Всем сказкам вопреки

— Стой! — Лиза громко чихнула, надышавшись горькой пыли.

Но её никто не слушал, продолжая сотрясать хрупкую арку над входом. На украшенных великолепными коваными рельефами дверях, пошла трещина.

— Стой! — повторила девушка, спрыгнула с крыльца и в последний момент успела схватить свою сумку.

На это самое место немедленно стал сапог каменного воина. Студент напротив — замер, словно изваяние, большими глазами наблюдая за ожившим воином. Статуя занесла ногу для шага, да так и остановилась. Спиной почуяла Лиза чьё-то присутствие. Тихим, но твёрдым голосом, неизвестный произнёс своё заклинание.

Моментально зажглись над их головами знаки, заставляя ожившее изваяние вернуться на место, снова опустить меч, и застыть среди своих древних товарищей. Второе заклинание коснулось несчастного студента, стирая ненужные воспоминания. Молодой человек будто очнулся. Он нервно кивнул головой, здороваясь с тем, кто стоял за спиной ведьмы и торопливым шагом удалился прочь со двора, всё ещё зажимая нос ладонью. Лиза рискнула обернуться, наталкиваясь на Дарину — помощницу ректора. Женщина гневно оглядела студентку и звонким голосом повелела:

— За мной, в кабинет! Немедленно! — её каблуки слишком громко застучали по ступеням, когда поднялась на крыльцо.

Лизе пришлось подчиниться. Вот невезение! И как же так вышло? Откуда взялся на её голову тот студент? Не стоило использовать Катальму. Но сила её была намного больше обычной линейки знаков, и помогла бы незнакомцу куда быстрее...

Стоило обеим подняться на второй этаж, где располагался ректорский кабинет, Лизу настойчиво затянули внутрь его. Тяжёлая дверь закрылась, отрезая женщин от внешнего мира. Ни один звук не мог просочиться за стены этого кабинета. Так что накричаться помощница могла от души, зная, что не будет услышана никем, кроме непутёвой девчонки.

— Что ты там творила, скажи на милость?! — зазвенел голос ведьмы.

— Я хотела остановить кровь, — пояснила Лиза, глядя исподлобья на стоявшую рядом женщину.

— Как можно быть настолько глупой, чтоб спутать заклинание заживления, с оживлением? — продолжала отчитывать Дарина.

Неужели она и в самом деле перепутала знаки? Лиза велела себе сдержаться и не повысить голос в ответ. Нет, нужно выбираться из этого кабинета и как можно скорее.

— Я не ожидала, что может выйти что-то подобное, — глухо попыталась оправдаться девушка.

— Я вынуждена буду говорить с Серафимой, — сухо заявила Дарина.

— Вот это совершенно лишнее... — встрепенулась Лиза, — зачем волновать её по таким пустякам?

Проклятье на её голову! Что же делать? Дарина, ничуть не смягчаясь, продолжила:

— Дай мне свою книгу, — она протянула к студентке руку, поворачивая её ладонью вверх.

— К ней нельзя никому прикасаться, — возмутилась Лиза.

— Дай её сюда! — повторила помощница ректора по слогам, и её глаза потемнели.

Девушка поджала губы и принялась искать в сумке книгу. Затем она нехотя вложила в протянутую руку свои записи. Дарина бережно пролистала страницы, хоть и пребывая в ярости, но уважая чужой труд. Помощница отыскала страницу с неудавшимся заклинанием, и на её лице застыло неподдельное удивление. Она повернулась к студентке, и пальцем ткнула на один из знаков.

— Если добавить его к заклинанию оживления, то есть большая вероятность, что оно ослабится, и подействует как заживление, — пояснила Лиза, заглядывая в собственные записи, — если использовать 'Гайн' в заклинании, кровь остановится почти мгновенно.

— Знак 'Гайн' ослабляет действие чужого заклинания, не позволяя врагу исцелить свои раны. В любом другом случае, он действует с одинаковой силой, и действие у него всегда — одно! — строго пояснила Дарина.

— Но...

