| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Простите, я не знал.
— Граф, хотя герцогиня целиком разделяет мое мнение относительно Мазарини, но я не стал посвящать ее в наши планы. Она женщина, и может случайно проговориться, а ее супруг не сторонник освобождения Вандома. Он полагает, что есть и другие люди, способные возглавить волнения.
— Герцог всегда был высокого мнения о себе. Вы опасаетесь, что для мадам будет более соблазнительно иметь вождем собственного мужа, а не внука Генриха IV?
Арамис мрачно уставился в окно:
— Он на свободе, в отличие от Вандома.
— Он не обладает качествами Франсуа.
— Зато у него есть исполненная энтузиазма жена, и благодаря ей Конде и Конти почти поселились у них дома. А влюбленный в нее Марсийяк... — Арамис судорожно вздохнул, — опять Марсийяк! Он чуть не в открытую призывает к восстанию.
— Вы чувствуете себя лишним? — тихо спросил Атос.
— Лишним? — лицо Арамиса исказилось горькой гримасой. — Год назад она снова поехала в Нормандию, но на этот раз ее сопровождал муж. Она поносила Мазарини и ее глаза горели надеждой, когда она смотрела на Лонгвиля. Еще бы! Он — Валуа! Он может стать королем бунта, а ее сделать королевой.
— Это все химеры.
— В январе она родила мальчика. И сейчас опять беременна.
Атос вздрогнул и поднял глаза на Арамиса. Тот по-прежнему застывшим взглядом смотрел в окно и его губы что-то неслышно шептали.
— Это все от Лонгвиля? — совсем тихо спросил Атос.
Арамис неожиданно повернулся и, глядя Атосу прямо в глаза, твердо сказал:
— Я ни слова ни скажу герцогине, пока Франсуа де Вандом не будет на свободе. Об этом не будет знать ни она, ни Конде, ни Конти, ни Марсийяк, ни... герцог де Лонгвиль. Я сам займусь этим. На мадам де Монбазон можно положиться — от нее эти господа не услышат ни слова. Она ни за что не позволит, чтоб ее старый любовник Лонгвиль обошел нынешнего — Вандома. Гонди мнит себя полководцем и предпочтет Франсуа всем Конде и Конти.
— Но Вандом тоже прекрасный полководец.
Арамис хмыкнул:
— Гонди считает себя умнее.
Атос тоже улыбнулся и кивнул:
— Да, конечно.
— Атос, Вы пойдете со мной?
Граф, покусывая губы, смотрел на друга и молчал.
— Граф, я очень нуждаюсь в Вашей помощи.
Атос вздохнул:
— Да, пойду. Но, прошу Вас, ничего не делайте, пока я не скажу.
— Вы хотите связаться с герцогиней де Монбазон?
— Не расспрашивайте меня. Вы все узнаете в свое время. Я напишу Вам, а Вы пишите мне. Все, что посчитаете нужным и важным.
— Хорошо, но Вы обещаете?
— Я же сказал. Только прошу, не вмешивайте в это Портоса.
— Но почему? Мы можем не говорить ему всего.
— Именно поэтому. Я не хочу, чтоб он действовал из чувства дружбы, когда мы будем действовать совсем из других соображений. Раз я не могу сказать ему всего, я предпочитаю не впутывать его вовсе. И Вас прошу о том же. Нет, не прошу — настаиваю!
Арамис нерешительно пожал плечами:
— Если Вы требуете... Пусть будет по-Вашему. Могу ли я упомянуть, что нашел надежного союзника, не называя Вашего имени?
— Пожалуйста.
— Тогда пока не будем об этом. Кажется, Портос возвращается.
Это действительно был Портос. Он никого и никогда не заставал врасплох, потому что его всегда было слышно загодя.
Они просидели до глубокой ночи, рассуждая об охоте, о вине, о старых временах. Портос похвастался их вчерашним приключением и Арамис, посмеиваясь, смотрел на смущенного Атоса.
