2 - Метель в преисподней

Да, работёнка была не сахар, и платить могли бы за неё побольше. Серёга, сокурсник, вон на стройку устроился, и неплохо получает. Проплатил всю сессию, считая курсачи, так ещё и на лето смог отложить!

Витька подумал, что ему тоже было бы неплохо устроиться на какую-нибудь стройку — вакансий сейчас море, а зима ещё даже не закончилась. Питер стремительно расширяется на восток, начали кучу объектов строить, и люди стали очень нужны. Подумать только, даже гастарбайтеров не хватает! А что весной будет?!

Студент тряхнул головой, пытаясь выкинуть подобные мысли из головы. Маменька обещала, что если он отпашет здесь эти полгода, а затем ещё три месяца после защиты диплома, то она перепишет "ресторан" на него.

— Дыра! — Витька вернулся на кухню и стал стирать хлебные крошки с разделочного стола. Затем украдкой оглянулся и, пока не видел его начальник, с большим удовольствием харкнул на висевшее рядом полотенце. Потом немного подумал и, развернув полотенце, ещё и высморкался в него. Хихикнул: — Вот Санёк завтра-то удивится, когда рожу свою будет вытирать!

Дыра дырой, но Витька прекрасно знал, что даже такое паршивое место приносит неплохую прибыль. Не супер, на отдых на Багамах не хватит, но если постараться и найти инвесторов, то можно придать ему человеческий вид, пустить рекламу, нанять нормальных поваров. Или продать с потрохами, и потом открыть уже полностью свой бизнес, чтобы маменька вдруг не захотела отнять эту рыгаловку назад. Только ради того, чтобы преподать сыну ещё один урок. Ну, или просто так, ради веселья. Потому, что её сын самостоятельно смог чего-то добиться.

— Рано ещё об этом думать! — Витька ещё раз тряхнул головой.

И вздрогнул: на улице, где-то совсем недалеко, раздался звук, будто кто-то пнул машину. Затем послышался чей-то вскрик, а потом действительно взвизгнула сигнализация.

— Опять алкаши... — пробормотал студент, берясь за метлу. — И чем им машина не угодила?

Спустя полминуты подметания пола сигнализация замолкла, и какой-то мужик стал басом окликивать своего товарища. Имени Витька разобрать не мог, да и не хотел. Он закончил подметать, взял совок и щётку поменьше, чтобы было удобней.

— Господи, — он нечаянно посмотрел на собранное на полу "добро", и его чуть не вывернуло. — Как это только жрать можно?

А алкаш продолжал искать своего собутыльника. Судя по тому, что его стало слышно немного лучше, он приближался к этому заведению.

Витька, стараясь не смотреть вниз, кое-как смёл остатки пищи в совок и затем быстро высыпал всё в заранее подготовленное мусорное ведро. Отложил в сторону совок, одел рабочие, подванивающие мусором, перчатки и вынул мусорный мешок из ведра. Затем подошёл к раковине, возле которой было ещё одно ведро, но уже побольше. Можно сказать, почти с ванну размером.

— Ох, — напрягся от неожиданности Витька, вынимая оттуда здоровенный, заполненный доверху, мешок. — Тяжёлый, скотина!

Мешок и вправду оказался значительно тяжелее обычного. Должно быть, какое-то мясо оказалось совсем тухлым, даже для заведения подобного уровня. Зато дворовые собаки на улице обрадуются! Вот уж для кого здесь действительно ресторан.

Взвалив тяжёлый мешок за плечо, Витька слегка присел и, прогибаясь, побрёл к неприметной двери, ведущей на улицу в проулок между домами, к мусорному контейнеру. Студент уже не боялся испачкать одежду — это было лучше, чем тащить тяжёлый мешок по полу. Один раз Витька уже опростоволосился так и порвал мешок прямо возле порога, после чего целый час корячился, собирая все отходы и выдраивая пол до блеска. Проще одежду постирать потом в машинке. А ещё лучше сжечь.