— Вижу, тебя слушается Катальма. Значит, Верховная в курсе. Но Банфильский университет — моя территория и моя личная ответственность. Поэтому ты должна запомнить раз и навсегда, что здесь запрещено читать и использовать эти знаки. Не говоря уже о том, что это заметили смертные! — возмутилась помощница.

— Я поняла, — Лиза помрачнела под взглядом женщины.

— 'Катальма' — боевые знаки, древние, ими нельзя пользоваться просто так. Времена открытой охоты на ведьм давно окончены, — голос Дарины дрогнул при последних словах, будто она и сама в это не верила, — по крайней мере, не ведётся открытых безнаказанных действий. Эти знаки стали историей.

— Мне действительно жаль, что всё так вышло, — проговорила Лиза, — у меня не было намерения устраивать подобное. Я очень благодарна за вашу помощь...

Дарина только собралась расспросить студентку как следует, но двери кабинета открылись, и вошёл ректор. Мужчина с удивлением глянул на гостей. Ведьма поджала губы. Начальник вернулся совсем не вовремя.

— Здравствуйте, — Лиза постаралась не выдать своего облегчения при виде Нифёдова.

При ректоре ведьма не станет её допрашивать. Значит, это отличный шанс выбраться на свободу.

— Здравствуйте, — улыбнулся мужчина, расстёгивая пиджак безупречного костюма, — Дарина, почему шумишь?

— Некоторые студенты, — помощница сверкнула взглядом на девушку, прекрасно понимая, что их разговор теперь окончен, — повадились разрисовывать крыльцо, чтобы придать ему более 'живой' вид!

— Х-м, это не очень хорошо, правда? — ректор опустился в своё кресло, — но, Елизавета Николаевна больше не будет, верно?

Мужчина поглядел на студентку внимательным взглядом.

— Совершенно верно, Роман Викторович. Это больше не повторится... — Лиза ловко проскользнула мимо возмущённой ведьмы и быстро покинула кабинет.

Она сбежала по ступенькам и не останавливалась, пока не оказалась на первом этаже главного здания, в просторном коридоре. Ведьма собралась выйти во двор, когда увидела, как открылась дальняя дверь, ведущая в мужской туалет. Оттуда вышел уже 'знакомый' ей незнакомец. Тот самый студент, из-за которого она так неловко попалась. Молодой человек умылся, приводя лицо в порядок. Светлые пряди волос на чёлке были влажными от воды.

Проходя мимо студента, Лиза заметила небольшое пятнышко крови на воротнике его рубашки. Ну вот, опять думала не о том, что пора бежать, а о том, как себя чувствует этот парень. Бледный, но вроде в норме. Ведьма обернулась, неожиданно замечая открытую улыбку незнакомца. Вот чёрт... Думал, что она на него пялилась?

— Привет, — молодой человек протянул руку, словно и в самом деле ожидал, что она кинется пожимать его ладонь.

Лиза не повелась, только коротко кивнула в ответ, и торопливо вышла во двор.

ГЛАВА 3

Вот невезение! Не стоило вообще сегодня сюда приезжать. Как же могла так попасться? Словно некто специально подтрунивал над нею, создавая всё более нелепые ситуации. Силу Лиза чувствовала лет с десяти. Тогда Серафима и стала опекать её, объясняя, чем это грозило и какие перспективы открывало.

Проснулся дар в юной ведьме около года назад, едва исполнилось восемнадцать. Осталось ещё пару месяцев до дня рождения и так называемого особого ведьминого совершеннолетия. Тогда она станет полнокровной ведьмой. И даже с радостью готова была стать ученицей Верховной, лишь бы перестать притворяться тем, кем не являлась по сути.

Момент уже близок. Стоило бы порадоваться, но при смертных родителях и её окружении, это превращалось в ежедневное испытание. Необходимо тратить ещё больше времени на контроль и обучение, иначе быть беде. Прощайте спокойные ночи... Теперь же оставалось только гадать, расскажет помощница ректора о случившемся Серафиме или смолчит.

