Полулуние

− Док, не лучше ли мне? − девушка отлепилась от кушетки, прислонила скрипку к стене. Прошагала через кабинет; каблуки ее ботинок громко и резко стучали по ламинатному покрытию. − Там нельзя есть, пить. Оттуда нельзя забирать предметы. Туда нельзя погрузиться, и выйти оттуда тем же человеком. Запомнила?

− Да-а... − я недоуменно наблюдала, как девушка подходит к столу, вынимает из подставки для пробирок одну, наполненную желтовато-белым порошком.

Вионне угрожающе осклабилась − белый блик на загорелом лице.

− Тогда ныряй!

Одно движение руки, и порошок уже в воздухе, оседает на одежду, на мое лицо, на губы, липнет к блеску с ароматом клубники. Клубникой пахнет ярче и сочней, аромат окутывает все вокруг...

Мелодия была почти узнаваемой. Впрочем, как и поскрипывание. С таким обычно играли старые проигрыватели для пластинок.

− Что это? Ты что, вытряхнула на меня наркотики?! − после первоначального удивления и вспышки страха я успела прийти в себя. Сейчас в груди лишь вертелась черным раскаленным колесом злоба.

− Это не наркотик, − Вионне равнодушно пожала плечами.

− "Легкая луна"? − вспомнила я.

Вионне запрокинула каштаново-фиолетовую голову и захохотала. Во весь голос.

− Ты хочешь знать, что такое "легкая луна"? − ее серьезные синие глаза никак не вязались с широкой, как у Чеширского кота, улыбкой.

− Не горю желанием, − я поджала губы. − Что со мной? И где мы, в конце концов?

− Старый офисный центр. Лучше уйти отсюда. Терпеть не могу мух, − девушка поморщилась, словно бы в подтверждение собственных слов. Сжала руки, расчерченные черными шелковыми полосками на квадратики, в кулаки.

Я кивнула. Хотя совершенно ничего не понимала. Но если не понимаю − значит, это ни к чему. Вионне понимает, и этого достаточно. Может, кстати, понимает и еще кто-нибудь. Голубоглазый и белокурый красавчик Даллас, или этот, с черными бесчувственными глазами и горько-чувственным изгибом губ, с картины.

Мы пошли вперед. По плохо освещенному коридору со стенами песочного цвета и коричневыми полами в грязных разводах. Около одной из дверей нам даже встретился расколотый глиняный горшок с изломанной пальмой.

− Опять безобразничают, − сказала самой себе Вионне.

− Кто?

− Балерины, − передернула плечиками девушка.

Я предпочла не интересоваться, что именно она хотела сказать. Балерины и сломанные пальмы, желтоватый порошок и голос из ниоткуда, который я слышала так явственно тем утром... Это совсем ни в какие ворота не лезет.

Радует лишь то, что я не сошла с ума. Но скоро сойду, точно.

− Это "Инсайд" снаружи, − Вионне с трудом открыла тяжелую металлическую дверь, ведущую на улицу, в какой-то задний дворик.

Я уже заметила, что в этом мире преобладали серо-коричневые, неброские, как бы уже выцветшие цвета. Так было в помещениях, так было на улице. Желтоватые домики, красновато-кирпичная брусчатка, пепельное небо, тяжелое... Предгрозовое. Даже листья на деревьях тускло желтели, отливая старой, давно не чищенной позолотой.

− Куда мы идем?

− Не знаю. Я думала, ты знаешь. Ты же сказала, что ходишь тут во cне!

− Ходила. Однажды. Но тогда я...

Вионне посмотрела на меня, как на дуру.

− Вот идиотка!

− Ну-ну, полегче, мисс девочка-гот.

Девушка надулась. Мрачно глянула на меня из-под баклажановой челки.

− Здесь оказываются, когда есть какие-то срочные дела. Нужно с кем-то поговорить. Нужно что-то найти. Пока не узнаю, что тебя сюда впервые затянуло, я никогда не смогу понять, как тебе помочь.

Я уставила взгляд в мрачное набухшее небо и сообщила металлическим голосом:

− Думаю, я ищу часы.

− Часы? − Глаза Вионне стали в два раза больше. − Ты сумасшедшая самоубийца, так и знала! Нельзя забирать отсюда вещи, никогда! Они не принесут ни счастья, ни успокоения.

− Дело не в счастье и успокоении, − уперла руки в бока. − Мой лучший друг Кэм... вообще-то, он еще и мой крестный, но это не важно... Он в коме. Уже четыре года как. В своем сне про этот мир я встретилась с ним. Он искал часы, которые подарила ему моя мама, Сара Эшли. Они где-то потерялись, и Кэм просил моей помощи...

Вионне как-то по-птичьи склонила голову на бок, внимательно слушая. Вокруг ее ног ветер гонял шелестящие кленовые листья.

− Часы, значит, − резюмировала она невесело.

− Часы.

− Могу тебя поздравить. Тебе недолго осталось.

− В смысле? − на самом деле, я уже поняла, что говорит она не о поисках.

