Wk. Драбблы

— What do you mean? You don't like sex?

Телепат рассмеялся, пророк сдвинул брови.

— Sex... is that all you want? — в голосе немца внезапно прозвучала тоска, так резко контрастировавшая со смехом, что Брэд даже не сразу ее уловил.

— Explain...

— It's not about sex, it's about trust, Brad. We've been having sex for a month and I like it... but your attitude... Hmm?.. You consider me to be nothing but your bed toy. It's painful, you know.

Кроуфорд не знал, что сказать. Он не предвидел этого разговора и не был к нему готов.

— So what?

— Being just your friend I was more important to you. So let's stop.

— Are you sure?

— Yes.

— OK, — согласился пророк. И, подумав, что должен сказать еще что-нибудь, добавил: — I'm... sorry.

— Don't mind. Good night. Sweet dreams.

— Good night, — отозвался Кроуфорд, провожая взглядом выскользнувшего из постели телепата.

В конце концов, все получилось именно так, как он и хотел. А к холодной постели он привыкнет. Нескоро, но он постарается.

Ручка, которую он уже полчаса вертел в пальцах, треснула.

Да, снова. На сей раз — куда четче. Черт бы побрал это предвидение.

Кроуфорд не сразу осознал, что в первый раз в жизни жалеет о наличии дара. Хотя он принес в его жизнь самую большую неприятность — ЭсЦет, пророк никогда не считал свой талант проклятьем, наоборот. В конце концов, даже пребывание в ЭсЦет дало положительный результат.

Но сейчас американец многое отдал бы за избавление от видений.

Ему ведь совершенно незачем знать, с кем и как Шульдих проводит время.

Ему все равно, что он делает.

Его совершенно не трогает, что телепат все чаще возвращается домой под утро, с шальными глазами и неестественной ухмылкой, пропахший отвратительными сладкими духами и дорогими дамскими сигаретами.

А рыжий ведь не переносит табачный дым...

Черт возьми! Ну почему, почему, ПОЧЕМУ с каждым днем он все больше проникает в видения Кроуфорда? Почему, стоит попытаться увидеть будущее, как глазам открывается очередная картинка из его жизни?

И почему с каждым днем все тяжелее сдерживаться — не высказать ему все об этих походах по ресторанам и ночах в дорогих отелях, цветах и шампанском, сладких поцелуях в машине и на скамье в парке... не сорваться, не ударить, не запретить выходить из дому...

Впрочем, может, если хоть немного дать волю негодованию — станет легче?

Пророк твердо решил, что сегодня же поговорит с Шульдихом на тему его поведения.

— Да в чем дело? Я же не привожу их домой. Хвостов за мной нет, проверяю. И сами они не шпионки. Они даже не подозревают, кто я — уж можешь мне поверить. Зачем так беспокоиться? И, кстати, сегодня я расстался с Милен. Все равно она возвращается домой... Зато Ханако — очень милая, пожалуй, стоит подобраться к ней поближе...

— Ты меня достал, Шульдих! Мне это надоело! Мне надоело, что ты возвращаешься домой под утро, едва держась на ногах, что швыряешься деньгами направо и налево, что...

— Я не могу понять, чего ты от меня хочешь, — откровенно зевнул телепат, перебивая американца. — Работе не мешает ничего из вышеперечисленного. И потом, это моя ЛИЧНАЯ жизнь.

— Чтобы все было как раньше! — сорвалось у Кроуфорда. Да. Чтобы Шульдих не уходил вечером до его прихода, чтобы перестал спать с этими крашеными мымрами, неважно, как их зовут, чтобы...

— Hey, Brad, you wanted this.

— What?

— You wanted everything to be like before our sex. So why do you complain?

Пророк втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Черт возьми, Шульдих был прав. Он сам этого хотел. Сейчас все было точно так же, как до того вечера... до первого поцелуя, случайного...

Телепат иронично приподнял бровь.

— Надеюсь, я могу идти?

Кроуфорд нашел в себе силы кивнуть.

