Розовые слоны и желтые сапоги

Но было все же одно компрометирующее обстоятельство. Когда Клара пришла на работу тем утром, в своей черной юбке и сапогах (не желтых, которые смотрелись бы куда лучше, но тем не менее), Рой как раз шел к себе в кабинет с чашкой кофе в руках. Он удостоил ее короткого взгляда, проходя мимо. Просто посмотрел, ничего не говоря. Но взгляд был явно изучающим, и... скорее даже оценивающим, как тот взгляд, каким он смотрел на нее перед тем, как завести речь о сапогах в тот день. Он оценивал ее привлекательность и был удовлетворен тем, что видел.

Еще он улыбнулся, довольно странно. Что-то в этой улыбке встревожило Клару. Это была знающая, почти насмешливая улыбка. Этого хватило. Тем еле заметным движением своих тонких губ, Рой дал ей понять, что отнюдь не забыл их разговора. Он все еще играл с ней. Он полностью понимал, что происходило у нее в голове, он предвидел и заранее спланировал, что как только идея укоренится, она будет неспособна ни на что отвлечься от чудесных желтеньких сапожек...

Вот блин.

Не обращая внимания на ручьи пота, текшие по ее лицу, Клара выкрутила скорость беговой дорожки на максимальное значение. Сейчас она уже бежала так быстро, как только могла. Она твердо вознамерилась выдавить отвлекающие мысли из своего сознания, даже если придется довести себя до полного физического изнеможения. Она заметила, как к ней идет сотрудница зала, с озабоченным выражением на лице. Ее безупречное тело было облачено в черные лосины и спортивный топик, и то и другое — очень обтягивающее. Ее кеды были белыми. Клара подумала, что чуть больше светлого в одежде не помешало бы этой девушке. Например, желтые носки. Или широкий желтый пояс. Аксессуары очень важны. Клара пронаблюдала за своими ногами, ритмично ударявшими по стремительно летящей ленте беговой дорожки.

Мысль об аксессуарах напомнила ей про кое-что другое. Помимо... этого, того, о чем Клара твердо решила не думать, Рой предсказал, что на ней будет и "все, что к ним прилагается". Она помнила эти слова в точности. Что это значило? Он же не сказал, например, "и колготки того же цвета", или "и обтягивающее мини-платье", нет, он сказал "и все, что к ним прилагается". Значило ли это, что весь ее наряд будет столь же вычурно-вызывающим? Или что она будет одета только в желтое, от ленты в волосах, до острых носов своих сап... Стоп!

А может ли быть, что он имел в виду нечто большее? Возможно, он подразумевал, в своей иносказательной, хитрой манере, что вся она будет совсем иной. Возможно, он имел в виду (хотя было решительно непонятно, как он мог знать) что весь ее образ мыслей, все ее поведение изменится. Станет соответствовать образу девушки, которая приходит на работу в ярких, легкомысленных желтых сапогах.

Клара простонала вслух. Она вырубила тренажер, схватившись за поручни, чтобы не упасть. Она тяжело дышала, задыхаясь. Все окружающие удивленно смотрели на нее.

— Вы немного перенапрягись, мне кажется, — заметила та симпатичная девушка в черных лосинах, — Нет смысла так себя выматывать за пять минут. Попробуйте более легкий режим, чтобы подольше сохранять силы, — она протянула Кларе свежее полотенце.

— Простите, — выдохнула Клара, хватая ртом воздух, — Я тренируюсь... для... забега... на пять миль... — она проковыляла на заплетающихся ногах в сторону душа.

После тренировки, Клара решила заехать в магазин "Клубные Дефчонки". Он находился по пути к дому. Ну, вообще-то не совсем по пути, ей пришлось сделать крюк в пару кварталов, но все равно недалеко. Ей нужно было еще раз взглянуть на те сапоги в витрине. Может быть, тогда получится понять, что в них так приковывает к себе мысли.