— Портос, Вы справились бы не хуже.
— Что ни говори, а это было великолепно! Совсем как раньше. Шесть бутылок и все вдребезги!
— Я смотрю, что за прошедшие годы Вы не растеряли азарта, граф, — с тонкой улыбкой заметил Арамис.
— Мальчишество, — покачал головой Атос.
— О, нет, граф, — пробасил Портос, — молодым такого не сделать. Тут нужен опыт, практика! А мы в свое время имели ее достаточно! И вот результат.
Он засмеялся и довольно хлопнул себя по колену.
— Как же я рад снова видеть вас! Давайте выпьем!
Друзья разошлись по комнатам только к утру.
Они провели в Валлоне еще два дня и, к огромному, огорчению Портоса, стали собираться в дорогу.
Атосу надо было отправляться в Ла Фер, а Арамис уверял, что его ждут в монастыре.
Портос лично проводил друзей до перекрестка, где они распрощались.
— Если д'Артаньян все же приедет — обнимите его за нас!
Портос тяжко вздохнул:
— Не премину.
Атос с Арамисом обменялись рукопожатием и разъехались в разные стороны.
Портос, не переставая вздыхать, еще долго крутил головой, поочередно переводя взгляд с одного всадника на другого, пока оба не скрылись из виду.
Испустив последний, самый долгий и глубокий вздох, он повернул коня назад — к замку.
Портос очень сожалел, что друзья не остались подольше. Но, кроме того, что они сами ссылались на неотложные дела, их желание горячо поддержала госпожа дю Валлон. В этот раз в ее действиях не было корысти. По крайней мере, в отношении Атоса.
Если поначалу ее отношение к графу было двойственным, то, после того, как супруг рассказал ей о случае на охоте, она исполнилась к графу благоговейным уважением.
Портос давал слово молчать и никогда ничего не рассказал бы кому-то другому, но жена — это было совсем иное дело. Окружающие напрасно не принимали в расчет госпожу дю Валлон, полагая, что она ничего не значит в жизни Портоса.
Это было не так.
Портос сам бы затруднился определить, что он чувствует к жене, но то, что она составляет значительную часть его жизни, он не сомневался. Все, что она знала, умела или могла, она обращала на пользу дорогому супругу, и Портос был бы последним подлецом, если бы не ценил этого.
Ее прокурорский опыт в деле со Пьерфоном был как нельзя кстати. Епископ не сомневался, что легко одолеет господина дю Валлона, который произвел на него впечатление недалекого и хвастливого простофили. Однако время шло, а тяжба только запутывалась и господин дю Валлон довольно ловко лавировал в этом непростом деле. Передавали слова епископа: "Не ожидал, что этот увалень окажется столь изворотлив!" Правда, самому Портосу никто не рискнул это пересказать, но отношение к нему со стороны местных несколько изменилось — с ним стали считаться.
Портос должным образом отплатил супруге — когда в ее адрес прозвучали нелестные слова о сомнительности ее происхождения, двое убитых на дуэли наглядно показали остальным, куда может привести неосторожное слово.
Портос привык слепо полагаться на жену в том, что касалось права и законов, и когда она ахнула, услышав, что Атос Haut justicier (верховный судья), он только робко поинтересовался:
— Это очень важно?
Прокурорша кивнула:
— Очень. Не буду обременять Вас подробностями, Вам они ни к чему. Скажу только, что такие, как господин граф, могут даже казнить! Во всяком случае, вынести смертный приговор.
К удивлению супруги Портос не казался пораженным, он только как-то странно хмыкнул:
— Вот оно что... Тогда понятно... Но тогда мы ни при чем?
— О чем Вы, господин дю Валлон?
— Так, одна старая история. Раз дело обстоит так, как Вы сказали, теперь можно просто выбросить это из головы! Вы так чудесно все объяснили!
Госпожа дю Валлон смущенно улыбнулась почти девичьей улыбкой:
— Ах, Вы мне льстите! Я всегда рада быть Вам полезной.
