Магический Культиватор

— Н-но-!.. — Оливия перебила себя, до боли прикусив губу.

— Мы не успеем эвакуироваться. — устало произнёс главный учёный, поглядев на ИИ. — Компьютер, подрывай заряды аннигиляции. Красный код: кошка-бета-два-четыре-десять-омега-ирибум.

— Код успешно принят. Три, дв-... — куб ИИ мигнул и потух, оборвав себя на полуслове.

— Что?! — учёный ударил кулаком по столу. В его голове пролетели сотни мыслей о дезертирстве, влиянии разрыва пространства на технику и множестве других возможных причин, повлиявших на главный ИИ с мощнейшей защитой, но сейчас было не до этого. — Мы должны подорвать снаряды вручную! Мне нужен помощник, остальные могут попытаться сбежать!

— Д-дверь заб-блокирована! — заикаясь отозвался Ирвин, указав дрожащей рукой на металлическую дверь.

— Магию! Используйте магию, идиоты! — взорвался профессор, взмахом руки породив лазерный луч магической энергии, создавшей в металлическом отсеке пятиметровую дыру. — Вперёд!

— Я с вами, профессор! — Оливия крепко сжала кулаки и побежала за учёным. Женщина успела догадаться о личности профессора, увидев его мощнейшую магию. — Я с вами...

— Спасибо, Оливия. — кратко ответил бегущей по коридору мужчина, мимолётно взглянув на свою ассистентку. — Мне жаль, что так вышло.

-= Мир-85219. Поднебесье. Божественная гора "Неба и Земли". Время: 14:26. =-

— Какого оно, драться на пределе? — спросил парящий в воздухе старик, вытирая с щеки кровь. — Ах, этот огонь, полыхающий в груди... Как давно я не ощущал его?!

Локация под двумя воинами превратилась в пылающий ад, от горы не осталось и следа, из километровых разломов в земле медленно струилась лава, а некогда хмурые заснеженные небеса перекрасились в алый цвет.

— Я... хех, я убью тебя. — выдавил из себя израненный парень.

Его левая рука отсутствовала по локоть, большая часть одежды была исчерчена порезами, а на порванном алом балахоне с трудом удавалось различить багровые потёки крови.

— Я всё ещё полон сил, а ты держишься на одной силе воли. — спокойно заметил старец, подкинув своё оружие вверх. Булавы остановились в метре над его головой и начали медленно раскручивать себя. — Может, отступишь? Я дам тебе уйти и зализать свои раны, ха-ха-ха, как побитой собаке! Встретимся снова, когда ты станешь сильнее. Я подожду, тем более, наша битва уже вошла в историю Поднебесья, как "битва, разделившая небо и землю"... Да, хорошее название, тебе так не кажется, Пенг Фо, ха-ха-ха?!

— Не кажется... — мужчина крепко сжал гладиус и взглянул в глаза своему врагу. — Я не собираюсь отступать. Если мне суждено здесь погибнуть, то так тому и быть. Но перед смертью я желаю получить ответ на единственный вопрос, чтобы успокоить свою душу. За что, Ли Су, ты выбрал мне эту судьбу?!

— Снова ты за своё, тьфу! — старик скривил лицо и, подавив в себе злость, выхватил из воздуха изумрудные булавы. — Но так и быть, ты заслуживаешь ответы перед смертью! — Ли Су указал булавой на своего оппонента. — Я сделал это, чтобы... создать тебя. Я ощутил твой потенциал. Увидел тебя и осознал, что именно ты сможешь развеять мою скуку. Именно я сделал из обычного пацана того, кем ты сейчас являешься. Можешь называть меня отцом, ха-ха-ха!

— Ты... — на секунду глаза Пенг Фо широко раскрылись, после чего он прикрыл их и тихо зарычал.

— Что ж, а теперь пришло время твоей смерти. Я закончу всё одним ударом!

— Закончим всё одним ударом. — со звериным рыком согласился парень, резко пронзив клинком своё сердце. — Кхе-хе-хе, ты погибнешь, Ли Су.

