Кто виноват

— Почему ты так жестоко? Уже доверилась тебе как посреднику. Грубость твоя и эта неожиданная спонтанная манера решать все без взаимного согласия, занозой в самом сердце.

— Не нервничай, все образуется. Потерпи.

— Тебе бы стоило невзгоды положения терпеть. Знаю, любишь бескорыстно, но делаешь против жалости своей все. Врознь с совестью.

— Наоборот совесть участвует основным элементом. Кем мне себя наказывать, если я не спасу тебя? Ты и так до заражения несла черты эгоизма. Видишь, заодно вытравим их из головы твоей. Болит голова-то.

— Молитвой характер не перекроить. Она не ножницы.

— Молчи. Голова болит, спрашиваю?

— Сак ты как думаешь, макушкой вниз три дня. Странно только почему тело не ноет. Раньше думала, что затекут конечности и их сведет судорога. Сгибаюсь по нужде, раз в день. Однако этого не достаточно.

— В стакан подмешиваю снотворное, засыпаешь, развязываю. Переверну и делаю массаж, мышцы налиты тугость, минут двадцать делаю массирование.

— Спасибо. Кажется, я вместе с тобой с ума тронулась. Лежу прикованная тряпками к кровати, разговариваю, как ни в чем не бывало.

— Не изверг же я. А вспомнил. Спрашивала, что говорят в городе. Ну, по троллейбусам я не ежу. Зато много стен обвешанных одними фотографиями.

— Какими? Моими? Ищут меня?

— Ты заслужено отбываешь отдых у домашнего очага. Запомни это для друзей, знакомых, да и сослуживцев. На белых листах с надписью "РОЗЫСК" смотрит на мир грустными больными глазками Алексей, твой бывший ученик, в реальности твой злейший враг и мститель. Сбежал в тот день, когда лезвие, зараженное в магазине тебе приготовил.

— За что он меня так? Не заступалась? Он мужик или кто? Распустил нюни, Костя к нему докапывается. Пусть учится решать проблемы самостоятельно.

— Не поверишь с его лицом на уголовном фото, соседствует мальчик по имени Константин Басатанов. В бегах твой класс, в бегах.

— Он за что, ну ему недолго свободным гулять, так все учителя предрекали.

— Ему инкриминируют жестокое поведение в сторону Алексея. У них поножовщина произошла летом. Потому нога не сгибалась тогда.

— Он получается, в больнице заразился. Кошмар, какой.

— Лег с ранением Леха. Рядом лечили от данной бациллы одного адвоката. Который в свое время подцепил ее спьяну на заброшенной свалке. Слухи есть, что на радостях после победы в суде, напился и поехал на дачу, машина съела бензин быстрее, и вздумал он срезать путь через свалку. В больнице излечился, но врачи как в игре в "ляпу", перенесли Лехе парочку бактерий.

— Дальше я знаю.

— Ну, готова помолчать. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Господи помоги избавиться от хвори любимой моей. Излечи тело её, излечи тело её.

%%%%%%%%

— Лада, Лада стой.

— Кто, кто там под окном? ПОМОГИТЕ.

— Петр не останавливай меня, она во всем виновата.

— Слышала там, в квартире кто-то есть, они дома, пойдем отсюда.

— Куда? Она моему сыну Лешечке, судьбу поломала.

— Лада, что ты делаешь, что ты ищешь? Идем отсюда. Утро еще, никто пока не увидел. Ты потеряла что-то.

— Ага, нашла.

— ПОМОГИТЕ, Я ЗДЕСЬ СВЯЗАНАЯ. СПАСИТЕ.

— Что нашла?

— Подходящий булыжник. Она сейчас за мальчика моего ответит.

— Брось на землю Лада. ЛАДОЧА НЕ НАДО, НЕ КИДАЙ.

— Ой, что вы делаете. ПОМОГИТЕ. Меня забрасывают.

— Ну, зачем ты окно разбила, идем скоре подальше.

— Мне известно, за какой дверью она живет, имела право лицо ей разбить.

— Милиция приедет, заберет еще, надо нам это? Семья уголовников.

— Что ты говоришь ПЕТР. Мой мальчик не виноват, он НИ В ЧЕМ не виноват. Милиция? Пусть приезжает. Я подтвержу им, что Леша совершил все по моей указке, делать не желал, но я мать, заставила. Отсижу и выйду.