Девушка переступила с ноги на ногу. Подошвы тяжелых лаковых ботинок с частой шнуровкой не то шаркнули, не то вздохнули. Без чехла для скрипки Вионне выглядела как-то... одиноко. Вероятно, она все же забыла скрипку в кабинете Далласа.

− Возможно, это был всего лишь сон-предсказание. Иногда мертвые − или вот такие, зависшие между этими и теми, − родственники возвращаются, чтобы предупредить об опасности. Часы − символ течения времени. Жизнь быстро проходит... Ты недавно перенесла операцию?

− Да уж... Лишилась почки и приобрела систему "сообщающихся сосудов".

− Ох, извини. Наверно, операция прошла не слишком удачно, − девушка склонила голову так, что ее лица оказалось не видно за пеленой темных волос. − Прости еще раз.

Операция.

Глупость. Я была бы не против умереть. Знаете ли, я просто устала. Действительно устала.

Сначала умерла мама. Потом произошло это с Кэмероном. Моя смерть была бы самым закономерным и самым нестрашным концом логической цепочки. Могло быть и хуже.

...А мы всё стояли на продуваемой всеми ветрами серой улице. Кажется, время тут шло немного по-другому, чем в реальности. Отставало на два-три часа. Сейчас, насколько могу судить, здесь будет смеркаться.

− Да ладно, − для пущего эффекта я махнула рукой. − Все это чушь. Я все равно должна найти часы. Если я скоро умру, не будет ничего страшного в том, чтобы забрать одни маленькие часы отсюда в реальность.

− Твое дело... Только придется долго ходить. Как ты думаешь, где твой крестный-растеряша мог оставить их? − поинтересовалась Вионне с неожиданной мягкостью.

− Не знаю... Я даже не знаю этого города.

− Это не город, это мир, поэтому ты никогда его не узнаешь. Ты сможешь только нестись в одном ритме с ним − или никак, он перемелет тебя в кровавые ошметки и осколки костей...

− Не надо меня запугивать. Часы... Возможно, они в квартире Кэма?.. − предположила я.

− Ты знаешь точный адрес? − прищурилась моя спутница. − Если да, не стой столбом.

− Зря пришли! − я начала распространять пессимистичные настроения еще до того, как мы дошли до квартиры. Впрочем, и тот путь, что мы проделали, был не самым легким. Улицы в Inside ни с того ни с сего меняли направление, выворачивались под самым странным углом и тянулись туда, куда тянуться, согласно логике вещей и планировке города в реальном мире, не должны.

− Ничего зря не происходит, − философски рассудила Вионне. − Зря ли на головы прохожим падают кирпичи с верхних этажей стройки? Абсолютно нет. Прохожие были грешны, стары, скучны... Мир мог существовать без них, они выполнили все свои запланированные дела или кому-то крупно досадили. Земля пытается очиститься...

Я недоуменно покосилась на нее. Вионне хотела сказать еще что-то, но заметила мой непонимающий взгляд и насупилась:

− Чего еще?

− Ты говоришь странности.

− Если я их не скажу, такие как ты промолчат и начнут вежливо покашливать, чтобы растянуть время. Нам сюда, не так ли?

Откуда брюнетка знала, куда нам, − я даже подозревать боялась. Шестое чувство? Или она была тут? Скорее второе... Или "легкая луна". Это ведь может быть все, что угодно, так? А вдруг это универсальная поисковая система в Inside?..

Серый дворик с покосившимся забором, дом... Коридор дважды виляет, и мы уже стоим у дверей.

Я машинально сунула руку в карман.

− Не возись, − поторопила меня Вионне. − Ключи при себе?

− Да... − связка с пластиковым брелком-рыбой громыхала просто непередаваемо. Во всем доме стояла − как и везде, наверно, в этом необитаемом мире, − больная тишина, содрогающаяся даже от самых тихих лязгов металла и скрежета ключей в замке. Она будто пульсировала... или у меня от волнения стучало в висках? − Вот только я совсем не уверена, что ключи из реального мира откроют внутреннюю дверь... Тут даже Гарланд-стрит тянется на северо-восток; по-моему, там должен быть Центральный парк...

Дверь отскочила от косяка так, как если бы ее высадили с обратной стороны. Я сунулась в прихожую.

Там воняло пылью и лекарствами. На полу, покрытом белесым крошевом, отчетливо темнели отпечатки ботинок − кто-то входил внутрь, − и лежал смутно узнаваемый чехол со скрипкой.

Вионне, не слишком вежливо ткнув меня локтем в бок (могла бы и просто попросить подвинуться), кинулась к скрипке.

− Мой милый! Без тебя я как без рук!.. − девушка уселась на колени, прямо на пыль и крошки, торопливо раскрыла чехол...

Я, снедаемая любопытством, сама не заметила, как подалась вперед и взглянула через ее плечо. Что я ожидала там увидеть? Скрипка. Смычок.

Смычок?..

Смычок извивался. То есть натянутые на нем конские волосы двигались, сплетаясь между собой.

− Можешь погулять, мой лунный... − голосом заботливой мамаши бормотала Вионне, извлекая смычок... И − я уже не верила своим глазам − в ее руках он превратился в огромную мерзкую многоножку и пополз вверх по ее предплечью.