От парня во все стороны ударила фиолетовая волна энергии:

— Техника воспламенения души: предсмертная воля!

— Ты... — глаза старца широко раскрылись от шока и неверия в уведенное. — Идиот, ты же уничтожишь свою душу!

— Если это нужно для свершения моей мести... — Пенг Фо кровожадно оскалился разбитыми губами. — То так тому и быть!

В следующее мгновение всё пространство потонуло в фиолетовом свете, Ли Су блокировал его, вкладывая все крупицы энергии в барьер Ки, но он начинал прогибаться и трескаться.

Старик грязно выругался в уме и применил запрещённую технику, пожертвовав на её исполнение левой ногой и рукой, лишь бы сдержать немыслимую силу своего оппонента, но и этого оказалось мало:

— Ты до сих пор жив?! — Ли Су с ужасом уставился на пробитую грудную клетку, из которой торчала рука парня. — Кха, как?!

— Я сдержал обещание. — спокойно раздалось из-за его спины. — Я убил тебя собственными руками. Это всё, что имеет значение...

Старик хрипло рассмеялся, игнорируя, что смех давно перешёл в безумный кровавый кашель, ведь именно сейчас и именно в этот момент Ли Су обрёл то, чего желал всё это время... битву на пределе возможностей и долгожданную смерть в бою.

В его умирающем сознании пронёсся ворох мыслей, среди которых пожаром воспылала единственная — спасти разбитую душу Пенг Фо.

Была ли это жалость, дань уважения или своего рода извинение за все те ужасы, что он совершил по отношению к парню — никто никогда не узнает, но это не меняло того, что "Бог Мурима" запечатал предсмертной техникой остатки души своего врага и стабилизировал их кусочком своей тысячелетней души.

В этот момент никто не смог заметить небольшую жёлтую воронку, появившуюся около падающего тела Пенг Фо.

Разрыв в пространстве, что затянул в себя душу павшего воина, свершившего свою месть.

-= Мир-92061. Терра. Нео-Токио. Больница имени Святой Лиеллы. Время: 14:27. =-

В просторное гостевое помещение, прекрасно освещаемое мягким белым светом, вошла медсестра с короткими синими волосами. Её взгляд тут же упал на высокого широкоплечего мужчину, разместившегося на одном из кожаных кресел:

— Господин, поздравляю, у вас родился мальчик. — молодая медсестра низко поклонилась перед пепельноволосым мужчиной в белом кимоно. — Н-но...

— Но? — мужчина нахмурил тонкие чёрные брови и серьёзно оглядел склонившуюся перед ним женщину, полыхнув во все стороны магической энергией.

— У него... — голос медсестры дрогнул, и она сглотнула вязкую слюну. — У него отсутствует магическое ядро... Но, за исключением этого, он полностью здоров!

— ... — вскрикнувшую женщину с силой откинуло в противоположную стенку, а тёмные глаза главы одного из сильнейших кланов Нео-Японии вспыхнули двумя голубыми огоньками. — Это не мой сын. Мой сын не может быть инвалидом!

— Юлий, успокойся.

В больничное помещение вошла старая на вид женщина, её длинные чёрные волосы были заплетены в высокую косу, а на морщинистом лице поблескивала белая татуировка, в виде перечёркнутой звезды. Широкие рукава белоснежного кимоно скрывали дрожащие от горя руки, а горящие голубым пламенем глаза неодобрительно взирали на вспыльчивые действия сына.

— Такое случается. Необычайно редко, но случается. — продолжила женщина, кивнув двум мужчинам за своей спиной, чтобы те помогли рыдающей медсестре. — Шанс один на миллион, но раз горе коснулось нашего клана, то нам остаётся только принять его. Даже без магического ядра он всё ещё остаётся твоим прямым наследником. Напомнить, сколько у тебя жён, а сколько дочерей? Нам нужен этот ребёнок, даже без магических способностей мы можем сделать из него подобающего главу!

