| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Нет, откуда мне это знать. Да и то, что член такой фамилии — революционер, в голове не укладывается.
— Антон Сергеевич, расскажите, что между вами произошло на Тверской.
Антон рассказал о происшествии, заодно и упомянул достопамятную детскую "дуэль".
— Хм, возможно для господина Штакельберга этот поединок тоже памятен, оттого и окликнул вас по прозвищу. Кстати, хорошо, что вы пистолет сразу не достали — у пойманных злоумышленников полицейские изъяли два "нагана" и "браунинг". А ваше решение биться "на кулачки" помогло избежать большой стрельбы. Эти господа, не задумываясь, пускают в ход оружие.
— А куда же смотрит Корпус?.
— А ваша служба? Если мне память не изменяет, именно Корпус пограничной стражи должен пресекать контрабандный ввоз оружия в пределы империи. А у этих господ 80% оружия — из нелегальных поставок.
— Господин штабс-ротмистр, — снова перешёл на официальный тон Строев (да ещё и назвал жандарма полным званием, хотя в разговоре было принято приставки "под" и "штабс" опускать) — "я последние три года воевал в Маньчжурии, и с контрабандой давно дела не имел. Что, дела настолько плохи?"
— Вашего геройства, Антон Сергеевич: — Майский, как будто не заметил холодности Антона, — "никто не умаляет, но, вот, выяснять, кто больше виноват в этом разгуле беззакония, времени нет. На Балтике, вон, поток контрабанды таков, что в помощь вашим коллегам два дивизиона миноносцев передали. И литературу везут, и, что хуже, оружие. Вы не поверите, целыми пароходами везут, не стесняются, сволочи."
Антону стало стыдно, за свою, прямо скажем, несколько ребяческую выходку.
— Сергей Станиславович, вы правы, чем я могу быть вам полезен?
— Антон Сергеевич, вы говорили, что нападавших, за вычетом господина Штакельберга, было семеро. Городовыми задержано шестеро. Вы, случаем, не запомнили седьмого?
— Попробую описать, но вы знаете, я его мельком видел. Росту невысокого — вершков восемь-девять, щуплый. Глаза он так, весьма характерно прищуривал.
— Как будто из темной комнаты на свет вышел?
— Так точно.
— Интересно-интересно. И как он себя повёл?
— Как только свистки услышал, и я пистолет достал, он сразу в толпу метнулся. Да и некогда мне на него заглядываться было — ситуация не та, сами понимаете.
— Похоже, вам с настоящим хищником столкнуться довелось. Из настоящих бомбистов-нелегалов.
— Из чего вы такие выводы сделали?
— Глаза щурит — на свету давно не был. Или в подвале сидел или в тёмной комнате без окон. Вполне возможно специалист по "адским машинам". В драку, несмотря на её изначальную выигрышность лезть не стал — в сторонке, как вы говорите, стоял. Есть у меня мысль, что господа социалисты этого типа вели куда-то, возможно, на другую квартиру конспиративную. Да уж, господин Штакельберг со своими детскими обидами подвёл их. Похоже, что кроме него, да этого — "с прищуром", остальные — сошки мелкие, неопытные. В драку полезли на задании, да ещё на офицера Пограничной стражи, а ведь серьезные нелегалы с вашим братом сталкиваются частенько, и знают, что вы, на контрабандистах натасканные, добыча посложнее офицеров пехотных, да кавалерийских.
— Ну, спасибо, на добром слове, Сергей Станиславович... — хмыкнул Строев.
Однако навестить училище в этот день Антоны так и не довелось. Когда он вышел на Тверской бульвар, то выяснилось, что там проходит митинг. Толпы народа, с красными флагами, лозунгами и кричащими ораторами, заполонили всё начало бульвара. С некоторых пор Строев недолюбливал большие скопления народа, поэтому, чертыхнувшись про себя, Антон развернулся и пошёл домой. В конце-концов, у него впереди ещё 3 недели отпуска.
