| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Эффект примерно тот же, но обратный. Световое лезвие, формирующее пучок клинка, имеет нулевую массу покоя, однако стоит только хоть немного придать ему ускорение, как у него появляется вес. И этот эффект может сыграть злую шутку с человеком, непривычным к таким выкрутасам. В моём случае, всё проще и сложнее одновременно. Раньше, когда моё тело еще не освоилось с протезами, я просто не ощущал эту самую инерцию. Это позволяло, до некоторой степени, игнорировать эффект инерции, размахивая световым клинком, словно какой-то лазерной указкой. Меньше трёх месяцев назад я освоился с протезами в достаточной мере, чтобы ощутить, что кисть вполне заметно ведёт. Чем быстрее выпад, тем больше инерция клинка.
Выкручиваю колёсико регулировки длины клинка, уменьшая его. Даже так новый меч сантиметров на пятнадцать, длиннее предыдущего. Нужно будет компенсировать баланс меча установкой грузиков в основание рукояти, к тому же следует привыкнуть к большей инерционности клинка. Нет времени... на всё нет времени. Ещё укорачиваю меч, придавая ему привычные размеры.
Теперь застыть, отрешиться от мира, почувствовать через руки мягкую волю готового к бою оружия. Меня накрывает чувство радости, и почти завершённости, кажется, клинок поёт в моих руках оду смерти. Только рукоять слегка нагревается, драйвер-податчик придется всё же заменить, старому не хватает мощности.
Мгновение, и деактивированный меч занимает своё место на поясе, возвращая мне утраченную уверенность. На душе стало чуть спокойнее, тревога на мгновение отступила, будто нечто давало мне понять, что я двигаюсь в верном направлении. Времени почти не осталось, пора найти ученицу и отправляться.
* * *
На пляже Асоки не было, как не было её и в бунгало, и даже у разгромленной игровой площадки. Скоро пора будет грузиться на борт Имперского транспорта, не могла же она вот так, внезапно, пропасть. Это немного удивило и обеспокоило меня. Конечно, немного времени у нас есть, да и корабль без меня не улетит, но этим небольшим запасом времени я хотел распорядиться иначе.
Предчувствие удержало меня от прямого вызова на комлинк ученицы, я просто запустил протокол слежения. Это нетрудно, достаточно знать номер адресата и быть в его белом списке. Через мгновение перед глазами всплывает спутниковая карта местности, с маленькой жёлтой точкой. Далеко же она забралась.
Прогулку можно было бы назвать приятной, если бы ноги не вязли в мягкой листве. Всегда любил лес, но странною любовью, издалека. Представляю себе, как Асока будет ворчать. Сапоги предательски вязнут в податливой земле, приходится прилагать значительные усилия, чтобы передвигать ноги. Что ж, моя проходимость по слабым грунтам оставляет желать лучшего, это мягко говоря.
Я и без брони не пушинка, а в полном костюме, со шлемом, масса переваливает за сто пятьдесят килограмм. С проходимостью проблема, зато неплохая возможность потренироваться в работе с Силой. Камни, ветки, толстые стволы деревьев — всё это просто разлетается с моего пути, я почти не чувствую Силового сопротивления. Серьёзное препятствие пока представляют только овраги, их проще обойти.
Вообще, с прыжками у меня как-то не очень, а уж с их Силовой версией. Скорее всего, дело в восприятии, в работе с Силой всё держится на восприятии. Ну не вяжется мой образ из фильма с прыжками. Даже представить себе не могу Дарта Вейдера, что прыгает, делая кульбит в воздухе. Нет, некоторую эрзац-версию я освоил, но в данном случае проще обойти.
Заброшенный город так зарос лесом, что я сам не заметил, что уже оказался в нем. Просто идти стало значительно легче, под толстым слоем листвы и дёрна оставалось древнее дорожное покрытие. Странная, архаичная архитектура, остатки странных древних механизмов, несколько заросших мхом древних дроидов. В какой-то момент, в мозгу будто что-то щёлкнуло, и многочисленные очертания развалин будто бы сложились в здания и улицы. Я сверился с картой, идти оставалось совсем немного.
