| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А этот год не високосный? — Поинтересовался Лелек.
— Нет. Високосный каждый седьмой, кроме каждого сто сорокового. — Я уже давно всё посчитал. Воспользовавшись компьютером корабля, естественно. — Правда, если я не ошибаюсь, то каждый тысяча четырехсотый год будет високосным, но не думаю, что мы столько проживем.
Приближалась полночь, я, воткнув когти в деревянную пробку, закрывающую огнетушитель, чуть-чуть её потянул, чтобы потом не терять времени. Появился Чиф с большим подносом с шашлыком. Несколько — чуть не сказал человек, название какое-нибудь придумать что ли — саблезубых отправились на улицу и вернулись, занося остальные подносы. Зажглась гирлянда из покрашенных лампочек от автомобильных фар на хвойном дереве, растущем в горшке в углу комнаты. Часы на полке отсчитывали последние секунды уходящего нулевого года.
— Самцы и самки, зубастенькие вы мои, старый год, полный всякой ерунды уходит от нас. — Начал я. — Чего только мы не пережили за этот год: нападение на третий форпост, пиратский поход, небольшую войну, пару ядерных взрывов. Короче говоря, много херни произошло в этом чертовом году. Так что пусть он катиться непрам под хвост!
— У непров нет хвоста. — Возразил мне кто-то.
— Вот-вот. — Я согласился. — Жалкие существа, даже хвоста у них нет. — Правда, у нас самих нельзя сказать, что длинные хвосты. — И непры пусть катятся туда же! А у нас пусть все будет просто замурчательно! Ура!
В последнюю секунду я резким рывком выдернул пробку, громко хлопнуло, и импровизированное шампанское пенистой струей ударило вверх, все ринулись подставлять бокалы под игристый напиток. Под звон бокалов и бой курантов, заранее записанный в часы на полке, раздавались поздравления, пожелания, тосты и просто добрые слова. Лучший Новый Год!
После поздравлений все высыпали на улицу, любоваться фейерверками. Мы сегодня неслабо так шумим, со всем нашим гомоном, музыкой и свистом сигнальных ракет, но саблезубые и не думают ругаться, ведь им самим интересно. Особенно продолжение в виде огненного шоу, которое устроила Кира, неудовлетворенная фейерверком из сигнальных ракет. Праздник набирал обороты, саблезубые приходили и уходили, но около трех сотен постоянно крутились на площади, пританцовывая под музыку, мелкота опять совершила набег на кухню, похитив таз с оливье. Гнаться за ними я и не думал, только прокричал им вслед, чтобы вернули позже тазик. А после закинул Киру на плечо и отправился продолжать празднование в более приватной обстановке.
Глава 2
Празднование затянулось на неделю, но волей неволей, но пришлось обратить внимание и на более будничные занятия. Например: поиск пропитания. Кормить нас за красивые глаза никто бы не стал, а впрягаться в вахтовую пастьбу желания не было, поэтому мы обеспечивали себя пропитанием сами, по очереди отправляясь на охоту. Отходить приходилось достаточно далеко за границу пастбищ городских стад, но проблемы с доставкой добычи решались самой добычей.
— Я бы сказал "Мы с тобой одной крови. Ты и я". — Произнес я на ухо буйволу, у которого сидел на спине. — Но ты же знаешь, что это неправда. Но! — Я стукнул ногами по бокам быка и отправился догонять Киру, уже ускакавшую далеко вперед.
Первое время мы пытались гонять диких буйволов на грузовике, но только перепугали стадо охотой и видом крови, и намучились потом с погрузкой. Так что с некоторого времени мы стали охотиться иначе. Да это даже охотой не назвать: прикормили одно из стад, и время от времени просто оседлывали пару животных и ехали на них в город, где те в спокойной обстановке забивались и разделывались. Стадо даже не замечало потери, а наш запах, такой же, как и у больших саблезубов, отпугивал других хищников. Нашему прямоходящему кварталу двух туш хватало на неделю, иногда чуть больше. А для развлечения и тренировки ловили мелких грызунов, повадившихся воровать наши запасы.