Когда Антон пришел домой, отец уже вернулся со службы, и они обедали всей семьёй (если не считать отсутствующего старшего брата). После обеда мужчины удалились в гостиную: Антон — покурить, а Сергей Владимирович — с пачкой свежих газет.
Спустя пару минут Строев-старший нарушил молчание:
— О, Высочайший рескрипт о награждении отличившихся в Телинском сражении. Может, какие твои знакомцы сыщутся, Антоша.
— Вполне может быть.
— Так, так... "Георгиев" то сколько... — тут Сергей Владимирович изумлённо замолчал, а затем пристально посмотрел поверх очков на сына.
— Знать, нелёгкое дело было... Сынок...?
— Что, папа?
— "Ротмистр Отдельного корпуса Пограничной стражи Строев А.С. награждён Военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-ой степени" — торжественно прочитал Сергей Владимирович. Потом вскочил и бросился обнимать сына.
Немного ошарашенный подобным поведением отца и неожиданно высокой наградой, Антон стоял в центре такой знакомой с детства гостиной, в которой, бывало, он сидел и мечтал о том, как вот совершит он какой-нибудь подвиг и тогда...
— Татьяна! Иди сюда! Радость то, какая! — закричал в сторону коридора отец, и, повернувшись к Антону, сказал:
— А не послать ли нам Варвару за шампанским?
— Папа, ну, право слово...
— Да ты что, Антошка! То есть, извините, Антон Сергеевич... — склонил голову в шутливо-уважительном поклоне отец.
— Что за шум? Что за крики? — ласково поинтересовалось вошедшая в этот момент в двери Татьяна Антоновна.
— Вот, мать, вырастили мы с тобой Георгиевского кавалера! — подбоченясь, сказал Сергей Владимирович.
Мать всплеснула руками...
Варвару за шампанским всё-таки послали.
Когда свежепредставленного почествовали шампанским, и страсти немного улеглись, родные попросили Антона поведать им, как же их тихий, не в пример старшему брату, мальчик вдруг стал георгиевским кавалером?
Глава 1.
....Впоследствии имя "Телин" будет носить не один корабль русского флота, в честь сражения будет учреждена специальная награда. По сути Телинское сражение стало первым наступлением такой глубины и размаха в русской армии. По итогам сражения было проведено большое совещание у главкома. Великий князь отметил заслуги ряда офицеров, в том числе отдельно выделил ген. Зарубаева, п-ка. Лечицкого, ген. Штакельберга. Отметил успехи действовавшей кавалерии, которая практически впервые за все время ведения боевых действий не пряталась за пехоту, а использовалась по назначению, как подвижные группы развития прорывов, отметил заслуги ген. Сидорина, Баумгартена, Мищенко, Орбелиани. Однако не забыл главком отметить нерешительность и пассивность ген. Реннекампфа, грубые просчёты ген. Грекова. Длившееся практически месяц сражение в достаточной мере выявило основные недостатки русской армии — снарядный голод, недостаточное снабжение частей продовольствием. ....
История войны 1904-05 годов" Глухих Г.С., Гук К.С. Тов. Сытина, Москва 1927 год.
....
...Когда началось, ставшее в последующем знаменитым, Телинское сражение, Антон, вместе со своим отрядом пограничников был в составе кавалерийского отряда под командованием генерала Сидорина. Ещё с первых дней войны сложилась практика придавать армейским кавчастям отряды пограничников Заамурского округа. Солдаты и офицеры Отдельного корпуса были не только людьми решительными и предприимчивыми, но и отлично знали местную специфику, великолепно вели разведку, а наличие у многих офицеров связей с местными чиновниками и купцами нередко помогало получать агентурные сведения.
На пятый день сражения отряд Сидорина был введён в прорыв сделанный 19-м армейским корпусом, с целью охватить обороняющиеся части 6-ой японской дивизии. Командование Маньчжурской армии понимало, что, только не дав японцам закрепиться на третьей линии обороны, оно может рассчитывать на успех. К этому моменту позиции противоборствующих сторон представляли собой слоёный пирог: русские наступали, часть японцев отступала, часть — стойко оборонялась на своих позициях, а из тыла выдвигались резервные бригады.
