Типичный попаданец в Игру Престолов

— Позвольте, милорд, — подошел ко мне обладатель робы, названный 'мейстером Хайпом'.

Улыбнувшись, мужчина сел на одну из моих подушек, отчего я против воли нахмурился, и мейстер поспешно убрал её, устроившись на кровати.

— Простите, милорд.

'Что это было?' — задался я вопросом, пока местный врач медленно разворачивал ткань на моей голове.

Почему я так отреагировал, ведь обычно я никогда не был против небольшого панибратства со стороны старших.

Рефлексы этого тела? Нет. Вернее, не только они. Мне не понравилось то, что он так нагло зашел на 'мою' территорию.

Интересно. Получается, от предыдущего "себя" я получил не только тело, но и некоторые черты характера, ведь раньше я бы просто проигнорировал подобное.

— Хм, всё и в самом деле в порядке, только я не советовал бы снимать повязку в ближайшие три дня, и это же время, как можно больше лежать в кровати, — позвякивая длинной цепью украшенной золотыми и серебряными звеньями, мужчина поклонился и покинул помещение оставив меня с братом, чье имя я как не старался, так и не мог вспомнить.

— Я рад, что ты остался жив, — всё с таким же беспристрастным лицом сказал мой посетитель, раздвинув на окне шторы и уставившись куда-то вниз. — Подойди сюда.

Раздвинув баррикаду из подушек, я выбрался наружу и, шлёпая босыми ногами, подошел к окну.

— Внизу. Смотри внимательно.

Из окна простирался воистину чудесный вид: с одной стороны просматривалась длинная река, с другой — зелёные луга, поражавшие наличествующей там зеленью. Внешние стены крепости так же могли удивить стороннего наблюдателя, поскольку были выложены из камней исключительно светлых оттенков. Вот только происходящее во внутреннем дворе крепости было вовсе не так чудесно, как пейзажи за её стенами.

— Ах! — едва услышал я первый вскрик человека, удерживаемого в деревянных колодках. Его спина была обнажена, а сам он связан так, что не имел даже малейшего шанса на побег.

Над ним возвышался человек в котором я без труда узнал отца этого тела. Он держал в руках кнут с тремя веревками на концах, что оставляли на спине несчастного кровавые борозды.

Свист.

Редкие капли крови в свете солнца были заметны даже отсюда. Человек от боли приподнял голову и я без труда рассмотрел его рыжую макушку.

— Это?.. — мелькнуло у меня узнавание.

— Ранли. Он не досмотрел за тобой, и выдал тебе не обученную лошадь, отчего ты пострадал во время прогулки. — всё так же равнодушно, отметил молодой мужчина.

Свист.

Кровь на земле стала гораздо заметнее.

Всё мое естество взбунтовалось против подобного, поэтому я сорвался с места, намереваясь прекратить это.

— Я пошел!

Как только я рванул в сторону двери, то ощутил знакомое чувство — меня снова удерживали за плечо, хорошо знакомой по воспоминаниям, рукой.

Свист.

Я вновь вздрогнул, и перевёл взгляд на место экзекуции.

Если присмотреться, то среди ран и крови стало вполне реально рассмотреть кусочки отодранной плоти.

— Ты ни чем не сможешь ему помочь. Тем более, это заслуженное наказание, — спокойно пояснил "мой" старший брат, словно разговаривал о погоде, а не о том, что человека сейчас наказывали, превращая его спину в крошево.

— Но нельзя же так просто избивать человека! — возмутился я.

— Почему? — впервые на его лице проявилась хоть какая-то эмоция — удивление.

Свист.

В одном месте обнажилась кость, а парень уже охрип от криков.

— Это бесчеловечно! — я попытался успокоиться, волнуясь о том, что это могло быть не совсем естественное поведение для бывшего обладателя этого тела.

