Краткая история контакта

"Мне говорили, — кивнул Зорф. Ему действительно говорили это не раз, и он вполне искренне соглашался. Понимал, что уже после разрыва снаряда должен был превратиться в мешок с фаршем. Ну, или после приземления. Однако отделался всего лишь контузией. Правда, сильнейшей. — Может, всё же попробуешь?" — последовал кивок на выстроившиеся вдоль края лётного поля маленькие аккуратные аппаратики.

Хоргах покачал головой и честно признался, что ему не по себе от одной только мысли подняться в воздух на... этом. Вот на чём-нибудь покрепче, да с бронёй, да чтоб вооружение... А то как голый... А может?..

Зорф покачал головой. Нет, купить-то не проблема — и деньги есть, и продадут. А что дальше? Поставить в ангар и время от времени стирать пыль? Тряпочкой с плоскостей? Потому что продают вместе с бортовым компьютером, а у того на уровне железа прошито: только квалифицированный пилот и только годный по состоянию здоровья. Ещё в незапамятные времена такое правило ввели. Когда на них один за одним биться начали. А чтобы получить квалификацию — Зорф, хитро прищурившись, посмотрел на Шисса — надо сначала на птичках полторы сотни часов налетать. Потом не меньше шестидесяти на тренажёре. Потом часов двадцать с инструктором. И только потом сможешь сам. Если, конечно, здоровье позволит. И если согласен числиться в запасе не только по основной специальности, но и как лётчик. Мясо, само собой, но иногда и мясо пригождается.

"Как на Ронгре", — кивнул Хор.

Зорф на несколько секунд задумался, потом хмыкнул:

"Ты там был".

В ответ Хоргах ограничился кивком: ну да, был.

"А рассказывать, понятное дело, не можешь".

На этот раз Хор пожал плечами. Как раз о Ронгре рассказывать можно было, вот только стоило ли? Об одном эпизоде уж точно нет. Примерно через полгода после окончания той эпопеи, когда совершенно замученный кошмарами Шисс уже всерьёз подумывал об обращении к медикам, его вызвали к начальству, причём не одного, как обычно, а с группой. Дело достаточно редкое, однако случавшееся. Начальство, поинтересовавшись, не желают ли господа спецназовцы вернуть кое-какие долги, предупредило, что дорога вероятнее всего будет в один конец и что пойдут только добровольцы. И вот это уже не лезло ни в какие ворота. Н-да... Впрочем, и самому Шиссу, и его людям, тоже просыпавшимся по ночам в холодном поту (хороший командир должен знать о подчинённых всё), было плевать. Сдохнуть на задании? Подумаешь! Это намного лучше, чем застрелиться или превратиться в подопытного зверька, которого пичкают пилюлями и которому выносят мозги душеспасительными беседами...

В общем, к назначенному времени у взлётно-посадочной площадки базы собрались все. И ни у кого белый клыкастый череп, весело скалящийся с борта опустившегося на площадку катера, не вызвал никаких чувств, кроме мрачной решимости. Да, белый клыкастый череп. Тот самый. Официальная эмблема Младшего Императорского Дома...

Пожалуй, не было в Империи разумного существа, не знавшего об этом... этой... этом образовании. Очень могущественном и очень таинственном. Именно таинственном, а не засекреченном. О его существовании знали все, и при этом никто не мог сказать, чем оно занимается. А ещё — любой представитель Дома имел право без предварительного согласования привлечь к решению своих непонятных задач любое подразделение до дивизии включительно. В приказном порядке. Вот и Шисса с группой, похоже, привлекли. И идея с добровольцами, как оказалось, принадлежала именно Дому: перед посадкой один из членов экипажа ещё раз напомнил, что участие в операции дело сугубо добровольное.