Остановившись, я прислушался. Поселение на первый взгляд казалось пустым и безжизненным, но сканер жизненных форм показывал десятки сигнатур. Древний полутропический лес затих, ощущая под своими сводами чужака. Его обитатели были совсем не рады моему появлению.
Точка, обозначающая сигнатуру Асоки, всё приближалась, очертания зданий становились всё более чёткими, количество древних механизмов росло. Дорога привёла меня в центр древнего города. Видимо, Храм джедаев не был брошен в лесу.
Комлинк ученицы нашелся рядом с массивным, вросшим в зёмлю механизмом, чем-то напоминающим коробок на ножках. Устройство лежало на плаще Асоки, аккуратно разложенном на траве.
— И как теперь мне найти тогруту в лесу? — почесав затылок шлема, сам у себя спросил я.
— Ну, Большеголов, не спеши... — едва различил я голос, на самой грани слышимости. Одной фразы явно было не достаточно, чтобы определить направление. Застыв, я прислушался, активируя усиление звука и одновременно выставив в фильтре приоритет на человеческий голос.
— Труст, прекрати, не кусай его... Я сказала, не кусай! Плохой, плохой, пусти! Ну, ребята, тут всем хватит, — отчетливей прозвучал радостный голос ученицы, с небольшими оттенками грусти. Она где-то тут, в развалинах. Забрав вещи Асоки, я осторожно двинулся на звук.
— Черныш... ну чешу я, чешу... да, понимаю, да... приятно. Вижу, что приятно, ути, мой хороший... вот, хочешь мышку? Не хочешь мышку? А почему ты не хочешь мышку? Вот, завтра мышки уже не будет... — я услышал голос всё отчётливей, обойдя разрушенное здание.
На меня напало неуёмное любопытство. Несколько мгновений ушло на то, чтобы активировать сонар, земля тут же подсветилась наличествующими вокруг пустотами. Асоке явно ничего не угрожает, а с моим весом, углубившись в развалины, надо быть осторожнее, не то, немудрено неожиданно оказаться под землёй.
В маленьком амфитеатре, с одной обрушившейся стеной, Асоку окружили самые страшные звери Лотала. Никто не способен оказать им хоть какое-то сопротивление. Десятки гибких тел, в широких улыбающихся пастях сотни острейших зубов, клиновидные ушки, короткая шёрстка, длинные беличьи хвосты. Асоку взяли в бессовестный плен лот-коты.
Два десятка животных расселись на зрительных местах, терпеливо ожидая своей очереди. Три особо крупных зверя, рыжей, коричневой и какой-то пегой масти, окружили непосредственно Асоку, еще два хищника увлечённо катались в листве, оспаривая своё право на добычу. Третий путался в ногах тогруты, лишая её возможности к бегству. Чёрный хвост четвертого, свисал у Асоки сбоку, напрочь связывая собой её руки, лишая джедайку всякой возможности для сопротивления.
Тихое шипение разгерметизации шлема обратило на меня, наконец, внимание. На мне сфокусировались десятки любопытных настороженных глаз и ушей. Какие огромные всё же у этих животных глаза. Спина Асоки напряжённо выпрямилась, и медленно, на цыпочках, она повернулась.
В её руках покоился большой, чёрный и крайне наглый кот. Лапой он притягивал ручку торгуты к себе, словно показывая, что она совершенно зря прекратила его гладить. Видимо это и есть Черныш, что же, не оригинально. В другой руке она сжимала большую плюшевую мышь, ну как мышь, угадать в этом мышь уже можно было с изрядным трудом.
— М-м-мастер? — тихо сконфужено пробормотала Асока, оглядывая меня с ног до головы.
