Хроники симбионта. Новая жизнь

Апокалипсис к счастью, вскоре закончился, что меня искренне обрадовало. Началась процедура активации моего обновленного тела. Как ни странно, но именно эта процедура оказалась скучной и заняла ровно половину всего времени, от процесса запуска в строй моего организма.

Выглядело все примерно так. Карл Альбертович, благополучно закончил тестирование, после чего принялся за настройки систем, как электронных, так механических, которые как выяснилось позже, появились во мне, в виде кое — кого...

Да, именно кое-кого. Я бы в жизни не поверил в такое, если честно. Но факт есть факт. Как оказалось, когда я был несколько месяцев в коме, а всем было ясно, что шансов очнуться у меня ни каких, не предвидится, то Карл Альбертович, тайно от всех, решился на эксперимент с моим участием.

Он у себя в доме оборудовал медицинскую лабораторию и после того, как меня официально отключили от систем жизнеобеспечения и законно признали погибшим, а мой прах развеяли по ветру, как я и завещал, оказывается. С помощью автономного и мобильного АММ и какого-то молодого помощника или ученика, профессор вывез меня родимого к себе домой за город, в свою лабораторию. И в скором времени, после всех подготовительных процедур, запихал в меня некую инопланетную штуку.

Видите ли, он однажды, случайно таская эту вещицу у себя в кармане, заглянул ко мне в палату. А эта штука, крайне секретная и до этого момента крайне бесполезная и непонятная. Вдруг начала светиться и нагреваться у него в кармане, когда он, профессор, подходил к моему модулю. Что профессор и заметил, опять же случайно сунув руку в карман и обнаружив там, нечто теплое и даже светящееся при извлечении из последнего. Артефакт светился, слабым, зеленоватым светом, когда док подходил к моему телу. И что самое интересное, когда профессор отходил от меня, эта штука прекращала фокусы.

Превращалась обратно, в нечто похожее на маленькую бронзовую черепашку, только с более хищными и менее выделенными обводами, чем у нормальной черепахи. В общем, каким-то, таким образом, я остался жив. И стал счастливым обладателем, нескольких миллионов или миллиардов микроскопических существ, инопланетного происхождения, внутри себя.

Изображение немного потускнело и исчезло, тестирование функционала подошло к концу, вернулось обычное человеческое зрение, без призмы вирт монитора встроенного в меня. Некоторое время нечего не происходило, я лежал глядя в раздражающе белый потолок, оборудование в лаборатории мерно шумело, переливаясь иногда, короткими трелями, сигнализирующих датчиков. Профессор копошился у панели управления и что-то, чуть слышно, бормотал себе под нос. Я его не видел, а только лишь слышал. В глазах, вначале пропала четкость, потом обволокло мутной пеленой, и сознание меня покинуло.

* * *

Глава 2.

Сознание вернулось ко мне резко, вокруг была сплошная темнота. Я попытался открыть глаза, но ничего не получилось, попробовал пошевелиться и остался с тем же результатом. Тело, я по-прежнему не чувствовал и вдобавок, ничего теперь не видел, темно и все, думать только могу.

— За-ши-бись, — я мысленно выругался. Что-то у профессора, пошло не так. — Ау профессор, вы меня слышите!? — прокричал в темноту.

— Включите зрение, знак хоть дайте, где я?

Тишина и темнота была мне ответом, мне стало как — то, совсем ни по себе. Я начал напевать, какую — то песенку, пытаясь приподнять настроение и отогнать страх.

Клац — Клац, в моем сознании раздался металлический звук, похожий на звук, резко схлопывающихся манипуляторов, маленьких роботов погрузчиков или роботов ремонтников, в корабельных доках.

— Привет, — детским электронным голосом, меня чуть не оглушило.

— Ааа! — я завопил в панике. — Убавьте звук, профессор!

— Ага, убавил, — с таким же металлическим оттенком, но уже нормально, произнес голос ребенка и продолжил:

— Только я не профессор, — с нотками застенчивости и вины, сообщил мне он.

Я тем временем, мысленно завис от полученного удивления.

— Не профессор? — я осторожно переспросил говорившего. — А кто тогда? — в ответ последовала, затянувшаяся тишина.

— Ау! Ты куда пропал? — я не на шутку, забеспокоился.

