Академия магических искусств. Наследница.ч.2

— Гости, и мы тебя все ждем, — чмокнув меня в щеку, она убежала к себе.

Зашла в свою комнату, зажгла светильник и с улыбкой направилась к столу, где сидела кукла и стояла сова. Взяла куклу в руки и, рассматривая ее фарфоровое личико, сказала: "Здравствуй, дорогая! Вот и я".

— А меня поприветствовать не желаешь? — язвительно спросила сова.

— Конечно, совушка — красавица, а я тебе подружку привезла, чтобы не скучно было.— И достав из сумки подарок Конрада, поставила рядом с совой. — Ну, здравствуйте, мои мудрые птицы, не скучали по мне?

— А как же, конечно, скучали, — продолжала язвить голосом ректора сова, — а сказку на ночь расскажешь?

— Обязательно, — я грустно улыбнулась, в душе понимая, как мне будет не хватать посиделок в городском доме, — вот только схожу к Тамиле, там целая компания меня ждет не дождется.

— Виданка, да ты не грусти, — хмыкнула сова, — если попечитель твой об этом узнает, вернет обратно, на домашнее обучение. Так что наслаждайся свободой, пока тебя не заперли в замке или городском доме.

— Э, нет. Запирать меня не нужно. Пойду, не буду заставлять людей меня ждать.

В комнате Тамилы было шумно и весело. Адептов пятнадцать с разных факультетов набилось в нее, и как только вместились? Кто-то сидел на кровати, кто-то на стульях, а кто-то просто уселся на пол. Шутки, смех, но когда я переступила порог, наступила тишина, которая была мгновенно прервана довольным голосом Тима Никсона, сидевшего в углу комнаты у окна:

— Видана, ну вот и ты. Мы уже все глаза проглядели, даже думали, что ты только утром появишься. Иди сюда, я для тебя место держу.

— Спасибо, очень хорошо, — стараясь не задеть сидящих, пробралась к нему и приземлилась рядом на узкий стул.

— Виданка, а что это за гадости про тебя главный сплетник империи написал? — не удержался Северус, — вся аристократическая тусовка только и говорит о том, что ты — дочь Ольгерда Тримеера.

— Ты же сам сказал, главный сплетник империи, — раздался голос незнакомого мне темноволосого адепта, — так и относиться к этому нужно как к сплетне, грязной и непорядочной.

— Мда, а что ты такого сделала, — не унимался Северус, — что на тебя так накинулись, а, Видан? Неужели это связано с темой курсовой, которую тебе Вольфгаус выбрал?

— А что за тема? Просветите, — встрял темноволосый адепт, — ах, да, сорри, Видана, я не представился... — и он замолчал, загадочно глядя на меня.

— А давайте я угадаю, Вы — Эжен Франсуа Норберт, — очень спокойно, отметив про себя наступившую тишину комнаты, сказала я.

— Пять баллов, — восхищенно произнес адепт, — и мое предложение, переходим на "ты"?

— Да без проблем, — ответила я, — а ты быстро вошел в струю, даже и помощь не требуется.

— А мне она и не требовалась, — хитро улыбнулся он, — главное я попал сюда, а с остальным разберусь.

— То есть, Эжен, ты утверждаешь, что все написанное под собой не имеет основы? — задал вопрос Ардер Морель, — а интервью моей покойной бабушки значит ложь, да?

-Я сожалею, что твоя бабушка умерла. Правда, — немного взволнованно ответил Эжен, — но факты — вещь упрямая, а они говорят только об одном: Видана не дочь Ольгерда Тримеера. А вот то, что против него в очередной раз началась травля, свидетельствует, что первая ищейка империи кому-то очень сильно наступила на хвост.

— Так,...адепт, а откуда тебе известен этот титул? — уточнила я.

— А мне не ответили, какая тема у твоей курсовой работы, — уточнил он, — это тайна?

— Да нет, — Тамила улыбалась, — Видана интересуется одним сказочным героем, вот ей и дали его для исследования.

— Порази меня, Видания, — не сводя потрясенных глаз, произнес Эжен, — неужели и тебя интересует маг Игнатиус?