— ПОМОГИТЕ. ПОЖАР. Ой, что я кричу, на мужа ведь дело заведут.

%%%%%%%%%

— Не понял. Ты так метко и сильно плевать научилась?

— Не весело. Развяжи, замерзла, стекло разбито.

— Сейчас одеяло потолще принесу, укрою.

— О Господи, когда же он меня отпустит. Кхе-кхе. Ой, больно.

— Голова болит, жар уже пятый день не спадает.

— Повод понять, что меня пришло время отвязать.

— Вот накрою, подожди, подоткну с боку. Перевались слегка налево. Ну, все.

— Окно до зимы держать открытым будешь? Смешно конечно, но я настаиваю, как никогда, чтобы ты подчинил дыру побыстрее. С краской полмесяца языком твердила, срочно купить и двери красить. Созрел ты к работе лишь недавно. Кхе-кхе.

— Пленку на кухне возьму, скотчем по периметру приклею.

— Не стой, мастери.

— Носом старайся воздух не глотать, в смысле дышать. Не на долго отлучаюсь. Так, где ножницы, скотч...

— Господи, когда его молитвы до тебя дойдут? А? Ой, как шея ноет.

— Так что произошло?

— Алексеевы родители приходили. Подонки. Камнями начали пулять.

— Не подонки они. Я их понимаю прекрасно. Мальчик неизвестно бродит. Спит ли, ест ли горячее, не попал ли на глаза банде уличной. Ему лечится надо, а он бегает, долго не протянет.

— Ах да, он же, наверное, курс до конца не прошел. Умрет. Страшно. Учила все старшие классы его. Один из лучших учеников, спец в алгебре и геометрии. Помолись за него, пожалуйста. Сейчас или после.

— Ну, я не знаю, он все-таки... Ты чего отвернулась. Понимаю противно. Посмотри на окно, почти сделал, залатал сквозное отверстие.

— В саду яблоки цвели, мухи яблочки не ели. Бабка с пряниками шла, её и съели... Прости меня, я наверное вела себя не достойно. Отвяжи рядом на колени встану, буду молиться. Кхе-кхе.

— За кого?

— Раз ты Бога обо мне тревожишь, значит, я жизни долгой Алексею рабу божьему просить буду. Согласен?

— Развяжу, ты кинешься вон. Тело овладеет тобой, ища легких более проложенных для тебя путей.

— Всякое бывает. Честно признаюсь, я не ведаю, что творить вздумаю, когда... Боюсь я за тебя, вдруг окажешься не прав.

— Измерим температуру. Сегодня должна слегка понизиться.

— Щекотно, мелочь от той бывшей ласки, но приятно.

— Я впадаю в оцепенения при одной мысли, что потеряю тебя, не хочу заводить ситуацию до такой глубокой степени, чтоб было поздно. Так какая у нас температура? Ага. М-м.

— Ну, не тяни. Тебе уже положено быть на коленях, всю неделю в это время начинал молитву.

— Сама себя чувствуешь, знаешь вернее градусника, сколько тепла сжигает тело. 39 градусов. Не лучше, не хуже. Будем молиться.

— Задолбал ты своим Богом. ОТВЯЖИ.

— Соседи слышали шум. Ты орала, когда окно разбивали.

— Рефлекс, потом уже одумалась, что милиция примчится, схватит тебя.

— Пока заявление не напишешь, никто меня не возьмет. Я как тебя вылечу, буду полностью в твоей власти. Суди, прощай, на то воля твоя.

%%%%%%%%%%

— Сколько бумаги, ты где её взял?

— Прошелся по городу немного, но столько на эту рожу насмотрелся, её видеть нет терпения. Где ходил, все объявления о розыске Алексея сорвал. Штук двадцать примерно.

— Я шею повернуть не могу, а почему краской воняет?

— Да поначалу планировал закрасить, толку никакого, краску на объявление нанес, а она просвечивает изображение. Желтовато стало, но лицо не изменилось, приобрел мальчик зловещий оттенок. Первый крашеный блин комом, со стены ногтями сорвал, затем, где замечал там и портил работу расклейщиков. Куда бы их деть, а на подоконник полажу.

— Чтоб ароматом наслаждалась? Кроме своего пота ничего не чувствую. Что ты творишь у окна? Повернись.

— Да покурить очень сильно захотелось.

— Ты уже год не куришь не начинай. Ты от переживаний, ой бедненький, как же я тут связанная над тобой издеваюсь. Форточку открой.

