Последняя Сенджу

— И ведь не убежишь, — полным горечи голосом сказал Орочимару, обращаясь к сгорбившемуся над микроскопом очкарику в белом медицинском халате.

— Орочимару-сама? — Кабуто отвлёкся от своего занятия и повернулся к нему — Вы о чём?

— Нас крепко держат за яйца, Кабуто-кун. Скорее закопают прямо здесь по-тихому, чем выпустят за пределы Конохи. И я не вижу никаких перспектив. Мы никогда не завершим создание совершенного Эдо Тенсей с таким количеством материала. А мальчишка с мокутоном это блажь. Он не достигнет и десятой части могущества Хаширамы, да и потомства от него ждать не стоит... Будь они все прокляты! — бледный кулак с силой опустился на металлическую поверхность стола.

— Орочимару-сама, Вам необходим отдых. Уже третьи сутки не спите.

— Пожалуй, ты прав. Проследи чтобы эти идиоты снова не забыли покормить Тензо, а лучше сделай это сам. Мальчик должен привыкнуть к тому, что мы ему не враги. А я пойду, вздремну немного.

— Как скажете, Орочимару-сама.

Комментарий к Глава I — Моё место в этом мире

*Каго — паланкин в феодальной Японии

========== Глава II — Новый дом ==========

— Так-так, Эми... Сенджу... где говоришь вы её нашли?

— Кусагакуре, Сарутоби-сама, деревня на границе с Хи но куни.

Третий вновь затянулся трубкой и пустил вверх три колечка сизого дыма. Медленно увеличиваясь в диаметре, они плавно зависли под потолком, пока полностью не растворились в воздухе. Хотя он и курил хороший, качественный табак, от которого не заходились в кашле все те, кто его вынужденно вдыхал, маленькая Сенджу, сидевшая на кожаном диване в дальнем углу офиса Хокаге рядом с комнатной пальмой в кадке, всё же тихо чихнула в кулачок.

— Интересно... в Кусагакуре боевые действия практически закончились, но через наши заслоны пробрался довольно крупный отряд и уничтожил целую деревню, в которой жили отшельниками Сенджу. Есть идеи насчёт того, кому это выгодно? — Цунаде секунд на десять задумалась, а потом мотнула головой в ответ на собственные мысли.

— Понятия не имею. То что напала одна из пяти деревень — маловероятно, они забрали бы всех более-менее способных детей к себе.

Сарутоби встал с кресла и принялся ходить из стороны в сторону, шаркая обувью по начищенному до блеска паркету из дуба. Остановился, посмотрел на Эми чуть прищуренным взглядом. Ещё одна Сенджу в деревне его отнюдь не радовала. Если девочка обладает мокутоном и достаточным талантом, то может начать качать права уже лет через двенадцать. Хотя... через двенадцать лет он превратится в совсем дряхлого старика и с политическими интригами придётся покончить. Куда лучше привязать её к своему клану каким-нибудь жестом доброй воли, чтобы потом она была благодарна до конца своей жизни заботливому и великодушному Хирузену. "Или отдать её на опыты Орочимару? Нет, Цунаде сразу прикинет что к чему и поднимет бунт, может обработать Минато с помощью Кушины, а она ненавидит Орочимару всей душой...", — табак в трубке начал тлеть сильнее и струя густого дыма направилась в сторону девочки. Кроха чихнула снова, уже сильнее.

"Нет, всё-таки лучше завоевать её доверие. Нам нужны сильные и лояльные Конохе шиноби. Полагаться на одно лишь пушечное мясо нельзя".

— Чем планируешь заняться, Цунаде? — сказал он вслух.

— Я же медик! Вернусь снова в госпиталь, наверняка без меня там всё разваливается, — камень в огород Третьего был слишком явным, но он сдержался. Сенджу была права, ведь учреждение и в самом деле находилось в весьма плачевном состоянии — но мне нужно финансирование и Ваше одобрение на отбор перспективных детей для обучения на ирьенина.

Хирузен прокряхтел обратно к креслу, грузно на него опустился, словно весил с добрый центнер, и молча кивнул. Тряхнуть богатеев всегда можно, не развалятся, а пара десятков опытных медиков лет через пять не помешает. Война почти закончилась, время вновь наращивать свой боевой потенциал.

