Мы с Михалычем стояли перед автосервисем и, низко опустив головы, плакали. Мы стояли и плакали, наблюдая за тем, как бойцы взвода майора Нелли Зеленковой один за другим выносили тела погибших членов тусовки Нины Алферовой. Сейчас внутри сервиса работали милицейские следователи, протоколируя обнаружение шести трупов подростков, юношей и девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года. Эти мертвые тела они с большой осторожностью и аккуратно укладывали на чистый брезент, расстеленный перед одними из ворот этого автосервиса.
Среди трупов, лежавших на брезенте, тело Нины Алферовой отсутствовало. Примерно, час тому назад Максим Звонарев ее забрал и на одном из "Тигров" в сопровождение или под конвоем двух бойцов майора Зеленковой отправился в ближайшую городскую больницу. Пока от него было ни слуха, ни духа, что в свою очередь лишь могло означать, что врачи борются за жизнь Нины и Максиму пока было нечего мне сообщать!
Я стоял рядом с Михалычем, плакал вместе с ним и одновременно размышлял над тем, что же такого узнали эти мальчишки и девчонки, за что с ними так жестоко расправились!
2
Вскоре к нам в автосервис подъехала майор Зеленкова, на меня она практические не обратила внимания. Так вскользь меня осмотрела, а вот на своем командире, полковнике Кучкове, на несколько мгновений задержала взгляд. Эта женщина многое повидала в своей жизни, будучи офицером милиции, но она, видимо, еще не видела, чтобы ее командир Живодер ревел бы белугой!
Тем не менее, майор Зеленкова первой, получив разрешение Михалыча, заговорила со мной:
— Господин Цигурашвили, поздравляю вас с присвоением вам звания "полковник милиции", — сказала она, вытянувшись по стойке смирно передо мной, — министр внутренних дел Российской Федерации решил присвоить вам это звание. Вашим же телохранителям Максиму Звонареву и Леониду Васькову Матвей Никандрович присвоил звание "майор милиции". Так что, господин полковник, примите мои поздравления!
— Прими и мои, Руслан, поздравления! — Подал голос Михалыч. — Неудачное, конечно, время для каких-либо поздравлений! Ты уж нас извини, но майор пока еще не знает того, что знаем мы с тобой!
Михалыч повернулся к майору Зеленковой и уже командирским голосом строго приказал:
— Майор Зеленкова, приказываю, из бойцов взвода поддержки сформировать и выставить оцепление вокруг здания этого автосервиса. В здание без моего дополнительного разрешения никого не пропускать! Также, майор, свяжитесь с руководством местного отделения милиции и передайте им приказ о том, чтобы они немедленно сформировали и в твое распоряжение направили бы достаточное количество милиционеров для формирование внешнего кольца оцепления, а также для перекрытия транспортного и пассажирского движения по улице Нижние Мневники.
Четко козырнув Живодеру, Нелли Зеленкова бегом отправилась выполнять приказ своего командира. Он же снова развернулся лицом в мою сторону и меня проинформировал:
— Я только что разговаривал с Матвеем Никандровичем, он поблагодарил меня и тебя за работу, которую мы с тобой вместе проделали сегодня. И как бы это сказать, министр удовлетворен теми ее результатами. Он считает, что информацию которую мы с тобой накопали вовремя встреч и разговоров с родителями пропавших подростков, жостаточно для раскрытия преступления! А сейчас я могу тебя, Руслан, попросить, чтобы ты занялся бы делами Алферовой, я же займусь остальными делами?!
Я сразу же обратил внимание на то обстоятельство, что МВД РФ в лице самого министра явно не спешит отпускать меня на волю. Ведь, если судить по всем нашим предварительных договоренностям, то я уже выполнил все взятые на себя обязательства. Пропавшие подростки нами обнаружены, выявлены лица, которые этих подростков подстрекали на противоправные действия. Михалыч в такой же степени, что и я, информирован по сути того, что произошло во время ДТП на практике. Таким образом, Матвей Никандрович уже сейчас может смело идти на доклад Президенту о сути того, что же на деле произошло вчера вечером на стрелке Арбатского моста.
