Подойдя к небольшому барьеру, таможенник прошел за него. Там он развернулся лицом ко мне и опять-таки вежливым голосом у меня поинтересовался:
— Уважаемый гражданин, какие таможенные документы вы имеете на своих руках?
— Извините, господин таможенник, но я не подумал о том, что, проходя зеленым таможенным коридором, мне потребуется какие-то дополнительные таможенные документы, так как в данном случае мне нечего декларировать. — Вежливо и осторожно ответил я.
— Да, это именно так, я вас хорошо в этом вопросе понимаю! Разумеется, если вы не имеете валюты, товаров, то вам совершенно незачем заполнять новую декларацию. Я же вас попросил показать мне декларацию, которую вы заполняли еще в то время, покидая Советский Союз?!
Я стоял у барьера и, глупо хлопая веками глаз, пытался разобраться в происходящем. Самым неожиданным образом, я получил сильнейший удар в ничем не защищенное место, оказался совершенно не готовым парировать удар под дых, так неожиданно и исподтишка нанесенный этим таможенником! Он попросту не мог знать о том, что я свою родину я покидал еще во времена существования Советского Союза! Я стоял перед ним, все еще продолжая молчать, собираясь с духом, мысленно разыскивая выход из сложившегося положения.
— Ну, вот теперь вы сами видите, уважаемый гражданин, какая у нас интересная и одновременно такая сложная возникла ситуация! В свое время вы уезжали из одного государства, а сегодня возвращаетесь в совершенно другое государство! Поэтому мне очень бы хотелось взглянуть на ту декларацию, которую вы заполнили, покидая Советский Союз?!
Волей случая, я оказался в очень интересной ситуации. Очень немногие люди в СССР знали о моем задании, еще меньше людей знали, когда я и с какой целью покидал свою родину! Этот же таможенник знал слишком много обо мне и я не мог это теперь просто так оставить. Из внутреннего кармана своей курточки я достал старую вот уже десять лет хранимую таможенную декларацию, которую второпях заполнял, находясь на борту военно-транспортного самолета, летевшего в Афганистан! Увидев серенький клочок бумажки, этот парень в синем форменном кителе таможенника с зелеными погонами обеими руками ухватился за нее и практически вырвал эту бумажку из моих рук. В течение пяти минут он изучал ее содержание. Этих минут мне хватило для того, чтобы своим мысленным щупом проникнуть в его сознание, пробежаться по анналам его памяти и выяснить некоторые вещи, которые имели негативный характер по отношению ко мне.
Несколько раз перечитав мою стародавнюю декларацию, таможенник обратился ко мне с еще одной вежливой просьбой:
— Ну, что ж, уважаемый гражданин, давайте, выкладывайте на стол всю ту валюту, которая у вас осталась после загранкомандировки! — Радостно произнес он. — На день пересечения границы у вас было на руках наличными пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. В командировке вы пробыли, если судить по этой декларации, десять дней. Таким образом, расчеты показывают, что вы должны вернуть нашему государству почти четырнадцать тысяч фунтов стерлингов. Я пересчитаю эти деньги, напишу вам справку-расписку о их получении, после чего вы можете быть свободными и продолжать свой путь по нашей России!
Этот молодой, но очень наглый таможенник поставил передо мной невыполнимую задачу. Говоря о фунтах, он, разумеется, имел в виду валютные средства, которые мне поручили вывезти в Афганистан. Он не знал или попросту не хотел об этом знать и говорить, что все эти пятнадцать фунтов стерлингов предназначались разведывательно-диверсионной группе ГРУ полковника Геннадия Кантемирова. Я же был простым курьером исполнителем, моя задача заключалась в том, чтобы эту валюту получить в Москве, перевезти ее в Афганистан и там без каких-либо расписок передать Кантемирову. Об этом, наверняка, знали в одном только ГРУ Генштаба ВС СССР, а сейчас о деньгах, подотчетных ГРУ печется какой-то таможенник средней руки, который явно хочет меня запугать и вывести на чистую воду!
Тогда я снял с плеча свою сумку и, молча, ее положил перед таможенником, как бы говоря, что остаток валюты находится в этой сумке. Таможенник начал медленно раздвигать ее верхнюю молнию. Вскоре на свет появилось мое грязное нижнее белье, он спокойно перебирал и осматривал мои грязные трусы и тенниски. Так ничего и не найдя, он вежливо повторил свой вопрос, при этом добавив:
— Извините, гражданин, но я имел в виду, что вы выдаете мне остаток валюты! По всем государственным правилам и нормам после вашей загранкомандировки у вас должна была остаться крупная сумма денег в иностранной валюте! Из тех пятнадцати фунтов стерлингов, которые вы вывезли за рубеж, у вас должно было остаться четыре пятых этих средств. Так как за десять дней на себя вы могли бы потратить не больше одной тысячи фунтов стерлингов. Так что выкладывайте на стол всю ту валюту, что осталась у вас на руках! В противном случае мне придется вас, гражданин, задержать для выяснения обстоятельств, при которых произошла растрата государственных средств. Так что, давайте, не будем терять ни моего, ни вашего времени, сейчас же выкладывайте на стол остаток валюты, хранящийся у вас!
