Никия

Долго бродила по саду, пока все в доме не уснули. Потом, тихонько пробралась в свою маленькую комнату, и на столике увидела кусок пирога с молоком. Это мама, скрывая от отца, принесла мне поесть. Она боялась гнева своего супруга, и всегда тайно жалела меня. Быстро съев все до кусочка, так сильно проголодалась, тихо легла на свою жесткую постель, желая не о чем не думать, а поскорее уснуть. Это удалось мне не сразу. Слова моего учителя стояли в ушах, а грозный и злой взгляд отца жег щеки. Надо все хорошо обдумать. Может, правда, уехать поискать счастья в чужих землях? Но, как становится страшно от таких мыслей. Я даже в главном городе Геяны никогда не бывала. Всегда оставалась дома на хозяйстве, когда нарядная семья уезжала на разные гулянья. С этими горькими мыслями, вволю наплакавшись и задремала.

Глава 3.

— Никия, мы с тобой сегодня пойдем за лечебными травами на луга. Собери нам в дорогу еды, и возьми корзинки, — рано утром, тихо, чтобы, не перебудить остальных, разбудила меня мама.

Чуть не прыгая от радости, быстро натянула свою старенькую тунику, завязала разношенные сандалии, наполнила едой корзинку в дорогу, и была полностью готова к походу. Мне очень нравились наши редкие прогулки, которые проходили вдвоем. Касита, как лучшая знахарка в Геяне, должна была делать запасы кореньев, трав, цветов, а я всегда помогала ей в этом и училась делать целебные настои, заваривать зелья. Здесь мама со мной была веселой и ласковой, не боясь гневных взглядов отца. Я запоминала тысячи трав, когда и как их собирать, как высушивать, чтобы не нанести вред больным. Многие виды считались ядовитыми и маленькие дозы могли вылечить, а если передать лишнее, были способны убить, но мне легко давалось эти знания. В лесу мы перевоплотились в облик волчиц, и, перегоняя друг друга, наслаждались теплым ветром, свободой, скоростью, пробегая при этом большие расстояния. В человеческом теле и за месяц не прошли бы наши луга и рощи.

Касита была ярко рыжей волчицей с густой длинной шерстью, впрочем, как и все тилацины, а я получила черный с серебристым отливом окрас. Он красиво переливался на солнце, но был чуждый всему Угорью.

Мама рассказывала мне, что все лечебные травы подарил нашему Миру Бог Асклепий, самый сильный Врачеватель во Вселенной. Он мог воскрешать, даже умерших особей, за что и был наказан жестоким Аидом, Богом мертвых, который не хотел отдавать уже принадлежавшие ему души назад в Свет.

Знахарство тайно передавалось в роду своим детям и внукам, но не все могли принять эту силу и власть. Только, избранные получали такой дар от самого Духа Земли после того, как он давал на это свое благословение. Никто из сестер не сумел постичь такую волшебную науку, а у меня был талант, и Касита с удовольствием передавала его мне.

— Мама, когда выучусь лечить больных и слабых смогу ли достаточно заработать золота и серебра, чтобы жить отдельно в своем личном доме, — на отдыхе полулежа на мягкой траве, мечтательно говорила я, и, затаив дыхание, ждала ответа на свой дерзкий вопрос. Но, и не задать его не могла. Когда мы еще сможем остаться с ней наедине, а душа все больше и больше болела от обид и неизвестности. К моему удивлению она не разозлилась и не накричала на меня, а спокойно проговорила.

— Ты не хочешь найти себе избранника, как все девушки нашего Угорья. Уйти к нему в семью, стать послушной супругой и доброй матерью своим детям, — не спрашивала, а утверждала она, задумчиво глядя вдаль. Я, вдруг, увидела, как она постарела за последние годы. Мелкие морщинки просто облепили когда — то самое красивое лицо Геяны. Взгляд потускнел, и веселые искры больше не плясали в этих зеленых прекрасных глазах. Конечно, рождение девятерых детей быстро отняло у нее молодость. Я даже не помню когда видела ее радостно смеющуюся.