Я также хорошо понимал, что сейчас спорить с Михалычем, было бы напрасной тратой своих усилий и времени. Живодёр выполнял непосредственный приказ министра, он ни на шаг от него не отступит, какие бы хорошие или дружеские отношения нас бы не связывали! Поэтому я глазами поискал майора Звонарева, который сейчас влюбленным бычком бродил след в след за майором Зеленковой. Естественно, Нелли Зеленкова была молодой и красивой женщиной, а значит она обладала некой неограниченной властью над молодыми мужчинами. Особо не повышая голоса, я позвал:
— Майор Звонарев, будьте любезны, подойдите ко мне!
Через мгновение новоиспеченный майор стоял передо мной, поедая меня совершенно счастливыми глазами молодого человека, которому любимая женщина пообещала ночь провести с ним вместе. Но, как любой командир, я не собирался майора Максима Звонарева без борьбы исключать его из окружения особо доверенных лиц.
— Максим, возьми себе в помощь двух бойцов взвода майора Зеленковой. Вместе с ними ты должен будешь одну раненую девушку доставить в ближайшую городскую больницу. Эту больницу ты сможешь покинуть только в том случае, когда ее врачи тебе не скажут, что с этой девушкой все в полном порядке, что она будет жить. Бери бойцов, и все втроем следуйте за мной. Да, Максим, и не забудь у взводного фельдшера взять носилки для переноса раненой, а также запасной тюбик с плазмой крови
Максим быстро отобрал двух бойцов, и мы уже втроем направились ко входу в автосервис. Я думал, что часовой на воротах не пропустит нас, потребует дополнительного разрешения Живодера на проход в автосервис, но ничего подобного не произошло! Мы спокойно прошли средние ворота и, переступив их порог, вдруг оказались внутри помещения. Под потолком не ярко светили лампочки дежурного света, но они все же горели, освещая нам путь. Максим и оба его бойца, видимо, сразу же почувствовали запах смерти, они вдруг умолкли, перестали перебрасываться между собой разными приколами и шуточками. Первый поворот, а затем второй поворот и вот я снова оказался в том страшном угле с кучами ветоши.
Здесь ничего не изменилось, посреди помещения на бетонном полу, по-прежнему, лежала, скорчившись, Татьяна Горюнова. Под самым окном на корточки присел, но так и не встал на ноги, Игорь Мишуков. Петя Девятов с прострелянным затылком лежал в простенке между окнами. Он был так завален ветошью, что его практически не было видно. Чуть вдали из-под кучи ветоши просматривались девичьи ноги, это, видимо, было Майя Осетрова. Двоих парней, Николая Светлова и Леонида Седова, не было совсем видно. Только из-под одной и очень большой кучи ветоши натекла такая большая лужа крови, что можно было бы предположить, что тела обоих парней были закопаны под этой кучей ветоши.
Обернувшись назад, я увидел лица всех троих молодых парней, сейчас они практически ничем не напоминали человеческие лица. Мне так и показалось, что за моей спиной выстроились три страшных зеленых монстра. Я аж своим нутром почувствовал, что еще одно мгновение и эти самые монстры разродятся нервной рвотой, заблевав все и вся вокруг себя. В моей голове мелькнула мысль о том, что столько бы времени не затрачивалось бы на обучение этих молодых сорвиголов на работу или на действия на поле боя при любых условиях. Все равно, пока на на поле боя они не встретятся с подобными ужасами и не облюют вокруг себя все то, что движется или не движется, настоящими солдатами они так и не станут!
Чтобы не позволить этим своим молодым спутникам рвотными позывами залить данное помещение, в котором в скором времени начнут работать милицейские следователи, я не терпящим возражения командирским голосом приказал:
— Смирно, ребята! Вот у этой кучи ветоши разверните свои носилки и на них переложите вот эту крошку девочку! Предупреждаю, своим лапами не сделайте ей больно! Убью, если она только начнет стонать! Вы только, сволочи, представьте, как ей было страшно, больно и одиноко находиться одной в бессознательном состоянии! Максим, передай мне тюбик с плазмой крови, я постараюсь перелить его содержимое в Нину! Бойцы, пока я буду заниматься переливанием крови, все это время вы стоите и не позволяете себе никаких рвотных позывов! Я ясно выразил свою мысль, бойцы?
