Чёрная полоса

— Я знаю, — кивнул следователь, — мы просмотрели видеозапись с камеры наружного наблюдения на бензоколонке, где всё очень хорошо видно. Да и свидетели нашлись, которых подкупить не успели.

— Тогда в чём меня обвиняют? — Робкая надежда на справедливость никак не хотела покидать меня.

— Пока всего лишь в превышении пределов допустимой самообороны, но это для вас не самое важное, — изменившимся особенно твёрдым тоном сообщил мне Сергей Степанович.

— А что же тогда важное? — Я как-то слишком сильно возмутился такому предложению. — Их было много, ещё с ножами, что мне оставалось делать? Даже сбежать бы не успел. Неужели предлагаете в таких случаях добрыми словами отговариваться? Или вы думаете, что перед подонками надо раскрывать карманы и с радостью отдавать кошельки, чтобы не дай бог кто-то из них случайно не пострадал? — Возмущение у меня достигло максимального напряжения, я даже вспотел.

— Я же говорю — для вас это не важно. Важно то, кто от вас пострадал... — уже совершенно спокойно продолжил говорить следователь.

— Думаю, уличная шпана, гастролёры залётные, ни одного русского лица не видел, — я немного сбавил эмоциональные обороты, но всё равно пребывал во взвинченном состоянии.

— Если бы это обстояло именно так, вас бы уже давно отпустили. Даже извинились, наверное. Но, увы, так не получится, — Сергей Степанович глубоко вздохнул, выражая искреннее сожаление.

— Что мешает? — Ситуация меня снова начала раздражать.

Хотя мне такое эмоционирование совсем не свойственно, видимо сказывается бессонная ночь в камере и всё предыдущее тоже.

— Мешает не 'что', а 'кто', — теперь следователь взял уверенный тон институтского лектора, предлагающего мне прописные истины. — Один из погибших — любимый сынок очень влиятельных в городе господ. Очень влиятельных господ. Они к мэру дверь пинком открывают, не стесняются. Другие тоже детки не из последних. У этих молокососов хобби было лохов периодически щупать, и ножичком их немножко щекотать. Вроде бы обходилось без жмуриков, хотя у нас если нет тела с явными признаками насилия — то и дела тоже не заведётся. Скинули труп в канал с грузом и всё. Концы в воду! Развлекались мальчики от скуки. Про девок вообще не говорю. На них у нас целая куча заявлений от пострадавших лежит, да и закрытые 'висяки' обязательно найдутся, а сделать ничего не можем. Уже не первый год как. Вот и доразвлекались они, повстречав тебя на свою голову, до этого-то им всё с рук сходило. Совсем обнаглели! Могу тебе спасибо сказать от всего нашего отдела, почти избавил ты нас от большой головной боли. Однако их родители тебя живым теперь не отпустят, у них кровная месть в чести. Нет тебе больше жизни ни здесь, ни в тюрьме. Везде достанут, с их-то деньгами и связями. Тут рядом с отделением две машины с их людьми стоят, караулят и ждут. Тебя даже в СиЗо везти опасно, там сразу и кончат. Но есть один выход... — заговорщицким тоном заметил Сергей Степанович.

— Какой? Самому с горя повеситься что ли? — Я внутри ещё продолжал кипеть, что сильно сказывалось на моих ответах и внешнем виде.

— Нет, вешаться пока рановато, — следователь покачал головой, подошел к двери, открыл её, посмотрел в коридор и снова плотно её прикрыл, взяв стул и сев рядом со мной, а не как раньше за столом напротив.

— Тут такое дело... — проговорил он с нотками явной таинственности. — Только ты сразу не удивляйся. Мы можем тебя очень хорошо спрятать... — тон следователя стал ещё более таинственным и весьма подозрительным.

— Интересно где? На двух метрах под землёй? — Я сейчас совсем не склонялся в сторону жизненного оптимизма, окончательно поняв, куда вляпался.

— Глубже, гораздо глубже, на такой глубине, куда никто никогда не докопается, — следователь перешел на шутливый тон, впрочем, мне сейчас было сосем не до шуток.

