— По экипажам их уже раскидал?
— Вас ждал, товарищ подполковник. — Ответил рядовой. — Двадцать в техслужбу отдадим, остальных на машины тех, кто увольняется.
— Так, у нас в запас уходят двенадцать экипажей, это рота целиком и взвод снова остается неукомплектованным. — Комбат посмотрел на писаря. — Это тридцать шесть человек, если я еще не разучился считать, где мне еще шестерых взять?
— У нас пополнение придет на КМБ через месяц, можем в техслужбу взять оттуда. — Ефрейтор снисходительно посмотрел на рядового.
— Нам никого из них не дадут. — Спокойно ответил тот. — Всех мотострелки заберут, у них половина в запас уходит, а это человек триста не меньше, так что будем лапу сосать.
— Комполка скажу — выделит. — Заметил комбат. — Так что давай всех в экипажи и на шестьдесят двойки тоже сажай.
— А...? — начал было рядовой.
— Что а?
— А как быть с ТЕМ танком?
— Командир для него уже есть, вон как орет. — Ткнул себе за спину большим пальцем Витя. — Или вы уже всем разболтали?
— Рядовые может и попугали кого, — пожал плечами ефрейтор, — но так про ТОТ танк еще никто не говорил, да и в парке они еще не были, три дня пока в казарме сидят, сегодня только часть на работы по территории ушла.
— Ну и ладушки. — Хлопнул в ладоши Саныч. — Короче, этого оруна в командиры шестьдесят двойки определи, потом наводчиком туда Шамана, может он и вправду шаман?
— Говорил, что дедушка у него был, а сам ничего не умеет. — Заверил комбата рядовой и посмотрел список. — Фамилия — Цыренов. Натуральный бурят.
— Механиком к ним этого тормоза определите, — сказал Саныч, — этот сержант его живо научит танком управлять.
— Это которого, товарищ подполковник?
— А что у нас их несколько?
— Сейчас уже да, можно даже конкурс между ними устроить. — Усмехнулся рядовой. — Трое набрали самый наименьший балл сразу после учебки, наш по сравнению с ними — Шумахер.
— Этих тормозов на другие шестьдесят двойки, а Тормоза к ним. — Твердо сказал командир. — Достал он меня, спасу нет.
— Так он же им все про танк и разболтает. — Изумился ефрейтор.
— Получит пару раз под дых — может, поумнеет. — Комбат обернулся на дверь, за которой лютовал сержант. — У такого командира и черти по струнке ходить будут, может и выгорит.
— А заряжающим к ним кого? — спросил рядовой. — В учебках сейчас заряжающих не готовят — там семьдесят двойки одни остались.
— Да неужели? — удивился командир. — Не поверю. А заряжающего пускай себе сами подберут, головастого и толкового, из нового пополнения.
— Тогда остальных я не раскидываю? — уточнил рядовой.
— Так, — задумался комбат, — я в парк, проверю охламонов, а ты отправь-ка его в мой кабинет, да про остальных не забудь где-то через час, я ему лично задачу поставлю. Как только заряжающего себе найдет, по машинам остальных раскидаешь, усек?
— Так точно. — Ответил писарь и начал предварительно составлять список.
Комбат пошарился по парку, поймал двух засонь, что давили массу, провел "разъяснительную" беседу, напряг комроты и комвзвода этих двух балбесов и те взялись за них всерьез, проверил солдат техслужбы, что чистили тряпками запчасти и намывали танки, приводили в порядок территорию парка, короче, занимались ежедневной рутиной, после чего отправился к себе в кабинет, находящийся там же в расположении казармы, чтобы потом, с чистой душой, оправить солдат на обед. Витя автоматически глянул на сиротливо стоящий проклятый танк, которого даже чуть в сторону от остальных отогнали — солдаты боялись к нему приближаться, мыли его издалека водой из шланга и старались делать это как можно реже. Ну ничего, чертово отродье, подумал комбат, недолго тебе осталось мне нервы трепать, экипаж на тебя посажу и поминай как звали, расплавят тебя в топке, туда и дорога.