— Расскажет или нет? — Лиза перевела дыхание и вышла за ворота университета.

Но, если Дарина расскажет, то подтвердит тот факт, что не может контролировать 'одарённых' студентов на территории университета. За это и сама получит по первое число от Верховной.

— Не расскажет, — глухо пробормотала ведьма, — хотя...

На сегодня с неё хватит. Возвращаться на занятия не было никакого желания. Стоило бы как-то предупредить звонок Серафиме и признаться самой, а ещё лучше приврать поубедительней. Но этот номер точно не пройдёт. Девушка огляделась: улица пустовала. В это время многие жители устремлялись в центр города, где находилось большая часть офисов, и Лизе казалось, что она совершенно одинока в этот час.

Девушка обернулась и поглядела на стоянку. Не было смысла просить шофёра отвезти её домой. Если мать узнает, что она пропустила занятия, то снова отчитает. А домоправительница обязательно постарается доложить об этом. Вредная женщина, словно адский шпион возникала из ниоткуда и видела всё.

Но ничего ведь не произойдёт, если она немного прогуляется? Погода мягкая, можно было дойти до парка, сесть на скамейку и ещё раз перечитать свои заметки. Лиза так и поступила, прогуливаясь по старой, выложенной камнями дороге. Ведьма возмущённо нахмурилась, когда вспомнила, как бесцеремонно изучали её книгу.

— Как могла потребовать отдать её и прикасаться? — тут девушка осеклась, понимая, что и сама не раз этим была грешна.

Но всё же, не стала бы прабабушка возражать против её любопытства. Ведь, в конце концов, всё равно книга досталась бы ей, последней из своего рода ведьме. Лиза подумала о припрятанном в тайнике сокровище и ей нестерпимо захотелось, чтоб день поскорее закончился. В своём доме Лиза была свободна лишь ночью, когда последний из 'простых' людей засыпал, и она могла вдоволь насладиться своей сутью. Оттого и зевала всё утро, выводя мать из себя.

— Как замечательно просто быть самой собой... — Лиза смела ладонью упавшие на скамейку листья и присела на краешек.

Она мечтательно откинулась на спинку и поглядела на высокое синее небо. Деревянная скамейка приятно нагрелась на солнце и теперь 'делилась' своим теплом и с ведьмой.

— Быть свободной, что может быть прекраснее?

Девушка подняла вверх руку, пытаясь удержать в ладони пока ещё яркое осеннее солнце. Лиза любила его. Вопреки общему представлению людей о ведьмах, в её роду не пускали человеческим жертвам кровь на алтаре, не жгли чадящих чёрных свечей и не наводили порчу.

Подчиняясь велению Верховной Юстианы, ведьмы отказывались от применения 'чёрной' магии. Иначе считались проклятыми своими же сёстрами, и преследовались за ослушание. Не очерняя душу, ведьма безболезненно могла касаться 'святого' металла, а именно серебра. И уж тем более деревянного распятия. Таким образом, имея некоторую защиту от посягательств тех, кто ещё не забыл святой 'охоты'.

Девушка вздохнула и закрыла глаза, позволяя весеннему теплу золотить нежную кожу её лица. Проблем у ведьм хватает, но она в этом королева невезения. Так и жизни не хватит, чтоб достичь достойного уровня владения силой, если будет отвлекаться на ненужные глупости. А именно, являться единственной наследницей собственных родителей.

Отец Лизы, Николя Нери, прямой потомок маркиза Нери, был одним из крупнейших итальянских экспортёров вина. Великолепные виноградники и винные погреба 'Маркези ди Бароло' находились рядом с замком их семьи в городе Бароло. Эти самые винные погреба хранили историю, охватывающую более двухсот лет, и могли поведать о винной традиции региона Ланге.

С дедом Серафима познакомилась, когда отдыхала в Риме. Тот был просто околдован красотой этой женщины, и надо сказать без всякой магии. Они прожили вместе счастливых сорок лет, и когда дедушки не стало, Серафима не захотела оставаться в Бароло и вернулась в Россию. Здесь она приобрела небольшой домик, возжелав 'доживать' старость в уединении. Делами занялся отец Лизы.