Он снова не смог предвидеть такого исхода.

Чертов дар!

Последнее время Брэд был странным. Стал дерганым, раздражительным... даже хуже, чем когда они спали вместе. Любая мелочь могла вывести его из равновесия, хотя скрывать это он не перестал. Пророк всегда безупречно — или почти безупречно — контролировал себя, но ему очень редко действительно приходилось это делать. Его отношение к происходящему, к окружающим и к жизни вообще было настолько ровным, что порой Шульдих подозревал отсутствие какого-либо отношения вообще.

Тем более странно было наблюдать Брэда в таком настроении.

И не только странно — неудобно. Выговоры за поздние вовзращения. За трату денег. За употребление спиртного и свидания с девушками. Это выматывало, и Шульдих чувствовал, что скоро и сам начнет срываться. Тогда о команде можно будет забыть. И об их общей мечте тоже.

Значит, постоянно жить под колпаком, боясь не так вздохнуть и оказаться в Розенкройц в качестве подопытного кролика. Телепату этого не хотелось.

Значит, проблему нужно было решать. Чем скорее, тем лучше. И желательно все-таки обойтись без ментального воздействия — Брэд, конечно, будет благодарен по-своему за избавление от прогрессирующего невроза, но тех остатков доверия, которые между ними еще сохранились, не хватит, чтобы пророк даже не задумывался об убийстве.

Остается только разговор... Черт, как же Шульдих ненавидел подобные разговоры.

— Привет.

— Здравствуй. Что-то хотел?

— Да нет... просто поболтать.

— О чем-то конкретном?

— Может быть.

— Не тяни, у меня еще отчет не закончен. А времени — до завтра.

— Который для Такатори или который для Розенкройц?

— Тебе какая разница?

— Ну надо же как-то поддерживать разговор.

— Если ты явился сюда просто понадоедать мне — уверяю, это плохая идея. Я сегодня не в том настроении.

— А когда ты был в том? Ты хоть помнишь?

— Шульдих, покинь кабинет. Мне не до тебя.

— А по-моему, тебе очень даже до меня. Скажешь — нет?

— Я считаю до трех — и ты покидаешь кабинет.

— Oh, really? Are you really going to kill me? — усмехнулся Шульдих, не обращая внимания на дуло пистолета и глядя только в глаза пророка.

— Yes. Three...

— Wow. It's interesting. You know, this is actually the first time I see you in such condition.

— Two...

— And how are you planning to find a new telepath?

— One.

— And?

— You're right. I should find a new telepath before killing you.

— OK. Try. Maybe, you'll even fall in love with him just like with me.

— Are you kidding?

— No? If not love — than what?

— You are my property.

— I was supposed to be your friend.

— And you believed it?

— I wanted. But you'll never let me forget.

— Disappointed?

— Not really.

— I don't believe you.

— Why not? I would've been disappointed if you denied you love me anyway.

Автор: Вьялла aka gero_likia

Пейринг: Кроуфорд/Шульдих

Рейтинг: PG

Жанр: пушистый флафф в самом буквальном смысле

От автора: для Алии. Просто так :)

Щеки коснулось что-то теплое и мягкое.

Шульдих сонно улыбнулся, слегка потянулся, но глаза открывать не спешил.

Так тепло и нежно...

Простыни приятно ласкают кожу.

Солнечный лучик теплым пятнышком скользит по лицу.

Нежное мурлыканье раздается у самого уха.

Уверенная рука медленно гладит волосы.

Тихий глубокий голос зовет по имени...

— Шульдих...

— Мммм...

— Шульдих, проснись...

— Мурр...

— Шу...

— Доброе утро, Брэдли, — довольным и умиротворенным голосом мурлыкнул телепат.

Пророк только улыбнулся.

Неожиданно холодно.

Возмущенный вопль и не менее возмущенный мяв слились в один звук.

