Тем временем Данила Холод размышлял о том, насколько Его Величество порою наивен. Да, жизнь успела потрепать мальчишку — не каждый бы выдержал — заставила даже не быстро, а резко повзрослеть, но по некоторым параметрам Родерик оставался ещё ребёнком. Он ведь искренне верил, что корпус "Хок" весь из себя белый и пушистый, что эти люди, изначально неорганизованные, эгоистичные и зачастую не урождённые граждане Империи, начнут работать на благо Ни-Эм-Ин или, по крайней мере, не во вред. Императору нравились байки о хакерах и каком-то их кодексе... Родерик не мог и не хотел понять, что под разными именами способен скрываться один и тот же человек. Полгода назад в корпусе появился некто Колдун, тоже небезызвестный человек в киберсреде. Аналитическая группа Холода и личный состав "Хока" полагали, что именно этот парень — и никто иной — и есть знаменитый Рыбка.
* * *
— Рыбка, рыбка. Рыбка золотая, — младший лейтенант корпуса "Хок" Роберт Сергив, вперившись в монитор, увлечённо рисовал мышкой частый невод в руках тощего типа злобной наружности. Тип был облачён в неопрятный коричневый балахон, подпоясанный обрывком верёвки, и сандалии на босу ногу и обладал чёрной нечесаной шевелюрой, бледной кожей и зелёными ногтями — типичный колдун из детской сказки, что подтверждалось наличием у ног котелка с бурлящим варевом. Чем-то нарисованный колдун напоминал Роберта. — Попадёшься рыбка — сварим мы уху. — Колдун с котелком расположились на небольшом зелёном холмике, рядом с голубенькой речкой, в глубине которой сверкала золотой чешуёй маленькая рыбка. Лейтенант Сергив был хорошим художником.
А ещё младший лейтенант Сергив был талантливым программистом. И была у него кличка. Колдун.
— Сети ты, конечно, обойдёшь, — снова забормотал он вслух. — Все обойдёшь, а вот перед червячком на удочке не устоишь — я наживку правильную подобрал.
Попал Роберт, между прочим, гражданин Союза Сита, в Имперскую армию по глупости: приехал в Найкву, столицу Ни-Эм-Ин, на шахматный турнир, познакомился с бывшим ситийцем, выпил с ним пива... А затем новоявленный друг предложил ради спортивного интереса взломать забубенный банковский счёт. Взломали. Точнее — Роберт взломал, прямо из гостиничного номера. И обнаружил вокруг себя строгих ребят в чёрной форме. Договориться с ребятами не удалось — взламывать счета Императора не рекомендуется нормами компьютерной безопасности. Жизненной — тоже.
"Друга" рядом не оказалось. Его (Роберт вообще-то думал, что её, так как неожиданный знакомец был невелик ростом и упорно прятал лицо в тени козырька кепки) больше не встречал. А строгие ребята отвели шахматиста в корпус "Хок"... Хорошие у корпуса "Хок" приманки.
— Но я теперь тоже в корпусе "Хок", — хмыкнул Колдун. И в нём Сергиву, как ни странно, нравилось. — Тебе, Рыбка, тоже понравится.
Роберт отлично знал, что именно его принимают за неуловимого хакера, но никогда не пытался возражать и разубеждать кого бы то ни было в ошибочности сего весьма лестного предположения. Однако Рыбкой младший лейтенант не был. Он мечтал его (или всё-таки её?) поймать. И теперь понимал, как это сделать, так как вспомнил об одном типе в сети по кличке Златой. Типе, который ещё каких-то пять лет назад задавал донельзя глупые вопросы... Интересные вопросы, если вдуматься.
* * *
— Рыбка, рыбка. Рыбка золотая. Попадёшься рыбка — будет славная уха, — Родди, не зная того, напевал на тот же мотив, что и некий младший лейтенант корпуса "Хок". — И грандиозный скандал. Для начала — политический, а там уж как получится.
