-Алена. Ты как здесь... что ты пришла сюда? Школа разве взорвалась? Потонула от дождей? Тебе не стыдно, я! тут людей вожу, просвещаю. Хочу сделать их просветленными. Но как я могу быть уверенным в своем труде, когда моя дочь сознательно отбивается от рук. Дела улаживать с твоими одноклассниками я не буду больше.
-Пап, зачем ты кричишь, тебя и так слышно. И не надо вспоминать тот вызов в школу, я же все усвоила, я была виновата. — Алена в пол голоса протараторила отцу в лицо, которое он то опускал, то, оглядываясь, поднимал. Смущенный такой резкой наглостью, отец сощурил глаза, приходилось ли ему слышать оправдание без его главных сторон, которые должны смягчать всякие нарушения.
-Алена, завтра я приму строгие меры относительно твоего воспитания.
-Папа. Ты не думаешь, что я после стольких напоминаний о строгости твоего наказания осмелилась себя подталкивать к ним. Таким жестоким, изощренным, — с сарказмом сказала Алена. Отец снова положил руку на её плечо, надеясь все-таки услышать какие-нибудь признания, что она не выдержала и сбежала с уроков. У него стало бы тогда на одну причину больше, и он без сомнений перевел дочь в более строгое учреждение.
-У нас просто на последних уроках, в расписание стоит математика. Математику ведет Ирина Леонидовна, нам сегодня сказали, что она не в школе, уроки математики стоящие в начале дня все отменили. Ну, вот мы решили тогда, что зачем ждать. Все равно, ни какие другие уроки нам не поставят. Конец четверти — время постоянно занятых учителей. Папа ты ведь мало учился в школе, не знаешь, не помнишь.
Отец не переставал тащить Алену к дверям, в них как раз сейчас выходили двое, никак не давшие подслушать их разговор любопытствующей дочери. Подождав пока они уйдут, отец толкнул дочь к лестнице. Он стоял и смотрел, как она, взяв куртку, спустилась и вышла за дверь. Скрывшись из виду, Алена пошла дальше за двоими. Отец её вернулся к своим прямым обязанностям, так сильно волновавших Давыда.
Алена опустив голову вниз, сделала вид случайного прохожего, сразу, как только к ней направился, что-то заподозривший молодой парень. Сняв, свой берет, он распустил белесые волосы. Алена просто, чтобы не раскрыть себя, обошла прямо вставшего у неё на дороге парня.
-Эй, не делай вид, что не следила за нами. Ты с самого музея нас преследуешь — человек, с которым он так мило беседовал, не думал ждать парня.
-Я не хожу за вами. У нас, наверное, пути совпали — на пальцах стала объяснять она ему. Скрестив два указательных пальца. И пошла дальше, ни туда, куда следовало идти, что бы подтвердить свое слово, а по дороге, откуда явилась. Парень не стал сдаваться, и быстрым шагом опередив, опять встал на пути.
-Я Федор — легионер. Слышала о нашей организации? Про неё на каждом шагу можно прочитать в объявлениях. Шел вот с учителем... — его голос стал грубеть, перемешивался с укором -... в музей.
-Ну, шел, так шел, мне то если подумать, это все доподлинно не известно.
-Да ладно, я что зверь. Не понимаю что ли, решила вот вступить в нашу организацию.
Алена смотря в его глаза, хотела понять, считает он ли её лишенной всякого разума или того хуже лишенной, как и он своей воли. Они разошлись, не произнеся ни одного слова, разговор на злобе как считала Алена, будет трудно завести. Пусть обдумает, что он несет. Что бы она приняла веру того, кто будет управлять ей словно марионеткой. Отца с трудом слушает. А каких то там посторонних, которым за учение надо будет еще и немного приплачивать, а вероятно даже и большие сумы. Алена дошла до самого своего подъезда. На лавочках сидели старушки, укутанные в безразмерные платки. Проводили её не очень добрыми глазами.
