Нейр

Да, предложение заманчивое, здесь не поспоришь! Многие захотят погрузиться в новую реальность, сохранив привычные сетевые воплощения. В тоже время некоторые пользователи не прочь сменить персонаж, но не хотят развиваться "с нуля", так что цены на прокачанные аккаунты сейчас наверняка взлетели до небес.

Это многое объясняет, но чувство тревоги по-прежнему въедается в рассудок. За полгода я хорошо узнал Кристу. Мне казалось, — нас связывает нечто большее, чем совместное прохождение игры, но теперь она исчезла. Быть может — попала в беду, однако я бессилен помочь! Как отыскать ее, если в обычном мегаквартале проживает более миллиона человек?

Стоп! А ведь есть один вариант! Еще не поздно им воспользоваться, пока горячи следы!

В свое время я тоже продал несколько персонажей, прокачанных в других мирах. Точно знаю, к кому следует обратиться. При сделке посредник обязательно фиксирует IP-адрес продавца, — значит, еще не все потеряно!

Нет, нет, я вовсе не собираюсь вторгаться в жизнь Кристы! Просто на душе тяжело и тревожно — хочу убедиться, что с ней все в порядке!

Пока не иссякла решимость, я быстро пролистал контакты в своем нанокомпе, нашел нужный, отправил на него текстовое сообщение.

Ответ пришел минут через пять:

"Могу помочь. 1000 кредитов".

Для меня — немалая сумма. А еще предстоит переезд...

Переезд. Точно! Я о нем постоянно забываю. След Кристы окончательно затеряется. Я так и не узнаю, что же с ней случилось?!

"Согласен. Пришли номер счета".

* * *

Спросите, что мной руководило в тот момент? Вряд ли смогу ответить однозначно. Просто в душе образовалась пустота, которую, за неимением лучшего, заполнила тревога. Так всегда бывает в неопределенных ситуациях, — в голову ведь не приходит ничего хорошего, лезет всякая чушь!

Было два часа ночи, когда я остановился у дверей обыкновенной кварткапсулы, на двести седьмом этаже сверхнебоскреба. Вскоре и мне светит такая же полностью автоматизированная квартирка.

Не знаю, о чем я думал. По дороге купил пиццу, и сейчас, глубоко надвинув старую отцовскую бейсболку, решил прикинуться разносчиком, который ошибся дверью. Ну не пришло в голову ничего другого! Одно слово — парень с окраины. Уже коснувшись сенсора подле входа, запоздало подумал: здесь же доставка любого товара осуществляется пневмокапсулами!

— Кто там? — раздался тихий, прерывистый голос. Она что плачет?!

— Пицца, — выдавил я. — Вы заказывали.

— Нет, — всхлипнул интерком. — Не заказывала.

— Здесь указан ваш адрес.

— Ладно. Заходите, — дверь беззвучно скользнула в сторону.

Я перешагнул порог и сразу же оказался в небольшой комнате. Такова планировка всех ультрасовременных трансформируемых жилищ.

Криста...

Сердце екнуло, сжалось. Она сидит в глубоком кресле за такой же, как у меня консолью. Заплаканная, бледная, осунувшаяся. На плотно состыкованных мониторах видна знакомая прогалина и вход в инстанс, подле которого все еще валяется дохлый волколак.

— На стол положите и уходите, — она запнулась и вдруг тихо спросила: — Алекс, зачем ты пришел? Я ведь сделала все, чтобы вышло наоборот! Почему ты не разозлился на меня?!

— Криста, зачем ты продала аккаунт?!

— Чтобы избежать встречи в реале, — она вытерла слезы. — Чувствовала, все идет к тому. Не хотела тебе ничего объяснять. А теперь, пожалуйста, прости и уходи! Ты делаешь мне больно, неужели не понимаешь?!

— Криста, да в чем дело?!

— АНМ, — слезы текут по ее щекам. — Алекс, прошу — оставь меня в покое! Иначе я вызову полицию.