Юноша оторвал задумчивый взгляд от правого плеча. На том при определённом напряжении и при правильном подборе угла зрения просматривались очертания световой татуировки, денежной, абсолютно бесполезной и небезопасной забавы. Бесполезной, потому что, во-первых, днём рисунок был невидим, чего, в принципе, и добивались мастера, во-вторых, светилась татуировка в темноте лишь в том случае, если до этого находилась на солнце, и, в-третьих, щеголять собственной дуростью Родди было не перед кем. А небезопасная, так как химический состав краски, вводимой глубоко под кожу, и соответственно его влияние на человеческий организм до конца не изучили. И ещё изобразили на плече у Императора резвящуюся рыбку... точно такую же, какую ловил колдун с зелёными ногтями.
Родди посмотрелся в огромное, во всю стену высотой зеркало, давно прозванное "Убить дизайнера", и повернулся левым боком. На втором плече переливалась яркими красками другая татуировка: степной орёл, парящий выше звёзд в иссиня-чёрном небе — верхняя часть государственного герба. За этот "рисуночек" юноша получил по ушам и порцию самых занудных нравоучений от отца и Сэма, зато никто не обратил внимания на невидимую рыбку.
Наконец, отражение Родди встало прямо — хоть бери и портрет рисуй. Парень как парень: может, родных семнадцати и не дашь, но уж шестнадцать точно. Невысок для своих лет и вряд ли собирающийся расти — материнская, арлеашская, составляющая. Зато строен и неплохо сложён, ни грамма жира — деньги, спорт и желудок — года в три Родди отравили, тогда, говорят, Констан сгоряча чуть всей планете войну не объявил, но всё обошлось. Почти.
А уж физиономия — сразу на обложку модного журнала! (Здесь следует отметить, что эта физиономия регулярно появлялась и на обложках, и на страницах модных и не очень журналов, да и не только их, и далеко не всегда с ведома хозяина. С чем приходилось мириться, так как, если на чистоту, эта физиономия всё равно появлялась бы где ни попадя, даже будь Родди самым жутким кандидатом в кунсткамеру.) Под ёжиком светлых волос серьёзные и одновременно наивно-удивлённые серые глазищи, весёлый, чуть вздёрнутый нос с бледнеющими веснушками и чувственный рот, который, впрочем, мог вытягиваться в сердито-холодную ниточку. И немного пухлые щёки, способные исчезать при появлении в поле видимости сердобольных любителей накормить "голодного мальчика" — что поделать, приходится выкручиваться, раз свои повара лишают "сладкого", пусть и очень вредного.
В приступе и в потакание лёгкой паранойи Родди показал зеркалу язык — мол, незачем рассматривать голых Императоров — и поплёлся в душ.
Этот долгий-долгий день закончился, за окном смеркалось и кровать манила в свои тёплые, мягкие объятья. Творческие планы на вечер уже забылись и были отброшены за ненадобностью — Родди слишком устал, чтобы отвлекаться на себя... а ведь совсем недавно он мог, например, полночи сидеть за компьютером и изучать что-либо, просто играть и общаться, дурака валять наконец. В такое время юноша перевоплощался сперва в Златого, а потом и в Золотую Рыбку. Да, Родди солгал, когда утверждал, что Рыбка не состоит в корпусе "Хок" — этот хакер был главой корпуса, пусть формально и никто об этом, кроме контрразведки (которой по рангу положено), не знал.
А началось всё, как обычно, с глупости: когда-то десятилетнему Родди родители запретили играть в бесполезные, отупляющие стрелялки — мало того что взрослые полагали эти игры циничной насмешкой над реальностью, так ещё и у заклятых соседей приключился более чем неприятный и громкий скандал. Арлеашцы выпустили симулятор с эффектом "полного присутствия", который, однако, как-то уж чересчур бодро переместился с мониторов на улицы — счёт жертв не пошёл на тысячи лишь потому, что игра не успела стать популярной. Что это было — и впрямь ошибка разработчиков или же неудавшаяся диверсия против Ни-Эм-Ин, где никого не удивишь мирной мамочкой с кобурой под мышкой, — сказать с уверенностью трудно, но так или иначе шансов добраться до вожделенных игр Родди не имел. Однако он родился не каким-то там обычным мальчишкой, а внуком Императора, Наследным князем, и привык добиваться желаемого любым способом — если простые, вроде уговоров и нытья, не помогали, то он измышлял более сложные, но действенные. Правда, на этот раз в процессе цель изменилась — к пятнадцати годам, как бы то ни казалось странным, удивительным и невозможным, Родди был не только Принцем Ни-Эм-Ин, но и королём киберсреды... а, может быть, даже богом.