У её ног я заметил довольно большой открытый рюкзак, из которого торчал ещё один лот-кошачий хвост. В траве предательски валялись остатки недавней трапезы, причём далеко не первой. Видимо, Асока часто приходила сюда, чтобы подкормить диких лоталских котов. Маленькая, милая нарушительница закона. По правилам, кормить лот-котов строго запрещено.
— Уже пора? — грустно спросила Асока, от звуков её голоса вся кошачья братия на этой поляне поджала уши, и кажется, тогрута вместе с ними.
— Ещё немного времени есть, — ответил я, подходя ближе и с любопытством разглядывая притихшее животное у неё в руках. Интересно, они всегда такие дружелюбные, или только в отношении одарённых?
Вдох, мир расфокусировался, но при этом очертания предметов стали чёткими. В этих котах есть что-то странное. Что-то неуловимо знакомое, похожее чувство я испытывал в Храме джедаев, но значительно сильнее, да и в тренировочной комнате императора тоже было похожее давление.
Кот на руках Асоки, словно почувствовав мой интерес, жалобно мяукнул. Двое отчаянно сражающихся грозных хищников, прекратили бой. Развалились на траве, поджав уши, вперяя в меня свои большие чёрные и очень напуганные глаза. Хвост полностью спрятался в рюкзак.
— Мастер, не надо! Ты их пугаешь. Прекрати немедленно! — возмутилась Асока, прерывая приступ моего любопытства.
— Видимо я не ошибся, они ведь чувствительны к Силе? — в галактике царит заблуждение о том, что только разумные могут быть одарёнными.
— Только эти четверо... Черныш, Труст — указала Асока на пегого кота, Фисо — большой рыжий кот и Топатун — матёрый котяра коричневого цвета, что осторожно выбирался из опрокинувшегося рюкзака.
— Ты уже успела дать им имена? — не смог удержаться я от комментария.
— Простите, учитель, я знаю, что мне нельзя их оставить, но я ничего не могла с собой поделать. Они, ну вы чувствуете...
Да, что-то такое я ощущал, да и звери, хоть и настороженно водили ушами, но убегать не спешили.
— Не следовало бросать комлинк, да и предупредить меня об отлучке не мешало бы, но почему ты думаешь, что не можешь их оставить? На звёздном разрушителе разрешено держать животных, для этого предусмотрен целый рекреационный отсек. Уж лот-котам, экипаж точно будет рад, — проговорил я, опускаясь в траву и усаживаясь в позу для медитации.
Слабость в теле вернулась, организм ещё не до конца восстановился после приснопамятного полёта. Печень предстоит лечить долго и вдумчиво. Несчастному органу изрядно досталось. После анализа данных удалось, понять почему. Имплант-регистратор потреблял энергию от своей собственной линии, но далеко не вся она шла на нужды квантового модуля связи. Некоторая часть передавалась на печёночный имплант, и когда линия была отключена, дисбаланс в его работе загнал орган в кому. К тому же я ещё и усугубил процесс, употребив алкоголь.
— Мастер, это привязанность, а джедаям не положено иметь привязанности, — насупившись ответила Асока, словно маленькому, растолковывая мне очевидные вещи.
— Следовало бы напомнить об этом правиле магистру Ки-Ади-Мунди. Хотя ты права, с его четырьмя жёнами, он не нарушитель кодекса, а святой, — усмехнувшись, ответил я. Асока слегка смутилась.
Да, слава о любвеобильном магистре распространилась далеко за пределы Ордена. А если судить по досье императора, любовницы у старого развратника появлялись в каждой системе, которую он посещал. Число его прямых потомков перевалило далеко за пятьдесят. К сожалению, не один из них не был одарённым, иначе бы проблем с пополнением рядов джедаев не было бы.
— Степень посвящения магистра не идёт ни в какое сравнение с... — неуверенно начала тогрута.
— Асока, так ты хочешь взять котов с собой или нет? — перебил её я.
— Хочу, — насупившись, ответила ученица.
— Вот и отлично. У нас не так много времени. Сейчас на пляж, сдаём котов на руки ближайшему интенданту — и на Корускант.