На этом странности не закончились. На корабле во время инструктажа им кроме непосредственной задачи (тоже, кстати, весьма необычной: дотащить до объекта инженерные заряды и помочь с их установкой. Проще говоря, выступить в роли вьючных животных) объяснили также и смысл всей операции. Оказывается, Младший Императорский Дом не удовлетворился показательными казнями марионеток и решил дотянуться до тех, кто на самом деле принимал решения. А заодно и уничтожить несколько более чем интересных объектов вроде секретных лабораторий, работающих над созданием биологического и химического оружия. Образно выражаясь, чудовищу не только отрубали головы, но и выдирали ядовитые когти.

Потом были тренировки по отработке взаимодействия на корабельном тактическом симуляторе, и спецназовцы с удивлением поняли, что не дотягивают до уровня бойцов Дома. Потом — высадка, четырёхчасовой ночной переход к объекту, получасовое ожидание сигнала от группы зачистки, затем час на минирование, отход к точке эвакуации и...

Уже выходя из катера на родной базе Шисс вспомнил, что им так и не объяснили, какой уровень секретности присвоен проведённой операции. Можно ли говорить о ней с непосредственными начальниками или следует воздержаться от какого-либо обсуждения вообще. Ответ его озадачил:

"Младший Императорский Дом не считает себя в праве каким-либо образом ограничивать вашу свободу".

В переводе с официального на человеческий это означало что-то вроде "думай сам". Хор и подумал. И пришёл к выводу, что лучше об этом не болтать. И даже командиру бригады доложил лишь самую суть: задание выполнено, потерь нет, группа вернулась на базу и готова к дальнейшему несению службы. И впоследствии, старательно выискивая в новостных программах имперских и иностранных СМИ какие-либо упоминания о произошедшем в Земле Святого Храма и не находя их, только убеждался, что принял правильное решение. Само собой, менять его сейчас он тоже не собирался — некоторые вещи срока давности не имеют.

Зорф молчание собеседника понял правильно и только рукой махнул: мол, и не надо. Своих впечатлений достаточно.

Потом они обсудили стоящие на вооружении штурмовики, чуть не разругавшись при этом, поскольку каждый оценивал машины со своей позиции и эти оценки не сходились. Потом вернулась Хорова подружка, уже успевшая переодеться после полёта, и потащила Шисса обедать. Тот не сопротивлялся: бесполезно. Да и в животе при слове "еда" забурчало.

Зорф провожать их не пошёл. Просто встал со стула, хлопнул Хоргаха по плечу, посоветовал всё же подумать ну и заглядывать, как окажется поблизости...

"Поблизости" Хор оказался во время следующего отпуска. Заглянув к родителям и убедившись, что с ними всё в порядке, Хоргах тут же связался с космопортом, заказал билет на первый же корабль, идущий с планеты (а что делать, если папа с мамой чрезмерно настойчиво пытаются устроить первенцу "семейное счастье"? Не ругаться же с ними, правильно?), и только поднявшись на борт узнал, что летит на Фангар. Решив, что это Судьба даёт ему знак, сразу после прилёта отправился в клуб Зорфа.

Потом Шисс летал туда уже целенаправленно и к середине шестого контракта получил-таки "любительский", как шутили отставники, допуск к пилотированию штурмовиков и истребителей. Теперь можно было подумать и о покупке чего-нибудь этакого, однако возникла проблема: а что брать? Понятно, что штурмовик, но какой? Совместными с Зорфом усилиями насчитали одиннадцать моделей разной степени устарелости и долго сравнивали их достоинства и недостатки, сойдясь в конечном итоге на том, что до выхода Хора в отставку (а она предполагалась лет через двадцать пять) заморачиваться смысла нет, а там видно будет.

Однако люди планируют, а Великий Космос на эти планы...

Ближе к концу седьмого контракта возвращаясь с очередного задания Хор подставился. По-глупому. И сильно. Группа к тому времени была изрядно потрёпана, однако своего командира до точки эвакуации доволокла и потом целый месяц таскала ему всякие вкусности вроде сырого мяса и свежей крови. Чем доводила армейских лекарей, считавших такие вот народные средства чистой воды шарлатанством и суевериями, до состояния тихой истерики. По истечении этого месяца Шисс был направлен на внеочередную медицинскую комиссию, которая его... зарезала.