— Так... Эжен, ты тут без году неделя, — завелся неожиданно Тим и положил мне руку на плечо, — а мы пятый год вместе гранит науки грызем. Так что глазками не стреляй, ты в очереди на ручку нашей Виданы...ну, где-то сто двадцать пятый...

— Жизнь, конечно, покажет, — ухмыльнулся сто двадцать пятый, — но спешу успокоить претендентов на сердце и руку прелестной Виданы: мне больше блондиночки нравятся. А мое желание подружиться с Виданой имеет совершенно иные мотивы, более прозаичные, нежели помолвка, но не менее важные.

— Слушайте, а что, за каникулы больше ничего не случилось? Все только вокруг меня крутится? Расскажите, чем вы занимались, — вмешалась я.

— Ну, Виданка, — рассмеялся Тим, — некоторые из нас все каникулы мечтали, что одна адептка с вредным характером и не менее вредным попечителем сменит гнев на милость и позволит свахе всей империи совершить доброе дело, доказав свою высочайшую квалификацию. Не дождались, понимаешь ли, подпортила ты репутацию бабушке.

-А я вроде попросила оставить мою персону в покое.

— Ой, а я в гримерке Брюса Темнейшего была, — засветилась Тамила, — и в салоне Аннет и Людмилены. И нахожусь под таким впечатлением...

Все тут же развернулись к Тамиле, и девушки, среди которых было три незнакомые адептки, стали задавать вопросы. Сестренка с удовольствием и в красках рассказывала, осторожно обходя в упоминаниях меня, за что получила благодарную улыбку от меня и ... Эжена, который внимательно слушал, делая при этом рассеянный вид.

— Как настрой на семестр? — тихо спросил Тим, — ты на каникулах хоть отдохнуть успела? Дядя говорил, что ты с головой в книги нырнула и выплывать не желала.

— Я много читала, — подтвердила я, — нашла столькоинтересного. Каникулы прошли плодотворно, а отдохнуть... знаешь, мне кажется, я отдыхать сюда вернулась.

— Виданка, ты чего творишь? Хочешь, как ваш Ольгерд одиночкой остаться? — разозлился адепт Никсон, — сложно было попросить? Забрали бы тебя развлечься. Мы почти каждый вечер веселились, а ты мозги сушила, и так умная, дальше некуда.

— Тим, а ты чего разошелся, — раздался ледяной голос Карла, — пора бы и привыкнуть, что для нее самое желанное занятие — чтение книг.

— Угу, расскажи кому-нибудь другому, — парировал Тим, — мне известно, что она свои знаменитые лечебные настойки в деле опробовала и даже не на наших адептах-боевиках.

— Не слишком ли тебе много известно? — спросила, а сама подумала, догадается прикусить язык или нет? Догадался.

— Ой, ну да ладно, — примирительно начал Тим, — уже и пошутить нельзя, чего злиться-то.

Девушки не обращали на нас внимания, обменивались мнениями по поводу Брюса Темнейшего и по поводу столичных мод и о том, что дочь Хурина Мордерата Цецилия в очередной раз готовится выйти замуж.

— Я пойду к себе, уже поздно,— поднялась идвинулась к выходу из комнаты, — всем веселых снов.

— Видана, — за мной вышел Эжен, — можно только на пару слов.

— Эжен, извини, ты видишь меня в первый раз. Я не знаю, что тебе рассказали и с какой целью ты перевелся в нашу Академию, но мне не хочется сегодня ни о чем разговаривать.

— Я понимаю, — высокий, стройный паренек смотрел на меня в упор, — но я должен объясниться... Поговори со мной, я не отстану, сяду под дверью твоей комнаты и сидеть буду. Ходить за тобой тенью буду, пока не согласишься...

— Хорошо, пошли, — я подошла к двери факультетской гостиной и, открыв ее, обнаружила седьмой курс в полном составе.

— О... Видана, ты-то мне и нужна, — начала Ирма, но я закрыла дверь и повернула в сторону комнаты.

— Извини, я в комнату не напрашивался, — Эжен стоял у двери, — у тебя здесь сколько прослушек?

— Заходи и садись в кресло, — спокойно ответила я, — если так горит пообщаться, значит, разговаривать будем здесь. А что, разговор будет столь секретным, что прослушки пугают? Сомневаюсь, что они здесь есть. Я не птица высокого полета.