— Девочка будет жить с тобой?

— Само собой. И... у меня есть просьба, сенсей. Я хочу чтобы её оформили как мою родную дочь.

— Хм... мотивы твои понятны. А что насчёт самой девочки, она согласна? — гревшая уши Эми тотчас же согласно закивала головой — хорошо, тогда в канцелярии подготовят все необходимые бумаги за пару дней. Эми-чан, подойди сюда, дитя.

Послушно, мелкими шажками она подошла к массивному столу, нервно теребя собачку на молнии своей курточки. Тёмно-русые волосы чуть ниже плеч, ярко-зелёные глаза миндалевидной формы, округлое лицо, тонкий, чуть вздёрнутый нос и худенькое тельце. Детей с такой внешностью по всей Конохе сотни, если не тысячи.

— Хочешь пойти в Академию шиноби? Все дети, которые умеют использовать свою чакру, в возрасте семи лет идут туда на обучение, что скажешь?

Девочка посмотрела на Сенджу и, увидев едва заметный кивок приёмной матери, недолго раздумывая ответила:

— Да!

Не таким я представляла себе Третьего Хокаге. Добродушный и миролюбивый старик в белом одеянии, который передаёт молодому поколению Волю Огня никак не вязался с тем хитрым и коварным пожилым мужчиной, которого я видела перед собой. Я слышала про то, что очень сильные шиноби излучают особую ауру, которая подавляет волю слабых. Она подействовала и на меня. Если бы не Цунаде, которая стояла рядом со мной, то я наверно разревелась и упала в ноги этому седому тирану. Только когда мы вышли из офиса Хокаге я смогла вздохнуть с облегчением и уткнуться носом в живот Шизуне, которая ждала нас в коридоре. Вообще, моя психика стала куда более мягкой и эмоциональной, чуть что меня сразу тянуло обнять Цунаде или сестрёнку Шизуне, чувствуя как их тёпло и любовь успокаивают мои нервы.

Пока мы спускались к выходу из Дворца вниз по лестнице, Цунаде объявила, что мы будем жить все вместе на территории её клана. Сейчас там оставались лишь несколько стариков-ветеранов и десять детей под их воспитанием, самому старшему из них в этом году исполнилось шесть, о чём я узнала впоследствии. Итого — восемнадцать человек, не считая нас двоих. Сенджу практически исчезли как клан. Большая часть погибла во время первых двух мировых войн, сражаясь на передовой — сначала под командованием Хаширамы, а затем его брата, Тобирамы. Теперь же никому не была интересна судьба основателей Конохи. Судя по канону, сейчас в деревне были главными три клана — Учиха, Хьюга и Сарутоби. И если соклановцы нашего Хокаге выглядели как все остальные шиноби, то первые два резко выделялись на фоне всех остальных. Особенно Хьюга с их странными, словно слепыми, без зрачка, глазами. С одним из них я столкнулась на выходе из Дворца, врезавшись прямо в него.

Мой испуганный писк он встретил добрым смехом, коротко поклонившись вышедшей вслед за мной Цунаде.

— Давно не виделись, Сенджу-сан.

— И тебе привет, Хизаши-кун.

Отец Неджи? Вот так встреча! Не ожидала увидеть дядю Хинаты вживую, да ещё и так близко.

— Надолго в Конохе? — любопытно оглядев меня с ног до головы, Хьюга смущёно потёр нос, глянув на Цунаде. Она очень красивая женщина и все мужики чуть ли не слюни пускают на её грудь, с этим не поспоришь.

— Скорее всего да, решила взяться за наш госпиталь.

— Давно пора, — согласно кивнул Хизаши — а это кто с тобой?

Ну вот, начнётся сейчас представление. Представляю как отвалится челюсть у него от новости, что Цунаде успела родить ребёнка за стенами деревни.

— Это Эми, моя дочь, — меня аккуратно вытолкали и успокаивающе положили руки на плечи.