Магазин был еще открыт. С улицы можно было заметить, как молоденькая продавщица в плиссированной миниюбке и сетчатых колготках разбирает ряды вешалок с одеждой. Клара не стала заходить. Она долго стояла на тротуаре снаружи, любуясь желтыми сапогами.

На второй взгляд, они были не такими уж и безвкусными, как ей показалось поначалу. Ну да, чересчур яркие, конечно — но скорее в веселом, легкомысленном духе. Это не так и плохо. Не такие уж и вызывающие, скорее просто... в молодежном стиле. Но она все еще не могла представить себя в таких сапогах. В такой обуви разве что какая-нибудь несерьезная девица без комплексов и с безупречной фигурой могла бы прийти на тусовку. Возможно надев их в комплекте с маленьким черным платьем, или еще чем-нибудь сексуальным — чтобы поднять себе настроение, и заодно мужика подцепить. Стиль Клары был бесконечно далек от этого. С чего вообще Рою пришло в голову, будто ее, сотрудницу серьезной финансовой конторы, можно убедить надеть на работу эти сапоги, какими бы красивыми они ни были.

Она попыталась представить себя на месте той девушки в желтых сапогах.

Она приходит на вечеринку намеренно поздно, чтобы все гости были уже на местах. Останавливается в дверях, обведя взглядом помещение. Может быть, держит маленькую желтую сумочку в одной руке. На мгновение все разговоры затихают. Все глаза поворачиваются к ней. Не слышно ничего, кроме тихого джаза из музыкальных колонок. Она улыбается в притворном смущении и шагает вперед, смешиваясь с толпой. Она грациозно двигается через зал, цокая каблуками, которые так привлекательно удлиняют ее ноги, и без того головокружительно выглядящие в черных чулках и почти не скрытые супер-коротким платьем. Желтые сапожки сверкают в приглушенном свете. Каждый мужчина в помещении впивается в нее взглядом, стараясь надолго запечатлеть ее образ во всех деталях. Женщины хмурятся и толкают локтями своих кавалеров. Одна женщина в черных брюках вдруг опустошает свой бокал залпом, придя к выводу, что конкуренция усилилась и у нее не осталось шансов.

Клара чувствует ободряющее давление тугой кожи на своих икрах, царственной походкой шествуя в сторону бара. В ее ушах большие желтые серьги, на шее желтый кулон, лежащий глубоко в ложбинке между грудей. Она наклоняется, облокотившись на барную стойку, позволяя зрителям невозбранно наслаждаться видом сзади. Бармен запинается, спрашивая, что она желает выпить. Она заказывает лимонный дайкири, лишь по той причине, что он желтый. Она не успевает даже открыть сумочку, как рядом тут же оказывается мужчина в костюме.

— Позвольте вас угостить, — говорит он, пожирая ее глазами.

— Вы очень любезны, — отвечает Клара с придыханием. Она делает маленький глоток, — Меня зовут Клара.

— Джон, — отвечает он, пристально глядя на ее влажные губы, — Может, потанцуем?

Ее блестящие желтые сапоги горят как свечи, когда она грациозно поднимается и неторопливо следует на танцплощадку...

На теплой вечерней улице, Клара вздрогнула, очнувшись. Фантазия оказалась неожиданно яркой и реальной. Сколько она вот так простояла на тротуаре? Ее лицо заливал румянец. Несколько капель влаги просочились в ее шелковые трусики. Она снова перевела взгляд на солнечно-желтые сапоги. Как такое возможно, что она возбуждается от взгляда на обычную пару обуви?

Как оказалось, не одна Клара любовалась красивыми вещами. В стекле витрины отражался молодой мужчина, стоявший чуть позади и беззастенчиво разглядывавший ее фигуру сверху донизу. Он был довольно мил.

