Вот на этой петле я и высажу отвликающие силы, то есть своих песьеголовцев и Радко, а сам на двенадцати весельных чайках под видом торговцев пойду рекой к Велиграду.
Дойдя реки Гавога через десять дней мой отряд как и было задумано разделился. Всадники и песьеголовци под руководством Радко сразу пошли к вражеской крепости, припрятав лодки в лесу. Его задача простая, Радко должен убедиться, что вражеская дружина ушла из крепости. Если кто то остался, то нужно пошуметь, пограбить окрестности и уйти на восток к Спреве, уводя за собой отряд преследования.
Основной же мой отряд спустился чайками к слиянию Гавоги и Лабы и свернув на юг, начал подниматся вверх по течению большой реки.
Отряд же моего брата Радомира должен сговорится с юттунгами о пропуске и выйти в Северное море, после чего обогнув датский полуостров войти в Лабу и закрыть устье для прохода всех торговых кораблей. По сути это каперская операция.
Основная идея похода была простая.
Пока люди Азгута будут гонять Радко и искать мои лодки в лесу, я на больших ладьях под видом купцов спокойно поднимусь вверх по реке до столицы вильцев всего сто километров, это пять дней пути.
Столицу мы брать не будем, мы поступим так, как поступили татары крымского хана Менгли Гирея в 1571 году. Мы подожём горшками деревянные дома города, а тех кто будет выбегать из крепости просто всех повяжем и угоним в полон. Это не война, это налет со всеми вытекающими последствиями. А когда придет Тиудимир, то тут и ловить будет уже нечего. И подумает тогда Воломир, а стоит ли вообще связываться с не адекватным болотным князьком Чеславом, ну его на хрен.
Через пять дней мои десять кораблей как бы под самую горку загруженные товаром причаливали к берегу реки у столицы вильцев Велиграде.
На самом деле под накидками прятались арбалетчики, а на веслах сидели всего по одному человеку, вот и получалось что экипаж корабля как бы составлял 14 человек. 12 на веслах, один кормчий у рулевого весла, и один капитан, а еще десяток с арбалетами прятались под товарами.
Нас уже давно вдоль берега сопровождал небольшой отряд воинов Азгута, примерно в три десятка человек. И пока мы плыли командир отряда уточнил кто мы такие и с каких земель идем.
Я сказал, что мы купцы князя болотного Чеслава. Честно так сказал, никого не обманул, а зачем, ведь и так понятно, что мы не люди Воломира и уж тем более не люди руянского князя Святовита.
— Они уже здесь, что будем делать? — спросил бородатый мужик у княжны.
— Что делать? Ты же сказал что люди Чеслава все разбойники и душегубы. Как высадятся на берег, так возьми их и проведи дознание, если окажется, что за ними нет крови наших купцов, то и отпустим, а если нет, то повесим их рядом с воеводой Гореславом.
Я спрыгнул на берег, меч как и положено в ножнах, щит остался на ладье, ни копья, ни шлема, мы ведь торговцы. И что с того, что у нас мечи, так не мы такие, время такое, разбойников полно.
Примерно в сотне метров от берега из ворот бурга (города) вышли примерно пол сотни воинов, под руководством размалеванного седоусого павлина. Похоже что это и есть воевода Азгут.
— Здравь будь воевода — я поклонился в коротком поклоне перед воеводой, что стоял в двух шагах от меня.
Со мной на берег спрыгнули всего с десяток воинов, а остальные сидели на чайках.
Рядом с воеводой стояло десять воинов, а остальные растянулись в двух десятках метров от нашей компании, стараясь взять под контроль все причалившие суда. Но мы причаливали грамотно, два корабля в центре плотной группой, и по три корабля слева и справа, при чем те кто были правее, тоже растянулись. Если сказать проще, то мы причалили к берегу растянувшись почти на двести шагов, так что контролить такую банду было неудобно, и вражеским воинам приходилось набирать большую дистанцию между собой.
