Титул: Баба Яга 2 (Общий файл)

— Царевич,— обиженно ответил он. Да-а, клинический случай.

— Значит так, слушай сюда, царевич,— насмешливо хмыкнула я.— Расскажу я тебе, как Кощея Бессмертного одолеть, только в обмен на одну ма-а-аленькую услугу.

— Какую?— настороженно подался вперед Иван-Царевич.— Похабщину, чур, не предлагать!— розмашисто осенил себя крестным знаменем этот целомудренник.

— Тьфу, на тебя! Извращенец!— аж сплюнула я, поморщившись из-за крещения.— Ты мне крышу покрасишь. Ну, как по рукам?

— Да ты совсем сдурела, ведьма,— поджав губы, от чего борода задралась лопатой, сделал травмоопасную попытку меня оскорбить Иван.— Чтоб я, православный муж, помогал нечисти поганой её жилище чинить?! Да ни в жисть!— эта дубина стоеросовая возрилась на меня в религиозном ужасе.

— Ага,— обманчиво спокойно констатировала я.— Значит, помощи просить у Бабы Яги он может, а помочь хрупкой и несчастной девушке с покраской крышки, так нет — религия не позволяет,— пыхнув зелёным огнём в глазах, перешла я в наступление. Глаза, кстати, ещё в темноте светиться начали, уже четыре месяца, как светятся. С того момента, как я пришла в себя после долгого месячного сна.

— Ну, если, как девушке...— смутившись пробормотал краснеющий богатырь.

— Так что выбрал? Крыша или на выход?— откинувшись спиной на стену, я с видом дона Корлеоне приготовилась ждать ответ.

— Чем крышу красить?

Глава 2

Бесконечно можно смотреть на три вещи: как горит огонь, как бежит вода, и как Иван-Царевич в одних портках красит твою крышу. Душегреющее зрелище.

Расположившись в комфортабельном лежаке в тени кроны старой яблони и потягивая брусничный морс, я чувствовала себя практически счастливым человеком. Почему практически? Потому что согласно всемирному закону подлости — счастья много не бывает.

Ну, а так: я лежу вся такая расслабленная, у меня в руке освежающий напиток, вокруг звуки живой работы и полуобнажённый мужчина делает за меня крайне грязную работу (Может, надо было ему сказать, что краска не смывается?). Боги, да я, по меньшей мере, себя рабовладелицей чувствую! Та, Клеопатра прямо.

Любуясь рельефной спинкой Вани, я невольно задумалась о другом, не менее рельефном, индивиде. Как он там без меня? Кто ж ему мозг будет выносить вместо меня?

Оттопырив шиворот и так уже давно потерявшей товарный вид футболки, я собралась извлечь кое-что из-за пазухи, но не вовремя подошедший ко мне Баюн заставил вернуться руку в исходное положение.

— Ка-ук продвигаю-утся, мяу, маля-урные рабо-уты?— проурчал кошак. Видимо находя две задние лапы не достаточно сбалансированной упорой, он шатался, как пакет чипсов по пустынному шоссе. А валерьянкой-то, стыбренной у меня две недели назад, как прёт, ох, как прёт, аж нервы успокаиваются.

— Ты где надраться, бесполезный кусок сала, успел?— подзывая метлу, вкрадчиво спросила я у бессовестной морды.— Где я спрашиваю?— уже повысила я голос.

Заподозрив что-то неладное своим пьяным мозгом, размером с кедровый орешек, кот начал медленно пятится к выходу из двора. Я за ним, так же медленно. Окончательно удостоверившись в моих садистских помыслах, он со всех лап драпанул в Лес.

Прошипев коту вдогонку "Только явись домой, живо в асфальт закатаю!", я вернулась к прежнему пролёживанию штанов, здраво рассудив и придя к единогласной, у попы и головы, мысли, что это самое продуктивное в этот момент занятие, на которое я способна. Вновь удобно умостившись на лежаке, я вернулась к созерцанию Ваниных физических данных. И почему он мне показался шкафообразным? Вполне себе стройный парень, может, немного шире Вадима... Так! Отставить мысли о змеекролях!