— Шульдих, — ледяным тоном отчеканил Кроуфорд, и не собираясь разжимать руки. В одном кулаке были отнюдь не ласково сжаты длинные волосы Шульдиха. Другой рукой оракул держал за шкирку пытающегося вывернуться котенка, — сколько раз я предупреждал тебя — в своей кровати спи со своим котом сколько угодно, но чтобы у себя я его не видел!

Немец, ошарашенный такой побудкой, внезапно улыбнулся.

— А кто вчера сказал, что эта кровать теперь и моя тоже?

9.03.07

Автор: Вьялла aka gero_likia

Пейринг: Кроуфорд/Шульдих, Кроуфорд/?

Рейтинг: PG

Жанр: ангст

От автора: для North_Frizz. Просто так :)

Горький шоколад.

А когда-то был молочный, пористый, тающий во рту и такой сладкий...

Черный кофе без сахара.

А когда-то была Кока-Кола, национальный напиток, завоевавший весь мир. Впору гордиться своей страной...

Горчица в качестве приправы.

А раньше был фруктовый соус, который непременно служил приправой почти ко всем блюдам.

Крепкий запах дорогих сигарет.

А когда-то был цветочный аромат по всему дому. Настойчивый, ставший со временем привычным и нескоро выветрившийся.

Конец осени со всеми его прелестями.

А было — начало весны. Звенящие ручьи, распускающиеся листья, теплое солнце, вызолотившее улыбающееся лицо едва заметными веснушками.

Непреклонность во взгляде, словах, действиях.

А было — покорность, готовность слушаться слова, жеста, взгляда... мысли.

Однообразный секс, каждый раз — как с ледяной статуей.

А было — жаркие ночи, полные ласк, нежных и горячих. И кипящая кровь, и напряженные нервы, и неподдельная страсть.

Фуджимия.

Шульдих.

Чрезмерное количество сладкого очень быстро надоедает.

Автор: gero_likia

Пейринг: Кроуфорд/Шульдих

Рейтинг: PG

От автора: написано для Аби

— Я буду любить тебя вечно, я буду любить тебя вечно... — напевал Шульдих себе под нос. Тьфу, вот же приставучая песенка! Старая-старая, но так и не стершаяся из памяти. Даже несмотря на обучение в Розенкройц, нацеленное на подавление любой памяти о прошлой, нормальной жизни. О детстве. О родителях.

Этот кусочек дивного лета, когда песенка звучала из всех открытых кафе и из окон домов, навсегда останется с ним.

А еще останется его первая любовь, смешно сказать, персонаж из детской сказки про Зазеркалье и Страну Чудес.

Алиса.

Шульдих помнил, как ему подарили яркую и красивую книгу. Как не понравилась ему девочка на обложке и как привлекли внимание Безумный Шляпник, Мартовский Заяц и Соня, распивающие чай. Они были гораздо интереснее обычной, в общем-то, девчонки. Он даже сначала не захотел читать, с огорчением обнаружив, что главная героиня — именно она.

А потом решил, что все-таки осилит книгу ради Шляпника, Зайца и Сони.

И втянулся, словно Алиса в нору, в волшебный мир. Странные события, порой вроде бы лишенные логики, но на самом деле порождающие безумно стройную цепь следствий и причин. Дикие характеры с невероятными вывертами. На первый взгляд нормальная, но совершенно уникальная Алиса. Сумасшедший — ведь разве мог нормальный человек написать такое? — автор. Это было близко и понятно. Это завораживало.

А еще Шульдих был уверен, что даже среди взрослых вряд ли найдется много тех, кто до конца понимает концепцию книги. Он сам каждый раз открывал для себя что-то новое, замечал еще не замеченное.

Потом, в Розенкройц, именно этот мир спас телепата от сумасшествия. Ведь нельзя сойти с ума, погрузившись в безумие.

— Ты так и не избавился от этой своей детской привязанности? — усмехнулся когда-то Кроуфорд. Шульдих тогда ответил, что и не хочет избавляться. Потом хотел добавить, что в команду пророка пошел лишь потому, что американец напоминал ему Шляпника. Но сдержался.