Бремя Крузенштерна

— Спасибо, — Лена суетливо принялась запихивать их в сумку.

— Ты же не собираешься губить вечер на эти журналы?

— Собираюсь, — кивнула Лена, грея пальцы о фаянсовые бока горячей кружки, не смея поднять глаз на собеседницу, уже с тоской понимая, куда та клонит.

— Ты кушай, кушай, — подвинула поближе к ней шоколад Ангелина Ивановна, заметив, скованность девушки.

Шоколад оказался вкусным и нежным. Какое-то время, понаблюдав за Леной, сосредоточено жующей шоколад, и не собирающейся поддерживать начатый разговор, Ангелина Ивановна выбралась из-за стола, взяла чайник, зачем-то переставив его на подоконник, и посмотрела в окно:

— Подойди-ка сюда, Леночка, — вдруг позвала она, и когда девушка подошла, кивком показала на то, что ее заинтересовало.

От библиотечного крыльца по тенистой дорожке, которую перегораживал припаркованный серебристый Опель, шла пара. Парень в разноцветной гавайской рубахе с могучей шеей и бритым затылком уверенно вел под руку свою спутницу — девушку в коротенькой юбке, открывавшей длинные стройные ноги. Густая волна каштановых локонов упруго вздрагивала в такт ее походки. Парень распахнул перед девушкой дверцу Опеля и, как только она села в него, захлопнул. "Словно ловушку," — подумалось Лене. Машина уехала, а Ангелина Ивановна не скрывала своего возмущения.

— Поразительно! Вчера один, сегодня другой и все в открытую, не стесняясь, как будто, так и должно быть. А ведь было время, когда таких вещей стыдились.

— Ну... теперь девушки могут сами выбирать кавалеров, — заступилась за подругу Лена.

— Чушь! Это слишком простое оправдание безнравственности. Ты вот не подражаешь Светланиному поведению? — кивнула в сторону окна директриса.

— Я не Света, — улыбнулась Лена.

— Вот именно! — назидательно подняла палец Ангелина Ивановна. — Ты умная девушка и понимаешь: тут нечем гордиться. Гоняясь за журавлями, не удержишь и синицу в руках. Нужно уметь удержать то, что имеешь. Леночка, ты же знаешь: твоя судьба мне не безразлична. Есть хороший человек, во всех отношениях положительный... ты ведь понимаешь, о ком я говорю? Мой тебе совет, девочка, брось-ка свои журнальчики и сходи с Васей в кино или куда-нибудь туда, что посещает нынешняя молодежь.

Лена сдержала улыбку: ее и Васю было как-то трудновато причислить к молодежи, хотя по меркам шестидесятилетней Ангелины Ивановны они ею конечно являлись.

— В конце концов, ты ничем не рискуешь, если даже пригласишь Васю к себе в гости. Он в высшей степени порядочный и скромный молодой человек. За такого мужчину как Вася следует держаться. Сейчас так много одиноких, неустроенных женщин. Уведут... Ах, если бы не мои годы...

Лена с подозрением смотрела на Ангелину Ивановну. На что это она намекает?

— Леночка, я ведь знаю, как к тебе относится Вася, — продолжала та, доверительно понизив голос. — Я очень близка к этой семье и будущее мальчика, как и твое, принимаю близко к сердцу. Не только я вижу, что вы подходите друг к другу. Однако, я прекрасно понимаю и тебя. Трудно в тридцать лет решиться резко изменить свою судьбу. Он конечно не Ален Делон, но как ведь, как говорят: стерпится — слюбится. Вам просто надо хорошенько узнать друг дружку. У тебя же есть заработанные отгулы? Вот и возьми их. Побудьте в обществе друг друга подольше...

— Да... конечно... Я, пожалуй, пойду... До свидания, Ангелина Ивановна, — подхватив сумку, попятилась из кабинета Лена.

Глупо как-то все вышло. Похоже, своим нелепым бегством, она обидела Ангелину Ивановну, но пора было их обеих спасать от того неловкого положения, которое Ангелина Ивановна старательно создала своим нелепым сватовством.