Алена поднялась в свою квартиру. Открыв дверь, вошла. Целый час расходовала на готовку себе еды, отец, почему-то с пяти лет приноровил её ко всему, что когда-нибудь в жизни встает перед человеком дурацкой проблемой. В школе она не много спрашивала о воспитание других детей, не раскрывая своей подготовленности. Утолив голод, попыталась дозвониться своей подруге Кристине, одновременно раскрывая рюкзак и вынимая его содержимое. В телефоне гудки, никто знать её на данный момент не хотел, даже подруга. По мере прибавления вещей на столе, они доставляли Алене порциями плохого настроения, тогда чаша душевного состояния начала исчезать в потоке негатива. Вещи были не знакомы ей: книги две, но не её, косметика в большем количестве, ручки и карандаши, в не знакомых цветах. Велик соблазн, заглянуть в косметику. Алена не тянула руки к добру ей не дареному и не купленному. В зале плохо освещенном, с круглым столом, на котором лежали предметы не первый раз здесь побывавшие, раздался знакомый звук мобильного телефона. "Кристина, ну, слава богу" — она ответила. Звонок загнал её в ожидание расправы. Оказывается на пятой минуте математики, в класс пришла учительница. Какая-то другая, но уже причинившая одной из своих учениц головную боль. Ушедшая сегодня в черноту полосы неприятностей, Алена забыла сказать, что опять перепутала рюкзаки с Татьяной в школе.
Кирилл в последнее время стал беспокоиться за Алену. Все её выходки напоминали его самого. Переходный возраст — дело хрупкое. Излишние внимание привело бы к росту самолюбия, цинизма. Знать, как необходимо говорить в такой-то момент с подрастающим организмом, наверное, прекрасно. Но как можно это выяснить? Сделаешь ему вывод на более резких тонах — обидится.
К концу рабочего дня Кирилл, зачем-то был вызван к директору. Проходя мимо злорадствующего Давыда, он начинал понимать, тот не успевает, как следует все сообщить пришедшим, люди стаяли и слушали болтовню Давыда на несколько минут больше, чем с другим экскурсоводом. Начальство знало все о нарушениях, если они, конечно, не произошли по вине их него подлизы. Кирилл тихо, не сильно постучав по полотну дверей, зашел в кабинет. Он почему-то находился пустым. Удар в спину. Кирилл развернулся и увидел зашедшего директора.
-Ой, извини меня, вот вышел попить водички. Ты быстро так поднялся ко мне. Минуты не пролетело. Я вот, что хочу тебе предложить, — поставив стеклянный стакан на край стола. — Наверное, слышал, наш сторож Николай Ларионов, как три дня не ходил на вечернюю свою службу, так до сих пор и не собирается на ней появляться.
-Вы же знаете, что я в криминал не ногой, пусть его кто-нибудь другой припугивает, а мне негативных лишних событий не надо.
-О чем ты? Какой там криминал. Наверно ночью спишь постоянно? А вот сторожа подменяющие прогульщика, за неделю ночью дома только три раза спят. Днем то они в своих институтах, там нельзя, сам знаешь — за последними словами директор принялся вспоминать, тот ли служащий у него сейчас, который стремиться знаниям, но по обстоятельствам в школе не учившийся? Вероятно, хотел как-то по другому ситуацию с бессонными ночами раскрыть Кириллу, теперь достоверно зная статус его образования.
-Мои сторожа жалуются, не хотят так работать. Тебе Кирилл мне кажется, деньги лишними не будут как им. Согласишься охранником подзаработать?
Кирилл согласился и отправился домой, по пути из кабинета, заметил уныние на лице Давыда. Он долго подсоблял директору, но тот не принял своеобразные ухаживания видимо всерьез, возможно и намерено.
Темнеющая улица скоро должна осветиться как днем, только множеством источников света вдоль дорог, с вывесок, окон. Сев в машину Кирилл набрал номер мобильного телефона классного руководителя Алены. В трубке, точно так же как и у дочери никто не заинтересовался вызовом. Когда, заведя двигатель, он влился в поток, услышал звонок. Он не стал говорить по телефону, попросив немного переждать и снова ему позвонить. Через краткий отрезок времени Кирилл поставил автомобиль на стоянку, возле здания супермаркета. Испытывать судьбу на своем примере смертей в авариях, он не мог, у него есть два близких человека, потеря его для них будет не соизмеримым горем.
