Проклятие мракоборца

Нет, он по — прежнему был готов к тому, что один из авроров вдруг окажется пожирателем под обороткой, а еду и выпивку проверял на яды, но сейчас он — впервые — не ждал этого.

Вот уже звезды взошли над Лондоном, но мракоборцы и не думали останавливаться. Для них, что бы там ни говорил старый параноик, война закончилась именно сегодня, и, прощаясь с Бешеным Глазом, они изо всех сил старались утопить те ужасы и кровь, что видели за службу под руководством Моуди. В три часа ночи кончился огневиски; все уже собрались расходиться по домам, но тут Джеферсон предложил аппарировать к ближайшему волшебному пабу...

Вскоре вся Европа узнала, что главный аврор Британии ушел на пенсию.

Мракоборцы аппарировали в каждое место, где было сколь-нибудь значимое количество алкоголя, по пути теряя соратников. Швеция, Норвегия, Дания...

Силы волшебников казались неиссякаемыми... но все же кончились и они. До последнего держался Скримджер, но даже он, в конце концов, на третий день уснул в пабе где-то под Бухарестом.

Во всей Европе на какое-то время не осталось ни одной бутылки алкоголя, и только тут Моуди вспомнил "Кабанью Голову". Авроры не любили этот паб, в котором, кажется, собиралось отребье со всей магической Британии. Но это еще ничего, при необходимости, можно просто всех вышвырнуть, хуже всего — тамошний бармен, ни кто иной, как Абберфорт Дамблдор.

Моуди терпеть не мог Дамблдоров.

Извращенцы, гомосеки, подонки... какой эпитет ни подбери, все окажется правильным. Конечно, это в большей степени относится к Альбусу, но одной его репутации достаточно, чтобы бросить тень на всю семью.

В определенных кругах, разумеется. Для большей части волшебного мира старик был непогрешимым лидером света и победителем Гриндевальда.

Беззвучно аппарировав ко входу в "Кабанью Голову", Аластор толкнул дверь. Жулье, сидящее по углам, испуганно сжалось при виде мракоборца. Невозмутимо пройдя в дальний угол зала, Аластор бросил пару очищающих заклятий на деревянный стол и лавку. Атмосфера — атмосферой, но сидеть в грязи, как эти ничтожества, аврор не имел ни малейшего желания. Ожидая не слишком-то торопливого бармена, он мрачно задумался о происходящем.

Гарри Поттера найти пока так и не удалось, он словно сквозь землю провалился. Ни одна волшебная семья точно не брала мальчика. Неужели старик отдал малыша в приют? Аластор даже воспользовался старыми связями с маггловской полицией, но результатов пока не было. Абберфорт наконец-то оторвался от стойки и принес мракоборцу стакан и огневиски. Очистив посуду и создав пару кубиков льда, Моуди открыл бутылку.

В деле Блэка — тоже никакого прогресса. Взорванная улица, и совершенно целый, но аккуратно отрезанный палец Петтигрю. Причем доступ к нему получить так и не удалось, на следующий день после ареста Сириуса, палец торжественно похоронили. А значит, к делу приложил руку кто-то из Отдела Тайн.

Враги не известны, да и враги ли это? Моуди почуял запах добычи и пока во всем не разберется, останавливаться не собирался. Несмотря на способный видеть сквозь стены глаз, ему нередко приходилось сражаться вслепую.

Да почти вся эта проклятая война была сплошным боем с тенью, когда люди, которые утром в кафетерии министерства просили передать соль, вечером могли запустить в тебя Аваду. И хорошо еще, если это окажутся пожиратели под оборотным зельем, тогда можно похоронить друзей и жить дальше. Хуже — когда люди, которых ты знал десятилетиями, оказываются обладателями темных меток...

Из тяжких дум мракоборца вырвало появление Хагрида. Вечно жизнерадостный лесник казался чем-то чуждым в замершем от страха пабе.