Клара была польщена вниманием, но не слишком удивлена. Хотя она почти всегда одевалась серьезно и консервативно, особенно на работу, ее красота не являлась для нее секретом. В студенческие годы ей временами приходилось едва ли не отбиваться от назойливых ухажеров. Когда мужчина насмотрелся и двинулся по своим делам, Клара задумчиво потерла переносицу. Она склонила голову в одну сторону, потому в другую. Внимательно изучила желтые сапоги. Она все еще не видела в своей жизни никаких мероприятий, куда можно прийти в такой обуви — что бы там себе ни фантазировал Рой.

Однако... может быть, пришло время немного обновить гардероб. Магазины работают допоздна. Клара самодовольно улыбнулась и поспешила к своей машине.

Тот факт, что поход Клары по магазинам был весьма результативным, стал очевиден для всех, когда она прибыла на работу в пятницу утром. Как и днем раньше, на ней была черная юбка и черные сапоги. Но эффект это произвело совсем иной. Для начала, вчерашняя длинная свободная юбка сменилась узкой черной мини. Ее новые сапоги были такими же черными, как и старые, но высотой до колена, с массивными платформами и высокими каблуками.

И на улице, и в офисе нашлось немало благодарных зрителей, не упустивших шанса полюбоваться на ее стройные ноги, подчеркнутые черной кожей сапог и желтым кружевом колготок, ярких как маргаритки. Чего они не могли увидеть — так это того, что колготки были только нижней частью полупрозрачного желтого трико. Верхняя половина была частично прикрыта узким приталенным жакетом — вернее, была бы прикрыта, если бы Клара потрудилась его застегнуть. Черный атласный бюстгальтер, облегавший ее внушительный бюст, создавал яркий контраст, просвечивая сквозь желтое кружево.

Клара прибыла в офис довольно поздно и в состоянии полной растерянности. Она все еще постигала искусство ходьбы на 7-сантиметровых платформах. В ее ушах болтались серьги в форме ярко-желтых пластиковых колец. Такой же желтой была кружевная лента в ее волосах. Она прекрасно осознавала, что этот возмутительно-вызывающий наряд совершенно не подходит для сотрудницы солидного финансового учреждения, дорожившего своей репутацией. Но она ничего не могла с собой поделать. В какой-то момент прошлым вечером, ее нездоровая увлеченность желтым цветом и сапогами переросла в настоящую одержимость, с ярко-выраженными сексуальными мотивами.

Все началось со вполне разумного плана. Нелепо было верить, будто Рой обладает магической способностью влиять на чужие мысли (разве что усыплять людей своим занудством)— следовательно, столь бурная реакция Клары на его внушение могла быть вызвана только внутренними причинами. Она была эмоционально подавлена, но до последнего момента сама не понимала этого. Сексуальная неудовлетворенность, которую она отказывалась признавать, вырвалась наружу таким необычным образом — вот к чему приводит слишком много работы, и слишком много одиноких ночей. Фривольные сапожки, броские цвета — это все было сигналом от ее подсознания о том, что надо немного расслабиться и понаслаждаться жизнью. Рой лишь невольно послужил спусковым механизмом, не более того.

По крайней мере, именно такую версию рассказывала себе Клара, блуждая от одного бутика к другому, пытаясь развеять свою депрессию. Она твердо отказалась покупать желтые сапоги, само собой. Она решила, что сможет окончательно выбить из своей головы эту мысль только если пойдет на небольшое тактическое отступление перед навязчивой идеей. Купила красивое желтое платье. Потом пару новых сапог (не желтых!). Почувствовала себя гораздо лучше.

Кларе стало еще лучше после того, как она приобрела желтую миниюбку и топик такого же цвета. Потом она купила еще одну пару черных сапог. Собиралась на том и остановиться, но в этот момент заметила в витрине обалденные желтые чулки, и решила взять их тоже. Эта покупка повлекла за собой желтые носки, желтые серьги, желтую прозрачную блузку, еще одно желтое платье (еще короче, чем первое), кучу других невыносимо-желтых, головокружительно-желтых шмоток, про которые она уже не помнила, и наконец третью пару сексуальных черных сапог — на сей раз с платформами и 15-сантиметровыми каблуками — в них-то она и заявилась на работу следующим утром. В четверг вечером Клара потратила на сапоги, наверное, больше денег, чем все ее затраты на обувь за последние пять лет.