— Аа-а!!! — за богохульство с небес, точнее — из душа, последовала кара. — Оборзели!!! Я Император или где, чтобы у меня горячую воду отключать?!!
Те, к кому относился этот поистине вопль души и тела, естественно, не отозвались. Родди, стуча зубами, решительно приступил к "оздоровительным" процедурам. Продержался недолго. Почему-то холодная вода не бодрила: когда юноша вернулся в спальню, его покинули последние силы — пришло сонное отупение, а вместе с ним настойчиво запросилась на постой матушка-депрессия. Руки сами потянулись за спрятанной в уголок удочкой отца, ярого рыболова.
— Сэм... — Родди уселся на кровать. Наверное, он представлял забавнейшее зрелище: обнажённый, мокрый, со старой удочкой в руках. — Сэм, не дави на меня, пожалуйста. Мне всего семнадцать лет.
Семнадцать лет — много это или мало? Да кто ж его знает! Но когда ты представитель безумной семейки Эминов, только по ней тебя и меряют. А в этой семейке уже которое поколение было принято к совершеннолетию — шестнадцати годам — не только жениться, но и обзаводиться наследником...
— И дохнуть к тридцати-сорока.
Родди по нормам Эминов засиделся в "девках"... А причина ведь тоже была проста: не выбиралась девушка потому, что за неё становилось страшно заранее. Чересчур много вокруг Родди гибло людей, в особенности женщин, а Родди всегда выживал. Нет, он не мог решиться ни полюбить, ни возненавидеть настолько, чтобы жениться. Любовь трудно терять, с ненавистью невозможно жить. Был, конечно, и третий вариант — безразличие... но как сосуществовать рядом с пустотой?! Как разрешить пустоте родить ребёнка?.. Как обречь несчастного человечка на такую семью?
— Ничего, всему приходит конец. Эмины — не исключение. Дозволь нам уйти, Сэм...
Не дозволит. Родди отлично понимал, что окружение не даст такой возможности. Значит, следует переиграть их, найти способ уйти... но не навредив Империи!
Окончательно замёрзнув, юноша вновь сиганул в ванную — теперь за огромным халатом, ещё бабушкиным подарком. В ванной Родди в очередной раз встретило зеркало — отражение застыло... Вот же цаца! Принцесса!
— Принцессы, — юноша, словно плюнул. На днях Сэм зачитывал венценосному подопечному (и всем желающим удостовериться, что подозрительные звуки — не что иное, как сдавливаемый гогот) весьма занимательное предложение. И кто бы подумал! Опять из незабвенного княжества Ассаль, рассадника принцесс — здоровых физически, но глупых до анекдотичности красоток. Великий князь уже благополучно забыл, что устроил в прошлый визит Его Величество... или же надеялся, что первому советнику всё едино, лишь бы выдать кого-нибудь замуж за строптивого повелителя. — И отчего они до сих пор полагают, что раз я — Император, то обязан жениться на девушке "голубых кровей"? — О! Как же Родди ненавидел принцесс, княжон, герцогинь и прочих баронесс и благодарил небо и предков, которые упразднили аристократию, к сожалению, правда, не избавившись и от Императорского дома. — Разве мой папаша не доказал, что Императорам дозволено всё, в том числе и выбор невесты?
Мама с отцом замечательно выглядели на свадебной фотографии... а уже через месяц они смотрелись тоже неплохо — втроём, с орущим Родди на руках. Вот так-то.