Он подошёл к двери и хотел было пинком отворить её, но не получилось — на улице опять шёл снег, и дверь уже успело немного замести, она плохо поддавалась. Витя поднапрягся, привалился плечом и с силой толкнул её. Ноги заскользили по кафелю, но дверь в итоге поехала. Отворив её достаточно для того, чтобы можно было просунуться через проём наружу вместе с мешком, Витька вышел на улицу и тут же упёрся лбом в стену соседнего здания — проулок был очень узкий, мусоровоз здесь не помещался, отчего каждый раз приходилось вывозить контейнеры отсюда на целых десять метров до уже нормальной улицы. Снега действительно успело выпасть прилично, за час сантиметров пять выпало, ноги увязали в нём, а ведь Витька сразу же по приходу на работу здесь расчистил тропинку.

— Вот уроды! — громко возмутился он, когда увидел, что все аккуратно сложенные пустые коробки бомжи опять расшвыряли перед мусоркой так, что к ней было не подойти.

И сверху ещё кто-то снега щедро накидал.

Маленький пакет Витька швырнул прямо отсюда, точно попав в полупустой контейнер — навык точного броска уже появился, казалось, Витька мог бы сделать это с закрытыми глазами. Но вот с большим пакетом этого оказалось непосильной задачей, к сожалению. Витька стал осторожно наступать на коробки, под которыми вполне мог поместиться целый взвод солдат. Он пытался выбирать места получше, чтобы не дай бог не наступить на какую-нибудь бутылку и не поскользнуться на ней. Тогда он точно расшвыряет весь мусор, а кроме него никто его убирать не собирается.

Когда до контейнера оставалась буквально пара шагов, Витька всё-таки на что-то наступил. Сначала он не понял, что это, но это точно была не бутылка. Что-то сравнительно мягкое, небольшое и относительно плоское. Сквозь мягкую и тонкую подошву рабочих ботинок даже что-то прощупывалось. И этот предмет напомнил Витьке руку. Человеческую ладонь.

Страх подкатил к горлу, в голове студента тут же всплыл недавний крик алкаша, и вывод напросился сам собой. Витька сейчас наступил на ногу трупа.

— Боже... — выдохнул он, забыв сойти с ладони.

Но тут из-под коробок раздался чей-то писк, тихий-тихий, словно бы труп был ещё не до конца трупом и пытался закричать от боли, но у него не хватало на это сил. Коробки зашевелились, и человек под ними попытался вытащить свою руку. Витька тут же сообразил сойти с неё. Он выронил мешок, из которого, конечно же, тут же вывалилась треть его содержимого, но парню было на это плевать.

Под коробками был живой человек! И ему может быть нужна срочная медицинская помощь.

Витька кинулся к коробкам и стал их расшвыривать, пытаясь выкопать из-под них человека, который самостоятельно выбраться не мог. Сначала Витька увидел ту самую отдавленную ладонь, на которой отпечатался след его обуви, затем он откопал ногу и, увидев, что на ней порвана штанина на бедре, и она сияет в свете тусклого ночного освещения свежей кровью, Витька убедился, что человек под коробками действительно нуждается в помощи.

— Сейчас, мужик, сейчас! — Витька изо всех сил пытался не паниковать. — Подожди, скорую вызову...

— Нет, — ответили ему из-под коробок шёпотом. — Уйди, болван!

Но Витька не обратил на реплику внимания, его мозг полностью захватило то, что он должен помочь этому человеку. А тот ещё как назло сопротивляется! Вцепился, дурак, в коробки, и отчего-то не желает, чтобы его спасали. Сдохнет же! Он ранен, может быть заражение крови, а тут ещё зима, холод собачий! Хорошо хоть крови поэтому мало...

— Сейчас... — бормотал Витька. — Кто-нибудь! Помогите! Скорая!

Но незнакомец только разозлился на эти крики:

— Заткнись, идиот! — шипел он. — Нам же хуже будет! Он найдёт нас!

— Найдёт? — не понял Витька. Тут он заметил, что второй рукой незнакомец держит пистолет. — Кто?

— Должно быть, он имеет в виду меня, — раздался самодовольный голос за его спиной.

Витька резко обернулся и увидел, как в проулок входит высоченный, одетый в длинное чёрное пальто, мужик с костлявым лицом и глубоко посаженными глазами.

— Поздно, — грустно выдохнули из-под коробок.

Я что есть силы оттолкнул к стене так не вовремя пошедшего выносить мусор паренька и вскинул пистолет, наводя его на Алексея. И выстрелил.

Пули, конечно, резиновые, но бьют очень больно, а если ещё при этом удачно попасть в глаз, то можно даже серьёзно покалечить противника. Чего я, к своему стыду, и добивался.

