Разрушитель

Все проблемы, возникающие с законом, он также решал двумя путями — покупал чиновников или убивал их. Убивал так, чтобы другие поняли, что он вроде бы не причем, и его причастность не доказать, но, вместе с тем, его обязательно бы связали со смертью несчастного. Но таких людей было мало. Граница привлекала не только авантюристов, но и ушедших в отставку военных, чиновников, желающих разбогатеть на взятках и продажных судей. Это был рай для таких, как Моргинари.

Бад смотрел на стоящего на коленях и избитого помощника. — Окурок, раз ты не можешь дать мне ответ, на мой вопрос, то найди для меня деньги. Убивай, продавай, воруй, но верни мне два миллиона и найди тех, кто их украл.

Он заставил садиста самого испытать, то что Окурок делал с другими. Его били и мучили два дня, несколько раз водили на расстрел и почти довели до сумасшествия. За это время гений программист так и не пришел в себя, он сидел в камере на полу и постоянно повторял: "Два кольца, два конца посередине гвоздик", и начитал хохотать.

— Я все сделаю шеф, — Окурок подполз к Баду на коленях и стал целовать его ботинки.

Бад Моргинари был еще человеком тщеславным, и такое проявление покорности ему понравилось, — Ты знаешь с кем работал Крист, когда сошел с ума? — спросил босс, с удовольствием рассматривая ботинки вычищенные губами Патерсона.

— Знаю шеф, с Новоросским княжеством. — Окурок преданно смотрел на Моргинари.

— Займись ими, срок тебе трик, потом пеняй на себя, — смилостивился Бад и оттолкнул ногой прилипшего помощника.

— Шеф, я все сделаю, Вы не сомневайтесь, — отползая и не вставая с колен, повторял Окурок

...Бран весело напевая популярную мелодию, просматривал предложения купить продать, бегущие по экрану.

Гаринда занималась своими делами, она вся ушла в женское дворянское собрание, готовя из подруг новых благородных дам.

"Что бы не было стыдно перед его милостью", — закатывая глаза, от важности порученного ей дела, говорила его жена.

Бран только посмеивался, наблюдая за тем, как прилежно изучали дворянский кодекс и устав благородного сословия подданные княжества.

Дверь в контору отворилась, и в помещение вошли пятеро мужчин. Они молча разошлись по комнате и встали. Следом вошел господин Патерсон.

Кто такой Патерсон, Бран хорошо знал и поэтому сразу напрягся. Он мысленно проверил свою память, где он или его жена могли пересечься с "Посреднической конторой Бада", и, не найдя ничего, что могло бы их связывать, успокоился.

— Господин Патерсон, чем обязаны вашему визиту? — вежливо поинтересовался Бран. Но ответа не дождался.

Патерсон подошел к нему и с ходу залепил брокеру и по совместительству послу Новоросского княжества прямо кулаком в лицо. Бран, не ожидавший такого поворота событий, просто слетел с кресла и, ухватившись за сломанный нос завыл, ползая по полу.

— Как вы смеете! — вскочила со своего места разъяренная Гаринда, она готова была вцепиться в глаза обидчику мужа. Окурок пнув ногой Швырника, обернулся и облизнувшись, подошел к молодой женщине.

— Как я смею, милашка? — переспросил он и одновременно с этим ударил ее кулаком в живот. Гаринда, задохнувшись, согнулась. Патерсон схватил ее за волосы и поднял голову жены Брана, на глазах которой выступили слезы.

— Смею милашка, потому, что могу. — Он развернул ее к себе спиной и толкнул на стол, задрал короткую юбку и похлопал по заду.

— Хорошая попка! — оскалился он в улыбке и достав из рта окурок притушил ее о ягодицу Гаринды. Женщина закричала и дернулась, но ладонь бандита резко и сильно припечатала ее голову к столу, превратив крик в стон и хрипы.

Бран вскочил и, не обращая внимания на кровь, хлеставшую из носа, сжав кулаки, бросился на Патерсона. Но двое пришедших мужчин, без дела стоявшие до этого у стен, перехватили его, скрутили руки, и стали держать.