Ну, а борода казалась мне такой же ужасной. Такая замусоленная пакля тёмно-русого грязного цвета, не в тон волосам. А вот зато у него были изумительные васильковые глаза. Даже как-то непривычно, в последнее время одни нелюди окружают, а тут человек стопроцентный. Да в такие глазки и влюбиться не грех.

Предаваясь своим думам, я и не заметила, как глаза слиплись. Не знаю, сколько я продрыхла времени, но проснулась от того, что кто-то много на себя взявший тряс меня за плечо. Недовольно открыв глаза, я увидела мужскую грудь прямо перед своим носом. Крепко зажмурившись, решив, что до сих пор снится какая-то ересь, я опять приоткрыла глаз.

— Чего тебе надобно?— заспанно ворочая языком, наехала я на Ивана.— Нечего попусту бабушку беспокоить.

— Принимай работу, хозяйка,— победно усмехнувшись, загордился царевич.

Я окинула крышу придирчивый взглядом. Цвет вроде бы равномерный.

— Да, с поручением ты справился,— жеманно ухмыльнувшись, согласилась я.— Ладно, на, сходи помойся,— кинув в Ивана заранее подготовленной простынёй, я удалилась в Избушку.

Немилосердно разрывая рот в зевках, я налила себе всегда горячего чая из самовара. Очередной волшебный прибор, заметно облегчающий жизнь дитятки из урбанизированной эпохи.

Чёрт его знает, того Ивана, сколько он хлюпаться будет, так что поставлю ему еду заранее. Остынет — его проблемы. На самом деле я была очень благодарна так вовремя подвернувшемуся случаю спихнуть на кого-то давно молящую о покраске крышу.

И села я думу великую думать. Думу о том, как помочь Ивану-Царевичу с Кощеем Бессмертным совладать. Ну, совладать, это, конечно, вряд ли, он не совладает с ним в любом случае. А вот потрепать нервы Его Величеству можно знатно. И фиг он потом узнает, чьими руками была организована подстава. Я, предвкушая предстоящий переполох, злорадно усмехнулась и потёрла ладошки в нетерпении. Осталось только придумать, как эту всю аферу провернуть. Боги, и в кого я такая бессердечная-то?

Если рассуждать здраво, то у Вани никаких шансов. Значит, будем действовать не честно. Нужно обмануть Вадима. Это сложно, но, я думаю, выполнимо. Здесь главное не вступать с ним в открытую схватку, не то будем потом Ваню, как пазл, собирать по всему Лукоморью. Как вообще в сказках с Кощеем боролись? А что если...

К возвращению Ивана из бани, у меня в голове сформировалась мысля, как запустить цепочку уже заранее предсказуемых событий.

— Садись кушать, работничек!— приветливо скалясь, позвала я за стол богатыря. Видя, как он опасливо косится в сторону тарелок, я закатила глаза.— Давай-давай! Хотела бы прикончить — уже давно бы это сделала.

Царевич немного расслабился, но всё равно был начеку, будто я какой-то вурдалак и сейчас раздеру его тут в клочья.

— Ну, и чего мы, спрашивается, дрожим, как осиновый лист?— накручивая кудрявую прядку на палец, я заинтересовано разглядывала уникальный экземпляр "богатыря-перепуганного". И с какого перепугу, спрашивается?

-Так ты, Баба Яга, ведьма же,— стараясь удерживать невозмутимо-героическую мину, ответил Ваня, чем вызвал у меня нервный смешок. Я с ним точно сейчас в дурку загремлю.

— И что с этого?— приподняла я бровь в ответ на непозволительно бредовую аргументацию.— Я тебя съем что ли?— судя по красноречивому взгляду Ивана, именно про это он сейчас и думал.— Чё? Рили?! Боги, уши бы этим Пушкиным поотрывать! Кто вообще эту чушь распространяет?!— я приняла асану для успокоения нервов.— Ладно, чёрт с ними. Ты кушай, не стесняйся. Как ты там говоришь, зовут твоих сестричек?— спросила я задумчиво глядя на жующего троглодита, свалившегося внезапно мне на шею. Жрёт, как поп во время поста, а у меня холодильник не резиновый, чтоб столько харчей запасать.