— Эй, меня подожди! — Крикнул я Кире, когда почти догнал её.
— Вот еще! — Она засмеялась и пришпорила своего скакуна.
Её буйвол прибавил ходу, и мне ничего не оставалось, кроме как повторить её маневр. Так, гоняясь друг за другом с криками и улюлюканьем, мы и въехали в город. Я подогнал заволновавшегося от запаха крови быка к скотобойне, и, привязав его за рога, впился клыками в горло, после чего тут же отпрыгнул, чтобы агонизирующее животное не пришибло меня ненароком. Когда буйволы затихли, появились остальные наши, и мы приступили к разделке туш. Шкуру аккуратно сняли и передали Чифу, который, как выяснилось, умел обрабатывать их, и оттого был лишен обязанностей по добыче, занимаясь только переработкой. После разделали тушу на порционные куски и распределили внутренности: что-то в том или ином виде пойдет в пищу, что-то в компостную яму, а оттуда в качестве удобрений на наш огородик. Хоть мы и хищники, но фрукты и овощи обеспечивают разнообразие в еде, да и человеческие привычки в нас еще сильны.
— Псих, нужна твоя помощь. — Пока мы возились с мясом, прибежал саблезуб. Судя по тону, он был чем-то взволнован. Что же такого могло произойти, что они не могут справиться сами?
— Какого рода? — Я сполоснул руки от крови и подошел ближе к нему.
— Дети пропали.
— Где они могли пропасть? Вам всем разом нюх отшибло?
— Нет. С нюхом всё в порядке. — Телепатия плохо передает сарказм. — Они вниз ушли, там из нас никто не пролезет, а посылать других мелких нельзя — мозгов у них еще маловато.
М-да. Дела... Город-то был основан на руинах древнего поселения Рари, но вот только он не был разрушен, а скорее погребен под слоем песка, видимо эта часть суши основательно опустилась, а берег раньше был западнее. В подземную часть зданий саблезубые не совались: во-первых, они не везде могли пролезть, во-вторых, могло засыпать так, что не откопаешься и останешься похороненным заживо. Во избежание подобных инцидентов с молодежью, все известные входы была засыпаны, завалены камнями или железками. Видимо эти шустрики откопали старый или нашли новый вход.
Оставив тушу на попечение Шаха, мы с Кирой в сопровождении саблезуба двинулись к нашему дому. Не стоит соваться в подземелье с пустыми руками, но и всё снаряжение тоже брать не стоит. Специально для подобных случаев я и сделал себе перевязь через плечо, на которую за спиной крепилась кобура для револьвера и небольшой моток веревки, а спереди патронташ, чехлы для рации и фонаря, подсумок для батареек, и ножны. А чтобы вся эта конструкция не уползла, с другого бока она была дополнительно закреплена ремешком. Кира же обходилась двумя кобурами для пистолетов подмышками и поясом с подсумками для запасных магазинов и прочей мелочи.
Мы быстро заскочили в дом, забрали всё необходимое, и, на ходу одеваясь, направились следом за нашим проводником. Он подвел нас к одному из зданий, завел внутрь и показал на оторванную решетку вентиляции.
— Здесь кончается их след. — Сказал он. — Запах идет и изнутри, но он очень слабый, к тому же на зов они не отвечают. Может, далеко, а может, что-то случилось.
— Ладно. — Сказал я, залезая в вентиляцию. Как же тут тесно. Надеюсь, у меня нет клаустрофобии, впрочем, сейчас и выясню. — Но когда я их найду, то уж извини меня, но им достанется.
— Я им сам добавлю. — Ответил саблезуб. — Главное найди.
Как они сюда пролезли, и зачем? Мне лично тут неудобно и тесно. Любопытство сгубило кошку, вот уж точно. Продолжая материть про себя шебутную молодежь, я полз по узкому коробу, зажав фонарь в зубах. Эх, стоило Киру вперед пустить, тогда бы вид был получше.
— И у меня тоже. — Ответила она на мои мысли. Думай тише, думай тише, болван.
— Чем тебе мой вид не нравиться? — Я остановился и обернулся.
