Сна разразился жутким хохотом. Это был еще один неожиданный и неуловимый переход. Иррациональный, необъяснимый страх вновь холодком пробежал по телу, но я уже понял, что это всего лишь часть какого-то полубезумного представления.
"Лучше воображать себя зрителем в театре, чем мухой в янтаре. Но как он умудряется действовать на мое сознание? Или его слова действительно вызывают у меня такие эмоции? Бред. Я даже не вижу в них особого смысла! Говорит сплошными загадками, сфинкс недоделанный. Однако надо постараться все запомнить. Раз уж удостоился чести пообщаться с богом".
— Если ты, действительно, абсолютное зло, зачем тогда пытаешься уничтожить во мне самого себя? Зачем рассказываешь все это?
— Неужели ты думаешь, что, мой рассказ о Сна, что-то в тебе изменит? Не думал, что ты настолько наивен. Ты же и раньше знал обо мне, но вот я стою и смотрю на тебя, как в зеркало. Не ври, что не слышал обо мне и не знаешь, что такое равнодушие. Оно порождает больше зла, чем само зло, но люди делают вид, что не понимают этого.
Внезапно реальность потекла грязными потоками. В последний миг я понял, почему лицо Сна вызывало во мне странную оторопь.
Как в зеркало...
Зеркало.
Волна облегчения смешанного с тревогой накатила на меня.
"Ну, наконец-то у него закончился завод. Выговорился. Выходит, Сна — бог равнодушия? Главное, что все позади. Только бы он вернул меня к нашим, а не на Землю", — мелькнула напоследок мысль и меня затянуло в серый колодец.
Часть первая. Наивный пилигрим.
В диалоге с жизнью важен не её вопрос, а наш ответ.
Марина Цветаева
Парень неспокойно ворочался во сне. Блестящие капельки росы и утренний ветерок заставляли поеживаться его обнаженное, покрытое гусиной кожей тело. То и дело по нему пробегала судорожная дрожь. Но вот веки юноши задрожали, и он открыл глаза.
Было ему около семнадцати или восемнадцати лет. Несмотря на не совсем атлетическое, на первый взгляд, телосложение, парень вовсе не выглядел слабым. Черные, коротко остриженные волосы, были взъерошены, и в них поблескивала роса. Скуластое лицо говорило, то ли о силе воли, то ли о пристрастии к жевательной резинке. Нос с горбинкой был слегка кривоват. Тонкие губы посинели от холода. Обычное лицо обычного парня. Продрогшего до самых костей.
Юношу звали Сергей. Хотя, в кругу друзей, он предпочитал кличку Серый. Подобное пробуждение было для него большим сюрпризом. Резко сев, он принялся ошарашено вертеть головой, оглядываясь по сторонам. Парень не мог понять, где он, и что с ним случилось.
А удивляться было чему. Он неизвестно как оказался посреди лесной поляны, со всех сторон окруженной чащобой. И что самое удивительное, поблизости не было никаких признаков их вечерней гулянки: ни костра, ни сумок, ни клеенки с остатками ужина, ни самой палатки в конце то концов. Ковер травы, покрывающий поляну, выглядел абсолютно нетронутым. Только кое-где его разбавляли заросли то ли кустов, то ли высоких сорняков.
Прошлым вечером они с друзьями разбили на берегу реки лагерь, перекусили и сразу принялись за рыбную ловлю.
Серый никогда не был фанатом рыбалки. Отец не рыбачил от слова совсем. Для Серого все эти узлы, прикормки, наживки и прочие снасти и страсти были высшей математикой. Хотя нет, вышка была, порою, даже более понятной. Правда, и свою настоящую страсть — огородничество, отец ему привить тоже так и не смог. Постоянное закапывание и выкапывание картошки, с ритуалом выбора сорта для посадки каждой весной по признаку "в прошлом году хорошо уродилась", его откровенно бесило. Конечно, приходилось помогать родителям, но отклика этот подсобный агропромышленный комплекс в душе у парня не вызывал. А вот природу он любил, потому с удовольствием ходил на реку с друзьями за компанию. Пока тепло.