— Окурок достал нож, разрезал резинку трусиков и просто сорвал их с пребывающей в шоке Гаринды. Он вошел в нее резко и с болью. Женщина вскрикнула и забилась под ним. Почувствовав, что та стала дергаться, стараясь вырваться, сильнее придавил ее голову к столу и женщина, захлебываясь кровью, и почти теряя сознание от боли, сдалась.

Бран подвывая от бессилия закрыл глаза.

— Видишь Швырник, как опасно воровать чужие деньги, — закончив свое дело и застегивая штаны, сказал довольный Окурок.

— Я у тебя ничего не воровал, сволочь, — прохрипел Бран. Это какая-то ошибка. Ты еще за это поплатишься. Его милость не прощает обид.

— Вот о нем давай и поговорим, Бран, — засмеялся Окурок. Он не боялся угроз, сколько этих придурков угрожали ему, и где они? Их нет, а он есть и имеет власть над дурнями, которые надеются на закон.

— Княжество должно нашей конторе пять миллионов. Свяжись со своим боссом и передай ему, я жду десять минут, потом снова порадую твою крошку и продам вас пиратам. А перед этим ты мне дашь список всех подданных вашего дурацкого княжества. Я продам пиратам всех и возмещу ущерб.

— У меня нет пяти миллионов, но я готов отдать пятьдесят тысяч кредитов, все, что у нас есть, — прохрипел Бран согнутый сильными руками боевиков Патерсона и не дающих ему выпрямится.

— Этого мало Швырник, соединяйся с босом. Я жду.

Брана подвели к компу, и он дрожащими руками набрал вызов. Через несколько секунд появился Брык и, рассматривая Брана, спросил: — У тебя проблемы дружище?

Но вместо него появился Окурок.

— Послушай морда, передай боссу, что если через десять минут он не переведет Брану пять миллионов кредитов, он может распрощаться с со своими подданными. Время пошло, — и он затушил сигарету о затылок Брана. Тот заорал и попытался ударить бандита. Но его перехватили и снова скрутили.

Брык покивал головой в знак того, что понял и ответил:

— Мой босс на войне, и когда будет, неизвестно, но твои слова, самоубийца, я передам, как только он появится. Держись, Бран, сейчас я ни чем помочь не могу, — и Брык исчез с экрана.

— Ну, нет, так нет, — снова оскалился в улыбке Патерсон. — Ребята эта дамочка ваша..., — но договорить он не успел, сидевшая до этого безучастно с потухшим взором женщина, вскочила и неожиданно стремительно бросилась на Окурка.

Вцепилась ему пальцами в лицо и ухватила зубами за нос. Она повисла на нем рыча. Откусила кончик и плюнула его в глаза бандита. Тот не ожидавший такого порыва от униженной и раздавленной событиями женщины, сам заорал, схватился руками за рану. Подоспевшие напарники оторвали Гаринду от Окурка бросили на пол и стали избивать ногами. Бран вырвался и выхватив из стола кинжал чести, яростно обрушился на бандитов, прежде, чем они сумели применить шокер, он заколол троих. Окурок немного пришедший в себя, отыскал откусанный кусок своего носа, гнусавя приказал:

— Вызывайте подкрепление, берите этих сумасшедших с собой и скачайте списки всех новоросских. Ты, сука, еще пожалеешь! — он яростно пнул бесчувственно лежащую женщину и быстро вышел.

Верхний слой инферно

— Мать, ты вернулась! — громкий удивленно восторженный вопль разорвал тишину подземелья.

— Сенгуры, возрадуйтесь! Наша мать вернулась! — Рован расставил все свои четыре руки, подхватил Листи и закружил ее. Его голос в подземных казематах разрушенного города звучал, как громовые раскаты. Катился по переходам и достигал самых отдаленных уголков. Радостная Листи, будучи почти не видна за огромной тушей Верховного вождя сенгуров, сияла от удовольствия и покорно позволяла себя обнимать. Старый преданный друг четверорукий Рован, все также склонный к драматическим оборотам речи и высокопарным словам. И такой же непосредственный в проявлении чувств, как ребенок. У нее не много защемило сердце от воспоминаний прошлой жизни, о хумане который появился в ее жизни, как звездочка, упавшая с неба, и так же быстро исчезнувший. Наверное, не простил ее за то, что она приняла предложения Князя. Но она не могла поступить по-другому.