Частые кровопролитные стычки привели к большой убыли личного состава, во многих эскадронах и сотнях не хватало до трети нижних чинов и до половины офицеров.
...Вечером 15-го августа Антон в сопровождении трёх пограничников и пяти казаков-забайкальцев двигался примерно в версте от левого фланга походной колонны отряда. Вдруг унтер Мелихов, с которым Антон служил вместе с 1902 года, остановил коня и поднял руку, привлекая к себе внимание. Антон, сделав знак остальным остановиться, подъехал к нему:
— Что случилось, Мелихов?"
— Кажись пушки, тут провезли, вашбродь. И недавно... Вон, навоз ещё свежий": — Мелихов, соскочив с коня, рукой потрогал кучку "конских яблок".
— Точно, и двух часов не прошло...
— Так-так... Эй, казак: — обратился Антон к одному из забайкальцев, — "Давай, скачи к колонне, передай, что с левого фланга может японская артиллерия отступать. А мы вперёд съездим, посмотрим, что там к чему".
Но, как выяснилось позднее, Антон ошибался. Когда их разъезд поднялся на вершину сопки, покрытой редким сосняком, ехавший саженях в 30 впереди Мелихов резко остановился, а затем кубарем скатился с коня и, хлопнув того по холке, заставил коня лечь. Мгновенно спешившись, Антон передал повод своего коня одному из казаков, и сторожко подошёл к Мелихову.
— Вашбродь, гляди, батарея япошек!: — прошептал унтер.
На склоне соседней сопки, скрываясь в кустарнике, стояла японская полевая батарея. Стволы орудий были повернуты в сторону, где именно в этот момент двигался по узкой дороге походной колонной отряд Сидорина.
— Вашбродь, чего делать то будем?: — с болью в голосе спросил Мелихов.
— Да, положение наше, прямо скажем, незавидное: — подумал Антон. — "Нас здесь восемь, а японцев — как минимум, полсотни. И до них саженей сотни две. Но и не делать ничего нельзя. Как начнут сейчас в четыре ствола сажать по колонне шрапнелью... "
Вместе с Мелиховым отойдя к оставшимся бойцам отряда, Антон принял решение.
— Значит так братцы, дела наши — аховые! Но и лицом в грязь ударить мы не можем. Вестовой наш, наверное, уже добрался до колонны, так что подмога скоро придёт. А мы должны помешать им стрелять.
— Вы двое: — обратился он к пограничникам, — "с винтовками заляжете здесь, в соснах. И, как я свистну, начинайте стрелять по батарейцам. Да цельтесь получше!"
— А мы: — это он обратился к казакам и Мелихову, — "обойдём сопку, и ударим по ним с тыла. Положить, конечно, не положим, но от стрельбы отвлечём. Всем всё ясно?"
— Так точно, вашбродь: — ответили казаки и пограничный унтер.
— Антон Сергеич, — обратился к нему Мелихов, — "А, может вы здесь с винтарём, тоже заляжете. Стрелок вы изрядный!"
— Нет уж, Егор! На той сопке хозяйский глаз нужнее будет.
Минут через 15 они уже поднимались по склону соседней сопки. Когда до вершины оставалось саженей сто, вперёд уползли казаки — разведать насчёт вражеских секретов.
Антон знаком подозвал Мелихова.
— Егор, а "бомбочек" (так называли в войсках ручные гранаты, обильно солдатам выданные перед началом сражения) у тебя много с собой?
— Четыре штуки всего: — огорчённо ответил тот, — "Эх, знать бы раньше, яб мешок их прихватил".
— Ничего, Егор, нам только пошуметь...
В этот момент из-за гребня раздалась громкая команда по-японски, и грянул залп батареи!
— Твою мать! — вырвалось у Антона, — "Не успели!"