Серый точно помнил, что когда стемнело, и следить за поплавком стало трудно, он завернулся в одеяло и завалился спать прямо на берегу, а друзья продолжали рыбачить — начиналась ночная поклевка.
"И где теперь река? И моя одежда? Я же только пиво вчера пил", — изумленно пытался осознать происходящее парень.
Он вновь огляделся вокруг, в надежде увидеть хотя бы следы того, как он тут очутился, но вокруг по-прежнему только покачивалась трава, да шумел птичьим гамом недалекий лес. Но вот озадаченное выражение на его лице сменилось пониманием, и он, вскочил на ноги.
— Ну, гаврики, я вам устрою! — заорал он на всю округу.
"Это, конечно, оригинально и со стороны даже смешно, но если бы эти шутники оставили мне хотя бы трусы, то я бы повеселиться вместе с ними. Но чтобы голышом затащить неизвестно куда — это уже перебор! Хорошо хоть зубной пастой не вымазали, как индейца", — думал парень, вертя по сторонам головой.
В то же время Серый понимал, что участвуй он в подобном розыгрыше, сам бы ничего не позволил оставить на жертве. Улыбка скользнула по его лицу, стряхивая росу и зябко поеживаясь, он направился к ближайшим кустам, чтобы соорудить какое-нибудь подобие набедренной повязки.
"С Бобра станется снять мои метания по поляне на видео и выложить в инет. Стать звездой ютуба что-то не очень хочется. Однако крепко же я сплю. Никогда бы не подумал. Ничего не почувствовать, пока меня тащили сюда, надо уметь! Вот заразы".
Кое-как пристроив на бедра пару непонятных лопухов, Серый начал оглядываться в поисках дороги к лагерю.
"Будем рассуждать логически. Далеко они меня не перетащили. Небось, наблюдают сейчас за мной из кустов и качаются со смеху. Ну, ничего, я им тоже устрою, когда вернусь в лагерь. Река была с южной стороны, значит туда и надо идти. Не тащили же они меня ночью через реку вплавь! Без лодки", — пытаясь сориентироваться, юноша завертел головой в поисках востока.
Сперва он подумал, что с солнцем творится что-то непонятное: красное и раздувшееся светило на треть выглядывало из-за черных верхушек деревьев. В окружении багровых облаков над горизонтом величественно поднималось... что? Серый сразу понял, что это не Солнце.
— Как же так? — растеряно пробормотал он. — Откуда? Так не бывает. Не бывает такого большого Солнца!!! — жуткий холодок пробежал по спине парня, заставив его еще сильнее задрожать от озноба. В животе образовалась сосущая пустота. Сердце юноши сорвалось и полетело в темную пропасть. Из горла вырвался сдавленный возглас. Дикий ужас заколыхался в глазах, не давая дышать и заливая слабостью все тело. Даже в глазах потемнело.
— Нет! Не может быть. Не надо, нет... — он застонал, опустился на землю и спрятал лицо в ладонях. — Мама, как же... — бессвязно бормотал он.
Путаные мысли роились в голове, а тело сжалось в маленький комочек. Только ветерок перебирал ветки кустарника и пускал по траве легкие волны, а над всем этим радостно звучало птичье пение.
Серый вспомнил, как когда-то в детстве заблудился в парке. Все за него жутко испугались. А он вышел сам и вывел какую-то девчонку, став чуть ли не героем семейных легенд. Тогда было почти не страшно, он точно помнил. А сейчас просто неимоверно жутко. Невыносимо. Хуже, чем оказаться на луне — оттуда хотя бы Земля видна. Один. Один на весь чужой мир!
"Как отсюда выбраться? Как выбраться с другой планеты!!? Как я сюда вообще попал? Просто заснул. Может это сон? И как же мама? Никто не будет знать, что со мной. Пропал у реки. Они будут переживать... Думать, что со мной случилось. Понапридумывают себе всяких ужасов. Хотя кто сказал, что на самом деле со мной все в порядке? Разве это в порядке?! Как долго я смогу выжить в этом лесу?" — его все больше захлестывала волна тоски и отчаяния. — "Отец окончательно поседеет".