— Кого я захочу выбрать, не посмотрит в мою сторону. Тут и деньги отца не помогут, если он вдруг расщедрится и согласиться их дать, — горько усмехнулась матери, — а прожить жизнь с не любимым человеком, это хуже позора, который падет на мою голову от тилацинов, если останусь до старости одинокой. Но, они все не удивятся моему одиночеству. Я всегда была изгоем у народа нашего поселения.

Хотелось казаться равнодушной и спокойной, но голос предательски дрогнул, и слезы заполнили мои грустные глаза, готовые скатиться по разгоряченным щекам.

— В этом только моя вина. Если ты свою жизнь захочешь устроить по своему выбору, я тебе во всем помогу, — сжала мою руку мама, и мне с трудом удалось сдержать крик радости. В чем она винила себя было не понятно, но спросить не решилась. Теперь мне надо стараться хорошо учиться, и я смогу стать свободной в этом огромном Мире.

— В моем роду было много знахарок, — задумчиво продолжала Касита, глядя, куда — то вдаль, — одни хорошо занимались этим делом, у других не очень получалось, но мы всегда помогали народам побеждать болезни и даже смерть. Когда родилась я, Дух Леса благословил меня своей волшебной силой, и мне стал понятен язык живой природы. Не только птиц и зверей, но и трав, деревьев, цветов. Мы должны бережно и с любовью обращаться с ними, ведь умирая, они дают здоровье и жизнь нашим народам.

— Да, ты всегда меня учила, раньше, чем сорвать хоть травинку, надо попросить у нее прощения и поклониться, — с удивлением отвечала ей, задумавшись, почему она завела этот разговор. Мама знала, что лес я так же чувствую, как и она и понимаю не хуже. Здесь уютно и радостно, и мне всегда рады. Вот, где мой настоящий дом. Я никогда в нем никого не обижу.

— Об этом, что сейчас расскажу, никто не должен знать, моя девочка, — загадочно продолжала мама, — в ту ночь, когда ты родилась, мне приснился странный сон, но скорее всего это были грезы наяву. К твоей колыбели подошла очень красивая женщина. На ней были легкие одежды, а длинные волнистые волосы цвета пшеницы развивались, как от сильного ветра. Такая сила и власть исходила от нее, что хотелось стать на колени и низко поклониться. Сначала, я подумала, это Богиня Счастья нас посетила, но вспомнила, им нельзя было посещать Ганимед. Зевс бы жестоко наказал непослушных подданных. Потом, решила, что тебя благословила одна из Духов Матери Природы. Мой род всегда жил с ними в мире и дружбе, и я быстро успокоилась. Утром на твоей попке увидела два странных пятнышка. Одно было круглое и светлое, как солнышко, а второе темное напоминало ночное светило в виде месяца. Они исчезли прямо у меня на глазах, и я подумала, что мне показалось все это.

— Эти родимые пятна у меня до сих пор на том же месте, — засмеялась я, но осеклась под ее строгим взглядом, — правда мне их тяжело там увидеть.

— В том то и дело, видишь это, только, ты. Простым смертным их не рассмотреть, Никия. Кто — то очень могущественный отметил тебя силой Света и Тьмы. Теперь, когда ты решила искать свою судьбу вне дома, я должна была рассказать тебе про этот случай. Может, он ничего не значит, а может вся суть твоей дальнейшей жизни в нем, — тяжело вздохнула мама, и обняла меня, крепко целуя, как когда — то маленькую свою девочку, — будь моя воля, никогда бы не отпустила тебя, но здесь нет твоей судьбы. Мне надо смириться. Тихие слезы текли по моим щекам, соединяясь с ее горькими. В этот раз мы не собирали травы, а просто были рядом, вспоминая наши лучшие прожитые моменты, и назад домой я вернулась с легким сердцем, полным надежд на счастливое будущее. Решила, не обращая внимания на недовольства отца, чаще бывать у Марлина, и очень стараться больше всего узнать о жизни нашего Мира, о городах Империи.