— Чем дальше, тем интереснее, — поддержал его весёлое настроение, про себя лихорадочно перебирая возможные варианты выжить в такой заварухе.

Про богатых 'горцев' и их методы достижения целей я знал слишком хорошо. Кровная месть для них не пустой звук и пережиток прошлого. Пока они не увидят мою голову на блюде — не успокоятся.

— Значит так! — Тон голоса Сергея Степановича стал подчёркнуто строг, — повторю, не удивляйтесь тому, что я дальше скажу. Это правда. Мы имеем возможность отправить вас в другой мир, который чем-то похож на наш, родимый, но при этом реально другой. Требуется только ваше добровольное согласие, иначе ничего не получится. Формальности, бюрократия, отчётности... ну, вы понимаете... — он печально так улыбнулся одними уголками губ.

Вот это да. Тут хоть стой, хоть падай от таких новостей. К сожалению, я сижу. Другой мир. Фантастика. И ведь таким тоном сказано, что не верить нельзя. Правду говорит следак. Да и на 'вы' перешел неспроста.

— У меня есть какой-либо другой выбор? — Я поднял бровь, показывая большие сомнения.

— Думаю, что нет, — широко улыбнулся следователь по особо важным делам, уже догадываясь, каким станет моё решение. — По крайней мере, я бы на вашем месте соглашался на моё предложение без лишних вопросов. Здесь вы точно покойник в суточной перспективе, а там — как получится. Проход туда только односторонний, и там вам гарантируется новая жизнь. Про оставшееся тут прошлое никто никогда не вспомнит, если вы сами того не захотите. Да и нас от многих проблем избавите заодно.

— Только от проблем? — Что-то мне не верилось в полную искренность сказанного.

— Признаюсь вам честно — не только, — Сергей Степанович снова стал подчёркнуто строг. — Скажу начистоту — за вашу голову, естественно отделённую от тела, назначена неплохая награда. Очень неплохая. Кем — сами догадайтесь. И если вы уедете отсюда в чёрном мешке, а потом навсегда исчезните — она достанется мне и моим людям. Ничего личного, просто бизнес, нам тоже жить как-то надо, а официальная зарплата сами знаете какая. Но вы при этом останетесь живы и даже здоровы, иначе я бы с вами просто не говорил на эту тему. Вы вполне подходящий кандидат для переселения в тот мир. Так годится? — Он подмигнул мне, широко улыбнувшись.

— И что мне теперь делать? Вещей, как я понимаю, из дома взять не получится? — Я почему-то окончательно поверил Сергею Степановичу и немного успокоился.

Если уж отправляться в новый мир, то как-то не хочется это делать с пустыми руками. Взять бы чего полезного из квартиры. Инструменты, ноутбук, одежда, охотничье ружьё, карабин, прицелы, куча охотничьей одежды, и ещё патроны, лежавшие в сейфе с оружием. Хоть квартирка и съёмная, но запасов там хватало. Да и в оставшемся мне при разводе гараже накопилось изрядно полезного добра.

— Не получится, увы, хотя по идее таковая возможность есть, — категоричным тоном заявил следователь. — Просто, как я вам уже сказал, за отделением наблюдают. И за вашей съёмной квартирой, скорее всего, тоже. А потому сейчас просто я вас отведу в камеру спать, а утром вас отвезут в пункт пересылки в другой мир. Дальше вы уже сами, я, признаюсь, сам до конца не знаю, что там, по ту сторону. Но народ туда едет даже добровольно, а не так как вы, не имея другого выхода. Впрочем, большинство именно такие как вы, кто в этом мире вдруг случайно или не случайно вдруг оказался лишним. Тот мир даже окрестили 'Землёй Лишних'.

Вскоре меня отвели обратно в камеру, где я быстро и благополучно уснул, свернувшись калачиком на жесткой лежанке. Внутри всё болело, и сон оставался единственно доступным лекарством.

Первая глава.

В дальние дали.