— А подвергать твою жизнь опасности было человечно? Не смотря на то, что у него есть мы, самим дорогим подарком нашей матери для него стал именно ты, — рассказывая это, мужчина подошел к противоположной стене с гобеленами и медленно провел рукой по центральному из них — по тому, на котором была изображена зеленая длань на белом фоне. — Ведь ты так похож... — сказав эту фразу, брат резко осекся. — Смотри. Смотри внимательно. Ты должен понять, что ТВОЯ жизнь — бесценна, и отец будет защищать тебя до конца, а когда его не станет, это будем делать мы, если же не останется никого из нас — это должен будешь делать ты сам. — Вернувшись назад, он схватил меня за подбородок и повернул в сторону окна так, чтобы я не мог оторвать взгляд от экзекуции.

Я до крови закусив губу, с тяжелым взглядом смотрел на то, как мой отец сворачивает орудие наказания и покидает двор, оставляя за собой не подающего признаков жизни человека.

— Он всего лишь конюх, а ты Флорент. Гарт Флорент. — почему-то сделав ударение на моем имени, мужчина покинул меня.

Куда я попал?

========== Глава 3 ==========

После ухода брата, я ещё долгое время стоял у окна и смотрел на пострадавшего.

Стоило моему отцу скрыться за дверью, как к наказанному парню подбежала заплаканная женщина и пара похожих друг на друга мужиков. Подхватив конюха с двух сторон, они под причитания женщины потащили того в небольшую пристройку для слуг. Пока они затаскивали пострадавшего, женщина скрылась в крепости, и вернулась лишь спустя пять минут, ведя под руку мейстера Хайпа. Тот не выглядел особо довольным, но судя во всему, не мог отказать отчаявшейся матери.

Убедившись, что всё в порядке, я направился к своей кровати, но едва не споткнулся на месте.

Что это?

Я недоумевающе провел по глазам, и стер с них влагу.

Слезы? Я ревел?

Нет, не поймите меня неправильно, я вовсе не был бесчувственным человеком, даже наоборот, я очень многое принимал близко к сердцу, стараясь помочь даже откровенным тупицам, но вот так? Я даже не помню, когда я последний раз пускал слезу.

Тщательно протерев глаза, я решил разобраться со всеми этими непонятками. Не знаю, что тут виновато, юное тело или его характер, но это — проблема, которую надо решать.

Забравшись на кровать, действуя по непонятному наитию, обложил себя подушками так, что осталось только пара щелей через которые я мог наблюдать за комнатой.

Выполнив это простое действие, я почувствовал себя в безопасности. Словно не меня совсем недавно убили, будто бы теперь не было этих пугающих воспоминаний, и не на моих глазах истязали бедного парня. Откинувшись на одну из многочисленных подушек, я закрыл глаза.

Уютно...

... — Так, а теперь сюда, и сюда, — на той же самой кровати сидела красивая светловолосая женщина, что складывала передо мной гору подушек. — Теперь немного раздвинем... готово!

Я словно ждал этого момента и ужом скользнул внутрь этой импровизированной норы. Поскольку в этом воспоминании я был заметно младше, то без труда развернулся на сто восемьдесят градусов и аккуратно высунулся из подушек, довольно улыбаясь при этом.

— Ахаха, ты как настоящий лисенок! — засмеялась женщина и щелкнула меня по носу.

— Ну ма-а-ам!..

* * *

На первую самостоятельную прогулку я решился только спустя три дня, отведенных мне мейстером. Почему только сейчас? Время. Всё это время я старался восстановить как можно больше воспоминаний, и мне это, как ни странно, удалось.

После своей смерти я оказался на континенте называемом Вестерос. В королевстве называемом... Семь Королевств, которым правил всё же один Король, хотя у власти каждого "королевства" стоял один из Великих Домов — по сути, дворянский род, переводя на доступный мне язык.

