После потопа Часть 1 - Выжившие

Юрий, которому после нескольких громких окриков удалось придержать толпу школьников, чтобы дать учителям пройти, направился вслед за ними, дабы завершить все формальности. Виктор напряженно следил за ребятней, разбредшейся по коридорам, не без оснований опасаясь, как бы они не залезли в какой-нибудь агрегат, или, того хуже, в электрораспределительный щит.

Головная часть ракеты не врезалась в землю. Когда радиовысотомер зафиксировал, что до поверхности осталось 400 метров, он привел в действие неконтактный взрыватель. Ядерный заряд сработал на заданной высоте, и над городом, юго-восточнее железнодорожного вокзала, вспыхнул огненный шар, быстро превращавшийся в грибовидное облако. Ударная волна ломала стены зданий, поднимала пыль и мусор, и в считанные мгновения домчалась до "пятьсот двадцатого"...

Сухоцкий уже видел прямо впереди по коридору ведущие к выходу ступени, бледно освещенные дневным светом, падающим на них из распахнутой выходной двери, когда вдруг явственно вздрогнула земля, с потолка посыпалась пыль и ему почудился отдаленный гул. Взявшись за ручку стальной двери, одной из тех, что разгораживала убежище на герметичные отсеки, он замер — под потолком мигнули тусклые лампочки, раз, другой, и он очутился в полной темноте, если не считать бледного отсвета, все также падающего на ступени из открытой входной двери впереди. После мгновения полной тишины позади него возник и стал нарастать ропот сотен детских голосов, почти тут же прорезанный девчачьим визгом.

По пути к "пятьсот двадцатому" ударная волна разрушительным вихрем прошлась по территории Завода тонкой химической технологии, расположенного забор в забор к "пятьсот двадцатому". Высоченная стальная реакторная колонна покачнулась, накренилась, и всей своей многосоттонной массой рухнула на оплывшие земляные валы, под которыми скрывалось противорадиационное укрытие.

Мощный удар сотряс все убежище. В рассеянном дневном свете, пробивавшемся впереди, перед Юрием предстала картина, показавшаяся ему нереальной. Железобетонные плиты потолка просели вниз, разошлись, обнажая лохмотья арматуры, и со свода посыпался водопад земли и обломков. Слабый свет впереди померк и Юрий оказался на этот раз уже в полной темноте. После секундного оцепенения он рванул дверь, захлопывая ее, и, пошарив по двери руками, нащупал и с силой повернул один за другим оба запорных рычага.

Ропот за спиной перерос в крики и плач. Сухоцкий повернулся и пошел навстречу этому плачу. Впереди мелькнул слабый лучик света. Это Виктор сумел как-то отыскать в кромешной тьме электрический фонарь. Уже раздавался его повелительный голос:

"Вот ты, ты, ты и ты! За мной, к ФВУ!"

Через несколько минут, не обращая внимание на хныкающих девчонок, бестолково мечущихся подростков, и кого-то из учителей, пытавшихся лезть к нему с расспросами, Юрий с Виктором, мобилизовав парней постарше, наладили работу ФВУ и резервного генератора. Под потолком — сначала совсем тускло, а потом немного поярче — засветились лампочки. Это несколько успокоило школьников.

Юрий постарался собраться с мыслями. "Что это было? Бомбежка?" — подумал он сначала. Но потом сообразил: "Я ведь слышал только один взрыв. Что-то рвануло на химзаводе? Или... Неужели ядерный?" Он быстро прошел в свою комендантскую комнату. Ток, даваемый генератором, заставлял светиться экран маленького старого переносного телевизора, но изображения не было. Его друг Виктор, стоя лицом к телевизору, лихорадочно тыкал кнопки переключения программ пульта дистанционного управления. Ничего! Везде мелькает какая-то пестрая муть. Но вот, кажется, замелькало что-то, похожее на расплывчатое изображение. Приглядевшись, Виктор вроде бы узнал заставку местного канала.