На какое-то мгновенье паника и шок захлестнули меня, встали комом в горле − как затычка в сливном отверстии в ванной, а потом схлынули, резко отпустили... И я, не то от облегчения, что справилась с переполнявшими меня чувствами, не то просто от страха перед насекомыми (нет, огромными, мерзкими, отвратительными ползучими тварями!) завизжала. Позорно. На самой высокой ноте.

Многоножка пропала с хлопком. Вокруг руки Вионне заклубился густой синеватый дым.

− Что это?

− Где? − моя спутница была невозможно будничной. Даже синие глаза смотрели со скукой.

− Это. То, что было. У смычка выросли ноги, и он убежал! − следом за сорвавшейся с языка фразой подоспело и осознание ее содержания. Запрокинула голову и, глядя в потолок, нервно захохотала.

Вионне посмотрела на меня непонимающе.

− Ноги?..

− Что, не выросли? Наверно, у меня галлюцинации...

Девушка печально покивала головой.

− Возможно, возможно... И знаешь, я бы не тратила свое время на размышления, было то, что ты видела, или не было... От этого ведь не изменится факт того, что ты это видела, верно?..

У меня закружилась голова от ее пространных размышлений. Эта чокнутая любит все путать. Она даже не может объяснить толково, что происходит с ее вещами...

В комнате Кэма что-то зашелестело.

Я скорчила Вионне рожицу и пошла туда посмотреть, что происходит (надеюсь, эта отвратительная многоножка не материализовалась там в мое отсутствие. Кстати, если смычок — это многоножка, то что из себя представляет скрипка? Гигантскую грушу? Таракана? Что?..)

В комнате было прохладно и свежо. Сквозняк из открытой форточки трепал занавеску.

− Снова она, − я поднялась на цыпочки и захлопнула ее, испытав эффект дежа вю. Кажется, я закрывала ее... совсем недавно...

Ах да. Не в этом мире.

На тополе за окнами болтались редкие листья. Тут − в Инсайде − они облетели быстрее.

Слишком быстро.

Когда я отвернулась от окна, что-то в комнате неуловимо изменилось. Детальное осмотрение постановило: покрывало на кровати смялось. Совсем немного, с правого края.

− Не к добру... − пропела из дверного проема Вионне, качающая на руках скрипку... Вернее то, что ей раньше было. Сейчас у музыкального инструмента по бокам образовались странные узловатые отростки − ножки и ручки. На месте предполагаемой головы на грифе появилось странное уплотнение.

У меня уже не было желания разбираться, в какое чудовище превратиться ее скрипка минут через пять.

− Не к добру то, что с твоим инструментом что-то не так?

− Луна растет, − гордо выпятила нижнюю губу моя темноволосая спутница. − Не к добру то, что ты не замечаешь очевидного! За твоей спиной кто-то ходит, а ты созерцаешь природу и погоду... − Вионне пристроила нечто с ручками-ножками (оно уже начало светлеть, местами цвет старого дерева сменился фарфорово-белым. Меня не покидали сомнения, что вместе с цветом меняется и текстура "создания") и рывком отдернула покрывало. Подушка под ним была смята и хранила очертания головы.

− Он что, встал и пошел?.. − незаметно для самой себя вслух удивилась я.

− Кто? − Вионне шарила под подушкой.

− Кэмерон.

− Еще бы, не в кровати же ему разъезжать по городу... Разве не ты говорила, что видела его в метро?

− Да... Так все и было... Немного непривычно то, что он тут живой...

Вионне, видимо, обнаружила в недрах кровати то, что искала, и сейчас склонилась над находкой.

− Он живой и там. Разве нет?

− Да... Наверно. Но, говорят, он никогда не сможет ходить, говорить... и продолжать существование. Врачи считают, что его... его аппаратуру нужно отключить. Кстати, что ты там нашла?

Вионне протянула мне на ладони... Часы. Часы Кэма.

Они шли.

Почему-то именно этот факт меня особенно обрадовал.

− Возьми их, − Вионне нетерпеливо потрясла рукой. − Не вечно же мне так стоять!

Тут же стремительно белеющее создание на кровати начало размахивать своими странными отростками. На непропорционально маленькой голове образовалась дыра, символизирующая рот, который тут же сложился буквой "О" и заголосил на одной ноте, громко и надрывно.

− Что это? − не выдержала я, оглядывая останки скрипки, теперь больше похожие на огромный корень мандрагоры, отлитый из фарфора каким-то сумасшедшим скульптором.

− Кукла. Будет. Я так думаю, − Вионне снова взяла на руки вопящий 'венец творения' и покачала. Создание притихло и... запело. Тоненько и жалобно. Совсем как... скрипка.

Я снова уставилась на часы. Их стрелки невозмутимо отсчитывали секунды и складывали их в минуты и часы. Я ласково погладила стекло на циферблате...

Теперь все хорошо. Теперь они у меня. Я найду Кэма и верну ему подарок Сары Эшли.

− Я бы не торопила события... − прошептала Вионне.

− Что? − я рывком подняла голову.