— Я сам не знаю всех наук, но в главном городе Империи Эринаш, есть Академия для одаренных народов. Там можно получить много полезных знаний. Жалко, что магии нет у тилацинов. С таким даром туда принимают сразу, — рассказывал мой учитель, загадочно посматривая на меня, а я не смела даже мечтать о таком счастье. Я знала, что наши соседи 'черные дьяволы' имеют магические способности, вот их бы приняли в эту Академию, а мне хоть бы в обычную Школу попасть и получить нужный документ.

— Талантливых знахарок туда принимают, так что старайся, изучай травы. У матери больше обо всем расспрашивай. Она у тебя настоящая волшебница. Ей от рождения сила земли дарована, и прямо скажу, огромная. Значит, и у тебя такая есть. Учишься же ты быстро этой сложной науке, а она не всем подвластна. Твои сестры вообще в травах не разбираются, нет у них дара знахарки, — горестно вздохнул учитель, — старайся, девочка моя, старайся. В этом твое счастье. Вот я, без ваших настоев уже давно бы в Тартар отправился.

— Почему сразу в Тартар? Ты добрый и умный, тебе место в Райских Кущах уготовано, — не очень весело смеялась я. Мне не хотелось терять единственного друга и наставника.

— Жизнь моя была долгой, дитя, и не всегда праведной. Может грехи перевесили все хорошее, не нам смертным вести этот счет. Там без меня все сосчитают, — болезненно заохал хитрый наставник, и мне пришлось поить его настоем, укладывать в постель и накрывать покрывалом.

ГЛАВА 4.

Все это время я старалась, очень старалась постичь науки, которым Марлин меня учил. Мне хотелось быстрее уехать из Угорья. Дальние неизведанные страны страшили меня и манили. Было жаль расставаться с мамой, но другого выхода я не видела.

Завтра у нас в поселении будет Праздник Урожая. Состоится турнир среди молодых мужчин тилацинов. Сначала они будут драться друг с другом, как Волки, а потом с мечами в человеческом обличье. К нам приедет сам правитель Уранат Аск со своим единственным сыном Элвином. Он захотел биться на турнире, но только на мечах. В поединках в облике зверей высокородные жители Империи не участвовали. Отец сбился с ног, устраивая богатый прием Правителю Геяны. Мы все знали, что на празднике Лолита даст свое согласие на Соединение, и зря несчастный Арсений надеялся на получение 'Приза'. Было очень жестоко со стороны сестры подавать воину пустые надежды. Мне не хотелось идти смотреть на унизительное поражение, но и не смотреть не могла.

Шестерых участников в образе Волка он победил без труда, но двое продолжили бой на мечах. Эти сражения тоже выиграл красавец воин. Дрались жестоко, зная, что призом будет прекрасная Лолита самая богатая избранница поселения. До убийства дело не доходило, хотя это по правилам турнира было разрешено. Мой герой всегда вовремя останавливал свой гнев, чем еще больше завоевывал мое сердце. Ему рукоплескали и поддерживали криками все тилацины, а он, окровавленный, гордо улыбался и размахивал над головой мечом, призывая нового участника. Последним вышел Элвин, и жители поселения притихли, наблюдая за лучшими воинами Геяны. Конечно, Рыжий Волк был уже вымотан предыдущими схватками, но наградой была его любовь, и он из последних сил все же выиграл схватку. Гордо стоял Арсений над поверженным противником, ожидая награды возлюбленной. Он с трудом удерживался на ослабевших ногах из за потери крови и ран, но горделиво улыбался. Какого же было его изумление, когда Лолита в дорогом наряде и с распущенными по спине золотыми локонами бежала не к нему, а к сыну Правителя. Вся толпа ахнула и замерла, а принц, опершись на ее руку, ушел с поля битвы побежденным, но героем и избранником самой красивой девушки Геяны. Арсений еще некоторое время стоял и ошеломленно смотрел вслед счастливой паре, потом резко развернулся, трансформировавшись в Волка, и умчался с поля битвы, не разбирая дороги. Когда, шумно обсуждая произошедшее, вся толпа разошлась, я быстро подняла его меч, собрала одежду, и медленно побрела к наставнику. Было какое — то странное чувство вины, и еще ощущение, что меня тоже предали. Сердце щемило от боли и обиды за мужчину, но в то же время где — то в глубине сознания я радовалась. Мой Волк, моя тайная любовь, был свободен.

