— Проходите, профессор Ларен.
Судя по интонации, голос принадлежал скорее речевому синтезатору, чем живому человеку. Словно прочитав мысли, тот приподнял голову и уставился на Гая своими неживыми глазами. Сомнений не оставалось, это был один из "синтетиков", о которых так нелестно отзывались окружающие, и которым так хотел стать сам Ларен. Правда, при встрече вживую, даже у него возникали сомнения в переносе.
Кивнув "синтетику", Ларен поспешил к заветным дверям, отделяющим просторный кабинет шефа от приёмной. Одна из створок как раз повернулась, выпуская наружу молодого человека в сопровождении ещё одного сотрудника СБ. Невысокого роста, чуть полноватый, он что-то объяснял парню, активно жестикулируя руками. Видимо, на работу взяли новенького. Обогнув эту странную парочку, профессор потянул на себя ручку двери.
— Вот и вы. Отлично, присаживайтесь, и мы начнём.
За столом, помимо хорошо знакомого Джефферсона, уже сидел пожилой мужчина. Память услужливо подсказала — Геннадий Соловьёв, автор работ по нейрокопированию структур мозга. Весьма известный, в узком кругу специалистов, человек, можно сказать, пионер по созданию "синтетиков". Если бы не тяжёлый характер, с ним можно было бы неплохо сработаться. Только, что он забыл здесь? Прикрыв за собой дверь, Ларен занял пустующее место — кресло тут же приняло форму тела. Очень удобно, особенно когда ждёшь неприятных новостей. Проект по созданию клона "зверодракона", как окрестили это существо на полигоне, подходил к концу, и итоги, мягко говоря, не внушали оптимизма. Кому нужен крылатый зверь весом в полтонны, и не понимающий ни одной сложной команды? Если финансирование свернут, то могут и приказать ликвидировать (от этой мысли почему-то стало не по себе)... От последней мысли отвлекло деликатное покашливание шефа.
— Для начала представлю нашего гостя, — сидящий напротив удостоил Ларена крепким рукопожатием.
— Геннадий Алексеевич, нейробиолог при СБ.
— Начальник ОГИ, Гай Ларен.
— Мне приходилось читать ваши отчёты о "зверодраконе". Впечатляет.
— Благодарю, — сухо поблагодарил Ларен, и, уже обращаясь к Джефферсону. — Полагаю, вы меня позвали сюда не поздороваться? Через две недели проект уже можно закрывать. Я не представляю, зачем ещё заниматься с этим "питомцем".
— Для начала, поздравляю с успешно выполненной работой. Теперь о главном. Я уже подписал приказ о переводе на нижний уровень лаборатории. Завтра получите пропуск. Это раз. Вижу, несколько удивлены этому? Привыкайте.
На экране появилось изображение "зверодракона". Почти точная копия подопечного Ларена, за исключением того, что находился внутри сосуда для клонирования и последующего роста. Подобное применялось и в ОГИ, но рядом с ЭТИМ смотрелось, как стакан и двухсотлитровая бочка. Голову клона частично скрывал фигурный шлем, к которому шёл толстый кабель, прямо от стоящего снаружи оборудования. Судя по стоящему рядом лаборанту, "зверодракону" было никак не меньше восемнадцати лет — это Ларен определил сразу.
— Двадцать лет назад институт неожиданно получил от СБ образцы инопланетной ДНК. Меня и профессора Соловьёва ознакомили с подробными отчётами экипажа "Первопроходца". Одной из поставленных задач было получение клона. Проект попал под ваше начало, позволив корректировать, ещё на этапе планирования, выполнение основного заказа СБ Земли. Предпоследняя стадия как раз видна на экране.
— Из нашего клона, в лучшем случае, выйдет сторожевой пёс.
— У этого нет личности, — бросил, не глядя, Соловьёв, — После формирования головного мозга мы установили нейроблокатор. И не смотрите на меня так. Информация о втором клоне была изначально засекречена.