Тадам! Прошу любить и жаловать! Реакция Хьюги была бесценна. Выпучив глаза и как рыба хватая ртом воздух, он метался взглядом между нами двумя и не мог ничего толком сказать. Да уж, не каждый день узнаешь, что кто-то умудрился всё-таки затащить неприступную принцессу в постель. Хоть это и выглядело забавно, мне было всё-таки скорее грустно. Враньё рано или поздно вскроется, а вместе с ним и тот факт, что Сенджу так и осталась одинокой женщиной со смерти Дана. Коротко вздохнула, отряхнула свои штаны от пыли и снова спряталась за своей ка-чан. Пора привыкать её так называть.

"Эх, возраст уже не тот... мдаааа", — с хрустом коленях и болями в пояснице, он кое-как уселся в мягкое кресло, пододвинул к себе небольшой столик со стоявшим на нём чайничком, полным ароматного зелёного чая с жасмином. Чуть не обжёгся, взявшись за ручку, налил в пиалу исходящую паром терпкую жидкость. Чуть пригубил, ощущая как вкус распространяется во рту, щекоча ноздри и вызывая лёгкую дрожь, пробежавшую по ногам. Чай это целая культура, философия. Как и при курении трубки, здесь спешка и дёрганность ни к чему. Глаза прищурились от удовольствия. К аромату распаренного чайного листа примешался едва уловимый запах женских духов и медикаментов, который принёс с собой ветер. Он помнил этот запах, как и множество других.

— Ты вернулась.

— Я всегда поражалась Вашей невозмутимости и спокойствию, Акайо-сама. Пять лет прошло, а Вы совсем не изменились, и своим пристрастиям не изменяете... С вашего позволения.

— Конечно, пить чай в компании намного интереснее. И налей этой маленькой прелестнице тоже.

— Её зовут Эми, это моя...

— Дальняя родственница. Я помню Айяно-чан, девочка вылитая она. Прибереги свою легенду для чужаков. Ложь во спасение порой очень нужна, но здесь, между нами, Сенджу, в ней нет необходимости. Я рад, что ты привела её в Коноху, нам нужно держаться друг друга как никогда раньше, — сделав небольшой глоток чая, он сложил худые жилистые руки на груди — поверь мне, Эми-чан, ты быстро поладишь с остальными детьми. Мы живём тут все дружно, одной большой семьёй.

Неуклюже подхватив горячую пиалу, девочка ойкнула и уронила её на стол, разлив весь свой чай по столику.

— Простите меня, я всё уберу, — виновато, едва слышно сказала девочка, начав вытирать жидкость рукавом верхней одежды.

— Девочка, не стоит портить вещь, лучше сбегай в дом за тряпкой и заодно принеси чашку поменьше для себя, — ласково погладив её по голове, он подтолкнул малышку в сторону одноэтажного здания.

Проводив маленькую фигурку с мокрым пятном на левом рукаве кремового цвета курточки, он убедился, что она скрылась за тонкой бумажной дверью и повернулся к своей родственнице, которая уже со всем комфортом устроилась на соседнем кресле.

— Дорогая, береги девочку как зеницу ока. Её бабушка владела мокутоном, скорее всего гены передались и ей. И сразу отвечу на твой возможный вопрос — Хаширама был не единственным, кто мог выращивать деревья из своей чакры. Просто только он сумел достичь таких высот и не в последнюю очередь благодаря использованию природной чакры.

— И я боюсь больше всего, что она им владеет. Такая редкость в нашем мире не останется без внимания людей. Сложнее всего будет отгонять от неё этого змея, он наверняка спит и видит как бы заполучить кого-нибудь с редким геномом в свои лапы, — прикусив ноготь большого пальца, Цунаде уставилась в одну точку — лучше если она сама пока будет в неведении, тем более до стихийных дзюцу ей ещё лет десять как минимум.

— Я знаю одного гения Хатаке, который уже в двенадцать сумел овладеть молнией. Кто знает, во сколько... о, а вот и наша маленькая Сенджу! Хахаха! Взяла самую маленькую! Из этой кружки пил мой сын, когда был твоего возраста... Знаешь, бери, теперь она твоя.