— Не ерничай. Форточка не отпирается, пробовал, когда мирно дремала от таблеток. Подумаю, ага, точно, в пленке на стекле мини дырочку проковыряю. Пойдет, я в нее дышать буду?

— На кухню иди. Не засоряй итак изгаженное твое тупостью, мое личное пространство.

— Да, не отвык от дымка. Хорошо, я давай тебя по мешкам и тропу адвоката.

— Шутишь? Надеюсь просто от сигарет.

— Права. Начнем молиться.

%%%%%%%%%%%

— Ужасно, невероятно, не помогает. Почему, почему?

— Что, что там на градуснике. Кхе-кхе.

— Глаза мутные, веки у тебя уже почернели. Признаки ухудшения. 41 градусов. Не может быть я же молился. Почему опять, снова и снова.

— Снова. Как это?

— Веру тренировать нужно. Молитва как снаряд. Ты спрашивала однажды, почему я расстался со своими женами.

— Было такое. КХЕ-КХЕ. Ты ой, в висках стучит.

— Потерпи. Да жен у меня было три. Зря доверяла ты, когда я рассказывал, что они мне изменяли. Сама подумай, мог я такое бесстыдство допустить?

— Врал? Зря? Что ты собрался со мной...Кхе-кхе.

— Я трижды вдовец. Пытаясь воспитать в себе очень мощную основу для признания Бога, сгубил людей. Трех человек, трех прекрасных женщин. Человеку свойственно заболевать чем-нибудь таким вирусным. Они случайно заражались разными там болячками, вполне излечимыми. Однако я приковывал их к кроватям и молился за их здравие. Первая умерла, выдал это все роковое стечение обстоятельств, якобы сама лечиться отказывалась, а утром проснулся, она мертва. Переехал.

— Переехал в другой город. Значит вот почему о тебе ничего неизвестно.

— Я не маньяк, я горе лекарь. Вторая шла на поправку, исцелилась, через три дня хоронили. Тогда я чувствовал, что не хватило со всем капельку сил, сил веры. В голове активировались скрытые резервы, но пока они были слабы.

— Что с третьей. Смерть?

— Да. СПИД. У меня получалось синяки за пол минуты выравнивать и кожу восстанавливать. Веришь? Чудо, было чудо, я истинно был свидетелем своих деяний. Вознес себе слишком высоко, посчитал, что если ушиб за пол минуты, то на вирус придется потратить дне десять. Там на даче и загнулась, от голода. Но врачи отметили, что вирус распространился аномально медленно, для ее сроков. Смог лишь задержать ее на одной стадии, но не дальше. Моя биография похожа на самостоятельное становление знахаря.

— Посчитал, что меня вылечить плевое дело?

— Молился, сердцем верил не достаточно, наверное. Прости. Надо напоследок закурить. Извини не в дырочку. Да тебе, наверное, безразлично, переосмысливаешь наши отношения? Ценить жизнь не научилась.

— Почему ты мне рассказал мне это? Не давай мне тебя бояться? Скажи что это умор. Умоляю.

— Ха-ха. Умоляешь, верь, быть может, Бог услышит. Видать такого натворила, что исправить твои грехи надо на небесах лично. Раскаялся, потому что, не вижу выхода. Ты больна, не излечимо уже, врачи наверно не поборют болячку. Пусть будет, как я хочу. Лежи смирно, воткну кляп, участь не избежать. Докурю и за топором.

— ПО-МО-ХИ-ТЬЕ. Кхе-кхе.

— О черт, блин, загорелось. Как не вовремя, ой болван, что же не убрал.

— Горишь? Ты о чем?

— Не кричи дура, соседи на роботе, дети в школе.

— Дым, откуда он? Шея затекла, что он там пляшет?

— Да на крашеную листовку с розыском искра упала от сигареты. Химикат воспламеняющийся попался. А-а-а, не тушиться, день какой-то выдался не удачный. Е-мое, вся пачка горит.

— На кухне огнетушитель, скорее. ПОМОГИТЕ.

— Ничего я мигом, здесь загораться нечему.

— Быстрее, быстрее, пленка сплавилась, дыма... Кхе-кхе. ПО-МО-ГИ-ТЕ.

— Не кричи, я огнетушитель принес. И-и, шипит то как, так здесь еще тлеет, так ну все. Нет, Маша, не гляди по собачьему, не разжалобить. Жди.