Нет, с физическим здоровьем у подполковника всё было в полном порядке. Для любого обученного метаморфа проблему представляла только потеря рук, ног или, упаси Великий Космос, головы. Всё остальное рано или поздно благополучно зарастало, особенно при наличии еды, медикаментов и ухода, причём последние два фактора относились скорее к желательным. А вот здоровье душевное...

В общем, зарезали Хора именно психологи, усмотревшие в результатах своих заумных тестов нечто такое, что заставило председателя комиссии вписать в заключение категоричное: "Для дальнейшего прохождения службы не годен!" Как объяснял Хоргаху один из умников, старательно отводя глаза:

"Вы устали, господин подполковник. Вы очень сильно устали. Очень. И с этим ничего не поделаешь. Вообще удивительно, как вы смогли выдержать так долго..."

Госпиталь Шисс покидал только с одной мыслью: "Конец группе". Теперь все разбегутся кто куда. Фург примет, наконец, предложение Школы и станет инструктором, Дарго дослужит контракт — ему осталось чуть больше года — и уйдёт на покой, Гото переведётся к оружейникам — тоже давно зовут... Но даже если бы они все не уходили... Группа — это прежде всего командир. Группа живёт, пока командир остаётся на своём месте. Не станет командира — не станет группы. Это не регламентируется никакими Уставами или приказами, это просто традиция. Самая обычная традиция...

Когда Хоргах добрёл до штаба бригады, там уже всё знали — дурные новости имеют свойство разноситься быстро, а известие об отстранении от службы командира Счастливой, как их группу называли чуть ли не официально, к хорошим уж точно не относилось. К Хору подходили, ободряюще хлопали по плечам, сочувственно улыбались и... виновато отводили глаза. От входа в штаб до кабинета командира бригады идти всего ничего, каких-то двадцать метров, однако к тому моменту, когда Шисс оказался перед обычной дверью, отделанной светло-голубым пластиком, плечи у него ощутимо побаливали. Подполковник (теперь уже, можно сказать, бывший) и не подозревал, что в штабе крутится столько народу...

Адъютант комбрига (молодой крепкий парень, вот только вместо правой кисти протез. Тоже, между прочим, из спецназа), вскочивший при появлении Хора, только молча кивнул в ответ на вопросительный взгляд. Мол, у себя, ждёт. Шисс на секунду замялся, мысленно выругал себя за нерешительность и шагнул вперёд как в воду с обрыва...

Разговор не сложился. Комбриг матерился, призывал Бездну и Великий Космос, обзывал Хоргаха толстокожим упрямцем. Доказывал, что тот обладает бесценным опытом, который просто обязан передать подрастающим поколениям. Объяснял, что его группа уникальна и за всю обозримую историю спецназа ничего подобного просто не было. Что её посылали в такие места, где другие ложились. И она всё равно возвращалась, хотя и не всегда без потерь. Что...

Хор помнил командира бригады молодым лейтенантом только что из Школы. На третьем контракте он взял его по просьбе начальства, чтобы натаскать на командование группой. Сверх штата, поскольку свободных мест, хвала Великому Космосу, не было. И через полтора года парень начал самостоятельную жизнь. Какое-то время Шисс от случая к случаю интересовался его успехами, а потом оно как-то забылось. Когда же бывший практикант вступил в должность командира бригады, Хоргах совершенно искренне его поздравил: заслужил. И вот теперь бывший ученик требует, чтобы его старый наставник занялся обучением других... И не понимает, что тот, глядя на мальчишек (что интересно, у женщин способностей к метаморфизму так и не смогли обнаружить), будет всё время вспоминать однорукого адъютанта. И не только его. И не только покалеченных. По статистике до конца первого контракта не доходят двадцать пять процентов. Двадцать. Пять. Каждый. Четвёртый. И участие Шисса в учебном процессе эту, забери её Бездна, статистику не изменит. Потому что невозможно обучить чутью. Оно либо есть, либо его нет, и если нет, то тут уже ничего не поделаешь, а всё остальное... Всё остальное давно и подробно расписано в учебниках, так что...