Сержант и остальные явились как раз к назначенному сроку и уже дожидались комбата перед дверью. Уборка продолжалась, но уже без криков — солдаты молча терли пол, расставляли койки на чисто вымытое, перед входом в казарму лежала тряпка и когда Витя шагнул в расположение, кивнув на команду "Смирно!", то услышал от того самого сержанта замечание.
— Товарищ подполковник, вы бы ножки вытерли, а то солдаты старались, порядок наводили. — Сказал дежурный и посмотрел в глаза Санычу, да так, что того холодок пробрал.
Ну чисто зверь, подумал он, вон как глазами зыркает, словно вцепиться в горло хочет. Однако комбат демонстративно пошаркал туфлями по расстеленной тряпке, после чего ухмыльнулся и спросил:
— Теперь можно?
— Пожалуйста. — Сержант широко провел рукой, приглашая входить.
— Заходите. — Бросил Витя троице и отпер дверь своего кабинета, который находился рядом с канцелярией. — Машину получать будете, старенькую, но надежную, без всякой там электроники и автомата заряжания, так что заряжающего вам надо. Кто из вашего пополнения в заряжающие пойдет?
Сержант и Шаман переглянулись. Оба знали друг друга, на стрельбище в один экипаж попадали и Булат Цыренов точно знал, что Петя Клыков совсем не тот зверь, которым казался для остальных. Конечно, было в нем что-то такое первобытное, призывались они из разных мест, откуда именно сержант был, он не говорил, но похоже из какой-то далекой сибирской деревни на севере. Несмотря на свои могучие габариты и грубоватый нрав, Петя был достаточно умен. Он мог не знать или не помнить некоторых физических и математических формул, но не это было главным — главное, что он очень быстро и лихо соображал, буквально на лету вникая в ситуацию и поэтому его начали готовить на командира танка — Клыков не боялся принимать ответственность за собственные решения, пройдя весь путь от механика до командира. Сам же Булат, которого еще в учебке обозвали Шаман, как только тот сболтнул про своего дедушку, в командиры не стремился, предпочитая выполнять приказы, а не обсуждать их. Стрелял он неважно, но в цель, бывало, попадал, танк водил не очень, то ли силенок не хватало, то ли фиг знает что. Худощавое телосложение при достаточно высоком, можно сказать предельном для танкиста росте позволяло ему ловко проскакивать в люк и быстро занимать место наводчика. Удивительно, что он попал вместе со Зверем в одну часть, причем Клыкова прямо в глаза никто не называл, только уважительно по имени — Петя или товарищ сержант. Тот никогда не перегибал палку, орал громко, но по делу, лупил тоже бывало и один из придурков, привыкший сидеть под маминым крылом, даже нажаловался особисту на Петю, отчего тот вывел этого ябеду перед строем и объявил о его поступке. Урода от греха подальше тут же перевели в стрелковую часть из учебки, потому что особист заметил нехороший взгляд Пети, погрозил тому пальцем, однако сам испугавшись. Стоит заметить, что товарищ капитан не дал делу ход просто потому, что образовательный процесс всегда сопровождают подобного рода тычки, пинки, мат и удары, которые получает нерадивый воин, а если он бежит жаловаться, то экзекуция повторяется гораздо жестче и сильнее, чтобы доходило поскорее. Поэтому, зная Петю лишь шапочно и не поддерживая с ним дружеских отношений, Шаман был неприятно удивлен, что его "сосватали" к нему в экипаж. Третий был местным бойцом и оба знакомца его не знали и что он за птица, предстояло еще выяснить. Сейчас этот флегматик стоял и со скучным видом рассматривал кабинет комбата.
— Товарищ подполковник, вы предлагаете нам самим подобрать себе заряжающего? — повторил за ним Петя. — Не назначить его?
— Сержант, ты что оглох от своего ора? — ласково спросил Саныч. — Я вроде по-русски говорю — вам нужен заряжающий. Или вы его подберете сами или я назначу, мне все равно, вам с ним служить и если подорветесь с башне, когда он снаряд неправильно в ствол сунет, то это ваша вина будет, не моя.