Я стоял и, продолжая хранить молчание, смотрел на этого парня, размышляя о том, как же мне следует поступить в данном случае. Ситуация складывалась таким образом, что мне становилось понятным, что этот таможенник меня просто так не отпустит. Сейчас он попытается найти основание для того, чтобы меня задержать, а затем передать в руки российских правоохранительных органов, которые меня вряд ли скоро отпустят. Иными словами, с этим таможенником мне требовалось, как можно быстрее разобраться, прямо на моих глазах аэропорт Шереметьево начал стремительно превращаться в ловушку!
Но отступать, впадать в панику, а затем стремительно бежать от противника, ко всему этому я был не приучен и от подобного отвык, воюя в горах Пакистана и Афганистана. Ситуация складывалась не в мою пользу, этот таможенник видел меня, разговаривал со мной и, наверняка, обратил внимание на манеру моего поведения и разговора с людьми. А главное, он явно меня узнал, и теперь он мог повсюду утверждать, что майор Марк Ганеев жив и здоров, тем самым нарушив тайну моего возвращения и пребывания в России! Словом, я не мог этого парня оставить в живых, хотя совершенно не хотел его убивать. Поэтому сейчас стоял и лихорадочно перебирал в своем сознании существующие возможности заставить человека навсегда замолчать!
Еще во время своего первого проникновения в сознание этого таможенника, я узнал о том, что никакой он не таможенник, а сотрудник разведывательного управления Министерства обороны РФ. Еще вчера один из заместителей министра обороны провел с сотрудниками этого управления совещание. Замминистра говорил о том, что наступающие выходные они должны будут провести в аэропортах, на железнодорожных вокзалах, встречая прибывающие из-за рубежа самолеты и поезда! Основная задача такого внеочередного дежурства состояла в том, что обнаружить некого Марка Ганеева, в недавнем прошлом майора КГБ СССР. Присутствующим на совещании вручили небольшой пакет документов, среди биографических справок беглого майора, была его фотография, старые адреса, где он когда-то проживал.
Словом, некоторые люди, занимавшие высокие посты в КГБ СССР, так и не сумели забыть о моем существовании, о моих курсах повышения квалификации, о моем магическом даре и способностях. Теперь они работали в Министерстве обороны РФ, в ФСБ РФ, занимая высшие посты и должности. Пока еще в новом российском государстве деньги решали все сложные вопросы, Марк Ганеев, работавший под крылом самого Генсека Андропова, стал категорически больше не нужен крупным российским политикам и олигархам.
На меня была объявлена негласная охота, настоящая большая облава, как только тело почившего Юрия Владимировича Андропова закопали у Кремлевской стены. Меня повысили в должности, чтобы тем самым снять с должности начальника курсов повышения квалификации. На этих курсах я и другие преподаватели знакомили курсантов с телепатией и многими другими паранормальными способностям человека. На этих курсах учились особо доверенные Андропову курсанты, люди из КГБ и МВД СССР!
Как только Юрия Владимировича не стало и после моего назначения на новую должность, эти курсы были расформированы. Всех моих курсантов перевели в подчинение одному молодому полковнику, а перед ним поставили секретную задачу, как можно быстро избавиться от всех этих агентов влияния, отправив их на покой в мир иной! Борис Фридман в наших разговорах стал неоднократно упоминать о появлении в его Потустороннем мире таких вот покойников, бывших агентов влияния КГБ и МВД СССР. К сожалению, к этому времени меня уже сняли с должности начальника этих курсов и в своем мире я уже мало чем мог им помочь! Но в Потустороннем мире эти агенты довольно-таки легко превращались в тени, способные работать в обоих мирах!
Таможенник, напротив которого я продолжал стоять, почему-то не отрываясь, стал смотреть мне в глаза. По внезапно задвигавшимся зрачкам его глаз, я догадался о том, что только в этот момент он, наконец-то, сообразил, что своей попыткой раскрутить меня на пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, он самому себе подписал смертный приговор. Имея дело со мной, он наделал много ошибок, ему не стоило бы одному меня останавливать, не стоило бы одному пытаться меня задержать, но этот парень прельстился очень крупной по тем временам суммой денег, поэтому он и не сумел вовремя остановиться.
Сейчас же этот так называемый таможенник попросту тянул время, ожидая появления фээсбешной группы захвата, которую успел-таки вызвать в самый последний момент. Мысленным зондом я начал вычищать анналы его памяти и сознания, выбрасывая в пустоту ареала его жизненный опыт, все его накопленные и приобретенные знания. Я особо не торопился с выполнением этой работы, хотя я знал о том, что фээсбешная группа захвата прибыла в аэропорт и уже находилась в здании Шереметьево. Она должна была вот-вот появится в зоне таможенного контроля зала прилета.