Здесь, в убежище, им было неизвестно, что ударная волна ядерного взрыва опрокинула ретрансляционную вышку в центре города, но здание местной телестудии и передающие телевизионные антенны, расположенные в северной части города, не пострадали. Взрывом сорвало приемную антенну, к которой был подключен их телевизор, но обрывка кабеля, который остался снаружи, было достаточно, чтобы принимать звук и смутное изображение.

Мелькавшая на экране заставка остановилась. За спиной Сухоцкого постепенно собиралась плотная толпа. В маленькую комнатку, кроме них с Виктором, набились старичок учитель, молоденькая учительница и школьники из тех, что побойчее. Все собравшиеся с нарастающим напряжением рассматривали заставку, несколько голосов наперебой выкрикивали — "а на других каналах что?", "включите нормальную программу!" и прочее в том же духе, пока Сухоцкий не огрызнулся в сердцах: "Нету других каналов! Пусто там! Один этот..."

За его спиной несколько человек пытались куда-то дозвониться по мобильным телефонам, и некоторым это удалось. Сразу несколько голосов наперебой сообщали — видимо, родителям, — что их засыпало в убежище.

Наконец, после долгого мучительного ожидания заставка сменилась силуэтом диктора, и на говоривших по мобильникам тут же зашикали, призывая их к тишине.

"Мы прерываем наши передачи, чтобы передать экстренное сообщение" — начал диктор. Голос едва прорывался через хрипы помех и Виктор немного добавил громкость. — "Судя по многочисленным звонкам, поступающим к нам в студию, в районе южнее Германского моста, близ новой автострады произошел мощный взрыв. Говорят о значительных разрушениях в юго-восточной и южной частях города. Наши попытки связаться с официальными властями безуспешны. В мэрии неофициально подтвердили, что они наблюдали из своего здания яркую вспышку и грибовидное облако, что в окнах здания мэрии, выходящих на стройку перед кинотеатром, выбиты стекла, а на самой стройке рухнул подъемный кран. Мы просим граждан ни в коем случае не приближаться к очагу взрыва и не пытаться проникнуть в район разрушений".

Диктор замолчал, резко развернулся в сторону. В кадре мелькнули чья-то голова, плечо и рука, вроде бы, как можно было догадаться по весьма смутному изображению, положившая на стол перед диктором какие-то бумаги. Диктор взял их в руки, коротко пробежал глазами и продолжил:

"Вот сейчас к нам поступил звонок, что милиция начинает выставлять оцепление вокруг пострадавших районов. Здание вокзала устояло, хотя с него сорвана крыша и выбиты окна со всех сторон здания. Стальные перекрытия над путями заметно деформированы, но не рухнули. В порту рухнуло несколько кранов, однако о значительных разрушениях не сообщается".

На экране перед столом диктора снова мелькнула какая-то фигура. Диктор, сделав паузу, поднес к глазам листок бумаги и прочел вслух:

" Вот еще одно сообщение — южнее вокзала отмечены многочисленные пожары, значительно разрушены и горят здания троллейбусного и трамвайного депо. Очевидцы говорят, что дальше на юг видна сплошная стена огня. Издали в той стороне наблюдается гигантский столб дыма.

На этом мы заканчиваем экстренный выпуск. Наши корреспонденты и операторы направляются в центральную часть города. Мы постараемся получить официальную информацию от властей города как можно скорее. Следующий наш экстренный выпуск смотрите в эфире примерно через полчаса".

Все слушали это сообщение, не произнося ни слова. Первой нарушила молчание молоденькая учительница:

"Господи, да что же это! Как же я домой-то попаду? У меня же еще контрольные к завтрашнему дню не проверены!" — воскликнула она в сердцах.

"Ядерный взрыв над городом не может быть случайным. Очень бы хотелось ошибиться, но, боюсь, это война" — глухо отозвался Виктор.