Великан всегда раздражал главу аврората; конечно, глупость это не порок, а диагноз, но при каждом взгляде на Хагрида жутко хотелось осчастливить его круциатусом. Как, в свое время, Альбусу удалось убедить великана в том, что он его спас от Азкабана, до сих пор остается загадкой для всех волшебников, что в курсе той давней истории. Основная гипотеза заключается в том, что домовики находятся по уровню развития как раз где-то между людьми и великанами, вот леснику и не повезло. А ведь старик просто прикрыл свою задницу от Министерства гриффиндорским полукровкой-третьекурсником, после убийства знаменитой Плаксы Миртл. Все же людская глупость — безгранична.

Оглядев сжавшихся по углам бездельников, лесничий недоуменно пожал плечами и зашагал к невозмутимо протирающему стаканы бармену.

Проклятье! Все же Хагрид его заметил, и, подхватив больше похожий на ведро стакан, направился к его столу.

— Здорово, Аластор! Как жизнь? Слышал на днях ты это, на пенсию вышел, так вот, я это, того, в смысле, как его, рад за тебя!

Волшебник, медленно закипая, выдохнул сквозь зубы. Родившемуся слабоумным можно только посочувствовать, но Мерлин, кто его просил подходить? Немного успокоившись, он принялся слушать усевшегося напротив Хагрида. Разумеется, лесничий и не подумал его спрашивать, не занято ли, где в лесу можно набраться манер?

— А чегой-то ты такой хмурый? Тут это жеж, радоваться надо, Тот-Кого-Нельзя-Называть ведь пропал.

Опрокинув стакан огневиски, Аластор внимательно посмотрел в лицо великану. Через несколько секунд проняло даже его.

— Радоваться, говоришь? Хагрид, одного моего ученика убили, а другой — оказался предателем. Чему мне радоваться? И Гарри куда-то пропал, как я посмотрю в глаза Джеймсу, когда наконец сдохну?

Упоминание младшего Поттера явно заставило великана понервничать. Маленькие черные глазки на тупой роже так и забегали. Неужели этот идиот что-то знает?

— Ты бы это, Аластор, того, не лез бы в это дело, вот. Альбус сказал, что мальчик должен пока исчезнуть из нашего мира, и я ему доверяю, вот, кому вообще верить, ежели не Альбусу?

Моуди устало скривился, о чем вообще можно говорить с этим... существом?

— Да пошел он, старый ублюдок.

Лицо великана стремительно покраснело, а на лбу вздулись вены. Привставая над столом, он бешено заревел.

— НИКОГДА. НЕ ОСКОРБЛЯЙ. ПРИ МНЕ. АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!

Аластор не любил, когда на него повышали голос. Не успел Хагрид еще сказать "Альбус", а Бешеный Глаз уже рассчитывал угол наклона, расстояние и силу удара...

Словно раскат грома прогремел в зале "Кабаньей Головы", мелкие жулики, и до того испуганно жавшиеся по углам, казалось, забились в половые щели. Бросив трусливые взгляды в сторону мракоборца, они увидели растянувшегося перед его столом великана.

Отряхнув кулак, Моуди отсалютовал полупустой бутылкой, с укоризной глядящему на него бармену, и залпом её опустошив, поднялся из-за стола.

— Я уберу. — Схватив левой рукой великана за воротник, бывший глава аврората не спеша потащил свой нелегкий груз к выходу. Уже в дверях, он обернулся, и, покопавшись свободной рукой в кармане, бросил Абберфорту несколько галеонов.Трудный выбор (бечено)

Empty spaces what are we living for

Abandoned places — I guess we know the score

On and on, does anybody know what we are looking for...

Another hero, another mindless crime

Behind the curtain, in the pantomime

Hold the line, does anybody want to take it anymore

Queen "The show must go on"

Оказавшись на ночной улице, Аластор, украдкой оглянувшись, потащил великана в ближайший дворик.

Бросив Хагрида за мусорными баками, он тихо выругался. Все же, волшебники — жуткие позеры, что красноглазый любитель карнавалов, что бородатый пожиратель лимонных долек, что обычное среднестатистическое быдло.