— Ты кто человек? — спросил воевода вильцев.
— Я человек князя Чеслава и зовут меня Добрыня, я привез товары, много меха, воска и меда, а еще я привез хорошую сталь. Есть у меня и подарки конунгу вашему — ответил я.
— Бери свои подарки и пошли в бург, предстанешь перед княжной, самого князя Ирона сейчас нет в бурге.
— Что ж ты воевода меня в гости зазываешь, а обычай не соблюдаешь, или ты замыслил что недоброе?
— Ты свой язык то попридержи купец — возмутился воин, что стоял справа от воеводы — что говоришь-то такое?
— Так если ты меня не пленником в бург ведешь, а гостем, то поднеси сначала кружку меда, как обычай нам велит гостей встречать — пожал я плечами и уставился на воеводу, игнорируя говорившего.
— Принесите гостю меда — повернул голову и прорычал воевода, кому-то махнув рукой.
Через минут пять немого молчания притащили маленький бочонок и наверное литровый деревяный паломник.
Когда человек нацедил из бочонка медовухи и протянул деревянный паломник воеводе, воин что стоял — справа перехватил угощение и соскалившись в надменной улыбке смачно отхаркнув сплюнул в медовуху, а потом передал кубок своему соседу. Сосед долго не думая также смачно харкул в питье, а потом это же проделали все десять воинов, что стояли рядом с воеводой.
Мои люди скрипели зубами, а я смотрел на это развлечение с улыбкой. Я все таки не полный урод, и вот так вот начать убивать незнакомых людей мне все еще трудно, хоть никогда толерантностью не страдал, а совсем даже наоборот. Но вот такое вот явное проявление хамства и намек на то, что висеть нам рядом с Гореславом ставил все на свои места, и я уже не чувствовал абсолютно никаких угрызений совести.
— Что же не берешь угощение — оскалился молодой вояка — на воевода кубок, встречай гостя дорогого.
И с этими словами наглый воин протянул воеводе деревянную бадейку с медовухой и соплями. Сзади меня зашелестели мечи, вытаскиваемые с ножен.
— О-о-о, тихо — сказал я поворачиваясь к своим людям через левый бок, как бы стараясь остановить надвигающуюся сору, а в это время повинуясь инерции движения ножны с мечем переползли с левого бока немного на живот, и воспользовавшись тем, что меня со спины не видно, положил правую руку на рукоять меча.
— Люди местные просто не знают, что такое вежливость и гостеприимство — с этими словами я с разворотом вправо, одним движением извлекая меч рубанул по руке нагло улыбающегося вильца, а потом не останавливая движение, по лицу воеводе, а потом с разворотом еще одного по правому плечу. Я успел зарубить троих, прежде чем все остальные участники битвы с обеих сторон извлекли мечи, но тут же тяжелые кожаные полы откинулись и на ладьях появились стрелки.
Сделав блок скат и рубанув четвертого я узрел, как сотни смертоносных болтов полетели во вражеский отряд.
— За мноой — заорал я и кинулся к воротам города, но не суждено было взять этот бург приступом.
Буквально в десятки шагах от меня ворота со скрипом затворились а со стен в меня полетели две сулицы. Ух, ты, еле успел уклонится, я не останавливаясь, довернул вправо и побежал петляя назад к кораблям.
Вражеских воинов добили быстро, никто не ожидал увидеть перед собой столь вооруженный отряд. Каленые болты с легкостью прошивали кольчуги вражеских воинов, а брошенные ими дротики не смогли пробить стальные пластины ламилярных доспехов. когда враги сообразили, что под куртками у нас бронь, сопротивление было уже подавлено.
