— А? Что? Ватсон? О, извините, еще толком не проснулся, — пробормотал голос Холмса: — Э... видимо проснулись мои телесные привычки, почесать, пардон, яйца поутру. Виноват мисс, забылся. Чесать все равно нечего.

— Еще одна попытка к изнасилованию, и я обращусь к экзорцисту! — сердито сформулировала угрозу Гермиона.

— Ватсон, Эми, ну что вы ей-богу! — в голосе Холмса чувствовалось смущение: — Я же говорю что машинально, думал, что это мое тело... Какое изнасилование? Что вы шьете мне?

— Как вы меня назвали? Какая я вам Эми? — прицепилась Гермиона.

— Ну, Ватсон, иногда хочется как-то снизить официальность тона, особенно когда моя рука в ваших трусах. Хочется обратиться по имени. Ну, не Джоном же вас называть?

— У меня есть имя!

— Ваше имя подходит старушке. Когда вам будет больше пятидесяти лет, то имя Гермиона будет уместно. А юной девочке нужно что-то покороче. А как сократить ваше имя? Герми звучит грубо, Миона слащаво. Только средний слог и можно как-то оформить во вменяемое имя. Потому я зову вас Эми. Коротко и благозвучно. Эми Ватсон. Чем вам не нравится? Все равно моей речи никто не слышит. Это лишь для внутреннего употребления, — порассуждал Холмс.

— Возмутительно. Мало того что фамилию переделал, так еще и имя исковеркал. Какую-то дурацкую Эми Ватсон придумал! Звучит, как будто я артистка варьете, а не волшебница! — возмущалась про себя Гермиона Грейнджер, одеваясь к завтраку.

— А, по-моему, вполне благозвучно. Эми Ватсон, хороший псевдоним, заурядный, незапоминающийся, вполне подходит для детектива, которому нужно представиться чужим именем, — благодушно рассуждал Холмс: — Представьте, что вы представитесь Гермиона Грейнджер. Вас же сразу запомнят только из-за нелепости вашего имени. Это все равно, что представиться Трахубольд Тщеславный! Или Златопуст Локонс.

— И что плохого в том, что меня запомнят? — поинтересовалась возмущенная Гермиона.

— А в том, что станете объектом недоброжелательного внимания. Вот сколько Грейнджеров в книге телефонов? Не больше двух-трех. Вас найти раз плюнуть! Есть у вас сила противостоять любой опасности? Если нет, то лучше быть незаметным. В природе яркую раскраску имеют только самые ядовитые и опасные существа. Вы же слабы как мышка и серость ваш удел, — наставлял Гермиону Холмс, пока она спешно давилась завтраком.

В школе, как обычно, Гермиону хотел обидеть один неприятный одноклассник Муфло Дракониди. Но Гермиона не реагировала на его подколки, поскольку была погружена в мысленный диалог с Холмсом. Тогда он решил перейти к рукоприкладству. И Холмс, первый раз перехватил управление телом Гермионы, и использовал прием джиу-джитсу на хулигане. Немного полежав и отдохнув Муфло погреб в класс вслед за всеми. Больше в тот день её не задирали.

После школы она нашла адресное бюро и, представившись Эммой Ватсон сделала запрос на поиск родственников Эванс (Петуньи и Лили). Погуляв полчаса, она вернувшись и заплатив пеню, получила справку, что Лили Эванс умерла, а Петунья сменила фамилию на Дурсль и живет в Литл-Уингинге Приват-Драйв 4.

Время на поездку еще было, и она пошла на вокзал, где на электричке за полчаса добралась в Литл-Уингинг. Там пошла по Приват-Драйв, нашла дом номер 4 и стала наблюдать. Гермиона, конечно, хотела сразу войти с расспросами, но Холмс сказал, что если есть время, всегда нужно осмотреться вначале. Его, что-то насторожило. Через 15 минут наблюдения с детской площадки, она увидела, как из дверей дома вылетел маленький мальчик в очках, как будто ему для ускорения дали затрещину.

Мальчик, выглядевший оборванцем, поправил штаны и пошел по улице в сторону магазина. Гермиона подошла к нему.