"Как ядерный?! Почему?" — в голосе учительницы сквозил неподдельный испуг.

"Я не знаю другого оружия, которое способно причинить столь сильные разрушения" — вклинился в разговор Сухоцкий. — "Надо быть готовыми к худшему. Плюс для нас в том, что мы в убежище и можем продержаться здесь некоторое время, пока не спадет радиация на поверхности".

Прошло уже два года, как пять ядерных держав осуществили договоренность о ликвидации своих стратегических ядерных сил и принудили другие страны к ядерному разоружению и ликвидации своей ядерной промышленности (что потребовало всего двух военных операций...). Однако далеко еще не завершилась ликвидация ядерного оружия оперативно-тактического назначения с мощностью ядерных зарядов до 5 килотонн. И уж подавно это не означало еще полного избавления от стратегического оружия массового поражения. Воспользовавшись тем, что некоторые мусульманские страны с экстремистскими режимами после ряда малоудачных попыток все-таки стали развертывать массовое производство химического оружия, США заявили о временной приостановке участия в конвенции о полном запрещении и уничтожении химического оружия. На стратегических ракетах, которые еще не были полностью демонтированы, стали устанавливаться кассетные боеголовки, снаряженные газами типа Vx и Vz. Значительная часть демонтированных ядерных зарядов на оперативно-тактических ракетах также была заменена на химические боеголовки. Разворачивался новый виток гонки химических вооружений...

Оставив у телевизора в ожидании новых сообщений дежурить одну из девочек, Юрий поспешил разобраться в обстановке в убежище. Для начала он сел составлять перепись присутствующих. В убежище очутились 354 школьника от 11 до 17 лет, учитель математики, Роман Никанорович, 58 лет, и учительница биологии, Елизавета Ахметовна, 27 лет. Остальные учителя оказались отрезаны завалом, когда они собрались у выхода в конторке дяди Васи. Ну что ж, убежище было рассчитано на 420 человек. Есть нормативный запас воды и пищи на 2 недели. Можно отсидеться, пока не откопают выход.

При помощи учителей Виктор с Юрием установили дежурства у ФВУ и у генератора, на кухне, назначили ответственных за нормирование выдачи воды и продуктов, распределили школьников по спальным местам, установили порядок пользования туалетами и умывальнями. Каждому был роздан санитарный комплект — маленький кусочек мыла, паршивенькая зубная щетка, тюбик пасты, упаковка бумажных платочков и синтетическая салфетка вместо полотенца.

Юрий озаботился тем, чтобы подобрать каждому противогаз. Маленьких размеров не хватало. К счастью, часть противогазов оказалась комплектами нового милицейского образца, состоящими лишь из фильтра, установленного на лицевой маске, крепящейся к голове эластичными ремешками. Школьникам из младших классов удалось кое-как подогнать эти противогазы. На каждой противогазной сумке была написана фамилия нового владельца.

За всеми этими хлопотами подошел вечер. Из сообщений телевидения стало ясно, что война действительно идет. До закупоренных в убежище стали доноситься неясные глухие удары. "А вот это уже бомбежка", — подумал Виктор и посмотрел на своего друга.

"Бомбят", — утвердительно кивнул тот.

Дни шли за днями. На третий день разом исчезла мобильная связь. Затем прекратило свои передачи местное телевидение, вероятно, из-за бомбежек, разбивших оборудование. Лишь два маленьких радиоприемника, используя, как антенну, выпускную вентиляционную трубу, доносили еще какую-то информацию. Вокруг города полукольцом шли бои. С юга рвались польские войска, на западном побережье высадились американские морские пехотинцы, а вслед за ними — немецкая мотопехота. Население эвакуировалось по остававшемуся еще свободным коридору на восток и северо-восток. Война полыхала и в Беларуси, и на Украине. После ударов крылатыми ракетами авиация противника бомбила территорию Европейской России.