Беда в том, что доказывать это комбригу бесполезно. Понесло его. Теперь пока не выговорится, не остановится. Вот и остаётся сидеть, слушать, в одних нужных местах кивать, в других качать головой...

После командира бригады Шисс зашёл к кадровикам, в оружейку (кроме табельного импульсника, который можно было забрать с собой, за ним числилось ещё много всякого), в финчасть. Заскочил в казарму за вещами и отправился на взлётно-посадочную площадку, где ждал выделенный комбригом от широты души (мол, проваливай, гад, побыстрее. Глаза б мои тебя не видели) разъездной катер и... Группа. Его группа. Бывшая его группа.

Никто ничего не говорил. Все всё понимали без слов. Постояли. Помолчали. Хлопнули друг друга по плечам. И разошлись. Бойцы — по своим делам, Шисс — в катер...

Первый год гражданской жизни прошёл... бестолково. Пожалуй, это будет самым точным определением. Хоргах попутешествовал по Империи, заглянул на Фангар к Зорфу, зачем-то слетал на Ронгр. На первый взгляд там уже вполне оправились, на второй — Шисс нигде больше не видел столько вооружённых, начиная с двенадцати-тринадцатилетних детей и заканчивая древними стариками.

Потом Хор прилетел на Горию, между своими любовно именуемую Большой Казармой, и, предъявив сертификат, полученный при увольнении, приобрёл трёхэтажный особняк, к которому прилагался участок земли размерами примерно десять на пятнадцать километров. По очень и очень скромной цене — одна из привилегий, предоставляемых Империей тем, кто верно ей служил. Одна из многочисленных привилегий...

Слишком шикарно? А это с какой стороны посмотреть. Почти семьдесят лет выслуги, причём в боевом подразделении. Четыре знака за храбрость и столько же нашивок за ранения, причём учитывались только тяжёлые. Множество различных поощрений... Если кто-то всё ещё думает, что Империя излишне щедра к своим ветеранам, пусть попробует повторить!..

Обнаружив при особняке небольшую взлётно-посадочную площадку и ангар, Хоргах недолго думая купил-таки списанный штурмовик. Учебно-боевой двухместный "Ширган-4МВ". Морально устаревший ещё полвека назад, но зато обладавший неоспоримым, с точки зрения Шисса, достоинством — вертикальным взлётом и посадкой. Правда, из вооружения на нём остались только два скорострельных импульсника, однако хватало точек подвески. На всякий случай.

Некоторое время Шисс забавлялся с новой игрушкой, летая в гости к соседям и в город, когда возникало такое желание, потом надоело. И тогда он вспомнил ещё одну свою мечту. Детскую. Быть похожим на героя одного из мультсериалов, которые им показывали на начальных курсах Школы. На капитана Будуха. Полного метаморфа, повергавшего врагов в ужас одним своим видом, а наиболее стойких валившего щелчком пальцев. Этот капитан, чтобы его узнавали всегда и везде, изменил свою внешность, став похожим на сказочное существо. И было время, когда маленький Хори тоже хотел быть похожим на такое вот существо...

Не он один, между прочим! Новое лицо капитана обсуждалось почти после каждой просмотренной серии. "А зачем такие большие уши? — Чтобы лучше врагов слышать! — А зачем такие большие глаза? — Чтобы лучше врагов замечать! — А клыки зачем? — А это если оружие потеряется. Или сломается. Врагов грызть. — А почему только сверху? — А верхняя челюсть не отрывается! — А нижняя разве отрывается? — Пойди сам посмотри!"