Попрощавшись с тетей Женей, гардеробщицей и по совместительству уборщицей, Лена вышла в теплый, весенний вечер, и неторопливо пошла по аллейке, засаженной кустами акаций со стороны домов, и тополями со стороны проезжей части. Было слишком хорошо, чтобы расстраиваться из-за этого никчемного разговора.

— Елены Николаевна... Э... Лена... — окликнули ее.

Обернувшись, она увидела спешащего к ней мужчину за которого ей следовало держаться. Небольшого роста, склонный к полноте Василий имел при круглом лице и упитанных щеках мелкие черты: острый носик, маленькие губы и невыразительные глаза, смотревшие на нее вопросительно, как будто он не был уверен в своих поступках, а потому старался угадать, чего от него ожидают, а после эти ожидания оправдать. Время от времени он нерешительно поглаживал себя по лысеющей макушке. На нем был явно выходной костюм, шею теснил воротничок бледно-голубой рубашки, застегнутой до последней верхней пуговицы и стянутой узлом галстука. Это и был мужчина, за которого Лене следовало держаться.

— Здравствуй, Вася, — протянула ему руку Лена.

— Здравствуй... а я полчаса уже жду. Думал, что пропустил тебя, — мягкой ладонью он слабо тряхнул протянутую ему руку, тут же отпустив.

— Пришлось немного задержаться.

— Я... наверно, надо было самому позвонить, а так вот пришлось дожидаться. Вот... вечер-то, какой хороший... э... может, погуляем немного? — неуверенно предложил он, идя за Леной.

— Погуляем, — со вздохом согласилась Лена, сбавляя шаг.

Они медленно шли рядом. Василий сделал было движение, чтобы взять ее под руку, но так и не решился на это. Тогда Лена сама просунула свою руку под его локоть. Хорошо бы они выглядели со стороны, идя рядышком, как два оробевших подростка на первом свидании. Рука мужчины чуть дрожала. Оба молчали. Лена чувствовала, что Василий мучается, не зная с чего начать разговор. Так всегда было при их встречах. Лена не торопилась помочь ему и молчала, потому что их беседы были скучны и ни о чем. Василий работал мастером холодильных установок и о своей работе рассказал уже все, что мог. Каждый раз он начинал с того, что пересказывал ей о том, что прочел в "Вечерке", и неизменно заканчивал тем, чего бы он мог достичь в жизни, если бы ему не мешали и не подсиживали. Правда, кто именно мешал ему и кто подсиживал, для Лены так и оставалось загадкой, как и то, чем уж таким завидным было место мастера холодильных установок. Эти разговоры, на одни и те же темы повторялись неизменно, раз за разом, так что Лена научилась кивать к месту и, отделываясь общими фразами, думать о своем. Правда в начале их знакомства она честно пыталась заинтересоваться Васей, понять и найти то, что зажгло бы в ней искру симпатии к этому человеку, но через какое-то время оставила эти попытки, попросту терпя его общество из-за добрейшей Ангелины Ивановны.

До сих пор Лена помнила одного ничем непримечательного, щуплого паренька, что одно время, каждый день приходил в библиотеку. Его юмор и обаяние буквально влюбили в себя всех библиотечных девчонок. Помнится, Вика, работавшая на абонементе, рассердилась на одну даму, назвавшую его "шибзиком". А вскоре вся библиотека отплясывала на свадьбе "шибзика" и Вики. Вообще место за кафедрой абонемента считалось приносящим удачу в плане скорого замужества. По библиотеке до сих пор ходил слух о некой сорокалетней старой деве, работавшей там еще до Вики. Не прошло и месяца, как ее сосватал офицер. Правда сама Лена эту даму тоже не застала и лично ее не знала. Теперь вот Светлана ждет не дождётся этого чуда. Может попросить ее дать Васе, хоть полчасика, постоять за кафедрой абонемента. Вежливо улыбаясь, она искоса взглянула на него. Ему было явно жарко в костюме. Его круглое лицо покраснело и блестело от пота. Он что-то рассказывал, и Лена прислушалась: опять холодильники. Их обогнала девушка в туго обтягивающих джинсах и в коротком топе. Вася запнулся и умолк. Он провожал девушку с нескрываемым вожделением. Не отрывая загоревшегося взгляда от соблазнительной фигурки, удаляющейся девушки, он невольно облизнул губы. Что ж, нормальная реакция нормального мужчины, попыталась оправдать его Лена, подавляя растущее чувство отвращения. Но все равно было противно, и она убрала из-под его локтя руку, что, похоже, и привело Василия в себя. Он смутился так, словно его, как шестиклассника застукали за просмотром эротического журнала.