— Нет выхода, нет... — срывалось с его губ бессвязное бормотание.
Наконец парень опустил руки и вновь огляделся вокруг. Непреодолимая тяжесть легла на сердце. Все выглядело теперь совсем иначе. Если над головой не Солнце, то под ногами не Земля, а чужой и неизвестный мир, из которого нет возврата. Это хуже, чем необитаемый остров. Там хотя бы есть надежда, что тебя спасут. Приплывет корабль. А здесь? Прилетит? Кто?! На чем? Через сколько тысяч лет?
— Занесло же меня сюда как-то. Должен быть выход, — смутное ощущение кошмарного сна не покидало Серого. Он даже ущипнул себя, хотя считал это абсолютной глупостью. Не помогло.
Парень любил цивилизацию со всеми её удобствами и возможностями. А кто не любит чистую воду из крана и электрический свет? Если он и мечтал стать первопроходцем, то обязательно с комфортом и в как можно большей компании. Все отчаянней хотелось домой. Невозможность немедленно вернуться и прекратить это наваждение, все сильней угнетала и повергала в отчаяние. Надо было что-то делать. Сидеть на месте становилось все невыносимее.
Поднявшись на ноги, Серый, сломя голову, бросился в чащу леса, сам не понимая, что бежит от своего страха. Очень многие пытались убежать от себя, но мало кто преуспел. У него все было еще впереди. И он бежал.
Прорываясь между зарослями кустарника, парень оцарапал лицо и руки, но даже не заметил этого и не замедлил бег. Он ломился напролом, теряя силы на борьбу с колючками, которые было бы гораздо легче обойти. Ему хотелось прорываться и ломать, ему нужен был хоть какой-то результат усилий.
Но постепенно безнадежность уступила место стремлению жить. Мысли начали проясняться. Легче не стало, но парень хотя бы стал воспринимать окружающее. Метаться по лесу — полная глупость. Надо как-то из него выбираться.
Пот жег исцарапанные плечи и грудь, сбитые и исколотые сучьями ноги отдавали тупой болью. Серый перешел на ходьбу. Мысли о родителях ледяными ручейками холодили сердце.
"Ребята вернутся, а меня нет", — с ужасом думал он. — "Мама, она же не выдержит. Ну почему-у-у? Гадство!"
Стон сорвался с его дрожащих губ. Светлые дорожки слёз прочертили покрытые грязью щеки. Шмыгнув носом, он размазал их по лицу.
Пробираясь между корнями поваленных деревьев и цепким кустарником, он вскоре разбил в кровь пальцы ног. Колючие ветки больно царапались, и все тело его покрылось ссадинами. От едких укусов мошкары кое-где выскочили настоящие волдыри. Жажда и духота туманили сознание, но от этого становилось даже легче: отступали мучительные мысли о родителях и доме. Серый исступленно продирался вперед, все чаще спотыкаясь и падая. Так продолжалось несколько часов. Парень не замечал хода времени, его сознание почти ничего вокруг не воспринимало.
Неожиданно Серый словно бы споткнулся об невидимую преграду. В его глазах, вместе с разом вспыхнувшей надеждой, проснулись искры разума. Перед ним из земли, раскинув узловатые корни, торчал пень. Самый обыкновенный пень, но зато с ровным срезом.
"Его спилили! Это означает, что где-то здесь были люди! Но куда же они пошли? И куда утащили это дерево? Должны остаться следы!"
— Люди... Я спасен! — юноша обессилено опустился на пень. Многочасовая гонка по лесу давала о себе знать навалившейся усталостью и тупой болью в мышцах ног. Юноша завертел головой, выискивая другие следы человеческого присутствия.
У него появилась цель. Проснулась надежда. А вместе с ней возвращались силы, с глаз спала пелена безнадежности. Он заметил, что дышит тяжело и хрипло, легкие буквально пылают в груди. Весь исцарапанный и искусанный комарами, с разбитой в кровь правой ногой и разодранным коленом, он еле держался на ногах, но на губах у него блуждала улыбка. Серый попытался вспомнить, когда же он поранил правую ногу, но тут же забыл о ней и продолжил торопливо оглядываться в поисках тропинки или хотя бы признака пути, которым ушли люди. Люди! Спасение!