Цу Кенброк дал ей выбор. Или она станет его женой, или хуман, который по своей природе мог быть и демоном, будет убит. Ей пришлось сделать этот нелегкий выбор. Он разрывал ее душу на части. Ее сердце кричало, что так нельзя! Чувства рыдали и приносили страдания.

А ум говорил другое, так надо для них обоих. Надо рвать прямо сейчас. У нее появилась достойная партия, и появилось будущее. Будущее не только для нее, но и для сенгуров. Алеш, был ей дорог и близок. Но она понимала, что он, совершив свои дела, покинет ее. Покинет навсегда и забудет, оставив ее одну, наедине со своей тоской, с муками от расставания с любимым.

От хумана она не получила желаемое. Она так ждала ребенка, так старалась оставить частичку его рядом с собой, после того, как он исчезнет из ее жизни, но не смогла забеременеть, а он не выполнил свое обещание, которое дал ей. Почему? Она только догадывалась. Грапп был весь поглощен своей целью, и для него Листи была способом ее достижения. Может, поэтому он не торопился с ребенком. А потом стало поздно. Кроме того, она не чувствовала с его стороны тех самых чувств, что испытывала она сама к нему: нежность, желание уберечь от беды, радость и блаженство от близости. Да, он был внимателен, старался быть нежным, но никогда не называл ее любимая.

Ее сердце защемило. Зато теперь она носит под сердцем ребенка Князя, и он будет будущим правителем домена.

Листи, чтобы дальше не рвать себя, мотнула головой, отгоняя от себя прочь, нечаянно возникшие мысли. Хватит думать об одном и том же, у нее тоже есть цель.

Ее окружили сенгуры, те кто знал ее и те, кто только был наслышан о ней. Толпа сенгуров прибывала и прибывала, и по примеру тех, кто пришел раньше, они становились на колени. Рядом с ней стоял Рован, и гордо смотрел на своих соплеменников, обнимая одной рукой маленькую, по сравнению с ним, Мать всех сенгуров. — Мать вернулась, сенгуры! Возрадуйтесь! — продолжал греметь его голос.

— Значит, вы все-таки дошли до нижнего слоя, — задумчиво проговорил Рован, выслушав ее рассказ. — Жаль, что Князь прогнал надзирающего. Где он теперь? У нас не появлялся. Если сгинул, то жалко. Он подарил нам надежду и подарил нам тебя, — здоровяк нежно и осторожно приобнял женщину.

Листи была ему благодарна за его поддержку и понимание. Судьба подняла ее над народом, но она все равно оставалась женщиной, которой нужна опора и крепкое плечо друга рядом. Рован был таким.

— Двести сенгуров, в древней броне, это много, — продолжил Вождь.

— Крысаны не сдаются, мы атакуем и уничтожаем гнезда, но их все равно еще очень много, и крысолюди быстро плодятся. Боюсь, мы так останемся беззащитными.

— Не беспокойся, я возьму не только мужчин, но и женщин. Мы все умеем сражаться. У тебя останется достаточно сил для обороны и активных действий. Кроме того, у тебя есть эти големы — демоны пришельцев, что привел с собой Алеш. Она похлопала его по руке.

— Ты справишься, Рован. А потом, как только я подготовлю место, сенгуры переселятся в домен Цу Кенброка.

Рован не понимающе посмотрел на мать. — Переселимся? — переспросил он. — Зачем?