— Убьешь? По-мо-хи-тье.

— Рядом, я рядом. Ну, пошутить про топор нельзя что ли, за неделю накопилось напряжения, думал развлеку, а ты панику разводить собралась.

— Жены — тоже вранье?

— Они часть моей биографии, история моих жестоких неудач — реальна.

— Как дальше поступать планируешь? Отвяжешь?

— Вызову врачей. Все объясню им: чем больна, как себя чувствует, чтобы готовыми добрались. Сам в бега, четвертый срыв с насиженного места.

— Я не знаю смогу ли сдержаться и не рассказать милиции? Ведь врачи все-равно операм сообщат. Искать станут.

— Паспорт поменяю. Опять фальшивый у Федьки Поленого закажу. Внешность подкорректирую. Усы сбрею. Совсем как у солиста Queen отросли.

— Ты резко переменился за неделю, не узнаю. К тебе не любовь питаю, страха больше. ЗВОНОК. Слышишь, в дверь звонят?

— Кто там приперся, черт возьми. Не долби в дверь, хозяева дома. Кто там?

— У вас пожар? Я мимо уду, вижу, из окна дым валит. Стекло аж выбило, что ли? У вас, что пожара нет?

— Малец ты обознался, стекло тут одни враги просто так разбили. Дым от плиты, жена готовить учится. Ступай своей дорогой.

— Кхе-кхе. СПСИТЕ МЕНЯ. Р-р-р-р-р-р-р-р, пфу, кхе-кхе.

— Тебе показалось, никто здесь не зовет на помощь. ДА НЕ ЛЕЗЬ ТЫ.

— Я что идиот, в сторону. На тебе...Поваляйся пока.

— Ты что творишь.

— Где вы? Откликнитесь.

— Я здесь в спальне.

— ВЫ. Ничего себе, кто бы сказал, что учителя спасть буду, не поверил бы.

— Костя, Басатанов Костя. Сзади осторожнее.

-. Зарежуууууууууууу. А-а-а-а-а-а-а

— Лежать я сказал, будешь рыпаться, еще врежу.

— Чего с ним сделал? Что с мужем?

— Он ваш муж, не повезло вам или я вам помешал, извиняюсь.

— Нет, не уходи, ради Бога, не уходи. Сбегай на кухню, нож возьми, развяжи меня.

— Не беспокойтесь, он долго не поднимется.

— Кхе-кхе. Наконец-то спасение, а толку. Умру, и без любимого. Не-е-е-е-т.

— Вернулся, так, где резать, ничего у вас синяки на руках.

— Выноси меня. Сильны ты, я знаю. В больницу срочно. Не оставляй меня здесь.

— Успокойтесь. Ну-ка согнитесь, я руки под вас просуну. Легкая вы.

— Не шатай. За нами никого нет?

— Преследования? Да муж ваш без сознания спит на полу.

— Басатанов, спасибо, вынеси родненький, вызови скорую помощь.

— У меня руки заняты, между прочим.

— НОГОЙ К СОСЕДЯМ В ДВЕРЬ ДОЛБИ. Ты постоянно в классе таким образом двери распахивал.

— Ничего себе, уже поучают. Так спущусь на нижний этаж, постучу.

— Костя, Костичка. Пожалуйста, у меня к тебе одна просьба.

— Выполню, выполню. Говорите, что надо?

%%%%%%%%%%%%

— Здравствуйте. Я следователь Лапаев. Хорошо себя ощущаете?

— Да нормально. Запястье саднит и все.

— Прекрасно. И так повторим. Вы не помните, кто вас позавчера связал?

— Не помню. Ворвался, потащил в комнату, потеряла сознание, очнулась связанной.

— У вас гематомы на конечностях не суточной давности.

— Болею все-таки. Инфекция, плюс какие-нибудь особенности организма, получились красочные узоры на руках, ногах.

— С мужем вы расстались кода?

— Сотый раз повторяю, он вечером до этого ушел от меня навсегда. Жили мы не в радость, давно разойтись пытались. Как только ушел, так беда случилась. Но не он нападал, не думайте ничего такого.

— Ваши слова повторяет Константин Басатанов.

— Маньяк решил, видимо поджечь меня, в дыму задушить. Окно было разбито, и от пламени расплавилась пленка заменяющая стекло. Дым повалил наружу. Костя в квартиру побежал, остановил маньяка, куда затем напавший делся?