— Товарищ подполковник, а какая машина? — спросил Петя. — Шестьдесят двойка?
— Знаком?
— Пару раз стрелял в учебке. — Пожал плечами Петя и снова посмотрел на Шамана. — Тогда надо Мелкого брать, то есть рядового Носова, так, кажется его фамилия.
— Носов так Носов. — Комбат сел за стол и записал фамилию на бумаге. — Где этот Носов?
— На территории где-то. — Пожал плечами сержант. — Надо его в казарму вызвать, а то мы новенькие, еще ничего тут не знаем.
— Он знает. — Кивнул комбат на Тормоза. — Чего вылупился, Коробков? Ты хоть понимаешь, что я тебя на танк сажу?
— Понимаю, тарищ подполковник. — Прогудел тот. — А на какую?
— ТУ самую, Т-шестьдесят два М. — Ухмыльнулся Витя и, видя, что это не произвело никакого впечатления на солдата, спросил. — Бздишь?
— Никак нет. — Так же флегматично прогудел Коробков. — Мне без разницы.
— Вот и хорошо. — Комбат посмотрел на сержанта. — Сейчас дежурство сдашь сержанту Медведеву, когда с обеда бат вернется. Дневальный его знает, покажет. Потом возьмешь свой экипаж и машину идите принимать — через три месяца учения, надо, чтобы она в поле вышла. Отстреляетесь хорошо — на дембель на месяц раньше пойдете. И ты, Коробков, не исключение. Задача ясна?
— Разрешите вопрос, товарищ подполковник? — произнес Петя.
— Давай.
— А как у танка с комплектацией? Вдруг там попи... э-э, утащили чего-нибудь?
— Вот этим и займитесь в первую очередь, все проверьте, смажьте, прозвоните. Электрики где-то в техслужбе были, пускай проводкой займутся, не вам одним шестьдесят двойку до ума доводить, еще три машины таких же стоит, так что времени мало, надо не языком трепать, а работать — проверка не за горами. Еще вопросы?
— Стрельбы учебные будут? — продолжил сержант. — Нам бы отработать совместные действия экипажа.
— Соображаешь. — Похвалил его комбат. — В начале каждого месяца выход на полигон для отработки упражнения, там и постреляете и машину узнаете. Еще что?
— Разрешите выполнять?
— Давай. И про заряжающего мне не забудь.
Когда троица вышла из кабинета, Шаман повернулся к сержанту.
— Ты зачем Мелкого попросил, он же механик?
— Если машина старая, то нам два механика не помешает. — Ответил Петя. — А Мелкий — он мелкий и шустрый, как раз на заряжающего, там прыгать знаешь как надо. — Сержант посмотрел на Коробкова. — А тебя как зовут?
— Тормоз. — Ответил тот и спокойно посмотрел на сержанта. — Я уже привык.
— Имя у тебя есть, Тормоз?
— Семен.
— Вот что, Семен, скоро обед, — Петя посмотрел на часы, что висели перед дневальным, — так что пока никуда дергаться не будем, да и ты от нас далеко не убегай, полчаса пока еще есть, посиди пока в комнатке, телевизор посмотри, а я тут дела закончу. — Сержант хлопнул в ладоши и крикнул. — Ускорились!! Чего шевелимся, как сонные мухи? Дежурный ушел так сразу расслабились? Вам была поставлена задача — провести влажную уборку в расположении батальона, не вижу рвения в доблестном исполнении. До обеда — полчаса, если пол не будет чистым и койки не будут расставлены через двадцать восемь минут, то никто жратвы не получит.
— А ху-ху не хо-хо? — буркнул кто-то из поломоев.
— Кто это сказал? — громко спросил Петя и поспешил к солдатам, которые стали тереть еще усерднее. — Кто такой храбрый, покажись?
Все молчали. Петя прошелся между дневальных и бойцов техслужбы.