— Ну да, это ты своим однокурсникам рассказывай, — как-то странно усмехнулся Эжен, — Видан, что ты на самом деле знаешь обо мне?

— А должна?

— Ну а как же, мой отчим разговаривал с тобой. А классно ты его на место поставила в гримерке...

— Не поняла,... а скажи мне, Эжен, где в этот момент находился ты? — подозрительно спросила я.

— Ну, Брюс не знает, у него за гримеркой ниша есть, ее театралки соорудили, и я периодически там подслушиваю... — он покраснел, но глаза не опускал, разглядывая меня.

— Не поняла, зачем?

— Брось, все ты прекрасно поняла.

— Эжен, зачем ты перевелся в нашу Академию? Какая у тебя цель? — начала допрос недоверчивая адептка.

— Официальная версия: я должен обаять наследницу рода, добиться помолвки и осенью жениться на ней, — доложил Эжен, не сводя с меня черных глаз.

— А сейчас неофициальную версию озвучь, — попросила я, — и почему ты вдруг таким доверием ко мне воспылал, что взял и все рассказал? Кто посоветовал, уж не леди ли Лавиния?

— Видана, кто я на самом деле? Вот только не лги, что не знаешь.

— Эжен, я вижу тебя первый раз. Я не знаю, кто ты, и не пойму, почему должна тебе доверять?

— Но я же сказал правду, зачем меня сюда отправили. Леди Изольде, — по лицу скользнула гримаса, но он постарался ее скрыть, — кровь из носу нужно, чтобы ты вышла за меня замуж. А мне нужно было сбежать от нее подальше, я должен докопаться до сути, кто я на самом деле. Видана, почему ты молчишь?

— Почему я, Эжен? Откуда такое доверие?

— Враг леди Изольды, мой друг, — усмехнулся он, — вот как то так. Она ненавидит Ольгерда Тримеера, люто. А твое появление в театре ее разозлило до безумия. Нет, она не показывает эмоций, не орет благим матом, Изольда леденеет. Ее глаза — это что-то страшное. Ты спрашиваешь, откуда такое доверие, да я с пеленок подслушиваю и подглядываю за ней и Брюсом. Знаю, гаденыш, такое поведение недопустимо, но ничего не могу с собой поделать. Вот ненавижу ее и все тут. А почему Брюс ко мне хорошо относится, понять не могу. А о тебе я слышу давно, вот только имя узнал, когда за гримеркой стоял. А так, наследник... Наследник...В общем, я давно ищу тебя. Что-то подсказывало мне: найду наследника рода Блэкрэдсан, и моя жизнь изменится.

— Эжен, я услышала тебя. Ты можешь дать мне время на обдумывание? День-другой.

— Да, конечно. В моем положении выбирать не приходится. Извини, что отнял у тебя время, да, и веселых снов, без кошмаров.

Дверь за ним закрылась. Я сидела в темноте за столом и думала. Нет, я ни на мгновение не сомневалась: Эжен не лгал, сказал правду, но зачем? Как он сам догадался, что с ним что-то не так? И он очень напоминал... да, да,...Чарльза Блэкрэдсана... или мне уже просто мерещится?

— Ольгерда вызвать? — сова смотрела на меня.

— Нет, уже поздно. Не стоит ночью его дергать, пусть спит.

— Ой, добрая ты наша, — съехидничала сова, — заботливая. А сама уснуть сейчас сможешь? Расколола парнишку, тебя что пугает?

— Пугает, что все так быстро. Не успела появиться, и вот, получите, готовый ответ, — сказала я, — просто подозрительно все это.

— Может, и подозрительно, но понимаешь, он — то ведь тоже не глупый. Я его личное дело читал: умный мальчик и проницательный. Куратор написал, что из него хороший журналист или следователь получится. Въедливый он очень, до всего докапывается сам, иногда и напролом лезет, вот как с тобой сейчас. Я сегодня разговаривал с ректором АкадемииРадогона Северного. Так вот он сказал, что мальчик с самого начала требовал отдать его в нашу Академию, только слушать его никто не стал. И каждый год он поднимал и поднимал этот вопрос. А приехав на эти каникулы, поставил вопрос ребром: или перевод сюда, или его ноги больше никогда не будет дома.

— Кто впечатлился?