Я, в своей голове один и разговаривать мне здесь не с кем, кроме как с самим собой. Такая перспектива, меня не устаивала и не радовала, поэтому я испугался, что голос сейчас пропадет навсегда и безвозвратно. И останусь я один одинешенек, в этом темном и пустом вакууме. С ума сойду... Или уже сошел? Мелькнула мысль, которую я быстренько отогнал от себя. Не стоит дальше себя накручивать. Не-не, сумасшествия мне не надо, и так все плохо...

— Я здесь, не пропал, — невозмутимо ответил голос, видимо сжалившись надомной.

— Фуух! — я облегченно выдохнул, мысленно конечно, наличие тела, по-прежнему не ощущалось, поэтому, выдыхать мне было попросту нечем.

— Так, все же? Кто ты, раз не профессор? — я продолжил настаивать на том, что бы голос мне представился.

— Нуу... — промычал он. — Так сразу, не могу сказать, — тянул и мямлил, голос электронного ребенка.

— Что значит, не можешь? — я искренне возмутился. — Голос в голове, еще и не хочет представляться, это уже за гранью наглости. Голова то, моя... — не успел я договорить, на что, тут же услышал, такой же, возмущенный ответ:

— Голова такая же моя, как и твоя, вообще то.

— Чегооо!? — я взревел, от такой наглости.

— Ладно-ладно, успокойся. Коротко, постараюсь объяснить, — сдался под моим давлением голос. — Я это ты, а ты это я, имени у меня еще нет. Точнее есть, но это, то же самое, как например, вас всех — люди зовут.

— Ну, ни хрена себе! — я в изумлении воскликнул. — И как же тебя? То есть меня, или вас всех вместе зовут, в таком случае? — задал я вопрос и сам опешил от бреда, что сказал.

— Харуны мы... Вы — люди, а мы харуны, — поспешил объяснить голос.

— Хорошо, харун, — я подчеркнул имя намерено, немного помедлил и продолжил:

— А рассказать о себе можешь? Кто такой, как выглядишь, как получилось, что ты это я и наоборот? Понял меня?

Меня этот разговор, начинал забавлять. Хоть не скучно становилось и то хорошо.

— Могу, — спокойно ответил голос. — Но у меня другое предложение, тебе должно понравиться.

— Говори, — заинтересовался я. — Какое?

— Вспомни какое-нибудь местечко приятное, где ты любил бывать. Где можно выпить кофе, поговорить и что бы глазам приятно, на что посмотреть. Сконцентрируйся на этом воспоминании, а я в свою очередь их просканирую и оживлю.

— Хм. В вирт модуляторе, что ли? — я предположил, начиная радоваться возможности свалить из темноты.

— В нем, наши с тобой возможности, много, что позволяют, так почему бы нам не убраться, куда получше? Посидим, поговорим, познакомимся, ты мне имя придумаешь... — голос ненадолго замолчал, видимо обдумывая, что еще сказать, в итоге продолжил:

— И да, подумай еще, в каком облике ты хочешь меня видеть?

— В каком смысле? В каком облике? — не понял я и напрягся.

— Мы Киф, машины, — с сожалением признался голос. — Харуны это разумные машины, мы размером с микроба и даже гораздо меньше...

Меня потрясло услышанное, я даже присвистнул от изумления.

— Разумные машины? Нано роботы?

— В точку Киф! — радостно воскликнул голос, и темнота наполнилась красками.

* * *

Летнее кафе на берегу теплого моря, пустынный пляж на закате солнца, легкий прохладный ветерок, чуть заметно колышет зонтики над столиками, за одним из таких столиков, мирно сидят два человека и неторопливо беседуют:

— Прекрасное место Киф, мне совсем не трудно было его с модулировать. Ты любил здесь бывать и помнишь каждую мелочь, гальки на пляже, цвет шезлонгов, вкус еды из кафе и даже запах теплого моря.

— Спасибо, я действительно люблю это место, — улыбнувшись, я ответил своему двойнику и отпил горячий, ароматный кофе из маленькой, фарфоровой чашки. — Мы с бывшей, часто здесь бывали...

— Любовь, — понимающе кивнул Киф двойник. — Какая она? Расскажи. Я понимаю и чувствую, что чувствуешь ты, но не могу почувствовать только лишь ее, и понять ее, если честно, я ее тоже не могу, — харун комично пожал плечами, показывая свое недоумение. — Для меня, это единственная в тебе загадка.

