— Э-э... да, — осторожно ответил Уильям. — Вы... с ним знакомы?
До того, как Каттер ответил, дверь ближайшей таверны открылась, и оттуда вышел отец Уильяма. Вилли улыбнулся, довольный его настолько своевременным появлением, но под сверлящим взглядом сержанта быстренько стер улыбку.
— Не скальтесь мне тут, как легкомысленная обезьяна, — начал сержант угрожающим тоном, но замолчал, когда лорд Джон бесцеремонно хлопнул его по плечу — никто из трех лейтенантов на это никогда не решился бы, даже за большие деньги.
— Каттер! — тепло улыбаясь, сказал лорд Джон. — Я услышал эти нежные интонации и сказал себе: 'Будь я проклят, если это не сержант Алоизиус Каттер! Среди живущих не может быть еще одного такого человека, который звучал бы, словно бульдог, который проглотил кошку и выжил, чтобы об этом рассказать!'
— Алоизиус? — одними губами беззвучно спросил Добсон Уильяма, но тот только коротко хрюкнул в ответ, не в состоянии пожать плечом, поскольку его отец в этот момент повернулся к нему.
— Уильям, — сказал он, сердечно кивая ему. — Как ты пунктуален. Приношу свои извинения за опоздание, меня задержали, — однако, до того, как Уильям смог что-либо ответить, или представить остальных, лорд Джон вместе с сержантом Каттером погрузились в бесконечные воспоминания, заново переживая старые добрые времена на полях Абраама с генералом Вольфом (В 1759 году на Полях Абраама возле Квебека, Канада, состоялось решающее сражение между англичанами и французами в семилетней франко-индейской войне. Победа была на стороне англичан, генерал Вольф погиб. — прим. пер.).
Это позволило трем молодым офицерам несколько расслабиться, что, в случае с Добсоном, означало возвращение к прежнему направлению мыслей.
— Ты сказал, та рыженькая куколка — знакомая твоего отца? — прошептал он Уильяму. — Спроси у него, где она остановилась, а?
— Идиот, — зашипел Осборн. — Она ведь даже не хорошенькая! У нее такой же длинный нос, как у... как... как у Вилли!
— Ее лицо было так высоко, что я не увидел, — ухмыляясь, сказал Добсон. — Вот ее сиськи находились как раз на уровне глаз, и они...
— Осел!
— Ш-ш-ш! — Осборн наступил на ногу Добсону, чтобы тот заткнулся, поскольку лорд Джон снова повернулся к молодым людям.
— Не представишь меня своим друзьям, Уильям? — вежливо спросил он.
Уильям представил друзей, густо покраснев, поскольку знал, что, несмотря на артиллерийский опыт, у его отца был отличный слух. Осборн и Добсон поклонились, выглядя при этом довольно испуганными. Они не догадывались, кем был его отец, и Уильям одновременно гордился тем, что произвел на них впечатление, и слегка смущался от того, что они узнали, кто такой лорд Джон. Еще до завтрашнего ужина об этом будет известно всему батальону. Не то, чтобы сэр Питер не знал, конечно, но...
Он собрался с мыслями, обнаружив, что его отец прощается за них обоих, и поспешно, хоть и по всей форме, отсалютовав сержанту Каттеру, поторопился вслед за отцом, предоставив Осборна и Добсона их судьбе.
— Я видел, ты разговаривал с мистером и миссис МакКензи, — непринужденно сказал лорд Джон. — Полагаю, у них все хорошо? — он глянул в сторону набережной, но МакКензи давно уже и след простыл.
— Похоже на то, — сказал Уилли.
Он не собирался спрашивать, где они остановились, но впечатление, которое произвела на него молодая женщина, оставалось сильным. Он не мог с определенностью сказать, была ли она хорошенькой, но ее глаза поразили его — чудесного глубокого синего цвета с длинными золотистыми ресницами, они смотрели на него с трепетной напряженностью, которая согрела все уголки его сердца. Невероятно высокая, конечно, но... о чем он только думает? Женщина замужем, с детьми! И рыжеволосая к тому же!
