— Она действует по сию пору. Все оплачивалось по принципу противовеса. Помнишь, как искал необременительную работу, а все отказывали? Пожелал найти — тебе воздалось. Вот ты и стал учителем. Но, за это на тебя начали охотиться завистники. Тебя тяготила сила — не проблема. Ты избавился от нее, но взамен получил головную боль — защищаясь, быть бессильным... почти. Хотел друзей — бери, сколько влезет в карманы. Но они повисли ярмом на шее, дружба не только дает, но и требует взаимности и самоотдачи.

— И это все? — скривился Александр, аж скулы свело. — Профанация моей жизни в угоду кому-то? Коэн, ты не знаешь главного, Самого Главного, Закона? Свобода! Делай, что должен, будь что будет, но мешая кому-то, знай, он получает право отомстить!

— Мсти. Каждый борется за ту свободу, которой ее видит...

Дракон выдул мощную струю пламени, прорвавшую иллюзию лесной идиллии. В разрыве показалась комната с диваном, на котором спал нетрезвый Александр Батькович. Минус прикрыл жалюзи, чтобы рассвет не разбудил усталого хозяина.

Вампир понял, что смотрит вниз через зеркальную поверхность навесного потолка.

— Зеркала хранят в себе отражения жизни, — подтвердил его догадку дракон. — Это путь в целый лабиринт копий реальности, созданных богами. В каждой из них есть ты, поэтому легко заплутать, потеряв исконное я, ведь до определенного момента копии во всем равны.

— Да, я заметил. Оба мира реальны, хотя я всерьез подозревал симуляцию.

— Пока ты еще помнишь его, связь не оборвется, можешь в любой момент вернуться. Этот мир очень даже неплох, в нем много свободы и прав человека. В следующем отражении люди вынуждены жить в куполах, поддерживая нормальную атмосферу искусственно, питаться суррогатами, медленно вырождаться, а еще через один — вообще забрались под землю как кроты, все с тем же результатом. Пока не поздно, вернись. Там не нужно ни о чем заботиться. Живи для себя, делай что хочешь, деньги, слава, недвижимость и перспектива — у тебя все есть.

Нет. Когда все есть это тупик, уж я-то знаю. Какой, к черту, Game Over? Я выбираю Continue.

— Ну как, заманчиво? — спросил дракон, от интереса растопырив костяные перья на щеках, приоткрыв защищенные ушные раковины.

— Нет. — Александр категорично отказался, и окно в тот же миг захлопнулось. — Не сочти меня пустозвоном, но этот мир создан неправильно. Демиург в своем бреду пытался сделать его идеальным, максимально справедливым и благостным. Чужой рай, для которого вампиры не приспособлены, слишком много в нас...

— Если я его выбрал, значит, в чем-то эти идеалы тебе близки. — Дракон фыркнул, не дослушав, и задумчиво положил голову на лапу. — Ты ведь любишь помогать окружающим, восстанавливать справедливость, поступать по совести, слышать слова благодарности, а не проклятия, и получаешь от этого немалое моральное удовлетворение, хоть и прикрываешься мыслью, что кто-то становится твоим должником. Волос горгоны, отданный архивариусу — яркий пример не прекращающейся цепи деяний.

— Асмодей давно жаловался на скрипящие суставы, — пожал плечами Александр. — Встретив горгону, я подумал, что это удачное совпадение. Баш на баш и все такое... а как в Астрал попали люди? Изначально говорилось только о нечисти.

Дракон хохотнул, отреагировал на перевод стрелок, но все же ответил:

— "Якоря" — препарат, созданный Безумным Шляпником из эктоплазмы и еще кое-какой мелочи. Они на время вырывают душу и разум, помещают их в Астрал, оставляя ниточку связующую с телом, словно во сне. Этим обусловлено время применения — привидения появляются незадолго до полуночи, и исчезают с рассветом. Если так интересны причины, спроси у него сам... Ах да, ты не можешь. Для нас отсюда нет выхода, и это твоя вина.

— Почему это моя? — обиделся Александр.

— Хочешь знать, за что был смещен с игровой доски? — ехидно осведомился дракон. — Носферату умирают только по собственному желанию, и оно свершилось, когда твоя гордость была растоптана! Причиной тому девочка, подарившая долгоиграющее ощущение собственной необходимости, ставшая для тебя новым смыслом. Ты повержен, так как разочаровался, посчитав, что больше ей не нужен!