Нет, ну кому пришло в голову, что подворотни непременно должны быть грязными? Однако же, нашелся умник, и вот, смотрите и поражайтесь, загрязняющие чары — в действии!

А ведь даже самому тупому ленивому идиоту проще сказать "Evanesco!", чем тащить мусор на улицу. Даже для сквибов существуют специальные пожирающие урны, но нет, в подворотнях непременно должно быть грязно и вонять помоями! Размышляя о том, что хорошо бы найти этих любителей мрачной атмосферы и темного антуража, он выбросил из рукава палочку.

— Legilimens!

Несколько минут Аластор простоял, морщась от головной боли. До чего же неблагодарное занятие — копаться в мозгах у великана!

Радовало только то, что усилия не были напрасны. Куда старик спрятал Поттера узнать, конечно, не удалось. Это, как и многое другое — оказалось прикрыто непреложным обетом, но на сердце сразу стало легче.

Сириус Блэк — невиновен! У него и раньше были некоторые сомнения по этому вопросу, уж слишком быстро они с Джеймсом ответили тогда, кто является хранителем. Год назад он не обратил на это внимания, поскольку оба неплохо владели окклюменцией, но теперь, когда выяснилось, что Блэк был в ту ночь на развалинах дома Поттеров, и даже отдал Хагриду свой мотоцикл, никаких сомнений не осталось.

Отговорки старого паука, что Сириус находился в шоковом состоянии после смерти хозяина, могли убедить разве что великана. И уж точно не Аластора Моуди, который отлично знал, что Блэк в любом состоянии справится с этим идиотом, даже без палочки. Порывшись в куртке Хагрида, мракоборец вытащил связку ключей с брелком BMW.

— Рубеус, тебе разве никто не говорил, что брать чужие вещи — плохо?

Не дождавшись реакции от пребывающего в беспамятстве великана, Аластор хмыкнул и легким взмахом палочки забросил его в мусорный бак. Вряд ли это, конечно, его чему-то научит, но будет неплохо, даже если Хагрид просто постарается реже попадаться ему на глаза.

Вытащив из кармана кубок, мракоборец телепортировался в Моуди-Хаус. Не зря он все-таки зашел в "Кабанью Голову", многое нужно было обдумать.

Утром Аластор, позавтракав, сразу направился в свой кабинет. Вытащив из тумбочки думосброс, он приложил палочку к виску, и, сбросив несколько серебряных нитей, погрузился в воспоминания двухнедельной давности...

* * *

Темная сырая камера на нижних уровнях министерства, здесь еще не чувствуется влияния дементоров, и тем не менее, участь присутствующих здесь — предрешена. Бартемиус Крауч Младший, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи, и, конечно же, Беллатриса...

Аластор помнил её жизнерадостной весёлой девчонкой, учившейся курсом младше. Постоянно бегала за ним с друзьями в компании Забини. Как она могла спутаться с пожирателями? Как наследница Кигнуса и Друэллы Блэк, могла выйти за этого конченого ботаника — Лестрейнджа?

— Зачем вы пошли к Лонгботтомам, Беллатриса?

Яростный блеск в глазах и безумная улыбка. Эта ведьма, закованная в цепи, совсем не похожа на ту девчонку. Десятки зелий имеют схожие побочные эффекты, но проклятье, насколько было бы проще, будь действительно дело в них!

— Вы, вы, проклятые магглолюбцы, вы еще ответите за то, что сделали. Лорд Судеб вернется и покарает вас! И никакие пророчества не спасут вас от гнева Темного Лорда!

Аластор устало вздохнул, и потер здоровый глаз. Он не спал уже неделю, по всей стране гоняясь за этими сумасшедшими, и был совершенно не в настроении, чтобы сейчас слушать бред. Грязь, кровь и смерть — это вовсе не так уж плохо. Просто неотъемлемая часть жизни. Плохо — когда это превращается для тебя в рутину...

— У меня нет ни малейшего желания слушать пустые угрозы. Я вашего хозяина бил, и если вдруг эта тварь выползет из той дыры, куда забился, я снова отправлю его обратно. Так что будь добра, давай сэкономим время нам обоим, и ты наконец-то расскажешь, зачем вам понадобилось пытать Фрэнка и Алису.