В этот момент из-за кустов показался один из казаков, и поманил их к себе.
— Всего два секрета и было, господин ротмистр. Мы их в ножи взяли — доложил он.
— Тогда вперёд, и гранаты у Мелихова возьмите.
— Свои имеются, вашбродь: — и казак подкинул в руке гранату.
— Слушай приказ. Отбросить противника от орудий, положить сколько получится. Туго станет — отходите за гребень. Вперёд!
Когда до орудий оставалось саженей 50, батарея дала ещё один залп. Возможно, именно это и не позволило подносящим понять, что на позиции батареи находится противник. Антон протяжно засвистел, и со стороны соседней сопки раздались 2 выстрела.
шесть гранат, брошенных одновременно, заставили японских артиллеристов попадать на землю — частью ранеными, частью — в замешательстве. Шесть бойцов, каждый из которых сжимал в одной руке револьвер, а в другой — шашку, ворвались на батарею.
...Антон выстрелил в японского офицера, который размахивал саблей, призывая своих солдат дать отпор нападавшим. Японский капитан прижал руку к груди и мешком осел на землю. Тут из-за пушки выскочил японец, и, вскинув к плечу винтовку, выстрелил в Антона. Тот, краем глаза заметив быстрое движение, упал на землю, и пуля прошла выше, попав в плечо одному из казаков. Перекатившись по земле, Антон привстал на колено и сквозь пушечное колесо ткнул стрелка шашкой в живот. Японец выронил винтовку и схватился руками за шашку. Вставая, Строев ударом ноги отбросил раненого противника от себя, и тут же рубанул ещё одного подбежавшего японца.
— Вашбродь, нишкни! — раздался за спиной крик одного из казаков.
Антон присел, но недостаточно быстро — на правое плечо обрушился удар приклада. Антон откинулся на спину и выстрелил в живот стоящего над ним японца. Сложившись пополам, тот рухнул на пушку. Пользуясь раненым врагом как прикрытием, Строев выстрелил ещё 2 раза в пробегавших мимо японцев.
"В револьвере осталось ещё 2 патрона": — машинально подумал он.
На счастье русских, большинство японских артиллеристов были оглушены или контужены взрывами гранат, да к тому же почти у всех винтовки стояли в пирамидах или висели за спинами.
Подхватив с земли выроненную шашку, Антон бросился на противника, понимая, что в ближнем бою клинок и револьвер удобнее, нежели винтовка...
Встречный укол штыком Строев парировал в четвёртую позицию, и скользящим движением вогнал клинок шашки в горло противника. Японец захрипел и повалился на землю. Шашка застряла, придавленная телом. В этот момент справа на Антона набросились ещё двое японцев. Свалив одного из нападавших выстрелом в упор, ротмистр приставным шагом ушёл от выпада второго, ударом каблука в колено вывел его из равновесия и с яростью ударил его "наганом" в лицо. Глаза японца закатились, из сломанного носа хлынула кровь.
Чуть переведя дух, Антон окинул взглядом поле битвы. Он со своими бойцами был уже у второго с правого фланга орудия. Вокруг на земле валялись тела примерно двух десятков японских артиллеристов. Невдалеке от первой пушки сидел, обхватив руками прижатую к животу ногу, один из казаков. Антон крикнул ему:
— Что с тобой?
— Да япошка штыком ляжку пропорол, вашбродь: — ответил тот.
— Перевяжись, а то кровью изойдёшь!
В этот момент с дальнего конца батареи раздался винтовочный залп. Один из казаков и Мелихов мешками свалились на землю. Остальные русские попадали, кто, где стоял.
Строев, подтянув к себе валяющуюся неподалёку японскую винтовку, пополз к Мелихову.
— Егор! Егор! Мелихов! — хриплым, свистящим шёпотом, Антон позвал унтера.
Со стоном тот повернул к нему искаженное болью лицо.
— Егор, куда тебя ранило?
— В грудь, Антон Сергеич: — на губах у пограничника выступила кровь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