— Э-э... м-м... — силился выйти из неловкого положения смущенный Василий, пытаясь вспомнить, о чем же он только что рассказывал.

— Ты говорил, что если вентилятор выходит из строя, то мотор холодильника забивается пылью, — пришла ему на помощь Лена, пожалев беднягу.

— Конечно... Ну да... Хм... Так вот, — и снова обретя почву под ногами, он принялся рассказывать о холодильниках дальше.

А может это с ней, Леной, не все в порядке? Нормально ли то, что в подвале для нее мир расцвечен яркими красками? Судьбы книжных героев, плод авторской фантазии, и людей, живших когда-то и оставивших после себя свои мемуары, проходили перед ее внутренним взором как на киноэкране. Но стоило ей покинуть подвал, как ее начинала давить безысходностью серая действительность. И сейчас, шедший радом мужчина навевал на нее лишь тоску, невнятно рассказывая что-то о своих холодильниках. Когда их только познакомили, Лена долго не могла отойти от этих встреч, впадая в уныние на целый вечер. Будущее тогда ей казалось безнадежным, каким-то мутным, не сулящим ничего, кроме безрадостного существования рядом с чужим человеком. Уж лучше полное одиночество. Но ведь у нее есть еще Мисюсь и работа. Она вспомнила о загадочной книге и ее настроение вмиг изменилось. То, что с ней произошло в подвале, не могло быть только игрой ее воображения — слишком реально и логично все происходило. Она взяла книгу, открыла ее, попыталась прочесть, и ей вдруг открылось нечто необычное, что-то необъяснимое. Даже сейчас, когда Лена немного отошла от первого шока, остыла, и успокоилась, а впечатление немного улеглось, ее будоражила одна только мысль о ней. Надо избавляться от Васи, пока он окончательно не испортил ей настроения. Почему они остановились? Лена огляделась. Ах да... они стояли возле ее дома, у ее подъезда.

— Спасибо, что проводил, — быстренько попрощалась с ним Лена, радуясь, что наконец-то отделается от него.

— Я... э-э... хотел бы... — замялся он.

— Что? — резко спросила Лена. Раньше он уходил сразу, как только они говорили друг другу: "до свидания".

— Но... — Вася потерянно глядел ей в лицо, — э... я хотел бы проводить вас до двери... э-э... если вы не возражаете...

Не возражает ли она?! Возражает! Да еще как! Стоп! Нехорошее подозрение шевельнулось в ней. Прежде Вася никогда не был таким настойчивым. Ох, уж эта Ангелина Ивановна! Сколько же ей, бедняжке, потребовалось времени, чтобы вложить в него эти крохи решительности. Вася, часто моргая, смотрел заискивающе, просяще. Перед подъездом, на скамеечке сосредоточенно смотря перед собой, сидели Трофимовна и Кузьминична, соседки Лены с верхнего и нижнего этажей. Каждое, произнесенное сейчас молодыми людьми слово будет для них темой разговоров на всю неделю. Резко развернувшись, Лена молча пошла прочь, не желая при них объясняться. Не такой уж Вася дурак и сообразит, что он нежеланный гость, раз его не приглашают, но он пошел за нею в подъезд и топтался рядом, пока она искала в сумочке ключи. Открыв дверь, Лена сказала ему: "Прощайте" и мстительно захлопнула ее перед его носом. Ей нисколько не было его жаль. Сам виноват. Будучи взвинченной, она не сразу сообразила, что Мисюсь не вышла ее встречать.