— Лапы в крови. Ползи вперед, не отвлекайся. — Сказала она, и ткнула меня фонариком в лапу.
— Я и не отвлека...
Вентиляция впереди шла под уклон, почти вертикально, и я, заболтавшись, не заметил спуска, так что внезапное скольжение стало для меня неожиданностью. Я тормозил всеми лапами, но скорость всё равно была приличная, да ещё фонарик вылетел из лап, и теперь, весело кружась, летел впереди меня, то освещая стенки, то ослепляя меня. Вскоре раздался гул, фонарик остановился на месте, рисуя круг света на стене, и я врезался головой в тонкую металлическую стенку, вызвав громкий гул, прошедшийся по всей вентиляции. А пока я считал звездочки перед глазами, Кира со всей скоростью влетела сзади, оказавшись рядом со мной. Короче говоря, мы вверх тормашками застряли в вентиляционной шахте.
— Кажется, я застряла. — Пробормотала она, попытавшись сдать назад.
— Все потому, что кто слишком много ест! — Я попытался приподнять ее, но у меня тоже ничего не получилось. Тогда я попытался повернуться, и это вышло. Теперь мы были с ней лицом к лицу, правда, не знаю зачем.
— Все потому... — Она замолкла на середине фразы. — Что уперлось мне в живот?
— Фонарик.
— Фонарик у тебя в руке, а это... — Она скосила глаза вверх. — Нашел время!
— Я не специально! — Попытался оправдаться я.
— Еще бы ты специально! — Она попыталась меня стукнуть, но из-за тесноты это у нее не очень-то получилось.
— Тихо. Слушай.
— Не увиливай от ответственности! — Она замахнулась еще раз.
Но вот только я вовсе не врал. Звук и вправду был. И когда она ударила во второй раз, он повторился, а потом металл затрещал, и мы рухнули на пол. Я встал, помог подняться Кире, отряхнулся и покрутил головой, осматривая помещение. Внизу вентиляционной шахты зияла дыра, а уцелевший горизонтальный металлический короб уходил в стену. Раз до нас вентиляция была цела, значит, котята отправились дальше по ней, тогда чтобы найти их, надо идти вдоль целого вентиляционного канала.
Я бегло осмотрел комнату: только столы с бумагами. Ничего полезного, а в бумагах одни отчеты о поставках продовольствия и топлива. Бросив копаться в хламе, мы прошли через дверь и оказались в коридоре. Как же я ненавижу коридоры! У меня на них аллергия уже! Мало того, основной вентиляционный канал шел вдоль стены, а от него шли ответвления в каждую комнату. Придется зайти в каждую.
— Кис-кис-кис. — Позвал я, заходя в первую комнату. — Котятки, пора домой: получить ремня и спать. Где вы, блохастые! Поймаю — уши оборву, усы повыдергиваю, хвосты в узел завяжу, засранцы мелкие!
— Так ты их точно не убедишь вернуться. — Сказала Кира, положив руку мне на плечо. — Лучше мысленно позови.
— Знать бы еще, кого звать... — Пробурчал я.
Телепатия, это вам не радиосвязь, общего канала нет. И с плохо знакомым абонентом общаться можно только в зоне прямой видимости. Позвать-то, я позвал, но мне никто не откликнулся. Поэтому мы пошли дальше вдоль основной вентиляционной шахты, зовя мелких, и постоянно принюхиваясь, чтобы не потерять то место, где они могли свернуть в сторону. Пока же, идти по запаху оставалось единственным верным решением. Вскоре мы вышли к выбитой вентиляционной решетке, теперь запах стал гораздо чётче, так что я даже узнал, кто провалился в вентиляцию, а на пыльном полу появились следы лап. Следы петляли, заходили в каждую комнату, где местами попадались следы от клыков на мебели. Вот же неуёмные, всё-то им надо попробовать на зуб.