— Ты... э-э... давно с ними знаком? — спросил он, думая о на удивление странных политических взглядах, определенно процветавших в этой семье.
— Довольно давно. Она — дочь одного из моих стариннейших друзей, мистера Джеймса Фрейзера. Может, ты его помнишь?
Уильям нахмурился, не припоминая имени — у его отца были тысячи друзей, как может он...
— О! — сказал он. — Он не англичанин, ты имеешь в виду. Это не к мистеру Фрейзеру мы приезжали в горы в тот раз, когда ты заболел этой, как ее... корью?
Внутри у него что-то оборвалось, когда он вспомнил тот полнейший ужас, который испытал тогда. Он путешествовал в горах, находясь как в забытьи: его мать умерла только месяц назад. А потом лорд Джон подхватил корь, и Уильям был уверен, что отец тоже собирается умереть, оставив его в совершенном одиночестве посреди диких лесов. В его сознании в тот момент не было места ни для чего, кроме горя и страха, и от того визита у него остались только нагромождения путаных впечатлений. Он смутно помнил, что мистер Фрейзер взял его с собой на рыбалку и был к нему добр.
— Да, — сказал его отец с кривой улыбкой. — Я тронут, Вилли. Я думал, что, если ты и запомнишь тот визит, так больше из-за своего собственного досадного приключения, нежели из-за меня.
— Приклю... — память накрыла его горячей волной, более жаркой, чем влажный и душный летний воздух. — Благодарю покорно! Мне удалось вычеркнуть это из своей памяти, пока ты не напомнил мне!
Его отец хохотал и даже не пытался этого скрыть. На самом деле, он почти бился в конвульсиях.
— Прости, Вилли, — сказал он, задыхаясь и вытирая глаза уголком носового платка. — Ничего не могу с собой поделать! Это было самым... самым... о, Боже, я никогда не забуду, как ты выглядел, когда мы вытащили тебя из того туалета!
— Ты знаешь, это был несчастный случай! — сказал Уильям холодно, его щеки горели от постыдных воспоминаний. По крайней мере, дочери Фрейзера не было рядом, чтобы быть свидетелем того унижения.
— Да, конечно. Но... — его отец прижал носовой платок ко рту, беззвучно тряся плечами.
— Не стесняйся, продолжай кудахтать сколько хочешь, — холодно сказал Уильям. — И вообще, куда мы направляемся? — они дошли до конца набережной, и, все еще фыркая, как касатка, отец повел их на одну из тихих тенистых улиц, находившуюся вдалеке от таверн и гостиниц гавани.
— Мы обедаем с капитаном Ричардсоном, — сказал лорд Джон, с очевидным усилием сдерживая себя. Он прокашлялся, высморкался и убрал носовой платок. — В доме мистера Белла.
Дом мистера Белла был аккуратным, с выбеленными стенами, и выглядел преуспевающим, но без претензий. Капитан Ричардсон произвел точно такое же впечатление: средних лет, ухоженный и прилично одетый, но без определенного стиля и с лицом, которое вы вряд ли заметите в толпе, и ровно через две минуты забудете.
Более сильное впечатление произвели две мисс Белл, особенно младшая, Мириам, медового цвета кудри которой выбивались из-под чепца, а круглые глаза неотрывно смотрели на Уильяма в течение всего ужина. Она сидела слишком далеко, чтобы можно было заговорить с ней напрямую, но он предполагал, что взгляд может быть достаточно красноречивым, чтобы дать ей понять, что восхищение было взаимным. И что, если возможность для более близкого знакомства представится позже?.. Улыбка, быстрый взгляд в сторону открытой в надежде на воздух двери на боковую веранду, а затем скромно опущенные медовые ресницы. Он улыбнулся в ответ.
— Как ты думаешь, Уильям? — сказал его отец, достаточно громко, чтобы дать понять, что спрашивает уже во второй раз.
— О, безусловно. Эм... Думаю о чем? — спросил он, поскольку это все-таки был папа, а не собственный командир.