Дома, где меня никто не ждал, состоялся пир в честь помолвки сестры, а праздновать мне совсем не хотелось. Слезы, не останавливаясь, текли по щекам, и я вытирала их сжатыми кулаками.

У Марлина вместо вина пили горячий цветочный напиток. Он ни о чем не расспрашивал меня, и так понимал, что к нему пришла не на занятия, а за сочувствием и поддержкой. Уже поздно вечером вымыла от крови меч, постирала и посушила возле очага одежду воина, и когда начало светать, тревожно уснула прямо на досках, покрытых жестким покрывалом. Я знала, родители в такой день меня не будет искать, поэтому смело осталась у учителя. Да, и в чем мне было предстать перед такими знатными гостями. Кроме темной старой туники у меня ничего не было. Даже к празднику, мама не смогла уговорить отца купить обновку. А здесь мне было хорошо и спокойно. Только, сердце ныло за красавца воина. Может, со временем он успокоится и найдет свое настоящее счастье, а я уже буду далеко от Угорья и моей тайной любви.

Весь день, сильно тревожась, провела в пещере. Сейчас в нашем доме праздничные дни, там больше прислужниц, чем обычно, так что без меня разберутся. Чтобы отвлечься от всех проблем мы много занимались с наставником, и он так устал, что прилег немного вздремнуть. Я же лишь к вечеру набралась смелости, и храбро пошла к дому Арсения, чтобы отдать ему брошенные на поле сражения вещи. Он сидел за столом один и пил крепкое вино.

— А тебе, что здесь нужно? — грубо встретили меня злые и пьяные глаза моей тайной любви. Они прожигали меня насквозь, и в них была огромная боль, отчаяние, звериная жажда мести и жуткая злоба. Мне захотелось все бросить и сбежать. Да, тилацины могли крепко любить, но могли и страшно ненавидеть и мстить. Под горячую руку, или 'лапу' лучше не попадать. Но, что — то останавливало меня, и я молча смотрела на проявляющиеся звериные черты, боясь пошевелиться.

— Не хватало, чтобы, меня всякие тасманские дьяволицы жалели. Убирайся вон! — выплевывал он обидные слова вместе со своей яростью, но я ничего толком не понимала, за что он так меня ругает. Приходилось сдерживаться и ничего не отвечать, все же сочувствуя его горю. Я стояла и осматривалась, куда деть одежду и тяжелый меч.

— Я вещи принесла. Ты оставил их прямо на поле битвы, — сдерживая слезы от обиды, чуть слышно ответила Арсению, и, бросив все на пол, собралась уйти. Но, в этот момент сквозь рваную рубаху увидела опасные ранения и осталась помочь. Стараясь, не обращать внимания на ругань, сначала, помогла ему лечь в постель, обмыла кипяченой водой глубокие порезы, перевязала раны, и принесла от Марлина целительный отвар. Он все кричал на меня, выкрикивая обидные слова, но не вырывался. Сил от потери крови и крепкого вина, почти, не осталось.

— Весь ваш род такой неверный. Предательницы. И мать твоя перебежала к богатому и знатному тасманскому Вожаку. Тебя там прижила, а потом хвост прижала и назад вернулась. Лола тоже назад вернется, но будет поздно. Никто ее здесь ждать, не будет, — злорадно смеялся воин, а потом, без сил откинулся головой на подушку, и захрапел. До меня стал доходить смысл его слов. Я, как будто приросла к полу, так мне все ясно стало, что сразу поверила в этот пьяный бред. Вот, почему меня ненавидел отец, а мать боялась сказать и слово против него. Я всегда была чужой и лишней в нашей семье. Как горькое напоминание об ошибке, которую нельзя исправить. Я зло в доме отца, напоминание об ужасном предательстве. Только мамина любовь к не родной дочери заставляла его терпеть меня, а не выбросить на дорогу, как бродячую собаку.