И ведь не выгонишь его теперь, зараза, пока не поможешь. Какой идиот вообще придумал это дурацкое правило, что отказывать нельзя?! Наверное, тот же, кто и фразу про накормить и в баньке попарить. Я-то чётко вижу приложенную лапу этого инквизитора лукоморского. Чтоб ему пусто было!

Иван перестал поглощать мою стряпню со скоростью утилизатора и приосанился.

— Василиса-Премудрая — старшая царевишна, ума великого девица,— я тихо хмыкнула на буркнувшего Ваню "На кой только девице ум тот, в девках засиделась ужой...".— Средняя сестра — Варвара-Краса Длинна Коса. Красою неземною матушкой-царицей одарена. И младшая сестрица — Забавушка.

— О как? А чего без излишних эпитетов?— хитро сощурившись, придралась я к описанию младшей царевны.

— Егоза, каких с огнём не сыщешь!— с готовностью удовлетворил мою потребность в подробностях Ваня.

— Ага, заноза редкая, значит,— осклабилась я. Это мы любим, это мы уважаем. Сами такие.— Слушай, ну, вот как-то мне совсем не верится, что не было никаких улик, вещдоков, отпечатков на месте преступления.

— Ты, Баба Яга, словами-то такими чудными брось говорить. Ты попонятней давай,— насупился Иван чухая репу.

— Боги, с кем только работать приходится!— устало прикрыв ладошкой глаза, простонала я многозначительно зыркая в сторону царевича.— Говорю, специально для царевичей: доказательства того, что Кощей их похитил есть? И вообще! У меня имя есть!— просветила я этого... человека без капельки манер.

— Нет,— пригорюнился парень. (За имя он благополучно прохлопал ушами. У-у-у! Безкультурщина!).— Но хоромы царские были пеплом припорошены!— будто опомнившись, вскинулся Иван.

— Пеплом говоришь?— растеряно протянула я.— А Кощей-то тут всё-таки каким боком?— решила я до конца докопаться до логики "умов" Тридесятого. Или же одного "ума"... В последнее время я понимаю, что самые феерически-бредовые идеи приходят в одну голову, а не возникают в коллективном обсуждении проблемы.

— Так колдун же он страшный! Гору сдвинет мизинцем, море взглядом высушит, ударом меча своего армию сметает! Изувер души калечащий, злодей пощады не ведающий, тиран судьбы рушащий! Кому, как не ему такое злодеяние свершить?!— с такой экспрессией, с такой страстью это говорил Ваня, что на месте Станиславского я билась бы в восторженных конвульсиях.— Эй, Баба Яга, ты чего это?— остолбенев от неожиданности, ошарашено тронул меня за плечо Ваня. Ого! Уже не шарахается! Прогресс не стоит на месте!

— Изувер... Как боженька смолвил,— пустила я слезу умиления.— Эх, ладно, помог ты мне, Иван-Царевич, крышу покрасил (её бы ещё отшкурить надо бы было, ну, да ладно, в следующий раз), сердце девичье тронул, пришёл и мой черед тебе отплатить. Хочешь победить Кощея — тогда слушай внимательно и запоминай. В честном бою тебе его никогда не одолеть! Но! Способ есть! Я не вижу блокнота с ручкой и тебя строчащего мемуары!— моему возмущению нет предела.

— Памятью хорошей одарен,— вякнул неблагодарный, глядя на меня своими ясно-голубыми глазами исподлобья.

Смотря на это чудо русоволосое, я поняла, что что-то меня настораживает. Какой-то он... недоразвитый богатырь, что ли?

— Ваня, а сколько тебе лет?— подперев подбородок кулаком, я внимательно всмотрелась в парня. Меня терзают смутные сомнения... В пубертатном периоде у меня были такие же симптомы хитрожопости. Сейчас она у меня, естественно, развилась в полноценную.

— Семнадца...— запнулся Иван, поняв, что спросила я за возраст неспроста.

— Так я и знала!— вот где собака зарыта!

Ай! Я потрясла покалеченной от стремительного приветствия с деревянным столом конечностью.

— Вот я так и знала! За что мне это всё? А? Вот кто мне расскажет? Я нянчиться с малолетними царевичами не входит в перечень моих обязанностей. А родители твои вообще знают, что их сыночка шляется по соседним царствам, которым объявлена холодная война? Могилку ещё не подыскали, чтоб цветочки было удобно носить по праздникам? Ты вообще, каким местом думать привык, герой доморощенный? Так бы и дала по маковке!— с пеной у рта, я попыталась дотянуться до соломенной башки очередного царственного путешественника.— И сними ты уже эту мочалку с лица! А то меня стошнит скоро.