Следы привели нас в какой-то тоннель, располагающийся на несколько уровней ниже, который пробудил во мне старые воспоминания об объекте Рари со злыми турелями и не менее злой змеей. Поэтому я достал из-за спины револьвер, взвел курок, и дальше мы продвигались с оружием наготове. Подходя к полуоткрытым воротам, мы ощутили, что запах сильно поменялся. Сильно поменялся: из-за ворот несло страхом, кровью, паленой шерстью... и смертью.
Мы с удвоенной осторожностью двинулись дальше. Я осторожно выглянул из-за ворот и увидел свисающую с потолка малую турель, которая уставилась стволом в противоположную сторону и меня пока не заметила. Зато заметила она малолетних искателей приключений на свои пушистые задницы. Один из них сейчас лежал совсем близко к турели, разорванный почти напополам, а второй, истекая кровью, сучил лапами чуть поодаль. Третий, последний, был еще жив и прятался сейчас за какими-то ящиками, наполняя помещение запахом страха и отчаянья.
Воспользовавшись тем, что турель пока следила за последним уцелевшим котенком, я прицелился в неё и дважды выстрелил, памятуя о том, что одной пули обычно недостаточно для такого типа орудий. Выстрелы громоподобно прогремели в доселе тихом помещении, турель, искря искалеченной проводкой, опустила орудия, а котенок за ящиками жалобно заскулил, видимо, решив, что этот турель открыла по нему огонь.
— Вылезай, Индиана Джонс недоделанный. — Позвал я его. — Опасность миновала.
— Уже всё? — Он выполз из-за своего укрытия на подкашивающихся лапах.
Да на него же просто жалко смотреть: шерсть в крови, вся свалялась уродливыми сосульками, пол-уха отсутствует, вдоль спины большая и глубокая царапина. Видимо, его тоже зацепило, но вскользь, так что он успел спрятаться.
— Кира, прижги ему рану, чтобы заражения не было. — Попросил я её. — А я пока другого гляну.
— Хорошо. — Она кивнула. — Заодно воспитательную работу проведу.
Пока она совмещала лечение с объяснением, почему не стоит лезть в незнакомые места, я подошел ко второму выжившему, заодно мельком глянув на того, кому совсем не повезло. Судя по тому, что он был самым крупным из всех, он и был заводилой, а значит шел впереди, активировал турель и получил полный заряд в упор. Его уже не спасти, чего не скажешь о другом.
— Больно? — Спросил я раненого, присаживаясь рядом с ним.
— Я лап не чувствую. — Пожаловался мне котенок.
Я осмотрел его внимательнее. Плохи дела, позвоночник перебит, так что он теперь может двигать только передними лапами. Саблезубые бы добили его, такие раны даже у них не заживают, а пенсия по инвалидности у них не предусмотрена. Но у меня рука не поднимается, к тому же Шах давно хотел попробовать применить магию в целительстве, вот пусть и занимается. Решив так, я передал револьвер, как единственное оружие эффективное против турелей, и перевязь Кире, а сам взвалил раненого котенка — одно название "котенок", а на деле весит больше меня — на плечи, и двинулся в противоположную от ворот сторону. Обратной-то дорогой мы не вернемся, так что остается искать другой путь наверх.
Пока шли по разнообразным техническим помещениям, у меня много раз возникало желание отчитать мелкоту за сотворенное ими безобразие. Вот только к чему им мои нотации? Они уже и так получили жесткий урок. Я бы даже сказал — жестокий. И никакой это не "естественный отбор": погибший не был ни слабым, ни глупым, а только лишь излишне любопытным. Вот уж, воистину, любопытство сгубило кошку.
Внезапно мы вышли в просторный ангар. Пустой, как показалось поначалу, но потом луч фонаря Киры уперся во что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось космическим кораблем. Только на этот раз это был не фрегат: большой, метров триста в длину и сто пятьдесят в ширину, плоский, напоминающий вытянутый шестиугольник корабль стоял, ощетинившись многочисленными пушками. Это, пожалуй, уже крейсер: тяжелый, мощный, особенно внушительно выглядят орудия главного калибра, расположенные в утолщениях на краях и в центре корпуса. При других обстоятельствах я бы с радостью осмотрел его, но сейчас я был рад только тому, что где-то рядом должен быть выход на поверхность.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
