Флэшка

Странно, но я ему поверил. Так не врут. Когда врут — выдумывают подробности, подкрепляют эмоциями, изображают в лицах...

А он сидел спокойный, как удав. И от этого становилось почему-то еще страшнее. Почему-то мне показалось, что война коснулась меня своим ледяным безразличием. Холод и смрад ее дыхания коснулся моей кожи, моих волос. Мне вдруг почудилось, что вот этот бар, в котором мы сидим сейчас — случайная иллюзия. Что там, за дверями, все еще горят пожары и злые пули свистят в поисках людей. И что если я выйду, то непременно погибну. И модный хит с полуголыми девками из плазменного телевизора только усиливал это ощущение. Ощущение одиночества, фатализма и трусливой храбрости. Да. Трусливой храбрости. Потому как храбрость растет на трусости, словно яблоки на коровьем дерьме.

Наваждение длилось несколько секунд. И развеялось от слов моего собеседника:

— Не пишите об этом. Не надо. Вам все равно никто не поверит.

И я с ним согласился.

Я не буду об этом писать. Никогда.

А редактор? Да пошел он...