Утром я с трудом проснулся оттого, что меня кто-то сильно тряс за плечо. Обернувшись, увидел усталое и немного осунувшееся лицо Сергея Степановича. По нему было слишком хорошо заметно, что ему в эту ночку так и не удалось прилечь.

— Вот, тихо и без суеты залезайте в мешок, а потом не шевелитесь, когда вас будут выносить, — он положил на пол чёрный свёрток, — не переживайте, не задохнётесь, здесь хватает дыр.

Попытки активно шевелиться отозвались лёгкой болью в отбитых потрохах, хотя они уже не так сильно беспокоили меня как вчера. Неуклюже запихнув себя в 'спальник' для тех, кто спит вечным сном, стал терпеливо ждать. В камеру вошли двое крепких ментов, быстро застегнули молнию на мешке и положили меня на жесткие носилки, которые стали выносить наружу, а потом затолкали, судя по звуку, в кузов автомобиля, резко хлопнув дверью. Я же расслышал приглушенный голос, однако его нерусский акцент весьма заметен — 'Это он, да, дай мне посмотреть', ему отвечал голос следака: — 'Здесь везде камеры стоят, всё пишут, обойдёшься, Ахмет, нам незачем зря светиться, тело не найдут, даже не сомневайся. Уговор дороже денег и слово мы крепко держим'. Хлопнула ещё одна дверь, и машина резко тронулась в путь. Думаю, не самый последний для меня путь, хотя очень на то похоже. Ведь по народным поверьям очень плохая примета ехать ночью в лес, в багажнике... и даже если не ночью и не в багажнике, а в зарешеченном кузове милицейской буханки и всего лишь в пакете для перевозки трупов. Примерно через час с небольшим, по внутренним ощущениям, машина заехала в какой-то большой ангар, судя по характерному эху от работающего движка. Совсем рядом угадывалась железнодорожная станция, звук затормозившей, а потом разгоняющейся пригородной электрички сложно с чем-то спутать. Хлопнула дверь, и меня вынесли из машины, открыв мешок, в котором я уже успел хорошенько запариться. Это мёртвые не потеют, а живые только так. Да и чтобы просто продышаться приходилось серьёзно напрягаться, дыры в мешке имелись, но слишком маленькие.

— Вот мы и приехали, — несмотря на хмурый вид, Сергей Степанович казался бодрым и даже несколько повеселевшим с нашей крайней встречи. — Держи от всего нашего отдела подарок, — он протянул мне изрядно потёртый автомат АКС-74У и четыре набитых длинных рожка на сорок пять патронов к нему. — На той стороне, что-то типа 'Дикого Запада' и без оружия там никуда. Это из наших запасов, неучтённый ствол... так сказать, — на его лицо вылезла довольная ухмылка, наверняка за этим оружием что-то числится, например, заказное убийство криминального авторитета, а выбросить опасную улику в Неву с разводного моста было жалко. — Может вам там и пригодится. Стрелять вы умеете, раз дерётесь голыми руками наравне с десантурой, — он мне задорно подмигнул. — И вот ещё пара ваших фоток, они сейчас на документ потребуются.

На этих фотках меня запечатлели в том виде, как доставили в отделение. С ними хорошо поработали фотошопом, убрав синий бланш вокруг правого глаза. Ну, и на том спасибо, всё же как-то неправильно с битой рожей на документы фотографироваться, говорят — примета плохая. А то получится оправдать поговорку, что де некоторых 'постоянно бьют по морде, а не по паспорту'. Паспорту ему что, он всё стерпеть может.

К нам подошел молодой человек в чистеньком сером пиджачке и наглаженном бежевом галстуке, молча поздоровался за руку со следователем, и обратился ко мне:

— Как вас записать на документ?

— Не понял, фамилия, имя, отчество? — Удивился такому неожиданному вопросу, ибо по идее, обо мне здесь должны всё знать.

— Как хотите и какие хотите. Вы можете взять себе любое имя по своему желанию. Это ваше право переселенца полностью отказаться от старой жизни, входя в жизнь новую на 'Новой Земле', — всем видом и эмоциями молодой человек вызывал явное расположение.