Войдя в супермаркет, Кирилл, встал украдкой рядом с продавцом ждать звонка.
-Женщина можно у вас спросить, где тут можно сходить в туалет?
Бросив на него взгляд, отталкивающий любого кому он адресован, продавщица, вскинув руку, ткнула пальцем в сторону одного из коридоров. Он двинулся по указанному направлению, оглядываясь с любопытством, вроде там, в толпе мелькала известная макушка. Изменив свой путь, он зашагал, в ту сторону, где она поднималась над другими головами.
-Учти, я не привык к тесным объятиям, — сказал на ухо Кирилл, стоящему к нему спиной покупателю. Немного с раздражением вжав голову в плечи, тот развернулся на 180 градусов к Кириллу. Высокий знакомый, с галстуком в руке, с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, в выглаженной розовой рубахе. Схожий по телосложению с Кириллом, покупатель снял очки свободной рукой, не выпуская их, не перекладывая в уже занятую руку, стал надвигаться на Кирилла с намереньями, пресеченными в первый миг встречи. Обниматься у всех на виду не стали, просто постеснялись. Оба все же сошлись на рукопожатие.
-Андрей, ты так близко подобрался к моей работе, и не посетил меня, как же так?
Андрей, надев очки, начал вроде разговор, но его прервали звуки телефона. Кирилл извиняющим жестом, выставив ладонь, ответил на звонок.
-Хорошо, я понял. — Алена снова нарушила данное слово. Разбираться, (ей сегодня повезло), он будет только завтра вечером. Утром она уже будет на занятиях. Нарушать с утра настроение, особенно специально для этого вставать раньше времени из кровати, довольно жестокая мера, если вам надобно держать бразды правления в руках, пусть сносит переживания дома. В школе она может неизвестно, что вытворить.
С другом Кирилл прошел к выходу. Пока тот расплачивался, Кирилл посетил туалет. Они дошли до ближайшего кафетерия, были там конечно хорошие пирожные, но Кирилл и Андрей сели и только заказали напиток схожий с кофеем.
-Говоришь, людей на них было много? Я просто решил не впадать в еще большее уныние. Ведь он единственный мой брат, вернее он им был. Ившин иногда мне кажется, просто заменил мне папу. Хотя у меня, как ты знаешь, и настоящий был. Гроб говорят, специально закрыли. — Откинувшись на спинку продолжил — Что с ним произошло, так и непонятно. Он для меня должен запомниться как живой.
-Ну, Кирилл, знаешь, когда ты много хочешь понять, тебе это дается нелегко, но попадаются такие случаи в нашей длинной жизни.... Все когда-нибудь встанет у тебя перед лицом ясным будто вода. — Подняв верх, указательный палец Андрей вставил в свои слова — Родниковая. — Кириллу стало понятно, почему он подчеркнул. Андрей не видел себя ни кем, только лишь борцом за свободу тушканчиков, песцов, тюленей. В партию зеленых он брезговал вступать, наверняка не зная, но, считая, что все, что может менять нашу жизнь должно не иметь публичный характер. Прибился к тайному, сильному обществу, которому надлежит растить не губителей окружающих массивов. Тебя не знают в лицо, не могут найти твой дом, когда после ярких демонстраций, кому-то опозоренному просто необходимо сказать пару слов в ваше лицо. Ну, подкупить в подобном случае тебя довольно нелегко.
— На похоронах людей много не было, шел дождь, он видимо даже прогноз погоды смог обмануть. Никто с собой не принес зонтов. Все промокли. Нет, у меня желания все рассказывать, мрачно все...