— Нет. — Юлий встретился взглядом с дрогнувшей матерью. — Это не мой сын! Мой сын должен был стать восходящей звездой! Звездой, что встанет над всеми остальными кланами! Что говорили врачи?! Что у него будет немыслимая совместимость с двумя величайшими атрибутами, возможно, мы бы смогли создать новый атрибут, а что получили?! Инвалида?!

— Юлий... — старая женщина, наконец получившая внука, добела сжала кулаки.

Мужчина твёрдо взглянул в глаза стоящей перед ним матери:

— Я отрекаюсь от него и изгоняю Амелию с её отпрыском из нашего клана. Это воля главы! — Юлий не собирался никого слушать и, напоследок придавив всех присутствующих чудовищным валом энергии, пошел на выход. — Если они когда-либо попадутся мне на глаза, то их ждёт смерть.

— Почему же ты стал таким... — шёпотом произнесла женщина, глядя вслед уходящему сыну.

Двадцать первое марта — день, когда случилось множество судьбоносных событий.

Именно в этот день территория Африки, в будущем известная, как "Зона Тысячи Разломов", за пару минут утратила сто процентов исчезнувшего без следа населения, глава одного из величайших кланов Нео-Японии, "Тиран", разорвал брак со своей шестнадцатой женой, Амелией, и удалил всю информацию о новорождённом сыне, в тот же день обвенчавшись в семнадцатый раз.

И именно в этот день великий воин начал новую жизнь, впервые раскрыв глаза в новом для себя мире.

В новом для себя теле.

Битва 1.

Я с гордостью смотрел на работу своих рук — уничтоженного врага, втоптанного в пол. Мои руки всё ещё неприятно ныли от перенапряжения и кровоточащих царапин, но я давно успел свыкнуться с глубиной колодца, в который угодил.

Другой мир и новая жизнь...

— Святые духи, Ниро, зачем ты разбил голо-визор?! — в комнату быстро вбежала мать этого слабого тельца, громко хлопнув в ладоши.

На моё грубое мнение, она была красива: длинные светлые волосы, спадающие на лопатки, большие жёлтые глаза и идеальная бледная кожа без изъянов, словно из фарфора. А желтое платье только подчёркивало её природную красоту.

Вообще, для меня все люди красивы. Я помню свою прошлую жизнь, помню, с какой болью и отвращением взирал на отражение своего собственного лица, а какие муки я испытывал из-за бесконечной, сводящей десны боли...

В каком-то смысле, моё пробуждение в этом дивном мире и обретение молодого здорового тела — это чудо, но, в то же время, мне неприятно осознавать, насколько сильным я был и насколько слабым я стал.

Ничего, всему своё время, сейчас я могу только терпеть и медитировать, собирая осколки своей души.

— Из этой штуки появились люди, устроившие перестрелку, вот я и уничтожил их. — мой взгляд упал на разломанную прямоугольную коробку, что вызвала этих полупрозрачных духов бандитской наружности. — То есть, я уничтожил эту штуку, что призвала людей.

Первые четыре года жизни всё было словно в тумане. Моё сознание пробуждалось и снова впадало в спячку. Всё казалось мне сном, пока я не пробудился окончательно. Это произошло, когда мне было пять лет. Я вдруг проснулся и осознал себя не маленьким пятилетним Ниро, а мстительным "Демоном Мурима". Память смешалась, что-то исчезло из неё и мне было трудно осознать, где кончается прошлый Я, а где начинается новый.

Только путём длительных медитаций мне удалось расставить всё на свои полочки, благо, здешняя деревня, где стоит наша двухэтажная хижина, является сосредоточением немыслимого количества природной Ки, способствующей моему восстановлению.

Подобное количество природной энергии я видел лишь однажды, ещё в своей юности, когда ненароком встретил мифического Божественного Тигра — Ран"Су.

— Ниро, твои кулаки... — ахнула женщина, подскочив ко мне и ухватив за запястья, оглядев окровавленные костяшки пальцев.

— Всё нормально, ма, успокойся, никто не причинит тебе вред!

