Приказано выжить 2

Интересно, почему из трёх братьев только один женат? Хоть они и сводные друг другу, но о наследниках-то подумать всем надо.

Вчера с Вольгом проговорили почти до темноты. Сначала разговор не завязывался, но потом, постепенно, всё-таки разговорились о сражениях и походах. Я рассказал о том, как боги наказали Рюген и его жрецов, а Вольг, в свою очередь, про то, как князья пришли на Русь.

Рассказ получился интересным — кровавые сражения и схватки, осады городов и взятие крепостей — умел Вольг заинтересовать. Пытался расспрашивать и меня о моём происхождении, но попытка эта не удалась — я отговорился своей первоначальной версией. Так и прошёл вчерашний день.

Плавание наше до Пскова прошло без каких-либо неожиданностей в виде нападения или плохой погоды. Да и боги, видать, нам благоволили — всю дорогу, куда бы мы не повернули, ветер менялся на попутный. Вёсла сохли без дела, дружина — откровенно маялась, да и я, честно сказать, подустал от похода — хотелось поскорее домой и расслабиться. Чтобы надеть простую рубаху, без доспеха. Чтобы не вертеть головой по сторонам, ожидая неприятностей. Да и в свою баню сходить не мешает. Опять же вещи нужно простирнуть — поддоспешник уже в темноте, по запаху, найти можно.

Зашли в Пскову, князья причалили к пристаням Крома, а я поднялся выше по течению реки к своему причалу. И первое, на что сразу же обратил внимание — активные работы по перестройке нашей крепости. На поле кипела работа, моментально прервавшаяся, когда мы вышли из-за поворота. До причала плыли в сопровождении бегущих по берегу ребятишек. Да и взрослые начали подтягиваться со всех сторон, торопясь встретить вернувшиеся ладьи. От крепости спешили мои друзья, выплеснувшись из открытых настежь ворот, во главе огромной толпы.

Не успели причалить, как на пристани стало не протолкнуться. Хорошо, что подошедший от крепости Изяслав выгнал всех на берег и освободил нам проход. Высаживались в полной тишине — люди считали возвратившихся. Сначала еле слышно, а в конце — уже громче и громче. Когда все дружинники покинули ладьи, на берегу забурлила радостная встреча — основная масса-то была семейной, а уж родичи были почти у всех.

Пройдя по деревянному настилу причала ступил на берег и остановился — передо мной плотной стеной стояли все мои друзья. Изяслав начал было докладывать, но я, не дослушав, подошёл к нему вплотную, обнял, похлопывая по спине. Рядом стояли Головня с Истомой, Поревит и Еленя, Жарко и Стоян. За ними улыбался Яромир, а чуть в стороне отдельной группой выделялись Любава и Милена с Ивой. За их спинами мелькали знакомые девичьи лица. Со стороны ворот послышалась ругань и возмущённые крики. Распихивая толпу мощными плечами и огрызаясь на особо непонятливых, ко мне пробивался Гром. Налетев, закружился вокруг, быстро очистив себе место, облизал меня с ног до головы — восторгу собаки не было предела.

Поднявшись от причала вверх на поле, пришлось сказать небольшую речь, коротко рассказав о нашем походе, о сожжённых драккарах и новгородских лодиях. Рассказал и о событиях в Новогороде. В опустившейся на поле звенящей тишине далеко разносилось каждое моё слово. Люди слушали, затаив дыхание. Каждый понимал — от того, что я сейчас скажу, зависит вся их дальнейшая судьба. Будет продолжаться война с Новогородом или нет? Этот вопрос витал над толпой.

— Вот так и завершился наш поход. А с нами пришли князья — Синеус с Рюриком. Они у Крома причалили. Будут с Трувором мирный ряд заключать.

Загудело, забурлило людское море. Расплескалась вокруг всеобщая радость. А я, отпустив Мстишу и Ждана к командам, наконец-то смог пойти домой. Правда, спокойно дойти всё равно не вышло. Вокруг радостно и бестолково суетился Гром, поздравляли люди, бегала с суетливым гомоном довольная ребятня. А у терема встречал очередной торжественный комитет — наша повариха Весея собрала всю дворню, и, выстроив всех в неровный ряд у крыльца, торжественно поднесла мне до краёв налитый ковш. В полной тишине дождалась, пока я его не опустошу, и откуда-то сзади выхватила поднос с нарезанными кусками пирогом.