Примерно через тридцать минут, на стенах собралось около двух сотен вооруженных местных жителей, без броней, но зато все с копьями и щитами, ктому того было много лучников. Да такой город приступом на халяву не взять, а еще не известно сколько дружинников выехали из города и погнались за отрядом Радко. Почему я думаю, что кто-то ушел к границе княжества, да тут все просто. Если бы Радко никого на пути не встретил, то был бы уже тут с моими пешими песьеголовцами, а раз их нет, то похоже отступили к Обре, и за ними кто-то гонится.
Осады не получится, а ну как вражеские конные дружинники вернутся и ударят в спину. А ударить могут, так как там могут встретить тысячную рать Тиудимира и на рысях поскачут домой, что бы упредить воеводу. А тут мы стоим, вот и лупанут по нам в спину.
На стене появилась хорошо одетая девица, похоже княжна и возле нее появился толмач. Толмач что-то прокричал, но я его не понял, видно княжна не местная, и на каком языке она говорит я не понял, но как ни странно я не понял и толмача, ведь воеводу я понимал, с трудом но понимал.
Потом толмач опять прокричал, видно перебирал знакомые языки и вот тут уже я его понял, он говорил на языке князя Воломира, и я все понял.
— Кто ты воин и что тебе надо?
— Я князь Чеслав — крикнул я — пришел к тебе княжна спросить кровью за жизнь своего человека.
— Твой человек тать и душегуб, то свидетели подтвердили, за то и смерть получил.
— Ты что-то путаешь княжна, мой человек воевода Гореслав, проливал кровь готландцев и подлых свеев, разве проливать кровь врагов наших преступление?
— Он грабил торговцев.
— Так что с того — возмутился я — разве не велит закон брать виру, почему ты не присудила виру, и почему не отправила ко мне князю за откупом. В этом бурге убили моих людей, вы все повинны и заплатите кровью, если хочешь то можешь откупится, всего тысячу гривен серебра.
— Ты знаешь чей этот бург? — возмутилась княжна — разве не ведаешь, что это бург Ирона сына Этли?
— Разве Ирон, твой муж, или славный отец его убил моих людей, разве на руках Этли есть кровь невинных? Нет княжна, только жадность жителей сего бурга сгубила моих торговцев. Разве вернули вы незаконно отнятые товары? Нет вы их украли, вот тебе и ответ княжна на твой вопрос кто я и зачем я тут. Я пришел мстить.
— Ты поплатишься, и все воины твои, и весь род твой поплатится — завизжала княжна — вы все будете разорваны конями и посажены на копья.
Да, переговоров не получилось, ну в принципе я на это и рассчитывал. Вряд ли осаждённые согласятся на откуп, если у них неподалеку имеется конная дружина. По всему выходило, что основные силы таки ушли на преследование отряда Радко, и могут в любой момент вернуться, поэтому мне тут долго засиживаться нельзя.
— Разворачивай, баллисты, готовь огненный бой.
Загудели натягиваемые дуги баллист, зажглись факелы и не успели мы приготовится, ка враг сообразив что происходит начал засыпать нас стрелами со стены.
— Щиты, арбалетчики бейте по стрелкам, взводии, бееей.
Первые двадцать горящих горшков очертив дугу в небе упали за стенами, а за ними еще и еще, обстрел продолжался до вечера, а пожара все не было и не было.
Защитники города попытались открыть ворота и выйти на берег, но мои арбалетчики быстро пресекли эти попытки, получив несколько плотных залпов защитники отступили за стену, и вот после почти двадцатого залпа полыхнул пожар. Я вначале не мог понять, что происходит, а потом сообразил, что слишком большая скорость вылета горшка просто тушила огонь оберточного фитиля, и горшки падали внутри города и разбиваясь о стены строений, просто заливали весь город вонючей жидкостью, а потом очередной горшочек таки пошел правильно и город залитый по сути керосином вспыхнул в одно мгновение.
Столб огня поднялся в небо. Очень быстро температура достигла предела и мы вынуждены были сесть на корабли, и отчалить от берега, поэтому переловить выскакивающих из города людей не получилось, а приставать к берегу под таким жаром было опасно. Уже отчалив от берега я увидел как из города вылетела небольшая группа всадников примерно в пять десятков человек и резко отвернув в сторону ушла в направлении леса. Сбежала таки княжна Ирона с охраной, а может это к лучшему.