Ларен продолжил за него за него:
— Всё ради записи нейроструктуры мозга человека. Иными словами, получение "зверодракона" с выбранной личностью и памятью. Другого объяснения для появления в этом кабинете уважаемого Соловьёва я не вижу. Один вопрос. Неужели нашлись готовые бегать на четырёх лапах?
На стол легла карта памяти, из так называемых "для внутреннего пользования".
— Чтобы не тратить время, здесь краткая предыстория проекта и выжимка из отчёта главы экспедиции. Открывается только по вашему личному паролю. Что до вашего статуса, то лично я, — последние два слова Джефферсон подчеркнул, — ни при чём. Вас рекомендовали психологи СБ, работающие с синтетиками, как имеющего длительный опыт общения с клоном. Вы ведь столкнулись в коридоре с выходящим из моего кабинета молодым человеком?
Ларен кивнул в ответ — последняя информация его явно сбила с толку.
— Вам придётся с ним познакомиться, — Джефферсон перевёл взгляд на, невозмутимо сидящего, нейробиолога, — Анатолий... Аршинов? Мда, как-то всё прошло мимо меня.
Он встал из-за стола.
— СБ оформила допуск пятой форме, поэтому станете для него гидом. Заодно познакомите со своим созданием. На сегодня это всё.
* * *
— Не самый лучший кандидат на эту роль. Нужна личность, вроде тебя. Парню требуется поддержка.
На стол полетела электронная бумага с личным делом.
— Пока Ларен растил клона, я был занят более важными вещами.
— Например, — Соловьёв откинулся на спинку кресла.
— Твои нововведения потребовали изменений в программе инкубатора. Сопряжение нейроблокиратора тянет на пару докторских. Жаль, что их нельзя опубликовать.
— Гриф снимут через триста лет. Можно подождать в теле "синтетика".
— Почему сам этого не сделал? С твоими то возможностями.
— Мне предлагали. Отказался. За пятьдесят лет после первого переноса, я насмотрелся не на один десяток "синтетиков". Общался с ними, наблюдал адаптацию. Не мне тебе напоминать, что эмоциональный фон уже через полгода падает на тридцать процентов. Не самая высокая плата за тысячи лет жизни? Уменьши цену на порядок, сними секретность, и сразу же выстроится многомиллионная очередь желающих. Вот только ЭТО не жизнь. Поверь мне.
Соловьёв отодвинул стакан с водой.
— Возможно, личность человека не приспособлена к искусственному носителю. Другой теории у меня нет.
— Хотелось бы в это верить.
Глава 2.
Мне было одиннадцать лет, когда отец, получив долгожданный отпуск, отвёл меня в городской зоопарк. Гордость города, в последние годы становящаяся обузой для местного бюджета. Сам туда, если честно, я бы никогда не пошёл. Зачем в век Сети выходить из дома, тратить час на дорогу, после чего часами бродить по огромной территории, наблюдая за жизнью животных? Достаточно подключиться к камерам и наслаждаться высококачественным видео. Но у отца было своё мнение, подкреплённое желанием побыть с сыном... Зоопарк встретил нас непривычной тишиной. Город, с его вечным шумом и суетой, остался где-то за оградой, уступив место кусочку дикой, пусть и воссозданной человеком, природы. Не знаю, специально отец выбрал такое время, или нет, но мы так никого и не встретили...
Институт встретил меня также — вымершие коридоры и едва различимое гудение вентиляции где-то над головой, вместо приглушённых криков животных. Только вместо отца вечно хмурый профессор Ларен — полная противоположность Джефферсона, с которым меня познакомили ещё позавчера. Такое ощущение, что он недоволен самим фактом моего нахождения в этих стенах. От размышлений меня отвлёк голос профессора.
— Нам сюда.
Я мысленно выругался, ускоряя шаг. Не хочу пропустить встречу с "объектом", Джефферсон почему-то на этом особенно настаивал, намекая на некоторое упущение при собеседовании. К чему бы это?