Заедая вкуснятиной, молча осматривал всех встречающих. Степенно стояли старшины плотницких ватаг Окунь и Тишила. Рядом с ними — Зван и Обух, Волчок с Молнией. Скромно стояли наши знахарки, с любопытством поглядывая на идущую за мной Иву. Вокруг Добровы плотно теснились все её мастерицы, а за ними, скромно так, улыбались казначей Сивый и наш чеканщик Понята. Да и многие другие... Даже Красава с Надёжей, дочкой Истомы и Милены, прятались за спинами взрослых от смущения, но стояли со всеми вместе. Вот я и дома!

  Псков

Посидев среди своих друзей за столом и заново рассказав всё с самого начала о нашем походе, тихонько вышел на улицу, постоял на крылечке, осмотрелся — красота! Спустился по ступеням. Народ разошёлся, и работы возобновились — такими темпами мы к зиме въедем в новые помещения мастерских. А если ещё и морозы задержатся, то мы и новые приводы опробуем. Бухнула негромко за спиной дверь — вышли Головня с Изяславом.

— Боярин, мы тут без тебя затеяли перестраивать стены да мастерские. Собрал князь нас на совещание да пожурил, что без тебя ничего и не делается. Усовестил... Вот и решили мы все — пока тебя нет — начнём строительство. Схема-то застройки, тобой нарисованная, у нас лежала...

— Всё правильно решили. Молодцы. — Погладил и потрепал за уши подскочившего тут же Грома. — Давайте пройдём по стройке, посмотрим и обсудим коротко. Мне сейчас надо в Кром, к князю на доклад. Так я хоть буду в курсе дел, что у нас тут затеяно. А вечером, на совещании, подробнее всё обговорим.

Прошли по крепости, осмотрели верфь — похвалил за новые ладьи, желтеющие крутыми рёбрами шпангоутов и, закончив осмотр внутри стен, вышли за ворота.

Выслушал внимательно объяснения Головни о заложенных строениях, посмотрел на схему. Всё соответствует плану, который мы вычерчивали прошлой зимой. Растёт наше городище, так мы скоро сольёмся с городом. Обсуждая стройку, дошли до городских стен. Тут тоже вовсю кипела работа. Перепрыгнув через водоотводную канаву, прошли к воротам. Не удержался — поднялся на стену, чтобы сверху прикинуть масштабы идущего строительства. Увиденное впечатляло, вспомнилось, как поначалу не хватало людей, как тяжело поднимали первую стену... Теперь же — совсем другое дело.

— Впечатляет? А хорошо мы развернулись! — Донёсся снизу весёлый голос Трувора.

Оглянулся, а князь уже взбирается по лестнице.

— Так и знал, что не удержишься, залезешь на стену, чтобы посмотреть сверху на стройку. Вот и вышел глянуть, угадал ли я. Как, хорошо?

— Мне нравится. Вижу, что до зимы успеем фундамент под стены заложить.

— Это смотря какая зима будет. Давай поздороваемся, что ли...

Трувор облапил меня, бухнул по спине тяжёлой рукой.

— Пошли в терем, там братья заждались. Рюрик мира хочет, торговать намерен. Просит забыть всё, что было плохого и начать заново. Поговорили о том, о сём — я тебя ждал, не стал говорить о главном. Спускайся, а то, вон, Горивой уже истоптался внизу. Подниматься на стену со мной не захотел. Обленился совсем, старый вояка.

Спустившись вниз, поздоровался с Горивоем. На его внимательный взгляд ответил встречным таким же.

— Как прошло? — Коротко спросил безопасник.

— В основном, хорошо. Был у Верховного — пообещали прислать ещё жрецов. Все наши задумки одобрены, и будут ими поддержаны.

— Потом подробно расскажешь, пошли в терем — там братья заждались. — Позвал нас Трувор.

Войдя в каминный зал, поздоровался, коротко поклонившись. Трувор с Горивоем прошли на свои места, а я, скромно так, пристроился у стеночки, на лавке. Отделиться и отсидеться у меня не получилось — народу в комнате было мало, поэтому меня тут же выдернули поближе. Трувор обернулся, посмотрел укоризненно:

— Ты в угол не прячься. Садись рядом, будем решать, как нам всем дальше жить.