Я попал в тело третьего сына главы дома Флорент и меня теперь зовут Гарт Флорент. Сын Райама Флорента и Виолы Флорент, бывшей в девичестве Редвин. Так же у меня было два брата — Эррен и Имри, как раз последний, время от времени, и посещал меня, Эррена же я не видел с момента моего попадания. Так же у меня была сестра по имени Селиса, но она за пару дней до моего падения была отправлена на "Драконий Камень", которым владел младший брат короля Семи Королевств — Станнис Баратеон, её будущий супруг, с которым ей ещё предстояло познакомиться.

Насколько я смог понять из воспоминаний, то совсем недавно произошло восстание, во время которого был убит законный король и его наследники. Трон же занял Роберт Баратеон.

Мой отец, как и войска нашего дома, тоже участвовали в этой войне, но на стороне короля. Под предводительством Великого Дома Тиреллов, было одержано несколько побед, но после смерти короля, наше "Королевство" называемое Простором, поддержало нового правителя.

Впрочем, обычное средневековье, и удивляться здесь было нечему.

Я, помимо того, что был младшим ребенком в семье, так же был ещё и очень поздним. На момент зачатия, моим родителям было уже сорок с небольшим лет, поэтому между мной и братьями была такая большая разница в возрасте.

Кроме Имри и прислуги носящей еду, меня так же посещал мейстер, который по совместительству был не только моим врачом, но и учителем. Правда, приходил он вовсе не для уроков, а рассказывать старые легенды.

Наш дом вёл свои корни от Великого Дома Гарднеров, что некогда единолично правил Простором. Его основал Гарт Гарднер Зеленорукий прозванный так за то, что где бы он не прошёл, и чего бы не коснулся, там вырастали цветы и трава.

От этого дома произошло ещё несколько домов, а с другими они тесно породнились, поэтому можно было смело утверждать, что каждый боле-менее старый род Простора имел в своих венах его кровь.

Но история этого дома, как и многих других Домов, закончилась с приходом Эйгона Таргариена Завоевателя, у которого было несколько драконов (на этом моменте истории я неверяще фыркнул, за что удостоился от мейстера Хайпа недовольного взгляда). Тогда основная линия была уничтожена, а во главе простора встали Тиреллы, сдавшие столицу врагу.

Но даже сейчас, всем домам Простора было ясно одно — прямых наследников Великого дома осталось немного, и как не странно, самыми именитыми домами среди них были те, кто вели свой род от Гарта Зеленорукого, а если точнее, от его не менее известных детей, обладающих удивительными способностями.

Так, по легендам, одна из его дочерей могла превращаться в журавля, тогда как другая, управляла пчёлами. Сыновья же владели не менее выдающимися способностями как суперсила, управление винными лозами или кровь гигантов.

По мужской линии наследовали четыре дома: Флоренты, Окхарты, Бульверы, Редвины. Тогда как по женской всего три дома: Тиреллы, Крейны, Бисбери.

На момент этого рассказа, в моей голове всплыло воспоминание, что я слышал эту историю множество раз, и не только от мейстера, и далеко не по одному разу. Словно это была грубая пропаганда, а мне же совсем не улыбалось поучаствовать хоть в одной из местных разборок — я был наслышан о смертности людей во время очередных разборок между домами (как оказалось, правдивую историю мне тоже преподавали, и эти уроки довольно удачно всплывали в памяти во время пересказа сказок древности).

Покинув свою комнату, я спустился вниз по лестнице, и прошел в ту часть замка, где предположительно находилась кухня (а замок был огромным, и носил гордое название "Ясноводная Крепость"). Впрочем, далеко я зайти не успел, поскольку почти сразу же мне на глаза попалась пышненькая девушка в простецкой одежде.

— Чего желает милорд? — поклонилась она мне.

— Мне необходимо зеркало в моей комнате и бадья с горячей водой, чтобы умыться, — из воспоминаний я почерпнул правильную манеру обращения с прислугой — никаких "прошу вас", "пожалуйста", "простите" и подобного. К ним необходимо было обращаться, как к должному, не более.