Однажды, еще до того, как замолчало телевидение, дежурившие у фильтровентиляционной установки заслышали мерные гулкие удары по трубе ФВУ. Виктор, находившийся неподалеку, был привлечен возгласами ребят, крутивших педали привода установки. Поняв, в чем дело, он сам стал размеренно стучать по трубе. После этого до них через вентиляционную шахту донесся едва различимый голос:

"Эй! Есть кто живой?"

С большим трудом, надрывая глотку и повторяя фразы по несколько раз, удалось объясниться. Наверху просили подождать с недельку, пока до них дойдет очередь. Из-за эвакуации не хватает людей, из-за бомбежек появились завалы, не успевают разгребать.

Школьники оживленно обсуждали все поступавшие снаружи новости, особенно азартно споря о развитии боевых действий. Сообщение об объявлении мобилизации резервистов их напрямую не касалось, но тем не менее они успели быстренько разделиться на тех, кто не скрывал удовлетворения тем фактом, что война пока обходит их стороной, и тех, кто рвался повоевать, и рассматривал свое закупоренное положение как досадную помеху для геройских подвигов. Среди старшеклассников таких, впрочем, было меньшинство.

Чтобы ожидание вызволения из засыпанного убежища не было столь тягостным и школьники не маялись от безделья, Виктор, Юрий и оба учителя организовали занятия. Биология, физика, химия, математика, начальная военная подготовка, история и литература — вот и весь перечень предметов. Но как бы то ни было, а настроение в убежище было довольно мрачным. Бывало, кто-нибудь из детей помладше начинал плакать по ночам, звать маму. И тогда взрослым приходилось их долго и терпеливо успокаивать.

Но проблемы доставляли не только малыши. Ребята постарше, мучаясь вынужденным пребыванием взаперти, пытались изобрести разные способы, чтобы скоротать время. Самыми невинными из этих способов были азартные игры. Стали проявляться вспышки практически немотивированной агрессивности, ссоры и драки по ничтожнейшим поводам, особенно между ребятами из разных школ. Юрий и Виктор вместе с Романом Никаноровичем пытались гасить эти вспышки в зародыше, не дать им разрастись в неуправляемые конфликты, в разделение старших школьников на непримиримые враждующие группировки, уже не поддающиеся никакому контролю.

Как-то раз Юрий, проходя по дальнему отсеку убежища, заметил в темном тупичке тлеющий огонек и почуял запах табачного дыма. Он немедленно направился туда. Приблизившись, он увидел сутулую спину Романа Никаноровича и услышал его слегка повышенный голос:

"А ну, прекратите курение! Сдайте сигареты, зажигалки, спички! Вы что, не поняли еще, чем это грозит? Если пожар, мы все тут обречены!".

"Ишь, раскудахтался, Никанорыч", — процедили из темноты. Судя по фамильярному обращению, это были парни из его школы. — "А если не сдадим, ты нас в угол поставишь?". Раздалось несколько сдавленных смешков.

Глаза постепенно привыкли к сумраку и Сухоцкий различил черты лица нескольких парней, стоявших с сигаретами в зубах.

"Сигареты, зажигалки сюда. Живо!" — вклинился в разговор Юрий. — "Я ведь вас долго уговаривать не стану" — добавил он с нажимом.

"Вот и не уговаривай. А еще лучше — вали отсюда!" — угрожающе прошипела самая рослая фигура. — "Можно ведь и подпортить тебе кое-что!" — В полумраке тускло блеснуло лезвие небольшого ножа.

"Леонид! Опомнись!" — воскликнул Роман Никанорович.

"Заткни пасть, плешь очкастая!" — почти ласково ответил Леонид.

"Отдай нож!" — учитель протянул руку. Парень судорожным движением чиркнул перед собой лезвием ножа и на кисти Романа Никаноровича появилась узенькая кровавая полоска.