Обычно, как только Лена скидывала туфли, Мисюсь уже была тут как тут, мурлыкая, отиралась у ее ног. "Кис-кис-кис" — позвала Лена, проходя на кухню. Однокомнатная хрущевка позволяла сразу же из прихожей попадать в комнату, а шага через три и на кухню. Мисюсь не показывалась, а это означало, что она сидит под ванной, больше спрятаться ей было негде. Чего испугалась, глупая? Неужели Васи? И вдруг похолодев, она остановилась. В комнате, на ее продавленном диване кто-то сидел. Еще толком не осознав, что делает, девушка испуганно крикнула:

— Вася! — и кинулась к двери.

Слава богу, тот еще спускался по лестнице, а потому вмиг оказался рядом с ней. Схватив его за руку, перепуганная Лена, втащила в квартиру ничего не понимающего мужчину и подвела к дивану.

— Вот! — возмущенно показала она на незнакомого типа, устроившегося на нем с таким видом, словно находился у себя дома.

Тот даже не пошевелился, только с улыбкой, коснулся кончиками пальцев набалдашника своей трости. Вместо того чтобы спросить: кто это? Или хотя бы поздороваться с незнакомцем, Вася довольно улыбаясь, уселся на диван рядом с ним и вообще повел себя так, словно они с Леной были в комнате одни.

— Ты, что же ничего не видишь? — показав в сторону взломщика, возмутилась она не столько Васиной аморфности, этого следовало ожидать, сколько на удивление наглым спокойствием незнакомца.

— Да... — довольно протянул Вася, оглядываясь, — у тебя уютно, а я это в женщинах уважаю, -добавил он и многозначительно глядя на нее, ослабил узел галстука и вдруг принялся снимать пиджак. Идиот!

Незнакомец, насмешливо глядя на Лену, приподнял бровь и покачал головой. И тогда не на шутку перепугавшись, поняв, что от Васи толку не будет и что спасать уже надо не только себя, но и его, Лена выскочила на лестничную площадку и с силой вдавила кнопку звонка соседней квартиры. Она жала на нее до тех пор, пока, резко распахнувшаяся, дверь не явила на пороге возмущенную хозяйку квартиры в шелковом кимоно и короной бигудей на голове.

— Ты чего это хулиганишь, а? Совсем с головой плохо?

— Люб, пойдем ко мне... сейчас же! — взмолилась Лена, видя, что возмущенная подруга готова вот-вот захлопнуть дверь перед ее носом.

Поглядев на встревоженную, соседку, Люба не говоря ни слова, прикрыла дверь своей квартиры и двинулась за ней.

— Ой! — смутилась она, увидев, расположившихся на диване, мужчин. — У тебя оказывается гость? Извините, ради бога, что я в таком виде... Неловко как получилось... — защебетала, несколько растерявшаяся Любаша, поправляя на груди халат и метнув на Лену свирепый взгляд. — Люба, — быстро приходя в себя, протянула она руку, ничего не понимающему Василию. — Соседка этой ненормальной, — представилась она кокетливо.

Покрасневший вдруг Василий вскочил и, тряхнув Любашину ладошку, тут же отпустил ее.

— Василий, — заикаясь, пробормотал он. — Я... э... так сказать, знакомый Елены Николаевны.

— Понятно, — протянула Любаша, оглядывая мнущегося Васю с головы до ног, от чего он еще больше потерялся.

— Погоди, — потянула Любашу за рукав кимоно Лена. — Ты разве никого больше не видишь?

— Тебя, дуру этакую, вижу, — зашипела на нее рассерженная Любаша и направилась к двери.

— Люб, мне честное слово, не до шуток, — кинулась за ней Лена. — Там ведь сидит...

Люба с досадой подняла глаза к потолку и шепотом посоветовала:

— Гони этого дебила в шею. Где ты его, вообще, откопала?

— Тогда, выручи, а? Выпроводи его аккуратненько. Не хочется из-за него портить отношения с начальством, а Ангелина Ивановна что-то там ему наобещала. У тебя отшивать, как ни у кого получается.

— Ладненько, — согласилась Любаша, мигом приходя в состояние боевой готовности. — Начальству перечить нельзя — это мы понимаем, но предупреждаю: сейчас придет Славка, и за дальнейшее я не отвечаю. Ну как, рискнем?