-Дело не в погибшем. Сейчас, по крайней мере, мне неохота верить, что кто-то все же решил лишить меня друга и брата, и он свободен. Такой человек, где-то ходит, ест, наверно не вспоминает о сотворившем. Запомни — сжав кулак, он стал показывать степень угрозы у лица Андрея — будь он хоть девушкой или стариком, нет, не существует такого оправданного мотива. Я и слушать не хочу.
-Разобраться хочешь, голова она горячая, из-за своей маниакальной мстительности введет хозяина в грех. При всякой нашей сродностью с волосатыми шимпанзе, мы на ступень выше их, ну не которые до сих пор в прыжке.
Они еще немного поболтали, рассчитавшись, вышли, покинули кафетерий. Когда Кирилл направился к машине, напоследок простившись с Андреем, узнал, как бы тот не противился, его номер телефона. Расположил, заранее взятую салфетку, с номером, в бумажнике между фотокарточками. Кирилл успел сесть на сиденье, может, что-то хотел сказать Андрею, но тот сам к нему обратился. На свое имя Кирилл повернулся в сторону знакомого. Как бы борясь, сам с собой, тот желал сообщить нечто важное. Решение на темной улице принималось с трудом. Слабый свет кафетерия, лился из-за спины Андрея. Кириллу почему-то вспомнился дядя Илья. Его смерть, в детстве Кирилла, доставила бы ему массу удовольствия. Подсознательно, он понимал убить человека, ему не дано, и там, выпивая кофе, он врал.
-Ившин, хотел с тобой, наверное, поговорить. Люди — штуки, просто детали механизма для доведения нашей планеты до пика. Но мы лезем, не на тот пик, — голос огрубел и стал медленнее распространяться с губ — он в огне. Общая система, теряя кадров бытия, должна знать, почему она вышли из строя.— Андрей, не сходя с места, дрожа от ночи, кинул визитку, успешно пойманную Кириллом.— Ившин работал над чем-то секретным. Директора всегда заминают гибель сотрудников. Визитка эта от Алексея Чесова. Я знаю его неважно, познакомились после трагедии, но он должен нам помочь.
-Нам? Андрей ты хочешь разобраться? — удивила Кирилла предложенная помощь. А может его самого, просто из сострадания решили немного снабдить информацией, главное не способности, ведь главное рвение. — Чесов, он вроде взялся за попечительство сына Ившина?
-Да, он... он также сослуживец Ившина.
Они разошлись, вернее один пошел пешком, а другой поехал на автомобиле. Кирилл доехал до дому без происшествий, которые пестрили у него перед глазами через каких-нибудь пять минут в телевизоре. Дочь спала не на своем месте. Взяв на руки, уснувшую за столом в зале, Кирилл отнес её в спальню и накрыл одеялом. Сам вдоволь, насмотрелся новостей, которые он один раз даже спутал с кинофильмом, очень сюжет одного схож с сюжетом другого. Выключил телевизор. Засыпая и глядя в остывающий экран, Кирилл не стал вспоминать беседу с Андреем. В мыслях заселились страхи перед тем, что предстоит ему узнать от Чесова. Неведенье лучшее лекарство, в войне с бессонницей.
Легкие судороги утром прошлись по стенкам желудка. Ноющий от боли, кусок тканей не переварил вечернюю пищу из-за проблесков среди неё кофе — коричневого напитка в кафетерии. Кириллу, не смотря на ранние часы, лишенного животного чувства как пробуждения от голода или опасности, надо теперь приобрести такое качество. Не одевая брюк, он выбежал в коридор. В это время Алена, разбуженная будильником, только решила пойти умыться, когда как торпеда промчался её отец мимо двери. Кирилл рукой успел закрыть дверь комнаты дочери, открываемую ей самой. Созерцать вид вот такого отца? Нет, он не позволит ей, потом вспоминать всю долгую жизнь согнувшегося вдвое родителя, побелевшего от носков, до ушей. Выпученные глаза нащупали зрачками дверь в туалет.
Не смеясь, а, сочувствуя папе Алена быстро собрав вещи, благо спала одетой, не забыв подмену своего рюкзака, голодная, а значит злая до столовой, побежала на остановку.