— Так точно, товарищ полковник! — Хором ответили мне все трое.
Они быстро развернули носилки и с величайшей осторожностью перенесли на них тело Нины Алферовой, а сами затем вытянулись по стойке смирно, стоя рядом с носилками. Я опустился на колени, снова проверил биение пульса у Нины. Сердце продолжало биться, но характер его биения все еще оставался слабым. На минуту я задумался о том, что я мог еще сделать для того, чтобы Нина доехала бы до больницы. Затем я обе ее руки взял в свои руки и через них перегнал в ее тело немного жизненной силы и жизненного тепла. Прямо на моих глазах ее лицо слегка порозовело, у Нины еще хватало сил реагировать на мою помощь. Тогда тюбиком с плазмой крови прикоснулся к ее левому предплечью, через минуту сто граммов плазмы крови потекли по ее почти высохшим кровеносным сосудам. Девчонка, не смотря на мои усилия, умирала!
Я поднялся на ноги и, ни на кого не глядя, так как не хотел, чтобы эти бойцы увидели бы мои слезы. Нина медленно, но верно умирала! Вся моя помощь сводилась только к одному, любыми средствами продлить ее последние минуты жизни. Во мне все еще жила надежда, что профессиональная медицина спасет эту девчонку-красавицу, поэтому я приказал:
— Парни, у вас в запасе тридцать минут! После этих минут этой девчонки не станет! Любой ценой доставьте ее в ближайшую больницу, положите на операционный стол и заставьте врачей под страхом применения оружия ею заняться! — Тут же за моей спиной послышался бешеный топот солдатских берц, вслед этому топоту я успел только прокричать. — Применение оружия запрещаю!
Последнее, что я слышал, это были звуки потасовки снаружи автосервиса. Кто-то кого-то врезал по челюсти, так как он не хотел уступать водительское место в одном из "Тигров". Затем на бешеных оборотах взвыл двигатель этого "Тигра" и все смолкло! Не знаю, что тогда на меня нашло, но я решил еще раз проверить сердцебиение у погибших ребят и девчат. Сердце Татьяны Горюновой не билось, я хотел подойти к Игорьку Мишукову, все еще продолжающему сидеть на корточках под подоконником, но в этот момент в помещении появились посторонние люди. Часть из них была в милицейской форме, а часть была гражданскими лицами.
— Чем здесь посторонние люди занимаются? — Послышался совершенно незнакомый мне голос. — Мужчина, немедленно покиньте это помещение!
В этот момент моего плеча коснулась рука Михалыча, а затем послышался его тихий голос:
— Это прибыли следователи МВД РФ, сейчас они займутся протоколированием места преступления. Их основная работа, не пропустить ни малейшей детали, создать правдивую картину преступления. Так что, Руслан, будет лучше нам обоим покинуть это помещение. Здесь не осталось ни одного живого человека. Пусть следователи, как можно лучше, его отработают!
Таким образом, мы с Михалычем уже во второй раз оказались стоящими и курящими перед автосервисом. Только на этот раз обстановка в этом месте изменилась. Улица Нижние Мневники уже была перекрыта, сейчас по ней двигался только милицейский автотранспорт. Рядом со зданием автосервиса двумя рядами выстроилось около десятка милицейских машин. Майор Зеленкова принимала под свое командование все новых и новых бойцов и перед каждым из них ставила боевую задачу. Тайком от Зеленковой Михалыч предложил мне сделать пару глотков из своей плоской фляжки, чтобы отметить присвоение полковничьего звания. Мне и двух глотков хватило, чтобы должным образом оценить благородные качества Армянского коньяка "Ахтамар". После коньяка меня слегка повело, почему-то мне все время хотелось из носок своих кроссовок вытащить оба свои пистолета и кого-то расстрелять на месте.