Пусть мне и противила такая манера общения хоть с кем-то, но приходилось с этим мириться. Я должен соответствовать, ведь я Фло... тьфу, проклятые воспоминания мальчишки!

— Хорошо милорд, через тридцать минут всё будет готово — девушка уважительно поклонилась и поспешила убраться куда-то вглубь коридора.

Хм, чем же заняться оставшееся время?

Внезапно мой живот скрутило, и больше таких вопросов у меня не возникало, поскольку я поспешил именно туда — в святую всех святых моего мира, и проклятое место этого.

Запах там стоял на удивление приятный. Сразу было видно, что за отхожим местом посещаемым членами семьи, следят очень внимательно, и даже периодически жгут ароматизированные масла. "Белого друга", заменяла вполне обычная для сельских туалетов деревянная конструкция, на которой можно было с удобством сесть.

Некоторую интимную обстановку создавала одинокая свеча, которую приходилось самостоятельно зажигать с помощью кресала. Это действо получилось у меня далеко не с первого раза, но спустя пару попыток, я всё же смог её разжечь.

Огонь осветил лежавшие под ней грубые губки, добытые у моря, но пользоваться ими разрешалось только членам Дома, слуги же обходились чем попало, и поверьте мне, я был очень рад, что у моей семьи хватало средств на покупку такой жизненно необходимой вещи, пусть и её "ополоскивание" в одном из рядом стоявших ковшей было несколько противным.

Покинул я это место лишь спустя минут десять, и должен сказать... запахи там стали менее приятными.

— Гарт? Ты выздоровел? — встретил меня улыбкой немного полноватый мужчина. Наверное, именно так бы выглядел мой нынешний отец, если бы не занимался с мечом и не участвовал в охотах.

— Да, дядя, — кивнул я мужчине, который не переставал улыбаться. Не знаю почему, но мне стало неуютно от его улыбки, веяло от неё какой-то неискренностью, что ли?

— Тогда не забудь посетить отца, он сейчас с мейстером Хайпом и Коленом, изучает сборы налогов, — не прекращая улыбаться, он прошёл мимо меня, в то самое место, где я был минуту назад.

— Дядя Аксель? — окликнул я его в последний момент, когда он уже взялся за ручку двери.

— Да?

— Туда лучше не заходить... — мой рот непроизвольно растянулся в коварной улыбке, — минут десять. — Не удержался я от замечания.

— Э?

Но это точно того стоило, особенно вид того, как его вечная улыбка сменяется удивлением.

А я же поспешил прочь, коря себя за такой поступок. Похоже, я прав в своих выводах, и мне передалась часть характера ребенка, а это очень плохо, придется контролировать себя, чтобы однажды не попасть с этим впросак. Особенно со взрослыми, ведь Аксель был третьим ребенком из пяти в семье отца.

Вернулся я заметно раньше обозначенного времени, поэтому, устроившись на кровати, смог наблюдать как в мою комнату внесли огромное зеркало и деревянную бадью, от которой шёл небольшой пар.

Зеркало я приказал повесить справа от кровати, на стене перпендикулярной гобеленам. После этого в комнате осталась только одна служанка, молча стоявшая у бадьи. Память ребенка тут же услужливо подсказала мне, что в детстве его купала мать, и только после её смерти, эта обязанность перешла к пожилой даме, ставшей мне кем-то вроде няни, присматривающей за моим бытом.

— Нанья, сегодня я помоюсь самостоятельно.

— Хорошо, милорд, — в глазах женщины мелькнуло удивление, тут же сменившееся чем-то вроде гордости, и она тепло улыбнулась мне.

Как не странно, но, не смотря на свой ментальный возраст, я... стеснялся. Да, именно так. В моей прошлой жизни была только одна девушка, поэтому раздеваться перед другими мне было не комфортно, и то, что это тело совсем недавно было чужим, вовсе не отменяло моих стеснений, а наоборот, усиливало.