Интерлюдия. Боба Фетт. Рилот
Ветер не стихал, тут почти никогда не было тихо. Каменные глыбы, зависшие в воздухе, словно поднятые беспрерывным жаром звезды, как и тысячи лет назад, висели, обдуваемые всеми ветрами. Когда-то давно, когда местные жители верили в духов... парящие над землёй скалы называли Акха'со или "душа камня".
Раса, считающая эту планету родной, звалась твилеками. Предки лучших рабов в галактике, считали, что скала, когда её стачивает ветер, превращается в летающий камень. Отчасти это было правдой. Именно ветровая эрозия стала причиной появления удивительных летающих скал, но только их парение в воздухе было связано с наличием редкого минерала.
Под действием беспрерывного потока солнечного излучения камень нагревался, нагревалось и удивительное вещество. Рилл, под воздействием температуры проявлял свойства отрицательной массы. Первые воздушные корабли, расы твилеков, и были основаны на этом занятном эффекте.
Тогда, ещё не подвергшиеся изменению, они были гораздо меньше похожи на людей, и обладали куда большим своеволием. Однако проигранная война изменила не только этот вольнолюбивый народ, но и навсегда поменяла цвет их планеты.
Когда-то зеленый, полный висячих съедобных лишайников, Рилот, почти полностью лишился биосферы. Многие считают странным, что в галактике насчитывается множество заселённых планет-пустынь, забывая о том, что они не всегда были пустынями.
Сейчас на одном из камней, вжавшись в скалу лежал человек, плотно уткнувшись плечом в приклад бластерной винтовки. Рядом с ним высматривала что-то в бинокль маленькая девочка. Её пепельного цвета волосы, заплетённые в толстую косу, обвивали шею и были убраны под небольшой шлем. Она была экипирована в лёгкую кожаную броню, на её поясе висел компактный, но мощный бластер.
Потом малышка убрала бинокль, и в ее правой руке сверкнул серебром обруч датапланшета военного образца. Что-то нашептывая себе под нос, она с удивительной быстротой начала вбивать информацию на полупрозрачных клавишах.
Чуть в отдалении от занявшей позицию на камнях парочки, удобно расположилась в шезлонге ослепительно красивая женщина. Её внешность не портил даже частично выбритый череп, и довольно бледная кожа, лоснящаяся от нанесённого на неё крема. Алебастрового оттенка глаза, были скрыты от палящего солнца под тёмными очками. Из одежды на этой представительнице прекрасного пола, был только пояс и короткие шортики.
В руке она держала бокал с неким красным напитком, в котором на меленькой шпажке плавала зелёная горошина. Если не заметить напряжённой спины, можно было подумать, что она просто наслаждается солнечной ванной. Заслуженным отдыхом, утоляя жажду окутывающим лёгким наркотическим туманом Соком Джавием.
— Три четвери, восемнадцать... поправка на азимут три четверти, поправка на ветер восемь, -уверенным голосом диктовала маленькая девочка. Голос у неё был примечательный. Слишком взрослый и правильный для такого маленького ребёнка, с металлическим тембром, из-за встроенного в её гортань вокабулятора, который позволял ей менять собственный голос в очень широком диапазоне. И сейчас ей нравился именно этот тембр.
Винтовка в руках мандалорца коротко ухнула, с силой лягнув его в плечо. Из строенного ствола вылетели три огненных всполоха инверсионного следа, чтобы через пару мгновений выбить огненный фонтанчик рядом с кирасой старой республиканской брони, используемой в качестве мишени.
— Ситхово подо, — выругался человек в броне. Голос был молодым, так как в Легион смерти набирали рекрутов, начиная с четырнадцати лет. Правда, своим ростом шестнадцатилетний Боба Фетт давно перегнал своих чистокровных мандалорских сверстников. Недаром ветераны ворчали, что с момента окончания мандалорских войн, мандалоры измельчали.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