— Хм... ладно, пусть будет Ветров Алексей, — несколько секунд хватило мне для того чтобы сделать весьма непростой выбор.

Ибо имя с фамилией не только строчки в паспорте, а гораздо большее. И самым непосредственным образом могут повлиять на судьбу. Почему-то мне в это верилось, в отличие от всяких богов. Язычество, да. Дали бы больше времени на обдумывание, подошел бы со всей серьёзностью, а так пришлось брать что-то готовое. Это было имя и фамилия моего старого друга, два года назад погибшего на охоте. Погиб случайно и по-глупому. На стоянке машин у другого левого охотника упало заряженное ружьё в чехле. Грохнул выстрел, и крупная картечина попала моему другу в голову, а я рядом стоял, меня его кровью окропило. Я тогда неделю из запоя выйти не мог, хотя не употребляю спиртного. Лишь изредка и по чуть-чуть. Наверное, именно с того времени и начались мои неприятности в этом мире, хороший был Лёха мужик, и чертовски везучий вплоть до того злополучного момента. Всё у него было — любимая работа, достаток, красивая жена и двое толковых сыновей. Хотя и на тот печальный момент можно посмотреть двояко. На похоронах от его жены я узнал, что врачи нашли у него какой-то рак мозга, а он только отмахнулся от этого, даже не предполагая лечиться. Мол — как судьба выдаст — пусть так оно и будет. Ему повезло и со смертью без страданий и долгих лечений... хотел сказать — мучений. Раз, ты был, мгновенье — и тебя уже нет. Но мы с ним многое вместе прошли по жизни и по охоте, мне его очень не хватает с тех пор. Пусть теперь хоть так о нём память сохранится, и, может, часть его былого везенья мне случайно перепадёт.

Молодой человек взял у меня фотографии и удалился. Буквально через пять минут он вернулся с пластиковой карточкой размером с кредитку, с одной стороны смотрелась моя фотография, написано имя и фамилия по-русски и по-английски, а с другой стороны раскинулась красивая голограмма в виде пирамиды с глазом посередине в круге, явно срисованная с однодолларовой купюры. Если мне не изменяет память, то этот символ вроде как принадлежал масонам, хотя, по идее, глаз в пирамиде изначально — это символ Бога. Фига себе тут организация, куда я, спрашивается, попал... но задавать глупые вопросы здесь бессмысленно, позже сам разберусь, если получится.

— Так, это теперь ваш новый паспорт. Какие вещи у вас с собой имеются? — Блин, как менеджер за гостиничной стойкой чешет.

— Да, в общем, никаких, вот разве подарок, — я поднял автомат за цевьё, и ещё магазины с патронами.

— Хорошо, оружие только уберите куда-нибудь, чтобы наша охрана не волновалась, а то был тут у нас недавно один случай... — судя по кислому по выражению лица молодого парня при упоминании, 'случай' действительно был весьма выдающимся.

Я пожал плечами, думая, куда бы убрать автомат, у меня даже сумки нет, но эту проблему решил Сергей Степанович. Он достал из машины чёрный пластиковый чемоданчик-дипломат, открыл его, вытряхнув оттуда на сиденье пачку каких-то бумаг, и протянул его мне.

— Берите-берите, вам пригодится, а у меня ещё есть, — и заодно достал из машины пару увесистых свёртков. — Вот, держите ещё гранаты, тут пара лимонок (ручная граната Ф-1) и пара РГД-шек (граната РГД-5), вчера ночью наркош-тогровцев наши ребята за жабры взяли, тут и очередная неучтёнка случайно образовалась. Наркошам и без оружия на долгий срок хватит, а у вас, может, и в дело пойдёт, подкинете хорошим людям при удобном случае, коли не жалко станет, — в его взгляде плясали весёлые чертенята.

Сложил оружие и свёртки с гранатами в чемоданчик, сверху положил свой помятый пиджак, хоть греметь не будет при переноске.

— Если у вас больше ничего нет, — снова подал голос молодой человек в деловом костюме, — прошу следовать за мной.