Воспоминания о родителях лишь усугубили плохое настроение и чувство вины перед наставником — сейчас Сэм был единственной семьёй Императора, а он, тварь неблагодарная... Что на него нашло? Зачем он обидел ни за что хорошего человека? Неужели сошёл с катушек? Но ведь и Сэм может однажды не выдержать и тогда... С серьёзно обиженным Сэмом не поспоришь — тогда он действительно заставит Родди подчиниться, а сейчас на кону не мелочь, а личная жизнь...
— Ну-у, главное, он пока не раскидывался всякими "величествами", — успокаивая себя, пробормотал юноша. Советник был из тех немногих людей, которые имели право носить звание истинного рыцаря. Он отличался предельной честностью, по крайней мере, в личных отношениях и, если считал, что пора объявлять войну, делал это открыто и официально. В случае с Родди просто-напросто обращался к подопечному по титулу. — Значит, ещё есть шанс, что он успо...
Юноша резко побледнел, руки сжались в кулаки с такой силой, что едва не перемололи древко удочки в пыль. "...дозвольте удалиться, Ваше Императорское Величество" — приговор произнесён. Осталось лишь дождаться его исполнения — Родди никогда ещё не выигрывал личную битву с Сэмом. Никогда... В следующий миг юный Император сделал то, что впоследствии так и не сумел логично объяснить. В самом деле! Вряд ли тому была виной туманная перспектива женитьбы.
— Нее-ет, — зло прошипел он. — Этого я даже Сэму не позволю...
Если бы только Родди увидел себя в тот момент, то так бы и не сдвинулся с места от ужаса. Того самого ужаса, в который приходит кролик под взглядом голодного удава... Но юноша ничего не видел. Он даже не думал — он действовал.
Шкаф, в глубине средней полки аккуратно сложенная клетчатая рубаха. Пробежаться чувствительными пальцами по вороту и манжетам, швам — пусто. Хорошая рубаха: ни одной пуговицы, под которую так легко маскируется жучок-маячок, толстые, но прощупываемые швы и просто приятная телу ткань. В углу под вешалкой скомканные, ещё до конца не просохшие (а, значит, проверенные) после вчерашнего дождя джинсы. О! Сколько Родди пришлось отстаивать право изредка быть обычным, непослушным и не очень аккуратным юнцом притом, что достаточно одного щелчка пальцами, одной горничной — и грязная одежда уже выстирана, выглажена и расправленная висит в гардеробной. Тяжёлые армейские ботинки — это уже привычка. Причём ботинки от парадной формы, так что тоже без пеленгуемых сюрпризов. Лёгкая куртка со множеством карманов и конечно же любимая кепка.
Теперь рюкзак. Какой-то дребеденью он всегда заполнен, осталось добавить очень важную деталь — ноутбук. Производство Ни-Эм-Ин, усовершенствования лично от Золотой Рыбки — а как же иначе? Имя: "Великий бурундук". Назначение: сбывшаяся мечта хакера и зависть шпиона.
В нагрузку к чуду техники рыболовные снасти и удочка в правую руку... Ах да, устроить привычный погром на кровати — в темноте и не разберёшь, есть кто или нет. И прощай дворец — да здравствует свобода!
Родди забрался на подоконник, с него с лёгкостью, выдающей немалый опыт, соскочил на толстую ветвь старого дуба, подтянулся повыше. Крепко держась за кривые сучья, обогнул по часовой стрелке ствол и снова прыгнул — теперь на не менее надёжную, хоть и смолистую, лапу корявой сосны... уже по ту сторону высокой фигурной решётки, отделяющей дворцовую территорию от Императорского парка. Далее по детским тропкам военными перебежками к дальней служебной калитке — на задворках разума мелькает искреннее недоумённое возмущение наличием столь незащищённого объекта вблизи от, казалось бы, самой охраняемой персоны государства. Лёгкий взмах электронной карточкой, быстрый ввод цифрового кода — конечно, не Императорского, такой быстро засекут... и вперёд.