— Нет, так дело не пойдет! — я положил злосчастную пиццу на стол и шагнул к ней. — Криста, давай поговорим! Я тебя не брошу!..

* * *

Из полицейского участка я вышел в половине четвертого утра.

Остановился, дышу глубоко и неровно.

АНМ — это вирус, поразивший земные города пять лет назад. Природу его генетической мутации не могут разгадать до сих пор. Проверенного лекарства нет.

Сколько проживет человек, перенесший кризис, зависит от обстоятельств. Многие встают на ноги и даже возвращаются к нормальной жизни, но организм Кристы не справился, — она медленно угасает, отчетливо это понимая. Виртуалка стала для нее последней отдушиной, единственным способом бежать от чудовищных будней.

Иду к машине, оставленной неподалеку. Злой, растерянный, взвинченный. Почему же она ничего не сказала?! Я б тогда не стал намекать на встречу в реале, мы бы вместе ушли в "Хрустальную Сферу"...

Поздно сожалеть. Криста поняла мои намерения и сделала все, чтобы оттолкнуть. Не хотела причинять боль ни мне, ни себе. Думала, я разозлюсь на нее, вычеркну из жизни, никогда не стану искать после такого облома с квестом.

Не в лучшем расположении духа я сел за руль. Гроза давно закончилась. Движения практически нет. Еще слишком рано.

Надо вернуться домой, все хорошенько обдумать. На предупреждения полиции — плевать. Кристу не брошу. Хотя ума не приложу, чем могу ей помочь? Играть как прежде уже, наверное, не получится. Она не сможет. Начнет комплексовать.

Пытаясь хоть как-то сбросить накопившийся стресс, я увеличил скорость. Дорога серой лентой стелется под колеса. Отключенный автопилот по-прежнему моргает красной искрой индикации.

Вот и развязка. Круто сворачиваю направо, ухожу в короткий виток серпантина, и снова на прямую, — теперь уже к дому.

Клочья тумана плывут над дорогой. Здесь нет сплошного бетонного покрытия, земля в свежевырытых котлованах напитана влагой.

Я обязательно что-нибудь придумаю...

Неожиданно взвизгнул дальномер. Вздрогнув, я успел заметить очертания строительного роботизированного комплекса, медленно выползающего на дорогу, и машинально крутанул руль. Бампер разлетелся кусками пластика, когда мой "Ровер" на скорости снес символическое ограждение. Серый туманный рассвет крутанулся перед глазами, — земля и небо стремительно меняются местами, появилось резкое ощущение холода в животе и груди, запоздало сработали подушки безопасности, затем — чудовищной силы удар, скрежет сминаемого металла и мрак...

* * *

Меня куда-то везут.

Сквозь боль и тяжелый медикаментозный дурман слышу голоса, даже умудряюсь различить обрывки фраз.

— Парень прям в рубашке родился...

— Да, с такой высоты в котлован навернуться, и выжить — считай, что чудо.

— Ага, видел я его машину, в новостях показывали. Ком металла. Спасатели больше часа провозились.

Я ничего не чувствую. Ни рук, ни ног. Наверное, все очень плохо. Боль в груди временами прорывается даже через блокаду препаратов.

Яркий свет режет глаза. Остро пахнет дезинфектантами.

— Хорошо. Перекладываем его. На счет три...

...

Снова мрак.

На этот раз без боли, словно сознание отделили от тела.

Вдали звучат голоса. Женский и мужской. Я невольно прислушиваюсь к ним, пытаясь уловить смысл фраз.

— Вы сможете привести парня в чувство, хотя бы ненадолго?

— Зачем? — в женском голосе слышны холодные, неприязненные нотки.

— Мне нужно с ним поговорить.

— Нет. Сейчас это слишком опасно. Он очень слаб после операций. А их еще предстоит немало.

— Простите, а кто оплачивает его лечение?

— Страховая компания, разумеется.

— Но, до определенного предела, ведь так?

— Да, — нехотя согласилась она. — В рамках реанимации и минимального курса лечения. С нами уже связывался представитель банка. Там все сложно.