От этого замечательного коньяка я внутренне согрелся, а разум начал мне нашептывать о том, что моя работа с Михалычем закончена, что я снова стал свободным гражданином России! Но я пока никак не мог решить, каким именно способом покинуть это место, тайком по-английски, не прощаясь с Михалычем, — телепортацией или же Михалыча крепко прижать к своей груди, поцеловать и ему сказать:
— Прощай, мой друг! До следующей нашей встречи!
Но что-то внутри меня останавливало от принятие окончательного решения по этому вопросу. Пока еще из больницы не вернулся Максим Звонарев со своими бойцами и с информацией о состоянии здоровья Нины Алферовой, мне бы не следовало бы покидать это ужасное место.
К этому времени на Москву опустился ранний осенний вечер. Кремлевские куранты только что отбили семь часов вечера. Вовсю работало уличное освещение этого великого города.
А я все еще продолжал стоять у входа в автосервис и наблюдал за движущимся тенями в освещенных окнах автосервиса. Тем временем Михалыч вместе с майором Зеленковой отправился проверять внешнее оцепление. Когда к автосервису подъехал "Тигр", то Максим Звонарев соскочил с его пассажирского сидения и легкой трусцой направился ко входу в сервис. Но краем глаза, он успел меня заметить, курящего за углом здания, то резко изменил курс и направление своего следования. В трех шагах от меня он остановился и, несмотря на то, что на нем не было офицерской формы, вытянулся во фрунт и начал рапортовать:
— Товарищ полковник, разрешите доложить, ваше поручение выполнено! Раненая Нина Алферова доставлена в хирургию 67-й городской больницы. Сейчас ею занимается хирург-профессор Толстоногов, начальник хирургического отделения. По его словам, Нина очень слаба и ей требуется время для того, чтобы восстановить свою силу, а затем перенести сложную операцию по удалению пуль из ран. Сейчас профессор прилагает все усилия для того, чтобы в девчонке восстановить баланс крови. Этот профессор надеется, что Нина сумеет восстановить свой жизненный тонус, но ей для этого потребуется два-три дня.
— Спасибо за проделанную работу, Максим! Очень надеюсь на то, что наши усилия по спасению жизни Нины Алферовой не пропадут даром! Так что сейчас, Максим, ты свободен и можешь заниматься своими делами, по постарайся меня держать в поле своего зрения. Очень скоро нам, возможно, предстоит покинуть эту место.
Максим Звонарев покинул меня, он отправился искать, чтобы перекинуться парой слов с Нелли Зеленковой, а я остался стоять перед автосервисом. Достал еще одну сигарету и прикурил ее от окурка предыдущей сигареты. Максим только что принес мне ужасную новость, подтверждающую мой общий вывод в отношении того, что дни Нины Алферовой практически сочтены. Только сейчас девушка может свою душу и тело отдать в руки Всевышнего не через тридцать минут, а через три дня! Мне хотелось всплеснуть руками, напомнить архангелу Михаилу о своем существовании и его попросить мне помочь с Ниной Алферовой.
— Я не понимаю тебя, Марк! — В моей голове вдруг послышался хорошо знакомый голос сторожа со строительной площадки на Лесной улице. — Почему ты не хочешь сам решить судьбу этой девицы, Нины Алферовой? Так что дерзай и нечего тебе свою ношу сваливать на другие плечи! Ты же сумел ее вернуть к жизни, когда она умерла! Думаешь об этом никто не знает? Да, между прочим, только что Михалыч, твой напарник, переговорил со своим министром, так они решили не вмешиваться в твои дела и, примерно, через час выпустят тебя на свободу! Но опять-таки хотят тебе устроить небольшую проверку. Знаешь, что, Марк, мой тебе совет, если ты сам боишься коснуться этой девицы, то дело ее спасения передай в руки ее отца, Дмитрия Алферова. Он может справиться с этой задачей, если его правильно направить!