— А что здесь, на разрушенном слое ждет сенгуров? — подняла голову Листи и посмотрела в глаза гиганта снизу в верх. — Жизнь подобно крысанам в старых подвалах. Они и враги, они и пища. О каком возрождении тут может идти речь? Она вздохнула, — внизу крысаны, наверху мутанты, звери и реплоды. Рован, это бесконечная война на выживание. Я хочу, чтобы ты понял, нам надо уходить отсюда. Она положила руку ему на колено, — Сенгурам нужна новая родина, Рован, и я ее нашла.

Скрав

Когда они, взявшись за руки, вышли прямо из скалы, посмотреть на это чудо, собрались все бойцы, даже часовые оставили свой пост, но ди листер сам, пребывая в великом удивлении, промолчал о вопиющем нарушении боевого устава.

То, что они видели не было фокусом, они стали свидетелями проявления чуда или магии, о которой они слышали, но воочию увидели только сейчас.

Бойцы и, в том числе ротный, с открытым ртом смотрели на переодетого агента, девочку и прекрасную незнакомку в синем запыленном балахоне.

— Ну ты Демон даешь! — присвистнул ротный, — если бы сам не видел, никогда бы не поверил, что такое возможно без всяких фокусов.

Прокс не стал отвечать на восторженные возгласы, прошел мимо ближайших десантников и подошел к костру, где вся троица спокойно уселась. Рядом примостился ди листер Мерц Кури, разогнав пред этим своих бойцов.

Прокс понимал, что десантники впервые столкнулись магическим миром и, скорее всего, до входа в систему, по установившейся практике в ССО, им не говорили о задании. Предполагалось, что космодесант должен был готов выполнять задания в любой обстановке и в любой части галактики.

Когда волнение среди десантников, вызванное появлением троих людей из стены, немного поутихло, а ротный усевшись, перестал ерзать, Прокс спросил.

— Расскажи, что произошло? Где эскадра, и почему вы здесь?

— Что произошло, я не знаю, — помрачнел космодесантник. — Мы вошли в сектор, эскадра без происшествий вышла в назначенный район. Десант был в уже в ботах для выхода в космос, и мы должны были отработать на поверхности. Захватить базу и пленных. Но неожиданно раздался сигнал тревоги, и последовал приказ покинуть корабль. Все системы крейсера начали выходить из строя. Мы были уже снаружи, когда корабли удалились и взорвались. Не спасся никто. Потом нас атаковали штурмовики. Рота альфа осталась нас прикрывать и, скорее всего, погибла. Командир нашей роты погиб тоже. Из роты уцелело чуть больше половины. Мы осуществили спуск на поверхность на антигравах. Вот сидим здесь, не зная, что делать, отправили аварийный сигнал и ждем помощи.

Он с какой-то страстной надеждой в глазах посмотрел на Прокса, — ты прибыл за нами?

— Нет. У меня так же случились проблемы, и я выбирался из западни, — не стал скрывать истинное положение дел Алеш. Он знал, что с этими ребятами нужно вести дела по-честному. Они должны знать правду без прикрас, какой бы она не была, страшной без надежды на возвращение, или ведущая к смертельному исходу.

— Поверишь, я здесь случайно, — он безрадостно усмехнулся. — Выбирался из ловушки, куда попал из-за предательства одного демона.

Ди листер понимающе покивал головой, — Значит распоряжений на наш счет у тебя нет. — Он не спрашивал, он говорил, как о свершившемся факте. Лицо его помрачнело, как будто туча нашла и скрыла родившуюся было надежду, как лучик солнца сверкнувший и угасший в его душе. — Чем помочь сможешь? — спросил он. Подумав, продолжил, — может, наоборот, тебе нужна наша помощь? Правда, у нас оружие и техника постепенно выходит из строя. Не знаю, что делать, — он сокрушенно высказал свое недоумение.

— Ремонтируем, ремонтируем, а оно все равно перестает работать.

Аврелия с любопытством рассматривала тактическую плазменную пушку, солдаты называли ее просто — плазмобой, лежащий на земле между ней и им.

— На вас всех остаточное действие "Волны хаоса" — сказала она. Это заклинание применили демонессы Повелительницы хаоса. Потому ваши повозки разрушились. Она потрогала пальчиком неизвестное ей оружие.