— Привет, я сюда недавно переехала. Меня зовут Эми Ватсон. А тебя как?

— Гарри Поттер, — пробурчал он смущенно: — Меня в магазин послали за продуктами. Я долго не могу говорить.

— Ничего, я тоже иду в магазин, — сказала Гермиона, а Холмс крикнул "Бинго!"

— Гарри! А ты с кем живешь? — начала распросы Гермиона.

— С дядей и тетей, — хмуро ответил Гарри: — А ты?

— Я тоже с дядей и тетей, — перехватил управление Холмс: — У меня родители умерли, когда я была маленькой, а ты почему живешь с ними?

— У меня тоже умерли. Давно. Говорят авария в автомобиле, — скупо отвечал Гарри.

— Все таки, с дядей и тетей хуже жить, — протянул Холмс: — Хотя мои неплохо относятся. Меня не бьют и кормят нормально. А у тебя как?

Гарри испуганно оглянулся на дом Дурслей.

— Знаешь, у меня есть проблемы, но не охота о них говорить, — нерешительно сказал Гарри: — Если ты недавно переехала, то сама скоро все узнаешь. От моего кузена Дадли в школе. Он там присматривает, чтобы со мной никто не дружил. И всех, кто со мной дружит, он бьет. Так что ты Эми будь осторожней. Со мной непросто заводить знакомство.

— У меня есть тоже кузен, он старше меня и относится неплохо. Думаю, он побьет твоего Дадлика, если он полезет ко мне. Мой кузен Шерлок, занимается боевыми искусствами. Он и меня научил приемам борьбы, — ответил Холмс и понизив голос спросил шепотом: — Что, тебя плохо кормят?

— Ну, неважно, это видно и по лицу, — усмехнулся Гарри: — Дадлик выглядит упитанней.

— У меня есть в доме своя комната, куда я могу приводить гостей, а у тебя есть? Или вы с Дадли в одной комнате спите?

— Есть комната. Она правда маленькая, гостей там не примешь. Чулан под лестницей, — нехотя сказал Гарри.

Гермиона в ступоре остановилась, на секунду перехватив управление телом. Но Холмс вновь взял контроль.

— Как-то не любят тебя родственники, — протянул он: — Не знаешь почему? Чем ты им так не угодил?

— Не знаю, — досадливо отмахнулся Гарри: — Ругаются, родителей моих ругают. По-моему, они еще с моими родителями были в ссоре. А я отдуваюсь.

— Но ты же стараешься с ними жить в мире? Сам не затеваешь скандалов? — спросил Холмс.

— А то? С ними только скажи слово поперек, сразу по шее получишь, — ответил Гарри.

— Работаешь по дому? — настырно продолжала допрос Гарри незнакомая девчонка.

— Работаю! С утра до вечера работаю! — уже зло ответил Гарри: — И завтраки, и обеды готовлю, и газоны стригу, и дом убираю, и машину мою...

— Тяжело тебе приходится... — задумался Холмс: — Но знаешь, возможно, скоро, максимум через год, твоя судьба изменится к лучшему. Спорим?

— С чего вдруг? — удивился Гарри.

— Я умею угадывать будущее, — с апломбом заявил Холмс: — Я волшебница!

— Ври больше! — улыбнулся Гарри.

— Знаешь, мы через год будем учиться в одной школе, куда Дадли не возьмут. А тебя возьмут. И ты тоже будешь учиться на волшебника. Только это тайна! Никому не говори. Жди, когда за тобой придет волшебник, и расскажет про школу волшебников. Но раньше лета за тобой не придут. Пока терпи.

— Эми, а я думал, ты в нашу школу поступишь уже в этом году! — огорченно сказал Гарри.

— Нет, я поеду к другим родственникам. Но знаешь, я сюда тоже буду заезжать. Мы еще встретимся.

Они еще поболтали до магазина, где расстались. Гарри глядя ей, вслед подумал, что хоть девчонка и чокнутая, но приятная. Хорошо бы еще её увидеть.

— Признаюсь, мисс Ватсон, я был неправ, — печально сказал Холмс: — Ваши беспокойства о судьбе этого мальчика имели основания.