— И почему родители не родили пятерых? — глухо проговорила ведьма.

Тогда бы у неё точно был шанс остаться незамеченной и счастливо жить в своё удовольствие.

— Разве это моя вина, что у вас нет сына? — продолжила возмущаться девушка, не открывая глаза.

Вот и приходилось выполнять обязанности, которые, по её мнению, должны были лечь на могучие плечи именно сына. Вместо сыновей, которых семья Нери так и не дождалась, Лиза вынуждена была страдать, изучая экономическую теорию, вникая в международные торговые отношения, монетарную и фискальную экономику и прочие ужасы.

Но были вещи пострашнее университета и финансов. Эти штуки назывались — 'женихи'. Серафиме удалось помочь и отвадить пятерых или шестерых, после чего бабушка не слишком ладила с матерью. Взгляды на Лизино счастье у обеих женщин весьма отличались. Конечно же, мнение 'наследного дитяти' в расчёт не бралось.

У Лизы порой складывалось впечатление, что всю её жизнь расписали по пунктам ещё до рождения. Кажется, так оно и было. Девушка вздохнула и расстегнула свою сумку. Она достала книгу, согнула ноги в коленях, упираясь ботинками о край скамьи, и раскрыла свои записи.

Глаза девушки заискрились, стоило взгляду пробежаться по исписанным страницам. Лиза провела пальцем по одной из строчек, и тут же приподняла его, описывая небольшую дугу в воздухе, а затем быстро начертала один из знаков.

Яркий кленовый листок поднялся с дороги и повис в воздухе перед глазами ведьмы, начиная медленно кружиться. Она повторила действие, в этот раз сосредотачиваясь сильнее и ускоряя движение руки. Вслед за своим оранжевым собратом, в воздух поднялось ещё несколько листьев, так же мерно покачиваясь перед лицом девушки. Она задержала дыхание. Рука едва заметно шевельнулась, начертала знак, и Лиза на выдохе прошептала:

— Ункуалле зханн...

Глаза юной ведьмы сверкали всё ярче, а вокруг скамьи взметнулся золотисто-рыжий водопад из опавших листьев. Вот только они не падали, а сначала вознеслись вверх, устремляясь к небу, а затем замерли в воздухе, словно время для них остановилось. Лиза взволнованно огляделась, наблюдая действие своих чар. Губы её тронула улыбка, и девушка поднялась со скамейки. Она щёлкнула пальцами, заставляя листья опуститься дождём на землю.

— Получилось. И не убила никого... — нервно выдохнула ведьма, выходя на дорогу.

Застёгивая сумку, в которой надёжно спрятала свою книгу, девушка пошла дальше, вглубь парка.

ГЛАВА 4

Тёплый день привлёк в эту часть парка слишком много людей. Лиза отрешённо прошлась между ними, понимая, что уединиться ей сегодня не посчастливится. Пришлось с этим смириться. Она остановилась у небольшого фонтана. Высокие струи сверкали на солнце, радуя взгляд. Лиза ещё раз проверила сохранность своей книги и надёжность застёжки на сумке.

От мыслей девушку отвлёк телефон. Он зазвонил, вибрируя в кармане шорт, и Лиза присела на край бордюра, намереваясь ответить. Звонила мать. Ведьма нехотя приняла вызов, слушая мелодичный голос, полившийся из динамика.

— Лиз, у нас сегодня вечером будут гости. Я хочу, чтоб ты вернулась раньше. Это возможно? Или мне поставить в известность...

— Конечно, я могу! — встрепенулась Лиза, понимая, что лучше никого не ставить в эту самую известность.

Она так обрадовалась возможности вернуться в свою комнату, что забыла расспросить мать о гостях. Ну и ладно. Главное, что не нужно болтаться по парку и ощущать на себе взгляды отдыхающих, глядевших на неё, как на серийного маньяка.

— Я скажу водителю, чтоб отвёз меня, мам, — Лиза поднялась, отряхивая шорты.