Я не считаю эту женщину своей матерью, но питаю к ней огромное уважение. Она ведь заботится обо мне и, фактически, она является биологической матерью этого тельца.

В конце концов, она первый человек, что проявил ко мне заботу за очень долгое время... это подкупает.

Я дал себе клятву, что защищу её любым образом и сделаю счастливой. Если для этого придётся называть её "мамой", то я буду это делать. Если для этого придётся уничтожить врага — я убью любого. Это всё, что я могу сделать, чтобы отплатить за тепло и заботу, затронувшие какие-то струнки внутри моей разбитой души.

Поэтому я должен вновь стать сильным, но с разрушенной душой, которую я кропотливо собираю осколок за осколком, это не так уж и просто...

— Извини меня, глупыш, я забыла объяснить тебе, что такое голо-визор... — прошептала женщина, крепко прижав меня к себе. — Ах, а я ведь столько копила на него!

— Я не должен был разрушать эту штуку, да? — я тяжело вздохнул и подавил в себе злость. — Извини меня, ма, я попытаюсь починить её... Только мне нужны знания.

Амелия знала, что я странный ребёнок, да и вёл я себя подобающе. Мне было трудно подстроиться под окружающие реалии, с местной детворой я никогда не игрался, ха-ха, по понятным причинам, да и отличался я от них.

Я не был магом, поэтому для них являлся неким изгоем и пугалом. Будто заразным.

Местный народ поголовно маги, они используют ману и за счёт этого способны совершать немыслимые вещи... создавать из ниоткуда материю, оживлять дохлых зверушек, с лёгкостью швыряться огненными шарами и множество других удивительных вещей.

Это реально удивляло меня.

Даже для меня, фактически, получившего звание "Бога Мурима", хоть и посмертно, было шоком узреть подобное.

Ребёнок швыряет огненные шары... а ведь это одна из сложнейших стихийных техник тела и только мастера могли делать это с лёгкостью, подобно которой это вытворяет местная детвора!

Дети — детьми, а я не мог притворяться ребёнком. Вот просто не мог и всё! Я не гениальный актёр, рефлексы прошлого тела, как ни странно, остались при мне, так что иногда я сначала бил, а потом спрашивал. Что, в принципе, можно видеть по моему новому промаху с этим "голо-визором".

У меня часто бывали вспышки злости и ярости, пока я не смог упорядочить свой разум. Я ломал окружающие предметы, давал сдачи местным хулиганам, а однажды только волевое усилие позволило мне проснуться от ярости и прекратить месить переломанное тело пятнадцатилетнего пацана.

Я могу многое вытерпеть. Я могу стерпеть то, что меня лицом макают в грязь, навалившись кучей. Я могу стерпеть гонения и осуждения от местных, да даже то, что "добренькие детишки" частенько гоняли меня магией, топили в зыбучих песках, оставляя только голову снаружи, заковывали тело в лёд, где я сидел до посинения... и им ничего за это не было. Они же дети, а я "бесправный инвалид", тьфу!

Но когда мою мать обозвали ведьмой и шлюхой дьявола, то я просто не смог сдержать свою ярость... только то, что тот парень всё ещё ребёнок, тупой, но ребёнок, и проблемы, которые обязательно настигли бы Амелию, если бы я убил того пацана, остановили меня от первого убийства в этом мире.

Его избиение не остановила разница в возраста и физической силе. Даже его магические способности не остановили меня на пути к мести за насмешливые слова.

Звание мастера за красивые глаза не заслуживают, а человеческое тело со всеми меридианами остаётся тем же человеческим телом, даже в другом мире. Его ошибкой было то, что он подобрался слишком близко и ухватил меня за волосы.

Эх, а ещё мне с трудом даётся общение с окружающими людьми и только Амелия — единственный человек, к которому я привык. Травмированное в прошлом мире лицо оставило свою печать и в этом мире. Поэтому я довольно часто отвечал короткими рублеными фразами, пока не научился давить это в себе. Хотя подобное всё ещё частенько проскальзывает.