Его отец посмотрел так, что было ясно: он бы закатил глаза, если бы вокруг не было людей, но терпеливо ответил:
— Мистер Белл спросил, надолго ли сэр Питер намеревается задержаться в Уилмингтоне? — во главе стола мистер Белл грациозно кивнул, но Уильям заметил, как сощурились его глаза в направлении Мириам. 'Наверное, тогда лучше прийти с визитом завтра, — подумал Уильям, — когда мистер Белл, возможно, уйдет куда-нибудь по делам'.
— О. Полагаю, мы пробудем здесь недолго, сэр, — вежливо сказал он мистеру Беллу. — Как я понял, главные беспорядки творятся в провинции, и поэтому мы, без сомнения, выдвинемся туда, чтобы без задержки подавить их.
Мистер Белл выглядел довольным, но краем глаза Уильям видел, как Мириам очаровательно надула губки, услышав о его скором отъезде.
— Хорошо, хорошо, — радостно сказал Белл. — Без сомнения, сотни лояльных граждан будут рады присоединиться к вашему маршу.
— Несомненно, так, сэр, — пробормотал Уильям, зачерпывая ложкой суп. Он сомневался, что мистер Белл будет среди них. С виду он явно не был любителем маршировать. И в любом случае, содействие множества неумелых провинциалов, вооруженных лопатами, не станет великой подмогой. Но вряд ли он мог сказать такое вслух.
Уильям пытался смотреть на Мириам, не пялясь на нее откровенно, затем он перехватил взгляды, которыми мельком обменялись его отец и капитан Ричардсон, и впервые ему стало любопытно. Лорд Джон совершенно определенно сказал, что они обедают с капитаном Ричардсоном, имея в виду, что встреча с капитаном и является целью вечера. Почему?
Затем он встретился глазами с Лиллиан Белл, которая сидела напротив, рядом с его отцом, и забыл о капитане Ричардсоне. Темноглазая, более высокая и худенькая, чем ее сестра — но, как он сейчас заметил, действительно очень красивая девушка.
И все же, когда после обеда миссис Белл и ее дочери поднялись из-за стола, а мужчины вышли на веранду, Уильям совершенно не удивился, обнаружив себя и капитана Ричардсона в одном ее конце, в то время как его отец энергично обсуждал с мистером Беллом цены на деготь в другом. Папа мог говорить с кем угодно и о чем угодно.
— У меня есть к вам предложение, лейтенант, — сказал Ричардсон после обычного обмена любезностями.
— Да, сэр, — почтительно сказал Уильям. Его любопытство усилилось. Как удалось понять во время обеда, Ричардсон был капитаном легких драгун, но в настоящее время пребывал не со своим полком, поскольку его откомандировали по долгу службы, о чем он и упомянул как бы, между прочим. Откомандировали, с какой целью?
— Я не знаю, как много ваш отец рассказал вам относительно моей миссии.
— Ничего, сэр.
— А. Мне поручено собирать информацию по всему Южному Департаменту. Не то чтобы я командую такой операцией, как вы понимаете, — капитан скромно улыбнулся, — только небольшими ее фрагментами.
— Я... понимаю огромную ценность таких операций, сэр, — сказал Уильям, пытаясь быть дипломатичным, — но сам я, как бы это правильно сказать...
— У вас нет намерения заняться шпионажем. Нет, конечно, нет, — на веранде было темно, но сухая интонация в голосе капитана была очевидной. — Немногие из тех, кто считают себя солдатами, хотят.
— Я не хотел обидеть вас, сэр.
— Все в порядке. Однако я не собираюсь вербовать вас в шпионы — это непростое занятие и довольно опасное — но, скорее, в курьеры. Хотя, если у вас найдется возможность собрать немного информации по дороге... что ж, это будет дополнительным и очень ценным вкладом.
Уильям почувствовал, как кровь прилила к лицу от предположения, что он не приспособлен ни к сложным задачам, ни к опасности, но сдержал себя, сказав только:
— О?