Подождал в полной тишине, пока я пересяду поближе:

— Повторять тебе то, о чём мы тут начали говорить, не буду. Ты и так знаешь, о чём пойдёт разговор. Только, для начала, я, всё-таки, хотел выслушать твой доклад о прошедшем походе. Рассказывай, а мы послушаем.

Пришлось вставать и докладывать. Вот и стоило ли пересаживаться... Рассказывал подробно, не стесняясь сидящего рядом Рюрика. Несколько раз прерывался смочить пересыхающее от долгих речей горло квасом. Наступающую в этот момент тишину никто не прерывал, только громко булькал квас, проскальзывая в мое иссохшее горло, да жужжала залетевшая муха, бьющаяся об оконное стекло. Закончив доклад, остановился, ожидая вопросов.

— Выводы? — Коротко спросил Трувор.

— А выводы у меня такие. С Новогородом торговые отношения надо возобновить. Мирный ряд с ними — заключить. Признать отдельное, равное, княжество Псковское, в которое будет входить Изборск. Границы княжества согласуем позже. — Закончил в ещё более сгустившейся тишине.

— Мы хотим земли воедино собрать, а ты предлагаешь их разъединить? — Начал было подниматься со своего места Рюрик.

— Сядь, брат! Это ты у себя, в Новогороде, будешь пустыми речами воздух сотрясать, а у нас слова делом доказывать надо. — Осадил резко брата Трувор. — Пока мы от тебя никакого объединения земель не видели. Вот варягов подосланных видели неоднократно под нашими стенами. Признает или не признает нас Новогород — нам всё равно. Думаю, и Синеус скажет так же. Верно? — Спросил третьего брата.

— Верно. Тоже отделяться буду. Мы с Трувором давно ряд заключили. Вместе и будем. От тебя добра мы, пока, не видели, да и сожжённую дотла Ладогу тебе народ не скоро забудет. Прости, брат, но ты сам виноват...

— Да как же это... — Развёл руками Рюрик.

— А так. Говорил же тебе — не иди на Псков. Нечего было бояр слушать. Объединители земель... Да Псков с Ладогой и так самостоятельны. Это вам всё мнится, что управляете ими. Вот и доуправлялись. Сегодня Новогороду до Пскова не дотянуться. А если Ладожане нам торговый путь по Волхову перекроют, то Новогород вообще захиреет. Людишки разбегутся, да хоть в тот же Псков — земли опустеют. Значит, и бояре разбегутся — кто же их кормить станет? За ними и купцы уйдут — дохода-то не будет... Вот и думай, что надо сделать. — Выпрямил спину Вольг.

— Давайте прервёмся. Голова ничего не соображает. — Насупился Рюрик.

— Как скажешь. Почему бы и не прерваться. Вон, боярин в гости приглашает. В баньку сходим, погреемся. Заодно, по пути, мастерские осмотрим, на товары наши посмотрите. Выводы сделаете.

Удружил Трувор, так удружил. К себе в баньку пригласил бы. Да делать нечего, придётся приглашать и соответствовать. А Вольг молодец, быстро сориентировался. С нами лучше дружить.

— Всех приглашаю к себе в крепость. Княже, я пойду пока распоряжусь, а вы, с Горивоем, покажете гостям наши мастерские. — Попытался, было, ускользнуть от проведения обзорной экскурсии.

— Погоди, не торопись. Пошлём кого-нибудь, упредят твоих. А по своей крепости гостей хозяин водить и показывать должен. Нам-то не гоже. Не обессудь, боярин.

Соскочить не удалось. Придётся помучиться. Одна отрада — сначала Трувор покажет город, я хоть похожу за спинами, присмотрюсь. Да и в мастерских успеют подготовиться — лишнее от чужих глаз уберут.

— Слушаюсь, княже. — Обозначил поклон кивком головы.

После осмотра Рюриком Псковской крепости в мою голову закрались нешуточные подозрения о шпионаже. Очень уж дотошно он её осматривал, расспрашивая о каждой мелочи и пытаясь всё, буквально, потрогать и пощупать. Это, конечно, шутка. Но, немного переиначив, можно сказать, что в каждой шутке, как известно, всегда... плавает большая ложка... дёгтя. Поживём — поглядим. Может, Рюрик просто хочет построить у себя что-то подобное? Вот и вникает...

