ротного уровня. Такое использование частей и подразделений бригады, позволяло им патрулировать, держать под своим контролем, как можно больше московских улиц и кварталов.
Оба полковника пришли к твердому убеждению в том, что их бригаде не следует более устраивать облав с применением полков или даже с участием батальона. Усиленная бригадными разведчиками каждая рота бригады была способна окружить и произвести зачистку любого подозрительного барака, проверить документы у проживающих в нем горожан, а затем в течение пары часов его обыскать. Причем, бойцами этой роты могут быть задержаны все лица без документов или с оружием на руках, еще в бараках можно будет произвести селективный отбор задержанных. Те, кто будет задержан с оружием в руках, будут передаваться в руки комендантского взвода капитана Владимира Лыкова. Лица, задержанные из-за отсутствия документов, будут направляться в то место, где с ними проведут предварительные беседы. В зависимости от результата допроса, они будут передаваться или в ведение НКВД, или в ведение московской милиции.
Затем в кабинете полковника Любимова собрались командиры бригады, до внимания которых были доведены принятые командованием решения. Затем прошло совещание, на котором обсуждались операции по проверки документов, которые должны были проводиться в рабочих бараках и в жилых домах.
Командиры, с большим удобством расположившись на стульях за широким и длинным столом, попивая чай из стаканов с подстаканниками, внимательно слушали своего командира бригады. Затем полковник Алексей Молоков подробно описал действия каждого ротного командира, передал ротным и батальонным командирам карты города с подробным описанием маршрута следования каждой ротной колонны по городским улицам. За ночь каждая рота должна было отработать один барак! Городская милиция для сопровождения или для поддержания операции не привлекалась. Районные отделения НКВД также заранее не уведомлялись об осуществлении такой операции. Каждый командир роты получал сопроводительное письмо за подписью товарища Берия, наркома внутренних дел. В письме говорилось о том, что данный командир роты действует по его личному указанию.
Лаврентий Павлович долго ломался и не хотел подписывать такое количество писем, в которых простой командир роты действовал как бы по его приказу, но ни словом не говорилось о том, а какая именно операция осуществлялась. К удивлению Артура, наркома внутренних дел уломал его адъютант, лейтенант Трезубов. В самый накал телефонного разговора полковника с наркомом этот лейтенант совершенно неожиданно попросил Любимова передать ему телефонную трубку. Тот с громадным удивлением в глазах, протянул лейтенанту Трезубову телефонную трубку, а лейтенант Трезубов попросту заявил Лаврентию Павловичу о том, что сам лично проследит за прохождением каждого такого письма. Этим лейтенантским заявлением вопрос был решен и закрыт, вскоре фельдъегерь доставил в штаб бригады письма, подписанные наркомом Берией.
Когда совещание закончилось, перед самым выходом из кабинета командира бригады, один из ротных командиров поинтересовался, задав вопрос о том, а кто же это такой капитан Лыков. В кабинете командира бригады тотчас же воцарилась тяжелая и гнетущая тишина. Некоторые командиры хорошо знали о целях, с которыми капитан Лыков появился в их бригаде, другие же мало чего знали о комендантском взводе этого капитана.
Полковник Любимов в тот момент стоял у своего стола, он беседовал с подполковником Николаем Гавриловым, на роты его полка и полка Андрея Снегирева ложилось основное бремя выполнения этой ночной операции. Артур повернулся лицом к командиру роты, капитану, задавшему этот вопрос и постарался ему объяснить:
— Товарищ капитан Лыков временно прикомандирован к нашей бригаде, он и его бойцы комендантского взвода исполняют весьма специфические функции. Они приводят в исполнение судебные приговоры и вердикты трибуналов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