В своем рвении она и дальше продолжала не спускать глаз с Атоса, на случай, если будет возможность повернуть такое значительное знакомство на пользу супругу.
Когда Атос сказал, что ему пора, госпожа дю Валлон отговорила Портоса его удерживать:
— Вы не забыли, кто такой господин граф? У него очень важные дела. Подумайте, что, если Вы ему помешаете? Если он рассердится на Вас?
— Атос? Рассердится на меня? — Портос расхохотался. — Такого я даже вообразить не могу.
— Напрасно. Вы давно не виделись и не знаете его нынешних обстоятельств. Он мог измениться.
— Атос? Вот уж такой же, как был! Вы не видели его в трактире.
— Да, — сухо подтвердила госпожа дю Валлон, — не видела, и на Вашем месте не рассказывала бы об этом направо и налево. Если господин граф удостоил Вас прогулкой, по старой памяти, Вы должны понимать, что Вам оказали честь. Он рассчитывает на Вашу скромность, а Вы громогласно именуете его просто "Атос" и рассказываете, как он пьет! Господин дю Валлон! Где Ваша рассудительность, Ваша дальновидность?
Портос, открыв рот, смотрел на жену:
— Вы считаете...
— Что Вы слишком легкомысленно пренебрегаете возможностями, которые дает Вам старинное знакомство с верховным судьей. Будь на Вашем месте господин Кокнар, мне не пришлось бы объяснять! — раздраженно закончила она.
Портос был озадачен. Жена очень редко вспоминала прокурора и всегда ее сравнения были только в пользу Портоса. Если сейчас она позволила себе поставить Кокнара выше, значит он, Портос, действительно поступает глупо. Поэтому вместо того, чтоб рассердиться на жену, Портос, хмурясь, попросил:
— Скажите же, чего Вы желаете?
— Вам надо быть почтительным и внимательным, согласитесь, это нисколько не противоречит дружбе! Почему Вам не называть его "господин граф"? В конце концов, это его титул.
— Даже два, — вздохнул Портос.
— Как — "два"?
— Он получил в наследство еще одно графство.
— А Вы говорите ему "Атос"? — от возмущения щеки госпожи дю Валлон пошли пятнами и она закашлялась.
— Он мой друг, — насупившись, пробурчал Портос.
— Да, и как друг он мог бы Вам помочь.
— Вы о чем?
— На Вашего друга титулы сыплются сами собой. Может, у него найдется на примете что-то и для Вас?
— Госпожа дю Валлон, Атос, конечно, важный господин, но он же не король!
Прокурорша обиженно поджала губы и подняла худые плечи:
— Я пекусь исключительно о Вашем благополучии!
— Тогда... — Портос оживился, — Вы не будете возражать, если этот последний день мы проведем вместе? Я имею в виду, без Вашего общества, Кларис? Вы же понимаете, когда мужчины одни, без дам, то и беседа получается откровенной. Мы будем чувствовать себя свободнее... Я распоряжусь насчет вина и закусок и, пожалуйста, не надо каждые полчаса посылать слугу, проверить, все ли у нас в порядке.
Довольный Портос быстро поцеловал руку жены и поспешно вышел из комнаты. Ей оставалось только вздохнуть, слыша, как он громогласно отдает распоряжения слугам подать всего самого лучшего и побольше.
К чести Портоса надо сказать, что, несмотря на слова жены, он не собирался "использовать старинное знакомство". Радость общаться с друзьями затмевала для него все другие соображения.
Однако надежды госпожи дю Валлон сбылись самым неожиданным образом. Атос сам заговорил о том, чего так жаждала услышать от него достойная супруга Портоса.
Поначалу разговор был типичной беседой старых друзей — пирушки, дуэли, стычки с гвардейцами — ничто не осталось забытым. Естественным образом всплыло имя д'Артаньяна, единственного, кто отсутствовал за пиршественным столом.