Лифт доставил нас прямо к галерее, за которой начинался непосредственно полигон.
— Останешься здесь, он не любит чужаков.
Впервые, за время нашего знакомства, я видел, что Ларен немного нервничает. Словно читая мысли, он добавил:
— Он не доверяет никому, кроме меня. Я скажу, когда будет можно зайти.
И всё. Двойные двери сомкнулись за его спиной, оставив меня в одиночестве. За стеклом мелькнул и пропал белый комбинезон.
Я пару раз обошёл галерею, я приблизился к одному из "окон". Полигон представлял собой ровную площадку, огороженную с трёх сторон ажурной оградой с излучателями наверху. Должно быть, когда до периметра остаётся несколько метров, активируется защитный купол. Логично, если удерживаемый ещё и летает. О чём-то подобном я даже читал в Сети, где предлагали заменить ими привычные всем изгороди... А вот и профессор. Я прильнул к стеклу, высматривая существо, ради которого и пришёл сюда. И оно не заставило долго ждать — хлопая огромными перепончатыми крыльями, рядом с человеком приземлился ОН! Цветом как на снимке, серый, с чёрной гривой на голове. Вот только они не передавали размеров "зверодракона" (не знаю почему, но это слово вертелось у меня на языке с самого начала), как его я окрестил. Представьте лошадь (знаю, в городе вы их вживую не увидите, а жаль), добавьте длинный хвост с кисточкой на конце, вместо копыт мощные когтистые лапы. И пару крыльев, сложенных на спине. Представили? Очень хорошо. А теперь ЭТО в шаге от вас, с зубастым подобием улыбки на морде (клыки!). И подставляет вам голову, чтобы ему почесали за ухом.
Такое создание заставит любого держаться на безопасной дистанции, пусть ему сто раз повторят, что опасности нет. У меня же нет выбора — сейчас или никогда. Рука сама собой потянулась к сенсору дверей. Я даже не понял, что сказал Ларен, уловив лишь сам смысл — "Можно". На миг мир вокруг замер.
Мечта любого биолога, крылатый хищник, своим существованием перечёркивающий часть представлений о жизни за пределами Земли. Вот, уже косится в мою сторону, как бы недоумевая: "И что он здесь забыл?".
* * *
И действительно, что? Почему здесь оказался именно я, не какой-нибудь стажёр СБ? Что нашли во мне такого особенного, когда проводили свои исследования? Сколько раз ловил себя на мысли о неправильности этого мира, в котором можно всю жизнь стремиться к чему-то, так и не добившись желаемого. А кому-то "везёт", и он получает желаемое спустя годы, когда от мечты остаются жалкие остатки и недоумение с осознанием несбыточности надеж. Забавно, из сотен тысяч кандидатов выбрали именно несостоявшегося биолога. Мечтавшего увидеть иные миры, и существ, населяющих их. И почти потерявшего себя на просторах ВР — некоторые так и живут, отгородившись от остального мира. Бывало, идёшь по улице и видишь тело, идущее (даже живущее) по зацикленной программе. Тех же, кто избежал этой участи, ждёт иная участь, отвергнув подделку мечты, они оказываются в стороне, вынужденные смотреть на мир под другим углом. Цивилизация, подобно старинному поезду, мчится по пути в никуда, буквально пожирая ресурсы Солнечной системы. Благо, их хватит на сотни лет. Можно мечтать о чём угодно, отсутствие стоп-крана и работа перечеркнут всё, что не укладывается в картину этого мира.
Представьте моё удивление, когда однажды вечером по электронной почте пришло официальное письмо, с предложением придти на собеседование. В самом низу стояла печать СБ Земли. От серьёзной организации, имеющей базу данных на любого жителя Солнечной системы. И если уж они заинтересовались таким недоучкой, как я, то значит, на это были очень веские причины. Уже на следующий день состоялся странный разговор, изменивший всю мою дальнейшую жизнь.