Убедившись, что город полыхает как лава из жерла вулкана я махнул рукой и мы взялись за весла.
Этого ли я хотел, нужны ли мне были пленники, или может серебро со златом, нет. Мне нужен страх, местные царьки должны понять, что я не собираюсь ни играть, ни тем более воевать по их правилам, и мне насрать кто твой папа. Воломир, Этли или сам кесарь ромейский, какая на хрен разница, какая у тебя крыша. Вот прямо здесь и сейчас ты сам, что можешь, ты то кто, я понимаю что папа у Ирона крутой, но где тот папа, а я вот он, прямо здесь и сейчас.
Встреча с отрядом Радомира была назначена в трех днях пути от Лабы на берегу моря в хорошем лесочке, и когда мы подошли в назначенное место отряд Радко был уже на месте.
Радко тоже повоевал, несколько раз малыми силами заводил сторожевую сотню вильцев под удар моих песьеголовцев, что закидывали врага сулицами и разбегались по лесу. Радко много побил вражеских пограничников. Но все таки Радко решил не принимать генерального сражения и отступить. В походе Радко потерял убитыми 9 человек и в основном это были его легкие всадники, а среди моих тяжеловооруженных отроков были несколько раненных, однако и песьеголовци потеряли десяток воинов. Но передвигались все самостоятельно, даже коней почти не потеряли.
Если кто-то думает что древний бой это страшно и кроваво, то вы ошибаетесь. Тут все просто выходит отряд легкой коници и засыпает врага стрелами. Противник бросается в бой и легкая конница тут же ретируется с поля боя, завлекая врага за собой. А уже в удобном месте навстречу уставшему врагу вылетает кованная рать, и бъет копьями прямо в лоб, или стои копейный строй, что встречает врага залком стрел в упор. Такой стычки вражеские всадники как правило не выдерживают и развернув коней убегают, вот тут уже и наши легкие всадники разворачиваются и летят в догонку за убегающим врагом. Древний бой, это несколько удачных отступлений и контратак, вот и все.
Бой идет в основном дистанционный, вражеские отряды кидают друг в друга всякие железки и стреляют из луков, главная задача выманитьь врага под свою тяжеловооруженную конницу.
Но если бой проходит на ограниченном участке местности, да еще хоть и в редколесье, но все таки в лесу, то луки тут не так уж и рулят, а метнуть далеко сулицу тоже не получается, вот и выходит, что шуму много, а крови мало.
Как правило после первой же сшибки исход боя и решается, проигравшие всадники разбегаются в разные стороны, а победители их преследуют. Так что это вам не битва за Москву, тут стоять насмерть не нужно никому ни нам, ни врагам. Задача вражеского командира отогнать дикарей за пределы княжества, а задача дикарей оттащить воинов вильцев подальше от крепости, вот они так по лесам и бегали трое суток, пока вражеского командира не нашел посыльный, передавший весть о набеге на столицу. Тут война и кончилась.
Мы спустились на чайках к морю и встретили там отряд Радомира.
А также я нашел 'Л'-образный столб, к которому была прибита клетка. С мертвым телом Гореслава. После похорон и перегрузки добычи, что награбил Радомир у купцов мы пошли к Обре.
Пешци же вытащили свои лодки и поднявшись с конниками Радко опять к Спреве перетащили лодки к Обре и тоже пошли к морю.
Люди Радомира уходили уводя с собой десяток захваченных у побережья кораблей, увозили кучу пленников и добычи. И мы уходили не с пустыми руками, уже спускаясь по течению Эльбы вниз, мы неплохо пограбили местные селения, да и рабов набрали больше двух сотен человек. Я просто сгребал всех людишек из небольших селений в корабли и шел дальше.