Портос посетовал, что обязанности помешали ему приехать и разговор плавно перешел в обсуждение достоинств и недостатков постоянного места. Арамис заметил, что при всех выгодах такого положения, иной раз одно стоящее дело способно дать человеку намного больше, чем многолетняя выслуга.
— Заметьте, наш друг получил патент лейтенанта благодаря нашим приключениям, а за без малого двадцать лет безупречной службы его карьера совсем не продвинулась.
— Ну, за тем, чтоб отличиться, дело не станет, — пропыхтел Портос, уминая устрашающих размеров кусок бараньего бока. — Вот только где найти подходящее приключение?
Арамис бросил вопросительный взгляд на Атоса, но тот отрицательно покачал головой. Арамис пожал плечами.
— Видите ли, — продолжал Портос, — дело должно быть не просто стоящим, а принести именно то, чего желаешь. Помните, как д'Артаньян предлагал нам свой патент? Мы могли его взять, но нам он был не нужен.
Атос улыбнулся:
— Разве теперь Вы пожалели об этом?
— Нет, конечно. От патента лейтенанта я бы и сейчас отказался.
— А от чего не отказались бы? — Арамис протянул руку и слегка коснулся бокалом бокала Портоса, — Ваше здоровье!
— От чего? — Портос покрутил бокал в руке и неспеша выпил его содержимое. — В деньгах я не нуждаюсь...
— Всегда можно найти что-то еще.
Атос чуть нахмурил брови и снова отрицательно качнул головой. Арамис откинулся на спинку кресла с видом: "Как знаете!"
— Что Вы имеете в виду?
— Арамис имеет в виду, — вмешался Атос, — что иной раз можно найти там, где даже не думал искать. Знаете, я вспомнил одну историю, думаю, она может показаться Вам любопытной. Мне рассказывали про одно имение неподалеку от Блуа. Не очень большое, но чудесное. Прекрасный лес, луга, есть виноградник. Когда-то оно было баронством.
Глаза Портоса заблестели:
— Баронством?
— Баронством? — ироничным эхом отозвался Арамис.
— Да, баронством, — подтвердил Атос. — Титул стал выморочным и большая часть земель ушла в казну. Осталась меньшая, без титула, но ее можно купить. При Ваших достатках это будет нетрудно.
— И титул возможно восстановить?
— По крайней мере, можно попробовать.
Портос задумался.
— Это надо обсудить с госпожой дю Валлон, — едва слышно пробормотал он.
— Вам нравится эта мысль? — поинтересовался Арамис. — Действовать таким образом? Просто купить поместье...
— Да, пожалуй.
Арамис пожал плечами.
Больше они не возвращались к вопросу о баронстве, закончив вечер приятной и необременительной беседой.
Когда Портос передал жене то, что сказал Атос, она удовлетворенно вздохнула:
— Вот видите!
— Но это еще неизвестно.
— Так поезжайте и наведите справки!
— Вы думаете? Я мог бы попросить Атоса...
— Я уверена, у господина графа достаточно своих дел! Не забывайте о его положении! Не стоит злоупотреблять его добрым отношением. Он хотел завтра отправляться домой — лучше позаботьтесь, чтоб у него в дорогу было все, что надо, и наилучшее!
— Да, конечно — я позабочусь о нем и об Арамисе. Им обоим предстоит неблизкий путь. А потом я сам съезжу в Блуа. Как Вы считаете?
— Вы сама рассудительность!
Таким образом, друзья не встретили со стороны Портоса никаких возражений, когда собрались уезжать.
Бедняге Портосу оставалось только печально глядеть им вслед, но когда он вернулся в замок, жена несколькими словами направила его мысли в другое русло:
— А теперь, дорогой господин дю Валлон, мы можем подумать о Вашей поездке в Блуа! Благодаря господину графу де Ла Фер, Вам есть чем заняться, не так ли?
Портос довольно подкрутил ус:
— Клянусь Богом, Вы правы, дорогая Кларис!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