... в ответ на мой вопрос синтетик потёр подбородок. Или показалось?
— Однозначного ответа у нас нет. Одним из критериев был, например, ваш психотип. К сожалению, пренебрежение данной позиции приведёт к отторжению. Вы, по результатам тестирования на соответствие, подходите на 94,3%.
Не так быстро!
— Стоп. Нейроперенос? Меня собираются сделать андроидом?
— Не совсем. Ваше сознание не будет перемещено в технологический носитель. Если операция пойдёт согласно позитивной модели, сознание останется в вашем теле, не претерпев изменений.
— Тем не менее... Что вы говорили о процентах? Девяносто четыре всё-таки не идеал.
— Определённый риск присутствует в любом случае, уважаемый. Я рекомендую последовать предложению и вступить в программу в качестве участника эксперимента. По завершении операции достойное вознаграждение. От вас требуется только подписать этот документ и в дальнейшем следовать нашим инструкциям.
Бейкер протянул лист для подписи. Я пробежался глазами по договору несколько раз. А это ещё что?
— Здесь подписка о неразглашении.
— Сожалею, но дополнительную информацию мы предоставим только после успешного подписания бумаг.
Что же им от меня нужно? Опробовать новую модель синтетического тела? Но зачем им моё согласие — могли бы просто стереть меня из баз данных, и никто не пойдёт против СБ, даже копать не посмеет. Значит, меня пытаются завербовать.
— Вы так и не ответили, почему выбрана моя кандидатура. И что именно вы нашли в моём психотипе?
— Сожалею, но дополнительную информацию... — синтетик повторил фразу с интонацией компьютера.
Я глубоко задумался, оперев лоб о руку. Подписывать или нет? Нет, так они найдут другого. С другой стороны, они знают обо мне практически всё. Человека пугают перемены. Потому что он боится неизвестности. Я подвинул к себе документ и поставил свою подпись.
— Теперь я жду объяснений.
— Что вы хотите знать?
— Начните с начала.
— Подождите.
Над дверьми появилась красная надпись "Не входить". И не только она — ещё при входе я обратил внимание на необычную облицовку стен, причём кабинет был полностью окружён коридором.
— Вы спрашивали подробности о предстоящей процедуре нейропереноса. Мы выбрали именно вас, потому что пси-матрица имеет максимальный процент совместимости с "Объектом".
Тогда-то я впервые и услышал это слово. "Объект". Сухой термин, за которым может скрываться всё что угодно.
— Значит, вам понадобилась пси-матрица для пересадки в новое тело?
— Вы правильно рассуждаете. Клона. Но не синтетическое. "Объект" не имеет аналогов по номенклатуре. Это не гуманоидная форма.
Я тяжело вздохнул. Не стоило подписывать контракт.
— Вы хотите сказать...
— Что вы уже знаете о Первой Межзвёздной Экспедиции? — вот так сразу, без пояснений.
— То же, что и все остальные. Обнаружена жизнь внеземного происхождения, и...
— Фауна другой планеты нас не интересует, — на стене засветился огромный экран. — Исключительно разумная жизнь...
* * *
Стараясь не делать резких движений, приблизился к профессору. Жаль, конечно, что существо не разумное, было бы намного проще. Я бы просто спросил разрешения подойти. Как? С людьми Первой Межсистемной общались телепатически — в отчётах, выданных мне, подробно описан случай с главой экспедиции, Талемом Эткиндом. Едва начавшись, контакт с братьями по разуму перерос в конфликт с применением силы. "Зверодраконами", чтобы выгнать людей с планеты, и людьми, после потери двух человек и лагеря на поверхности. Надеюсь, клон крылатым хищникам понравится больше. Не хочу оказаться рядом с ними в теле человека. Пока я рассматривал "зверодракона", тот осторожно обошёл меня, к чему-то принюхиваясь. Словно ожидая моей реакции, приблизил свою морду. Ларен, не обращая внимания на эти телодвижения, негромко комментировал.