Тогда я просто протянул вперед свою правую руку, из рук таможенника забрал свой загранпаспорт, лямку сумки перекинул через плечо, и легкой походкой независимого человека направился к выходу из таможенной зоны аэропорта. А за моей спиной молодой таможенник продолжал работать за своей стойкой. Время от времени он поднимался на ноги и, своими глазами глядя в пустоту перед собой, что-то пытался мне объяснить. Я, никем не остановленный, покинул таможенную зону и оказался в зале прилета аэропорта Шереметьево, где тысячи людей встречали иностранных гостей, или просто своих друзей, только что возвратившихся в Москву.
В этой московской толпе я практически ничем не выделялся, был таким же, как и москвичи! Разве что на мне была симпатичная американская курточка с капюшоном типа "америкен бой", которая пока еще в Москве была не столь популярна, как, скажем, в Нью-Йорке. Накинутый на голову капюшон прекрасно скрывал мое лицо от камер наружного наблюдения, установленных на каждом свободном метре зала прилета. Я еще на некоторое время задержался в зале прилета и, как многие встречающие, пытался через прорези в непрозрачных панелях, перекрывавшими таможенную зону, рассмотреть, что же там сейчас происходит?
В одно из прорезей мне удалось рассмотреть, как в таможенной зоне вдруг появилась группа спецназа при полном вооружении, в специальных комбинезонах и шлемофонах, с бронежилетами на груди. На их спинах красовалась большая надпись белыми буквами "ФСБ РФ". Спецназовцы плотным кольцом окружили стойку с бедным и несчастным таможенником. Они стояли и, молча, наблюдали за ним, а тот, словно манекен или идолопоклонник, продолжал методически повторять одни и те же действия. То он сидел и чем-то занимался за своим столом, то он поднимался на ноги и, глядя в пустоту перед собой, кому-то, что-то объяснял. Поговорив немного, он снова садился за свой стол, чтобы поработать немного на компьютере или написать какую-то записку.
Теперь до конца своей жизни этот таможенник уже не будет спать или отдыхать, а будет постоянно работать именно таким образом. Мне было очень жалко этого парня, но он сам выбрал свое будущее! Желание обладать несколькими тысячами фунтов стерлингов сыграли с ним злую шутку, он так и не сумел вовремя остановиться оставить меня в покое!
2
Наш Икарус, аэропортовский автобус-экспресс следовал без остановок по маршруту аэропорт Шереметьево — Центральный городской аэровокзал! Вот уже тридцать минуту, как мы ехали по Ленинградскому шоссе, в автобусе все места были заняты, но в проходе его салона никто не стоял.
Я сидел во втором ряду у окна автобуса, практически сразу же прямо за спиной водителя автобуса. С этого места мне хорошо было видно все то, что происходило впереди нашего автобуса и по его бокам во время езды по автомагистрали. Когда в аэропорту Шереметьево я вошел в автобус, то я хотел найти себе место в самом последнем ряду кресел, но те места к этому времени были уже заняты группой новосибирских школьников, прилетевшими в Москву для участия в каком-то певческой конкурсе. Поэтому временами салон автобуса взрывался их песнями о веселом и радостном детстве. Сибирские ребята и девчата пели очень хорошо, своими песнями они часто срывали аплодисменты пассажиров всего автобуса и мои в том числе. Мне очень нравились песни этих ребят и Сибири, и я, не жалея ладоней, им громко тоже аплодировал.
Свободные места еще оставались в первых рядах салона автобуса, Не долго думая, я вернулся и занял ближайшее к себе автобусное кресло. В дальнейшем я не пожалел об этом своем решении, так как в этой части салона автобуса собрались в основном пожилые люди. Они много не разговаривали, если и разговаривали друг с другом, то обменивались двумя-тремя словами, а в остальное время попросту хранили молчание. Мне же эта тишина помогала думать, искать выход из положения, в котором я так внезапно оказался.
Когда я занял свое место в салоне автобуса, ждал его отправления по маршруту, и в первые минуты езды по Ленинградскому шоссе, то меня очень беспокоила мысль о том, что этот автобус-экспресс вот-вот будет остановлен милицейской машиной с мигалкой и милиционеры попросят меня покинуть его салон. Но минута проходила за минутой, за автобусом никто не гнался, никто не пытался ему перекрыть дорогу и его остановить. К тому же тридцати минут езды автобусом, сидя в комфортном кресле и находясь в тепле, оказалось вполне достаточным временем для того, чтобы в мельчайших деталях продумать свои дальнейшие шаги по выходу из ситуации, в которой оказался после инцидента с таможенником в аэропорту Шереметьево.
Я достаточно быстро сообразил, что, если собираюсь и в дальнейшем работать по выполнению задач, стоящих передо мной, то для этого, чтобы их успешно выполнить, то я должен перестать существовать, как Марк Ганеев! Инцидент в аэропорту на деле продемонстрировал, что меня в России каждая собака знает. Оперативники из правоохранительных органов Российской Федерации терпеливо ожидали моего возвращения из-за бугра. И как только я спустился с трапа авиалайнера, то нанесли по мне точнейший удар. Если бы этот так называемый таможенник не оказался бы дилетантом, если бы не его жадность, не его стремление к быстрому обогащению не возобладали бы над его здравым смыслом, то я сейчас бы не ехал в маршрутном автобусе, а сидел бы в черном воронке под охраной наряда милиции и везли бы меня в СИЗО.