— Не понимаю, что ж это за гуманизм такой, — вытащить парня с того света, залатать, заштопать и бросить на произвол судьбы!?

— Ну, не знаю! Сейчас мы боремся за его жизнь! Все остальное — туманное будущее.

— Вовсе не туманное, а вполне определенное. Он выйдет от вас калекой и проживет еще несколько лет в аду!

— К чему вы клоните? Пожалуйста, выражайтесь яснее! Я согласилась побеседовать, но мое время и терпение не безграничны!

— Прошу, приведите его в сознание. Чтобы он мог принимать самостоятельные решения.

— Нет. Сейчас это исключено! И вообще, какое дело игровой корпорации до его судьбы?!

— Об этом я и хочу побеседовать. Но только не с вами, а с ним!

...

Все утратило смысл.

Я погружался во тьму, затем ненадолго приходил в себя, чтобы глотнуть боли и снова нырнуть в черноту беспамятства, — так продолжалось долго, пока вдруг не вспыхнул ослепительный свет.

— Хорошо. Есть реакция. Препараты начали действовать. Он приходит в себя.

— Сколько у меня времени?

— Десять минут гарантирую. Остальное — по обстоятельствам.

— Спасибо. Оставьте нас.

— Но...

— Я настаиваю. Не упрямьтесь. Не заставляете меня снова давить на рычаги.

— Да уж. Это вы умеете!

Сердито хлопнула дверь.

По полу протащили стул с металлическими ножками. Поставили у моей кровати.

Кто-то грузно сел.

Пахнет паршивеньким одеколоном. Сквозь муть медленно проступают очертания фигуры, — пока различаю только белый халат, небрежно накинутый поверх повседневной одежды.

* * *

— Здравствуйте, Алексей. Меня зовут Артем Сергеевич. Я представляю корпорацию "Инфосистемы". Времени, как сказала ваш врач, у нас немного. Предлагаю сразу перейти к делу. Вы помните, что попали в аварию?

— Все так плохо? — сипло спросил я.

— Отнюдь, — его жизнерадостность выглядит напускной, но боль на время отступила, и я готов слушать, ибо лучик надежды сейчас не повредит.

— Мы готовы взять на себя заботу о вашем здоровье...

— В чем подвох? Говорите сразу.

— Хорошо. Хотите знать, насколько все плохо? — он не ответил на прямо поставленный вопрос, решив для начала добавить темных красок. — У вас множественные повреждения позвоночника, не считая других переломов и травм...

Мое сознание вновь помутилось. Нервно пискнул какой-то аппарат в изголовье реанимационного одра.

Шли секунды, но никто из медиков не вбежал в плату. Видимо "рычаги", которые задействовал Артем Сергеевич, оказались достаточно мощными, чтобы нас не тревожили даже в такой ситуации.

Еще раз пискнул сигнал. Зрение немного прояснилось. Ударная доза препаратов не позволила мне снова впасть в забытье.

— Алексей, не нужно волноваться. В ваших интересах сохранить ясность рассудка до конца нашего разговора.

— В чем подвох? — едва шевеля губами, упрямо переспросил я.

— Есть целый комплекс уникальных технологий, способных вам помочь.

— Не вижу связи... Игровая индустрия и передовая медицина, по-моему, не сочетаются...

Артем Сергеевич проигнорировал мой скепсис, извлек из нагрудного кармана крохотный микрочип, запаянный в прозрачный пластик.

— Что это?

— Послезавтрашний день игровой индустрии. Нейроимплантат. Устройство содержит искусственные нейросети. При его подключении уже не потребуются голограммы, генераторы запахов, тактильные датчики. Любое игровое событие обрабатывается в этом крошечном чипе, а результат транслируется непосредственно в рассудок пользователя. Понимаете? Это стопроцентное погружение в киберпространство, возможность жить там, по другую сторону экрана, испытывая всю гамму ощущений, даже тех, что не присущи нашему миру!

Ни фига себе... А я-то наивно полагал, что моя система — верх современных технологий!