Вся эта безумная экспедиция подействовала на ее либидо как спичка на пороховой погреб. С каждой новой бесстыдно-желтой обновкой, добавленной в коллекцию, сексуальный термометр Клары показывал все более высокие значения.

— У вас все в порядке? — окликнула двадцати-с-чем-то-летняя продавщица Клару, которая как раз в тот момент бешено удовлетворяла себя пальцами в примерочной. Девушка, должно быть, услышала ее сдавленный стон.

— Отлично! — выдохнула Клара, не прерывая движений ни на мгновение, — Я просто (оооххх!)... просто... у меня (ааххх!) просто молнию заело...

Она стояла, прислонившись к стене кабинки. Платье, которое она примеряла, валялось на полу. Одна ее ладонь двигалась в украшенных маргаритками кружевных трусиках, другая ласкала обнаженную грудь. В момент оргазма Клара закусила зубами желтую перчатку, чтобы заглушить свой крик.

— Нашли что-то, что вам понравилось? — спросила милая продавщица, когда Клара, пошатываясь, вывалилась из примерочной. Ее волосы разметались, спадая на лицо.

— Мммм, еще как понравилось, — мечтательно ответила Клара, — Я это всё беру.

Клара никогда раньше не мастурбировала в публичном месте. Однако, этот новый опыт ей, очевидно, весьма понравился — она успела довести себя до трех оргазмов в трех разных примерочных, прежде чем магазины закрылись. Потом она вернулась в свою квартиру. Обновки она сходу кинула на пол в спальне. На ней был костюм из юбки и кофты: всё желтое, в черную крапинку, юбка очень короткая, на ногах желтые мокасины. Она бухнулась на кровать, раздвинула длинные ноги и еще пару раз удовлетворила похоть своим красным вибратором, хранившимся в прикроватной тумбочке. У нее возникло твердое намерение заменить его на желтый как-нибудь в ближайшее время.

Следующим утром, Рой уже заканчивал обслуживать первого за день клиента, когда Клара только появилась на работе. Клиентка как раз выходила из маленького кабинета Роя, когда Клара поравнялась с ней. На лице женщины пребывало безмятежно-удовлетворенное выражение, присущее всем посетительницам этого кабинета. Она лениво помахивала кожаным кейсом, шествуя к выходу, стуча каблуками своих итальянских туфель, подобранных под цвет дорогого дизайнерского костюма.

Клара заметила краем глаза и владельца кабинета, проходя мимо. Он ей улыбнулся.

— Доброе утро, Клара, — раздалось вежливое приветствие.

— Доброе, — ответила Клара, пытаясь вести себя естественно. Она чувствовала, как мужской взгляд ощупывает сверху-донизу ее фигуру. Вообще, такую реакцию она вызывала почти у всех, с самого момента, как вышла за порог своего дома утром. Рой улыбнулся, но не стал больше ничего говорить. Клара поспешила к своему рабочему месту.

"Почему он ничего не сказал?" — мучительно размышляла Клара, сидя в своем кабинете. Уж в таком-то наряде ее женственность определенно не была подавлена. Она выглядела как секс-бомба, и прекрасно понимала это. Она произвела настоящий фурор на улице по пути до офиса. Рой не мог не заметить. Однако, он не произнес ни слова. Лишь улыбнулся своей хитрой, знающей улыбкой, полной спокойной уверенности.

Он сделал так нарочно. Иначе и быть не могло. Он все еще пытался заморочить ей голову. Вместо того, чтобы напоминать об обещании увидеть ее в желтых сапогах (ахх!), он намеренно не стал об этом говорить. Дал ей понять, что ничего не забыл, и тем самым напомнил о своем пророчестве. Очень умно — нельзя не признать. Рой очевидно кое-что знал о психологии. Он продолжал забавляться с ней, играя в свою игру.