— Спасибо, джи-сан, — чмокнув в морщинистую щёку удивлённого деда, она быстро налила сама себе чая и принялась цедить его маленькими глоточками — вкусный!

— Это не простой чай, Эми-чан. Видишь те кусты, — рука указала на высокие деревья с широкой кроной — им уже больше сорока лет, листья с них я собираю сам, сам обрабатываю, сам сушу. Бывает с самого утра как залезу на макушку, начну собирать самые нежные и молодые листья, потом слезаю вниз и на следующее и так до самого вечера...

Цунаде развалилась в кресле, приготовившись к очередной бесконечной истории про то, как Акайо-сама занимается своим увлечением, несмотря на почтенный возраст. Веки налились тяжестью и начали сами по себе постепенно закрываться. Дома было хорошо. И пусть с завтрашнего дня придётся взвалить на свои плечи заботы по возвращению госпиталя на прежний уровень, сегодня можно расслабиться под глубокий и приятный голос пожилого Сенджу и удивлённые восклицания маленького чуда, которое уже примостилось на коленях старика. Да, у неё определённо был дар располагать к себе людей и это нельзя назвать обыкновенным детским обаянием. Сама Саннин ощущала как её присутствие приятно согревает душу, даря позитивное настроение. Точно таким же был Хаширама, каким она его помнила в своём далёком детстве.

— Цунаде, — отвлёкся от рассказов мужчина — а где твоя ученица? Судя по тому насколько вы близки, ты наверняка позвала её жить на территории нашего поместья.

— Надеюсь, Вы не против, — борясь с собственным сном, она приподняла голову, состроив жалобно-умоляющий взгляд — она решила посетить госпиталь, не откладывая это на завтра.

Акайо усмехнулся.

— Не обязательно применять на мне женские чары, Цунаде. Пусть живёт, всё равно большая часть домов пустует. Вижу, ты уже засыпаешь на ходу, отдохни, а я покажу Эми-чан наши владения, — легко подхватив взвизгнувшую девочку, он усадил её на плечи — тут много на что можно посмотреть и показать.

Великий медик более не смела противиться сонным чарам и направилась в их объятия, проваливаясь в темноту.

Комментарий к Глава II — Новый дом

Мсье, же не манж па сис жур! Люди добрые, подайте бедному автору горстку плюсов и комментов! Не за себя прошу, а за тех несчастных обезьянок, которые сидят у меня в подвале и пишут для вас сейчас очередную проду...

========== Глава III — Вступительные... экзамены? ==========

Два года это много или мало? Сколько один человек может успеть сделать за это время? За два года Минато Намикадзе собственноручно убил более двух тысяч людей и буквально заставил врагов Конохи подписать договор о перемирии. Благодаря его участию закончилась война, кровопролитная и бесполезная с точки зрения гуманности. Цунаде всё-таки отвоевала свой госпиталь и кое-как восстанавливала численность ирьенинов, несмотря на брёвна в колёсах со стороны администрации. Все видели в этом только выгоду, втихую выражая своё недовольство тем, что Хирузен практически уничтожил муниципальный госпиталь. Потерявший былое могущество, Учиха Ичизоку* возложил все свои надежды на молодое поколение в лице Шисуи и Итачи. Над красноглазыми шиноби нависла угроза вымирания. Численность упала ниже двухсот человек, из них боеспособными была от силы треть, остальные являлись либо стариками, либо не смогли пробудить свой шаринган. Закон выживания — на вершине пищевой цепочки только самый сильный, жестокий и наглый, остальные же пресмыкаются. Потомки великого Мадары ослабли, их кровь перемешалась во многочисленных браках с людьми вне клана. Много ли чести медленно вымирать, пока другие снисходительно смотрят на конвульсии отчаяния со стороны? Их кровные, непримиримые враги Сенджу обратились в прах в горниле войны, на пике своего могущества обагрив память о себе кровью пролитых врагов. Остались свой срок доживать одни лишь ветераны, воспитывая несмышлёных детишек. Слишком мало. Век шиноби слишком короток, чтобы выжить и успеть оставить после себя многочисленное потомство. Но они в силах вырасти достойными своего прошлого и великих предков. Последними из рода.