Безумный смех Беллатрисы блуждал среди стен министерских подземелий.

— Ты не знаешь? Неужто лидер света не так откровенен со своими союзниками, как кажется? В прошлом году Трелони произнесла пророчество: "Грядет тот, кому достанет могущества одолеть Темного Лорда, рожденный на исходе седьмого месяца, теми, кто трижды бросал ему вызов...".

Глядя, как пальцы мракоборца сомкнулись на краю толстой дубовой столешницы, Беллатриса снова расхохоталась.

— Да, Моуди, вы с Мидоуз сражались с ним гораздо чаще, чем трижды, но Лорд решил подстраховаться.

Столешница лопнула, и Аластор на секунду прикрыл глаза. Доркас должна была родить в конце июля...

— Дальше. — Ком подступил к горлу, но голос мракоборца оставался все таким же спокойным. Уже ничего не изменить, нужно просто добить ублюдка, и можно будет наконец-то отправиться на встречу с друзьями...

— А нет никакого дальше, Моуди, шпион слышал лишь часть пророчества, мы думали, что Лонгботтомы знают его полный текст, ведь их сын тоже под него подходит. Но мы ошиблись.

Рука непроизвольно сжалась в кулак и Аластор сделал несколько глубоких вздохов, пережидая очередной приступ боли. Смерть этой сумасшедшей не принесет никакой пользы, да и ждет её кое-что похуже...

— Ваш хозяин, видимо, полный кретин. Первое, чему научил меня отец, когда я только взял палочку в руки — никогда не связывайся с пророчествами! А уж не зная полного текста... одним словом, грязнокровка.

Пожирательница зарычала от ярости и забилась в цепях.

— Будь ты проклят, мракоборец, чтоб ты горел в Аду!

Через секунду вспыхнувшее в глазах аврора пламя заставило остановиться даже её. Впервые в жизни самая ужасная ведьма из пожирателей смерти испугалась. Бездна в этих глазах может оказаться слишком глубокой даже для Лорда.

— Посмотри на меня внимательно, Беллатриса, это и есть мой ад.

* * *

Вывалившись из воспоминаний, Аластор сразу потянулся к заветной фляге. Только сделав несколько глубоких глотков, он смог немного отдышаться. Вряд ли во всем мире найдется много людей, имеющих столько "приятных" воспоминаний, но рано или поздно привыкаешь ко всему. И он, кажется, уже пару лет как привык, главное — действовать, не задумываясь о прошлом, и никогда не останавливаться. От этого не станет легче, но, по крайней мере, ты продолжаешь идти к цели.

В восемь прилетела сова с "Ежедневным Пророком". Проверив её на проклятья, он бросил филину в мешок пару кнатов, и развернул газету.

Взглянув на первую страницу, Моуди согнулся от хохота. Над огромной колдографией его в компании Хагрида, висел не менее крупный заголовок: "Глава аврората избил великана". Воистину, весь волшебный мир — одна большая деревня.

Несколько секунд полюбовавшись, как маленький Моуди на картинке раз за разом награждает Хагрида прямым в челюсть, Аластор смахнул выступившую слезинку и бросил газету на стол рядом с телефоном. Нет, точно, эта Скитер далеко пойдет!

— Потребовать что ли опровержение? — Хмыкнул обычный пенсионер, зарываясь в бумаги.

Дни тянулись за днями, но никаких сведений о Поттере не приходило. Аластор использовал все свои связи, но, до поры, безрезультатно. Оставалось только ждать, и готовится к битве. И то и другое он умел в совершенстве.

Как-то в середине января, совершенно неожиданно кто-то позвонил в дверь. Аластор как раз сражался с манекенами в тренировочном зале. Серебряный клинок с легкостью прорубал любые препятствия, когтистая лапа — насквозь пробивала гоблинские кирасы, а чудовищные заклятья десятками уничтожали игрушечных противников... чтобы выжить он должен был стать идеальной машиной убийства. И он стал.