Гермиона просто кипела от гнева, желая растерзать его родственников.

— И что мы будем делать? — спросила она Холмса.

— Практически ничего, — уныло сказал Холмс: — Дело можно считать закрытым. В лучшем случае мы можем его навестить, погулять с ним на улице, дать по шее его кузену. Что мы и сделаем попозже. Надо только подготовиться получше. Сейчас это был лишь первичный сбор информации. Фактически нам сразу повезло, мы нашли Гарри Поттера. И узнали об обстоятельствах его жизни.

— То есть как это "дело закрыто"? — возмутилась Гермиона: — Мальчика нужно спасать!

— Ватсон, нам пора домой, а то ваши родители заявят в полицию о вашей пропаже, — спокойно ответил Холмс: — Дома я устрою вам "сцену у камина", где объясню все, что вы не поняли. Нужно соблюдать стиль детектива. И скоро подойдет наша электричка.

Дома Гермиона и правда расположилась в кресле у камина, где Холмс ей начал объяснять, что он понял:

— Ватсон, вы помните, что я сказал сразу, когда вы печалились о судьбе Гарри? Я сказал, что мальчик вырастит избалованным чужим вниманием. Это был естественный исход, для столь популярной личности. Конечно, многое зависит и от характера, и, похоже, у Гарри есть стержень, который бы не испортил его в любом случае. Но дело не в этом. А в фактах. Факты таковы, что его поместили в атмосферу ненависти и лжи. Зачем? Случайно? Это невероятно. Очевидно, что это сделано намеренно. Невозможно случайно забыть о самом популярном ребенке. Значит, его готовят к чему-то? К чему? Все это дело такого уровня политики, что маленькой серой мышке Эми Ватсон туда лучше не соваться, если она не хочет в виде трупа поплавать в Темзе. Несомненно, что и кузен, мешающий заводить друзей и злобная тетя, заставляющая трудиться, и злобный дядя Вернон лишающий его еды и наказывающий регулярно, и соседи, игнорирующие трагичную судьбу ребенка, и учителя в школе, закрывающие глаза на тоже самое — все это звенья большого заговора против Гарри Поттера. Какова его цель? Он для чего-то нужен большим политикам. Чтобы вовремя выпустить его как джина из бутылки с некими политическими заявлениями, программой действий. Кардинально вмешаться при таком раскладе мы не можем. Единственное, что мы можем, это слегка сблизиться с ним, оказать скромную поддержку. Гарри Поттер только выглядит маленьким потерянным котенком, а на самом деле он фигура высшего уровня власти. И пригреть его у блюдца с молоком ты не сможешь. За ним постоянно следят.

— Но может узнать об его других родственниках и сообщить о судьбе Гарри? Ведь есть же у него родня среди могучих магов? — жалобно спросила Гермиона: — Может они облегчат его судьбу?

— Я боюсь, что если мы начнем копать дальше, то вы Ватсон потеряете веру в человечество, — ответил Холмс: — В большой политике не место сантиментам. Очень может статься, что оставшиеся родственники, которые были способны помешать планам политиков, либо мертвы, либо недееспособны, либо сидят по сфабрикованным обвинениям. Честно признаюсь, я всегда сторонился политики, потому что обычные убийцы и насильники у меня вызывали больше симпатии, чем политики. Уголовники, все-таки придерживаются каких-то элементарных моральных рамок и эмоций. Для политика нет запретных методов.

— И все-таки надо бороться! — упрямо заявила Гермиона.

— Для борьбы мы слишком мало знаем о магическом мире и его традициях, политических силах. Может статься, что вместо помощи, создав шумиху, мы погубим Гарри, — спокойно ответил Холмс: — Нам нужно учиться, собирать информацию, изучать саму магию. Не думаю, что наши эксперименты вслепую принесут пользу.

Дело об Фенрире Сивом.