Вампир уцепился за слово "посчитал", поразмыслил, прислушиваясь к чувствам.

Как там писали в классике бестиария? "Месть вампира бесконечна. От нее не сбежать и не спрятаться. Как и от его любви". Хоть режьте, не отступлюсь...

— Да? А кто сказал, что желание ее защищать и быть всегда рядом окончательно исчезло? Шок прошел, а чувства — нет. Я понял одну простую истину — любить человека нужно бескорыстно, ради него.

Дракон недоверчиво рыкнул, переоценил расклад... Его морда просветлела.

— Это все меняет. Игра не может быть закончена пока я еще могу выполнить твое навязчивое желание! И смерть тому не преграда!

— Бой за Энфер еще идет?

— Не могу знать, я вижу только то, что видишь ты. Но если я еще не исчез, значит, Тень не стала победителем в игре. Обидно попасть в патовую ситуацию.

— Мне нужно вернуться в момент своей кончины, — прикинув варианты, озвучил Александр. — Что для этого требуется?

— Ты не захочешь уплатить по этому счету, — покачал головой дракон, чуть не задевая рогами гребень на шее. — Ворваться в уже совершенное деяние, пусть даже на несколько секунд ранее требует огромных затрат...

— Это мне решать. Какова плата? — нетерпеливо потребовал вампир.

— ...но счастью для тебя здесь, в океане первозданной тьмы, нет такой меры как время. Выпав из своего потока, ты в него же и вернешься, но за сам факт перемещения придется заплатить, — договорил дракон, недовольно встопорщив чешую. — Если навскидку, то нужно провести около месяца в пустоте, в полном одиночестве, в окружении тьмы. От того что ты будешь там делать, зависит сколько энергии я получу. И от кого. Чем больше ты отдашь того что дорого и сделаешь уступок...

Коэн вздохнул — опять не дослушав, Александр исчез, начав платить. Мало кто может простить себя за ошибки. А пытка пустотой это, прежде всего, диалог с прошлым, которое мучит тебя раскаленным железом промашек и неверных шагов...

Время для Коэна прошло незаметно, он забавлялся тем, что прокручивал иллюзии жизнь Александра, переживая события снова и снова, басовито смеясь на самых глупых моментах. Он здорово постарался, за столькие ниточки подергал, чтобы подсунуть вампиру в фамильяры саламандру — парнишка однажды позавидовал магу из гильдии, ворковавшему с собственным фамильяром, наплевав на работу.

Белочка в некотором роде уникальна, хоть и наивна не по годам. Это животное не имело роговой чешуи как у живой кедровой шишки, свойственной всем самкам саламандр, и выделялось редким серебристым окрасом. Вдобавок девочка имела очень мягкий характер, в сравнении со вспыльчивыми сородичами натуральный сахар, и мечтала о добром господине, который о ней позаботится до конца своих дней... ей и в голову не приходило, что он может пережить бессмертную дочь огненной стихии.

Единственная неприятность, которая чуть все не перевернула — саламандра не успела встретить обещанного ей хозяина, и глупые студенты посчитали ее таким же новичком, открыв на Белочку охоту, во время которой основательно подрали. Вот тут Александр показал себя во всей красе, практически совпав с образом в ее мечтах, и так вскружил девочку голову, и без того взбаламученную ситуацией, чтобы осмелиться на кровный договор... осознанно или нет, заключая соглашение намного крепче чем стандартная форма привязки фамильяров.

Белочка смягчила непростой характер вампира и доставила ему немало радости, ничуть не испорченной законом отдачи. Она же послужила причиной единственного раза в истории, когда Коэн взял бессознательное тело Александра под контроль, о чем дракон вспоминал с ностальгией...

На исходе второй недели заточения вампира окружающая дракона материя неожиданно вздрогнула. В ней появился разрыв, через который вслед за невероятным количеством холодной манны просочился черный дым, почем-то не принявший форму человеческого тела. Александру и так было неплохо, в виде сферы.

— Ты справился намного быстрее, чем я ожидал, — поразился Коэн, с опаской прощупывая дым на наличие изменений. Во тьме с душой могло всякое случиться, включая подмену и различных паразитов духовного плана. Демонов в том числе...