Обшарив маленькую полянку и переломав на ней большую часть подлеска, Серый так ничего и не обнаружил. Обессиленный он вернулся обратно. От волнения не замечая, как все сильнее расчесывает кровоточащие царапины, парень остановился у пня и задумался.
Теперь, когда первый восторг прошел, он заметил, что срез довольно старый и начал уже немного трухляветь. Разочарованно пнув пень ногой, он взвыв от боли. Теперь ему мало было знать, что он не одинок в этом мире, и что кроме него где-то есть другие люди. Он хотел попасть к ним. И как можно быстрее!
Решив, что глупо сейчас менять направление, парень поспешил дальше на запад, а заметив, что снова задыхается, заставил себя идти более спокойным шагом, чтобы окончательно не свалиться от изнеможения. Но после нескольких часов упорного похода сквозь чащобу, он снова стал похож на бездумный автомат.
Местное солнце, поднявшись в зенит, пробивалось сквозь кроны деревьев душными столбами испарений. К горлу подкатывала тошнота, за ней наваливалась и вновь отступала чернота, оставляя после себя головокружение и металлический привкус во рту. Пить хотелось неимоверно.
Неожиданно Серый выскочил на тропу, четко заметную среди травы и сухих листьев. Обилие звериных отпечатков и полное отсутствие человеческих следов говорили о том, что она вряд ли ведет к жилью. Скорее уж к водопою.
"Вода в лесу это основа выживания. Наверное".
Пить хотелось невыносимо, и он решил дальше двигаться по проторенной дороге. Намного легче, когда не нужно будет пробираться сквозь дремучие заросли, да и напиться воды не помешает. К тому же тропа, хотя и петляя, держалась выбранного им направления. Настроение снова поднялось, и он, забыв обо всех своих несчастьях, с удвоенными силами продолжал пробираться вперед по лесу... Неизвестно куда.
Тропа все больше расширялась и вот деревья впереди и вовсе расступились, открывая ярко-голубое небо без единого облачка. А еще через несколько десятков шагов начиналась река. Огромная река. Или озеро, потому что противоположный берег едва виднелся вдали из-за легкой дымки над водой.
Склон в этом месте оказался довольно крутым, поэтому тропа сворачивала налево и постепенно спускалась к самой воде. Животные замесили там жуткую грязь, превратив весь берег в непролазное болото. Решив, что тащиться по солнцепеку, ради того чтобы вымазаться по уши в грязи, не стоит, Серый, не задумываясь, бросился в воду щучкой с трехметровой высоты . Уже предвкушая соприкосновение с речной прохладой, и словно заранее ощущая разгоряченным телом свежесть воды, он вдруг услышал вопль, больше всего похожий на рев быка, обиженного в лучших чувствах. От неожиданности парень неудачно плюхнулся в воду и здорово наглотался воды, едва не захлебнувшись. Бешено заработав руками, он вынырнул на поверхность речной глади и с изумлением развернулся к берегу.
Протерев глаза и увидев, что его там поджидало, парень захотел обратно под воду или куда-нибудь еще, лишь бы подальше от мечущегося на берегу чудовища. Приплясывая от нетерпения, оно поедало Серого голодными глазами, и похоже, было не прочь сожрать юношу по настоящему. Его намерения выдавали, торчащие изо рта, желтые зубы величиной с указательный палец. Огромные клыки на человеческом лице создавали чудовищное ощущение нереальности происходящего. К тому же это была самка. Одежда или другие признаки цивилизации отсутствовали, а совершенно звериное выражение лица говорило, что это уже давно не человек. И, возможно, никогда им и не было. Говорят, что внешний вид обманчив, но это был совсем не тот случай. Ужасная тварь опоздала всего на мгновение, и это, судя по всему, спасло Серому жизнь... на какое-то время. Не задерживаясь, он поплыл к другому берегу, подальше от зубастого ужаса. Оставалось надеяться, что не все люди этого мира выглядят подобным образом.