— Не знаю, — я отмахнулся рукой, одновременно усмехаясь. — Словами не объяснить ее, а в логику не запихнуть, — немного грустно вздохнул. — Можно лишь чувствовать ее, а ты в этом, как раз и бессилен по твоим словам, не по тебе орешек... — улыбнувшись во весь рот, я посмотрел на свое отражение, попивающее кофе из такой же фарфоровой чашки, напротив меня.

— Ээх, — вздохнул харун. — Ты прав, к сожалению это так, — мой симбиот согласился со мной. — Давай хотя бы выпьем за нее?

— Выпить? А, давай, — решился я и подозвал виртуального официанта.

А спустя пару минут, я уже разливал по рюмкам коньяк. Вечер у меня со мной, намечался долгий, я Киф Человек ничего не знал о Кифе Харуне, а он мало что знал обомне и о людях в целом.

Как оказалось мой Киф это некий модуль, артефакт с колонией харунов, миниатюрных созданий, обладающих коллективным искусственным разумам. Сами харуны, будучи искусственными созданиями, увы не знали, когда и где, и собственно для каких целей их создали.

По факту, они создавались специально для симбиоза с живыми существами, вне живых существ они жить не могли и при отсутствии носителя пребывали в спячке, в виде того самого артефакта профессора. Похожего на маленькую зеленоватую черепашку, с шестью конечностями, в виде крохотных заостренных лапок, расположенных по краям, исписанного инопланетными рунами панциря.

Харуны, как я узнал, никогда не меняли своего носителя. Если носитель погибал, то и они погибали вместе с ним. Или самоуничтожались позже, потому что повредить механоидов или уничтожить их, было весьма проблематично. Практически невозможно.

Ядерным взрывом если только попробовать. Опять же, это может получиться, только, при условии, что харуны не успеют уйти в мерцание, вместе с симбионтом.

Мерцанием был некий прыжок, по плоскостям измерений и между ними, как я понял из объяснений, моего харуна. С помощью мерцания, возможно было избегать попаданий по симбионту, из абсолютно любого оружия, будь то стрела или пуля, снаряд или плазменный заряд, не важно. Главное просто успеть, уйти в прыжок.

В общем, верные и преданные ребята оказались, эти загадочные харуны. Как у них говорится, симбиот, должен заботиться, о своем симбионте.

И если случается так, что харуны остаются одни, а носитель погибает, то они немедленно начинают заниматься суицидом, вот такие у них наклонности, как выяснилось.

Мне, одним словом — повезло, потому что там, в госпитале, когда Карл Альбертович имел неосторожность, позабыть артефакт у себя в кармане.

Он вообще имел привычку забывать его везде, где только можно и нельзя, так как считал эту штуку непонятной и полностью бесполезной вещицей инопланетян. А раз не нашлось области применения, предмету, значит можно им колоть орехи, искренне считал наш профессор. Тяжелая, прочная, значит, будет молотком.

Так вот, пока эти мальцы были у профессора в кармане, они, оказывается, сканировали все вокруг, в поисках подходящего носителя. И вот, о чудо, харуны выбрали, а Карл Альбертович это заметил.

И теперь в итоге, я жив, сижу у моря в виртуальном мире, пьянствую с моим механическим другом, а мое тело валяется в лаборатории у Карла Альбертовича и идет на поправку, да еще и на какую поправку.

Но об этом потом. Я сейчас сам, толком не знаю и процента, всех моих возможностей организма, после слияния с супер механизмом — непонятных и всесильных харунов.

Тем не менее, пока мы — два Кифа пили коньяк в вирт реальности, на берегу теплого моря в чудесном летнем кафе и узнавали друг о друге, больше и больше, Карл Альбертович тем временем, ломал свою умную голову у себя в лаборатории, над тем, как ему напоить и накормить меня.

Мое тело билось током и генерировало маленькие молнии, как только профессор приближался и пытался что — либо сделать, с моим воинственно настроенным организмом. И вот, когда прошло, три дня раздумий и попыток, профессору в голову пришла идея.

* * *

Глава 3.

Дорогой читатель, книга закончена, последние 18 глав можно прочесть на сайте lit-era.com. Вторая книга серии, пока в процессе, она так же, опубликована на сайте lit-era.com.