— Для образования нужны книги, для похода за книгами нужна безопасность. Безопасность может дать оружие. Даже мои приемы джиу-джитсу не помогут в вашем маленьком теле, — рассуждал Холмс, пока Гермиона пыталась расчесать спутанные с утра волосы: — Послушайте Ватсон! Зачем вам копна на голове? Может сделать стрижку покороче? Ей-богу вам пойдет лучше! Длинные волосы это не ваш стиль. И можно будет обзавестись несколькими париками, с которыми так удобно менять внешность, чтобы уйти от преследования. Ваша неповторимая копна, это яркая примета внешности, при помощи которой вас опознают за милю. А с короткой стрижкой можно будет и в мальчика переодеться, как вариант. Если мы хотим достичь большего, в деле вашего образования, придется ходить в магазины Лютного и вообще много нелегального творить. Приметы нам ни к чему. И вы напрасно считаете, что копна вас украшает. Это не так. Вы выглядите дико. Да и не к чему вам, в вашем возрасте, привлекать мужчин. Только лишние проблемы.

Гермиона в отчаянии зарычав, схватила кошелек и побежала в парикмахерскую. Там ей недорого, сделали стрижку под мальчика, лишив густой копны на голове.

— Очень симпатично! — похвалил Холмс вид Гермиона, которая стоя у зеркала, завороженно смотрела, привыкая к виду своей тонкой шеи и ушей, которых не видела много лет.

— Определенно это ваш стиль! Сразу стало заметно, что ваше лицо симпатично, юная мисс, — присоединился парикмахер, хоть и не мог слышать комментарий Холмса.

— Мама будет огорчена, — нерешительно подумала Гермиона: — Ей нравилось меня причесывать.

— Но в школе волшебников вы будете одна, и причесать вас будет некому. Поэтому Ватсон, лучше вам привыкнуть заранее, к своему стилю.

— Вам больше нравится идея, что я смогу носить парики и шляпы, гримируясь под других людей, — огрызнулась Гермиона: — Хотя я не готовила себя к роли детектива. Мечталось о другом поприще. Поближе к науке.

— Эми, девочка! Я вовсе и не предлагаю стать тебе частным детективом, хотя, не сомневаюсь, мы бы смогли на этом пути преуспеть. Мои уроки, это лишь школа выживания в этом мрачном мире. Все взаимосвязано и за все приходится платить излишним риском.

— Скажите, — обратилась Гермиона к парикмахеру: — А вы не могли бы сделать из моих волос парик?

— Любой каприз за ваши деньги! — усмехнулся парикмахер: — Но это будет дорого. И долго.

— Хорошо, тогда я пока их заберу, а потом может, надумаю сделать парик, — сказала Гермиона, забрав пакет со своими волосами.

По дороге она зашла в магазин, где купила четыре недорогих парика из искусственного волокна, но вполне похожих на настоящие. Теперь Гермиона могла быстро стать блондинкой, брюнеткой, рыжей и коньячной шатенкой. Потом подумав, она взяла еще нелепый розовый парик, который Холмс брать не рекомендовал, как слишком яркий. Он ей напомнил Тонкс. Домой она шла в парике привычного для родителей оттенка. Хоть и был вдвое короче бывших волос, но все же не так радикально менял её внешность. По крайней мере родители должны узнать.

Но родители уже ушли на работу, и Гермиона, овладевшая алохоморой, пошла к оружейному сейфу отца. Там она достала отцовский браунинг и снарядив его, приладила к подмышечной кобуре, которую тоже позаимствовала из сейфа. Сбруя была не того размера, но подогнать удалось вполне. Система пистолета Холмсу была мало знакома, и он какое-то время провозился с ним, перехватив управление телом Гермионы. Он упражнялся выхватывая его и вкладывая назад, спускал курок без магазина. Наконец, он счел, что справится и они отправились на Косую аллею. Палочку Гермиона тоже прихватила и держала на поясе, как кинжал. Впрочем, кинжал тоже был. Симпатичный серебряный кинжал в ножнах.

Мантия с капюшоном скрыла её арсенал от посторонних глаз. Когда они вышли к остановке автобуса, Гермиона была брюнеткой.

— Фух! Как будто на войну иду, — без энтузиазма подумала Гермиона: — Боязно как-то.

— Спокойно Ватсон! Весьма низка вероятность, что полиция заподозрит и начнет обыскивать маленькую девочку. Такие сумасшедшие только в кино бывают, — ответил Холмс.