Капитан, как оказалось, собрал значительную информацию о местных условиях в обеих Каролинах, и теперь нуждался в том, чтобы отправить ее командиру Северного Департамента — генералу Хау, находившемуся в настоящий момент в Галифаксе.
— Я, конечно, отправлю не одного курьера, — сказал Ричардсон. — Разумеется, будет чуть быстрее, если плыть на корабле, но мне нужен хотя бы один курьер, который отправится верхом — как из соображений безопасности, так и ради того, чтобы вести наблюдения на пути следования. Ваш отец очень высоко отзывается о ваших способностях, лейтенант, — Вилли показалось, или он правда уловил нотку удивления в сухом, как опилки, голосе? — и, как я понял, вы довольно много путешествовали по Северной Каролине и Вирджинии. Это ценная характеристика. Как вы понимаете, мне бы не хотелось, чтобы мой курьер исчез без следа в Дисмал Суомп (Dismal Swamp — участок заболоченного, покрытого лесом, побережья Атлантического океана в штатах Вирджиния и Северная Каролина. — прим. пер.).
— Ха-ха, — сказал Уильям, из вежливости сделав вид, что это была шутка. Определенно, капитан Ричардсон никогда даже рядом не бывал с Великим болотом Дисмал. Уильям был там, но он и подумать не мог, что кто-нибудь в здравом уме отправится туда специально — разве что на охоту.
У него также имелись серьезные сомнения относительно самого предложения Ричардсона, но даже когда он сам себе говорил, что не должен покидать своих людей, свой полк... Уильям уже представлял себя в романтическом свете: один, в безбрежной дикой местности, несущий важные новости сквозь бури и опасности.
Хотя, чем больше он раздумывал, тем больше хотел знать, что его ожидает в конце путешествия. Ричардсон предвосхитил его вопрос, ответив до того, как он был задан.
— Когда вы доберетесь на север, вы могли бы — это уже согласовано — присоединиться к штабу генерала Хау.
Ага, вот оно и яблочко! Да красное и сочное к тому же! Он понимал, что это 'уже согласовано' касалось генерала Хау, а не Уильяма. Но у него была некоторая уверенность в своих возможностях и способностях, и он точно знал, что может оказаться полезным.
Он пробыл в Северной Каролине всего несколько дней, но этого было достаточно, чтобы сделать безошибочные наблюдения об относительных шансах на передвижение между Северным Департаментом и Южным. Вся Континентальная армия под началом Вашингтона была на севере. Южные повстанцы представляли собой беспокойные кучки провинциалов и импровизированные отряды милиции, и вряд ли могли быть угрозой. Что же касалось сравнения статуса сэра Питера и генерала Хау, как командиров...
— Я бы хотел обдумать ваше предложение, если позволите, капитан, — сказал он, надеясь, что желание не слишком проявляется в его голосе. — Могу я дать вам свой ответ завтра?
— Безусловно. Я полагаю, вам хотелось бы обсудить перспективы со своим отцом — вы можете это сделать.
После этого капитан намеренно поменял тему, и через несколько мгновений, когда лорд Джон и мистер Белл к ним присоединились, разговор перешел на общие темы.
Уильям мало слушал то, о чем говорилось, его внимание было сосредоточено на двух стройных белых фигурках, которые призрачно маячили среди кустов в дальнем конце двора. Две покрытые белые головки то склонялись друг к другу, то расходились. То и дело одна из них поворачивалась в сторону крыльца как бы в раздумье.
— 'И об одежде его бросали жребий' (Ин. 19:24. — прим. пер.), — пробормотал отец, качая головой.
— А?
— Неважно, — улыбнулся отец, поворачиваясь к капитану Ричардсону, который говорил что-то по поводу погоды.
Светлячки осветили двор, дрейфуя, как зеленые искры среди влажной и густой растительности. Это было чудесно — снова увидеть светлячков: он скучал по ним в Англии... и по этой особенной мягкости южного воздуха, которая прижимала лен рубашки к телу и заставляла кровь пульсировать в кончиках пальцев. Сверчки стрекотали вокруг них повсюду, и на мгновение показалось, что их песня, заглушила все, кроме звука его пульса.