Но я не был настолько метким или хотя бы удачливым.

Алексей тут же пригнулся и отпрыгнул в сторону, спрятавшись за дальним мусорным контейнером. Но, к его сожалению и моему счастью, контейнер был несколько меньше, чтобы он мог укрыться за ним полностью. Я прицелился и послал последний патрон из обоймы в его торчащее колено. Попал.

Мой противник вскрикнул от боли и схватился за колено, затем упал на спину, чем поднял в воздух слой лёгкого как пух снега. Я не стал ждать, пока он очухается, вскочил и, схватив сдавшего моё укрытие парня за шкирку, вошёл вместе с ним в местную забегаловку. Захлопнул за собой дверь, затем, заметив висевшие рядом с ней на вешалке ключи, заперся.

— На какое-то время это его задержит, — пробормотал я, сморщившись от боли в расцарапанной ноге.

Надеюсь, за те пять минут, что я успел проваляться рядом с этой мусоркой, я не успел подхватить заражение крови. Но выяснять это сейчас времени нет.

— З-задержит? — удивился парень.

— Угу, — кивнул я. — На пару секунд.

— Но...

— Представь, что ты — Джон Коннор, а этот приятель пришёл из будущего по твою душу.

— Что?

— Забудь, — отмахнулся я. — Веди к другому выходу, живо!

Надо сказать, парень молодец. Держится нормально, не бьётся в истерике головой о стену, не визжит от страха и не рвётся накостылять моему обидчику. Вот она — жертва современной киношной культуры! Я тут у него прямо над ухом стрелял из пистолета, который выглядит как настоящий "Макаров", а он почти спокойно выхватывает у меня связку ключей и послушно, словно собака-поводырь, ведёт во тьму обеденного зала.

Мы миновали несколько столов в полутьме, когда я услышал позади громкий стук. Алексей пытался протаранить хлипенькую дверь, и я не сомневался в том, что ему это удастся. Мы торопливо подошли к главному входу, вернее, выходу, и парень стал возиться с ключами, пытаясь подобрать нужный. Руки у него, всё же, чуть-чуть тряслись.

Ещё один громкий удар.

— Чёрт, сейчас Комаров сюда придёт, — пробормотал парень, возясь с замком.

— Комаров? — спросил я. — Не важно. Как только он пройдёт мимо, дуй к телефону и вызывай полицию, пожарных — всех, кого только можно!

— А как же я?

Он отворил, наконец, дверь, и я тут же ломанулся обратно на улицу.

— Тебя он не тронет, — ответил я. — Ему нужен только я.

Во всяком случае, я на это надеялся. Алексей не какой-нибудь там маньяк-убийца, стреляющий молниями направо и налево, он просто испытывает ко мне... как бы выразиться помягче... неприязнь. Сильную неприязнь, особенно после того, как я недавно чуть не упрятал его в психушку.

Улица была пустынна, никто не мешал, и я мог не бояться, что Алексей случайно заденет кого-нибудь. Но бежать было тяжеловато — мешал снег под ногами, хоть он был пока ещё не плотный, мешала царапина на бедре. Её немного щипало, но это фигня, меня больше волновала дырка в штанине, через которую при беге ощутимо поддувало.

Ситуация складывалась не лучшим образом, я уже успел получить по рёбрам и по шапке, меня два раза слегка задело разрядами молний, от которых совершенно новая куртка стала попахивать гарью. И у меня уже кончились патроны в пистолете, а запасную обойму я почему-то именно сегодня решил не брать. Вот нет чтобы завтра!

Я забежал за угол дома и бросил взгляд назад. Алексей как раз только появился в дверном проёме, злой как чёрт и такой же страшный. Он заметил меня и тут же швырнул небольшую шаровую молнию в мою сторону. И попал бы, если бы я тут как раз удачно не поскользнулся на льду. Меня пронесло пару метров, я больно ударился локтём, но тут же встал и побежал дальше. Нырнул под арку какого-то древнего дома, миновал несколько припаркованных иномарок, снова обернулся. Алексея ещё не было видно, но я буквально печёнкой ощущал, что он очень близко. Поэтому я задерживаться не стал. Перебежал двор, оставил позади ещё одну арку и выбежал на набережную. Заметался: направо или налево? Как назло, я находился аккурат посередине между двумя мостами через канал. Хотя, шансов удрать на открытом пространстве у меня куда меньше, чем в проулках — Алексей выше меня, следовательно, у него шире шаг и выше скорость.