— На людях нейроимплантаты еще не испытывались, — продолжил Артем Сергеевич.

— Простите... Все это круто... Даже в голове не укладывается... Но я спрашивал о медицине...

Он явно подготовился к разговору, ничуть не смутился, спокойно пояснил:

— При полном "погружении" в игровую реальность многие люди захотят задержаться там надолго. Возникает закономерный вопрос: что будет поддерживать их жизнь? Не отвечайте, Алексей, просто слушайте. Нейроимплантат — это лишь малая часть комплекса технологий. Будущее игровой индустрии невозможно создать в какой-то одной области знаний. Приходится работать на стыке многих секретных и перспективных проектов. Например, мы сотрудничаем с военно-космическими силами Земли, — они-то и предоставили для испытаний системы жизнеобеспечения.

Я уже догадался, к чему он клонит, но не удержался, спросил:

— Зачем вам я? Миллионы геймеров в очередь выстроятся, узнав о таком устройстве, — мой взгляд остановился на микрочипе.

— Они нам не подходят.

— Почему?

— Риски несоизмеримы. Я уже сказал: нейроимплантат обрабатывает каждое игровое событие, будь то прикосновение ветерка или смертельная рана. Устройство пока не откалибровано по уровню обратной связи. Кроме множества рискованных для человека игровых ситуаций, существуют и другие нюансы, которые сейчас — тайна за семью печатями. Как вы думаете, что именно испытывает маг, используя силу стихий?

— Понятия не имею...

— Мы тоже, — признался Артем Сергеевич. — Станет ли ему щекотно или же он рухнет замертво? На эти вопросы предстоит дать ответ в ходе испытаний. Заметьте, я полностью откровенен. Мы не можем привлечь к тестированию обыкновенных пользователей. Даже если они вызовутся добровольно. Смерть или серьезная психическая травма неизбежно вызовут скандал. Вы же подходите нам по всем параметрам, прошу простить за прямолинейность.

— Потому, что я при смерти и у меня нет близких?

— Да.

— Что конкретно потребуется от меня?

— Играть.

— Это работа мозга. А как с остальным?

— Не могу разглашать подробностей, но уверяю: вас будут лечить. С применением технологий, разработанных для дальних космических полетов.

— Тоже эксперимент?

— Да, — кивнул он. — По предварительным прогнозам процесс полного восстановления организма займет порядка двух лет. Сразу хочу предупредить — некоторые ваши органы и даже части тела придется заменить на биокибернетические протезы.

— И что в итоге? Если я выдержу?

— Вернетесь к нормальной жизни.

— Киборгом?

— О, не беспокойтесь. О проведенных усовершенствованиях будет знать лишь узкий круг лиц. В конце концов, множество людей живут с искусственным сердцем, имплантами, улучшающими слух или зрение, и никто не называет их "киборгами"! Кстати, все операции пройдут в "фоновом режиме". Вы совершенно ничего не почувствуете, ведь нейроимплантат будет транслировать ощущения, полученные из другой реальности. Алексей, соглашайтесь! В вашей ситуации предложение более чем щедрое и уместное.

— Понимаю... Но у меня есть просьба...

Он приподнял бровь, слегка подался вперед, — видимо не ожидал каких-то встречных условий.

— Говорите.

— Сколько у вас вакансий?

— Двадцать, — после недолгой паузы ответил он.

— Есть еще одна кандидатура, — я коротко рассказал ему о Кристе.

— Алексей, принимать такие решения — вне моей компетенции. Один из главных критериев при отборе — это желание сотрудничать с нами. Добровольно идти на осознанный риск, понимая возможные последствия.

— Ей совершенно нечего терять.

— Но сейчас речь идет о вашей жизни!

— Пожалуйста, поговорите с Кристой, — упрямо ответил я. — Адрес найдете в моем нанокомпе.

— Это мальчишество!

— Может быть. Но вы попытайтесь. Она — идеальный кандидат.

"Добрые дела никогда не остаются безнаказанными", — позже мне придется усвоить эту жестокую по сути, но справедливую для нашего мира аксиому.