— Ну, а что мне ещё оставалось делать?— обиженно пробурчал Ваня, сдирая с лица свалявшийся комок волосни.— Батюшка с боярами и в ус не дуют, что сестёр похитили. Кому остаётся спасать их, как не мне?— накопылил губы мальчишка.

— А как ты додумался до сих гениальных мыслей?— демонстративно широко открыв глаза, поинтересовалась я. Мне уже действительно интересно, с чего были извлечены такие выводы.

— Ась?— потеряно дёрнулся царевич.— Да как-как, да никак! Некому их воровать кроме Кощея. Не-ко-му!— по слогам повторил Иван ключевое, по его мнению, слово.

— Некому говоришь...— задумчиво повторила я за парнем. И хотела уже что-то сказать, но вовремя вспомнила, что хотела потрепать нервишки Его Величества. И передумала.— Ну, да. Кроме него некому. А знаешь, Вань, вот, что мы сделаем. Мы напишем ему письмо, где вызовем на честный бой. Согласен?

— Ага,— согласно замахал головой парнишка. Хоть бы не оторвал никто.

— Но у меня есть условие,— серьезно свела я брови.— Про то, что мы с тобой знакомы — никому не слова. Запомнил?

— Да!— откликнулся Ваня.

— Вот и замечательно,— широко улыбнулась я.— Так-с, где у нас были письменные принадлежности?..

Держись, Кощей Бессмертный, Баба Яга так просто не сдаётся!

* * *

Лукоморье, Стольный Град, Кощеев Замок, Кощеева Сокровищница...

Злото, серебро, рубины, алмазы, изумруды, сапфиры... Монеты, короны, ожерелья, гарнитуры, слитки... Серьги, браслеты, перстни... Моя прелесть... Ой, стоять! Нас не туда занесло! ... перстни, печати... Кощей, расхаживающий меж золотых гор... Кощей?!

Вадимир, одетый в чёрный бархатный мундир и мантию, медленно прохаживался сквозь сверкающие насыпи драгоценных камней и металлов. Несметные богатства хранятся в Кощеевой Сокровищнице. Никому точно не известно для чего Кощею столько золота. В народе ходят разные версии. Кто говорит, что это из-за жадности. Другие говорят, что это болезнь диковинная, а некоторые вовсе считают, что это всё выдумка — про Кощееву Сокровищницу. Но нам-то известно истинное предназначение этих богатств.

Как вам уже известно, свои силы Кощей черпает из самой Тьмы. А что является извечным врагом Тьмы? Правильно, Свет. Свет даваемый от огня даёт возможность Тьме запрятаться в тенях, солнечный Свет — выжигает её дотла, принося невыносимые муки, а вот Свет, который отблескивает от сотни тысяч карат со всех сторон, сдерживает Тьму внутри Кощея, не дает ей покинуть стены так называемой "живой тюрьмы".

Каждый день Кощей вынужден чахнуть над своим златом, не допуская, чтоб Тьма вырвалась наружу и стёрла всё живое с лица земли.

Молодой Кощей невероятно могуществен. Источник Тьмы в его душе чересчур огромен. Существует даже вероятность, что они в один прекрасный день просто-напросто задушат друг друга. Только если Кощей не станет ещё сильнее и не приручит Тьму. Как это сделать, не известно даже Богам.

Вадим набрал в руку горсть мелких изумрудов. Он корил себя за слабость, за трусость. Изумруды... Зелёные яркие лучики скакали по измученному лицу. За последний месяц он сильно похудел и осунулся. Когда-то яркие глаза — почернели, заполнились пустотой. Лишь в редкие моменты в них проскакивала яркая искорка. Вот, как сейчас. Может, кто и скажет, что Кощей не может любить, но за то короткое время проведённое с ней, он ощутил, что в его душе поселился маленький лучик Света, который Тьма пытается поглотить. И ей это практически удалось. В памяти мужчины уже остались лишь изумрудные глаза. Но их Тьма выковырять не может.