Мой противник выбежал через секунд пятнадцать. По инерции пронёсся прямо до ограждения и только возле него остановился перевести дух. Дышал он тяжело, успел уже вспотеть, расстегнул пальто. Оперся руками об ограждение.

Устал что ли?

Я уличил момент, когда он повернул голову вправо, пытаясь увидеть убегающего меня, и бросился на него сзади.

— Блин! — воскликнул я, когда он услышал мои шаги по снегу и обернулся.

Я прыгнул, намереваясь сбить его с ног, но он только раскрыл свои объятия, встречая меня. И, когда я врезался в него, он схватил меня и вместе со мной перевернулся через перила.

У меня перехватило дыхание, когда я почувствовал, что лечу вниз. Алексей не желал меня отпускать, я видел, как он улыбается, наблюдая за тем, как на моём лице появляется маска ужаса.

А потом я каким-то чудом смог схватиться сначала одной, а затем и второй рукой за перила и повиснуть на них, выскользнув из смертельных объятий. Алексей удивился и попытался ухватиться за меня, и на какое-то мгновение ему это удалось — ворот моей куртки дёрнулся, едва не оторвав мне голову, но затем замок не выдержал и разошёлся. Здоровенная ручища уцепилась за свитер, но ничего не вышло. Алексей ударился ногами о тонкий лёд канала и без труда проломил его, тут же скрывшись под водой.

Я с внезапной паникой ощутил, что у меня что-то скользит по груди, а затем по животу, всё быстрее спускаясь вниз.

Вода резко забурлила подо мной, и я, поняв, что сейчас будет, попытался буквально врасти в обледенелый откос пристани. От воды пошёл пар, а затем из неё вырвался столб молний, ударивший в небеса. От дикого треска у меня заложило уши, электричество било настолько близко, что я пытался представить, что я стал совсем плоским, чтобы вдруг не расслабиться и не коснуться его ненароком.

Секунда — и всё прекратилось.

Я с облегчением выдохнул и почти расслабился. Не вовремя.

Медальон!

Он выскользнул из-под свитера и полетел вниз.

— Нет!

Я в отчаянии попытался ухватить его правым ботинком, но тот только отскочил от него и полетел вниз. Но по ботинку заскользила его порвавшаяся верёвка, и я изо всех сил сомкнул ступни ног подошвами вместе, тисками сжимая тоненькую верёвку. Получилось.

— Невероятно, — выдохнул я, глядя вниз.

Пальцы рук замерзали очень быстро, их уже начало покалывать, но я боялся пошевелиться, чтобы нечаянно не выпустить Сашкин медальон. Вернее, теперь уже мой — никак не привыкну к тому, что мой брат мёртв. Но висеть долго я не мог, я и так диву давался, откуда это во мне такие силы взялись? Должно быть, правду говорят те, кто утверждает, что в критической ситуации у людей просыпаются скрытые возможности и неведомые доселе силы.

Попытался поднять ноги как можно выше — получилось, а я ведь думал, что у меня слабый пресс. Но к голове поднести сжатые ступни не вышло — колени упёрлись в стену, и я бросил попытку перехватить медальон зубами. Конечно, можно было плюнуть на него и выпустить — он же дешёвый, купленный в мелком магазинчике в больнице, но я даже подумать об этом не мог. Можно было попытаться повернуться животом к стене и подтянуться, но я боялся при подтягивании выпустить верёвку, я и так её за самый край почти держу. Единственным выходом было отпустить одну из рук и рискнуть самому свалиться вниз, вслед за Алексеем, который подозрительно долго не всплывает. Так я и сделал — разжал правую ладонь, отчего чересчур резко дёрнулся влево, почувствовал, как у меня затрещало левое предплечье от усилия, затем аккуратно, но несколько торопливо опустил руку вниз и снова подтянул ноги. Перехватил медальон, шементом, пока не свалился, снова взялся за перила, параллельно повернувшись к ним животом, упёрся ногами в скользкую стену и подтянулся. Перевалился через перила и плюхнулся спиной в небольшой, но чертовски мягкий сугроб.