— Брюс, он не выдержал и уговорил леди Изольду отпустить Эжена сюда. Ну, а она, как видишь, наделила его миссией — жениться на наследнице рода. Совместить, так сказать, приятное с полезным. Виданка, ложись спать или вызову попечителя.

— Уже ложусь, — ответила уставшая адептка и накинула салфетку на сову.

Сон не приходил, я долго ворочалась с бока на бок. А потом резко зазвучал горн, и злая, невыспавшаяся адептка Берг побежала на зарядку. Да здравствует новый семестр.

* * *

На пробежке я резво убежала вперед, чтобы не видеть взглядов адептов, которые начали перешептываться между собой, как только я появилась на построении.

— Дыхание не сорви, — рядом со мной бежал Алистер Данглир, — сбавь темп немного, слишком быстро несешься. И прекращай переживать, все в порядке, ничего не случилось, подумаешь, главный сплетник империи отличился. Погоди, ему еще иск выставят, да такой, что лет десять расплачиваться будут.

— Это с чего бы? — удивилась я, — кто с ним связываться будет?

— Ну, дай время, — Алистер дышал так, как будто мы не бежали, а спокойно гуляли, — лорд Тримеер вторую щеку еще никогда и никому не подставлял, он злопамятен. Выждет время и нанесет такой удар, что газетчики и сами не рады будут, что ради увеличения тиража ввязались в эту историю.

— Алистер, а я знаю, о каком маге ты мне осенью говорил, — я чуть сбавила темп бега, — полностью с тобой согласна, он удивительный. И знаешь, я его обожаю.

— А я о чем, — заулыбался он, — сестренка, наш человек. А правда, что ты в театре в заварушке поучаствовала?

— Ну,... сильно сказано, я так, мимо проходила.

— Понятно, — засмеялся Алистер, — не говори. Я в общих чертах от Кира наслышан.

— От кого? — я едва не остановилась, — ты с ним знаком?

— Ага, а ты думаешь, от кого он получил такое безобразное и пустое досье на тебя? Кир попросил, я написал. Мне сразу было понятно, что досье заказано кем-то из адептов. Так самое смешное, он же сам и поверил написанному. Ох и посмеялся я, когда он мне выговаривать начал. Официальными каналами Кир собрать по тебе данные не мог, — он усмехнулся, — лорд Тримеер мгновенно бы узнал, что кто-то интересуется скромной адепточкой Виданой Берг, и тогда конец карьере моего троюродного братца. Погоди, — заметив мой удивленный взгляд, — он к тебе еще прилетит знакомиться, зацепила ты Кира. А когда он тебя в театре увидел у тела библиотекаря да плоды твоего удара в больничку транспортировал, все никак в толк не мог взять, как ты там оказалась? Ты бы его лицо видела, когда ему сказали, что ты Тримеер, беднягу чуть удар не хватил. Короче, сестренка, готовься, — весело закончил фразу Алистер, — Кир сватов собрался засылать.

Мы закончили бег у площадки, где стоял Эфрон и насмешливо рассматривал нас.

— Данглир, зачем адептке зубы заговариваешь? Думаешь, я не заметил, что ты форму потерял за праздники? Марш оба на второй круг, — рявкнул он, подмигивая мне.

— Нормально, — ухмыльнулся Алистер, когда мы побежали на второй заход, — это он тебя от адептов убирает, чтобы они дрогнули от жалости и забыли о сплетне. Виданка, ты, если что, не обижайся, тебя сейчас все преподаватели гонять будут.

— Да уж куда больше-то? — удивилась я.

— А чтобы у тебя ни секунды времени свободного не оставалось, и ты не могла замечать завистливые, заискивающие или презрительные взгляды адептов, — пояснил он.

— Ого, а зависть-то отчего? — неприятно поразилась я.

— Хм...как отчего, сестренка? Ты пойми, сплетня сплетней, но дыма без огня не бывает. Вчера весь вечер адепты-старшекурсники спорили: кто ты? На каникулы улетела девчонка-полукровка, а вернулась с каникул представительница рода Тримееров. Да тут еще речь зашла о самом загадочном роде империи. Так что тебя как минимум принимают за дочь Ольгерда Тримеера, а как максимум... — он загадочно замолчал, нас догонял злой Курт Курваш.