Даже выстрелили разок из башенного скорпиона. Так понимаю, чтобы самолично посмотреть на дальность боя. Потому как стрела пошла почти горизонтально. Трувор уже начал похрипывать — постоянные объяснения надорвали горло князю.

Облазив Кром, что называется, с головы до пят, пошли осматривать наши мастерские. Выйдя за ворота, Трувор вздохнул облегчённо, искоса посмотрел в мою сторону. Мол, теперь ты будешь отдуваться. Ну да, ну да — кто бы сомневался.

Что интересно, в своей крепости, при осмотре её гостями, я увидел действительную заинтересованность и Рюрика, и Вольга. Спрашивали обо всём. Даже попытались вызнать технологию изготовления стали у Головни, а у Жарко выспрашивали, сложно ли такую лесопилку изготовить самому. Гончарный круг большого удивления не вызвал — встречались с подобным на Западе. Да и изделия нашего плотника уже примелькались в Новогороде. А вот кровельные элементы вызвали неподдельное удивление. Если в той же Европе и можно было встретить кое-где черепичные крыши, то для славянских изб, крытых, в основном, камышом и тёсом, это было что-то невиданное.

Особое восхищение вызвала наша дружина. Если в Кроме Рюрик и поглядывал искоса в сторону воинов, но молчал, то в моей крепости удивление Новгородского князя всё-таки вырвалось наружу. Почему? Да потому что у нас вся дружина была обмундирована в одинаковые доспехи и имела однотипное оружие, что являлось огромной редкостью и стоило баснословных денег. Не каждый князь мог себе такое позволить.

Даже наши паруса после совместного плавания вызвали шквал вопросов. Верфь была осмотрена снизу доверху, вдоль и поперёк.

Что из всего этого было положительным, так это то, что я не видел зависти и не чувствовал злобы. Нет, зависть, конечно, ощущалась и даже была заметна невооруженным взглядом. Но это была зависть белая, добрая, даже, скорее, сожалеющая.

Внутрь я заходить не стал — оставался в проёме ворот. Гости вышли наружу обсыпанные с ног до головы опилками и стружкой. Шумно и весело отряхиваясь, поднимая облако древесной пыли, Рюрик громко сказал:

— А крепкие и ходкие у тебя лодии выйдут. Мудрёно вы их собираете, где научился такому, боярин?

— Там, где вырос, там и научился. Это ещё маленькие, я видел и большие, многомачтовые. На одну большую многомачтовую можно всю дружину, и мою, и княжескую, посадить, да ещё и вместе с лошадьми.

— А окошки прозрачные тоже там научился делать?

— Всё так, княже. И окошки, и сталь, и многое другое, до чего ещё руки не дошли.

— Хорошо. — Задумался Рюрик. Повернулся к рядом стоящим братьям, повторил. — Хорошо. Вижу сам, не надо было дружину посылать. Поддался на разговоры боярские да купеческие. Понимаю теперь, почему они так хотели Псков воевать. Как мухоморов обпился — голова совсем не ведала, что творила. Что, братья, в баньку-то сведёте?

— Пошли. — Хлопнул по плечу Рюрика Трувор, выбив очередное облако древесной пыли.

Потом долго парились, охлаждая распалённые жаром внутренности ледяным квасом. В речку сигать не стали, князьям не положено при честном народе голым задом сверкать. Поэтому и обошлись только квасом.

После бани сели, распаренные, за стол, отдав должное внимание всем приготовленным кушаньям. Весея расстаралась, и стол получился на славу. Почему-то вспомнилась комедия Гайдая и его отснятый царский обед. Тут получилось совсем не хуже. Даже икра присутствовала — и красная и чёрная. Баклажанной вот только не было. Отдав должное вкусному изобилию, осматривая стол, задумался. Я всё в походах, да в дороге. Питание всухомятку или из котла у костра, а тут — такие разносолы. И что я мотаюсь, почему мне на месте не сидится? Наверное, потому что нужно на всё посмотреть своими глазами и потрогать своими руками. Тут же уже дело налажено. Основное направление развития дано, остаётся только контролировать, мягко и ненавязчиво поправляя в случае ошибок.