— Молчите? — произнес он. — Тогда не хрен за моей спиной шушукаться и шептаться, раз духу мне в глаза сказать не хватает, я и так знаю, как вы обо мне думаете. А уж что я думаю о вас, сейчас персонально с каждым побеседую.
— Ты бы перестал уже орать, сержант. — Неожиданно произнес один их поломоев и встал, бросив тряпку. — Неправильно ты службу в бате начинаешь.
Петя очень быстро подошел к нему и сунул кулак в брюхо, отчего тот согнулся и застонал.
— А вот и храбрец. — Сержант улыбнулся и осклабился так, что стали видны резцы, взяв бойца за подбородок. — Старослужащий, типа? Так вот, дедушка, я тебе скажу следующее, что по уставу я тебя могу задрочить так, что тебе служба каторгой покажется, а побежишь жаловаться особисту — вообще прибью. Хрен с ним, с дисбатом, но такую гниду, что работать не хочет, на других свои обязанности перекладывает и шкериться, тем более что и приказы не выполняет надо давить сразу. — Он выпустил солдата и тот шмякнулся задницей на пол. — Вы что, думаете прогасились в армии и все, типа, долг Родине отдали? А вот хрен вам! — Петя показал кукиш. — А вдруг случится война, например завтра, выведут полк к границе и приказ отдадут стоять насмерть, а рядом с вами вот такие гниды, которые при виде противника побросают оружие и ручки вверх сразу задерут — сдаемсу. И что дальше? Кто нашу землю защищать будет? Он что ли, если даже приказ сержанта ставит под сомнение и полы мыть не хочет. Ладно, хрен с ней, с войной, перебьют, не жалко, но вы сами что, в грязи как свиньи жить хотите? — он обвел всех взглядом. — В расположении двести человек пердят, сопят, сорят, срут, хорошо что еще не плюют, каждый тащит на своих сапогах тонны грязи, вы ей дышите, потом болеете, о своем собственном здоровье позаботиться не хотите и уборку воспринимаете как повинность. Да вы совсем дебилы что ли?! Элементарных вещей понять не можете. Быстро домыли пол и расставили кровати — до обеда двадцать пять минут. — Петя ткнул пальцем в настенные часы. — Справитесь — будете жрать. Не справитесь — ходите голодными до ужина, а если мне кто-то что-то хочет сказать, то говорите прямо сейчас, я жду. — Он сложил руки на груди.
Техслужба и дневальные справились за двадцать три минуты.
После обеда сержант сдал дежурство другому сержанту из второй танковой роты, продемонстрировав чисто вымытый пол в расположении и туалете, обидевшийся ленивый паразит бросал на Петю злобные взгляды и о чем-то шушукался со своими товарищами, которые вернулись с работ на территории. Мстю готовят, подумал Петя, ничего, пару ребер и рук сломаю, сразу станут как шелковые, в дисбат за это меня не отправят — только в личное дело могут выговор влепить или еще какую страшную запись сотворить, но мне по барабану, учить таких надо сразу. Командиру я нужен как командир проклятого танка, никто другой на него не сядет, все будут симулировать и сразу на больничку заезжать, так что с этой стороны я прикрыт, а с гнидами надо бы сразу разобраться, чтобы в дальнейшем вели себя спокойно.
— Не боишься, что они тебе ночью темную сделают? — спросил Шаман в столовой.
— Пусть попробуют. — Пожал плечами Петя, пристально глядя на компашку приятелей, усевшихся с гнидой. Они о чем-то говорили, избегая смотреть в сторону сержанта. — Кишка тонка.
— А вдруг не тонка?
— Пару рук сломаю — сами отстанут.
Шаман удивленно посмотрел на сержанта, но ничего говорить не стал. После обеда, когда Петя освободился, Семен отвел их в парк и показал на стоявший в углу танк, который выглядел как брошенная собака — весь какой-то мятый, с оторванными листами защиты катков, явно частично разукомплектованный, но это было еще до принятия машиной статуса "проклятой". Однако Булат тут всех удивил — он подошел к танку, приложил ладонь к верхнему переднему бронелисту, постоял несколько секунд, после чего посмотрел на Петю.