— Читал я когда-то одну замечательную сказку, — отозвался клубок дыма задумчиво, — о правителе, искавшем, что же всего слаще на свете. Сон, именно им я насладился на век вперед. Еще одна мечта исполнена.

— Ты врешь, — возмутился дракон. — В том месте невозможен сон и отдых, только смерть. Я уже месяц объективного времени пытаюсь уснуть!

— Как сказать... Я вынужденно ничего не делал, только расслабленно анализировал прошлое, и неспешно размышлял о будущем. Моими спутниками были одиночество, скука... и постоянная, нематериальная боль, на грани помутнения рассудка. Раньше я мог заставить свое тело худо-бедно не замечать ее, а свой разум — неметь от нее. Теперь, я чуть не научился наслаждаться ею.

Коэн поежился.

— Кого ты просил о силе?

— Никого. Они сами нашли меня и стали искушать, — вздохнул притворно вампир.

— И ты так легко смирился со своими ошибками? Неужели действительно спал?

— Нет, — засмеялся Александр. — Меня все убеждали, что достаточно переступить через прошлое, и идти дальше. Именно так я и поступил... в конце концов.

— Ты в состоянии здраво мыслить? Мешанины в голове не наблюдаешь? — заподозрил приступ безумия Коэн. Он ожидал нечто подобное. — Кто с тобой говорил... там?

— Я разумен более, чем ты думаешь, дракон. Не надейся, что у меня случится приступ болтливости после заточения. То, что там происходило, принадлежит только мне. И тем более мне не нужен психиатр — я ни разу не подумал побеседовать с мистером правая рука и мистером левая рука, пока там находился. Я просто многое понял и принял.

— Что ты отдал?

— Мелочь. Мечты и есть мечты, потому что никогда не сбываются. Перебьюсь как-нибудь, — продолжал умалчивать о собеседниках вампир. Ему хотелось немного побесить Коэна.

— Ты уже делал выбор один раз. Напомнить, как после него перевернулась твоя жизнь? — голос дракона просто сочился ехидностью.

— Оно того стоило. Хотя, почему-то отдаем мы всегда больше, чем берем.

— Что?! Ты?! Отдал?! Мальчишка?! — вспылил дракон, сдув часть вампира плевком огня.

Александр восстановил целостность сферы дыма, мягко смеясь, и ответил:

— Что? Свои знания о магии и навыки ее применения. Фактически, лет пять бесценного опыта. И разумное воздержание в применении магии огня как основного калибра на мое усмотрение и по ситуации. Кому? Тьме, и Стуже, к которым ты меня подселил, якобы в пустоту. Им даже не пришлось меня искать, ибо они являются исконным состоянием всего. И вампиры — одна из немногих рас, не созданных богами, не эволюционировавших из простейших амеб в океане, а напрямую вышедших из этого мрака, первичного хаоса мироздания. Почему бы и не договориться с такими родичами?

— И это узнал, носферату... У тебя без магии ломка не начнется? Ты любишь ее всю, без исключений.

— Вот когда начнется, тогда и буду дозу искать. Запрета на повторное изучение никто не налагал. Долго полемику разводить еще будем? Энергию я добыл, поехали, как говорил незабвенный Гагарин. Или у тебя есть еще причины для проволочек?

— Да вот, хочу сделать тебе подарок, — немного виновато усмехнулся дракон. — Прямо на языке крутится определение, отражающее всю суть происходящего. Угадаешь, так и быть, уступлю тебе свою силу творить чудеса, сможешь творить стихийную магию до полуночи.

— Почему только до полуночи? Сказки о Золушке имеют реальную основу?

— Я дневной бог... Был им, по крайней мере. Ночь — не моя пора.

— И с чего бы такая щедрость?

— У меня под чешуей тоже есть сердце, даже целых два, и во мне еще теплится совесть. Я искренне и безвозмездно брошу все свои силы сколько бы их не осталось чтобы искупить вину, которую чувствую перед тобой за изломанную жизнь. И не пытайся меня отговаривать. Это окончательное решение... зажился я на этом свете.

— Эффект бабочки, — с первого раза угадал Александр, вздохнув тяжко.

Коэн кивнул, и зашипел, выдыхая пламя, из которого соткалась радужная сфера, переливающаяся как перламутр жемчуга, втягивая в себя окружающую манну. Только вампир захотел спросить, что с ней нужно делать, как сфера взорвалась радужными брызгами, гася разум...

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