Приспособленец

— Что это тебя так на классику пробило? — с любопытством спросила Тамара Степановна

Я хмуро глянув на неё ответил:

— Не поверите. Сегодня этих попрошаек больше, чем обычно, в несколько раз, вот и зацепило.

Из комнаты приема пищи раздался звонкий смех, видимо Ната пересказывала только что происшедшее Машке, которая была той еще язвой. С ней даже Максим, наш начальнег старался не связываться. Разворачивался и уходил, типа, собака лает — ветер носит.

Тамара Степановна с сочувствием посмотрела на меня поверх очков, все прекрасно понимая. Понимая и то, что у меня нет никаких шансов. Я это тоже знал, но все е надеялся. Вчера Ната как раз рассказывал про то. Как она со своим другом ездила на Филиппины и как они там отдыхали:

— ... мне очень не понравилось, но ладно, ради расширения кругозора можно раз и съездить...

А я её разве что раз в месяц после получки в Лаунж-бар могу сводить, на большее меня не хватает. Она принимает эти знаки внимание как должное и считает меня своим другом. А вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной? Я нет, но видимо отлично притворяюсь. Когда я пытался пару раз поговорить с нею на эту тему, то получил в ответ очень удивленные глаза, с хлопающими ресницами, и тихую отповедь. Причем она меня действительно считает своим другом. Даже на эту работу я устроился благодаря ей, вернее её другу. Стиснув зубы, я принял это предложение, у меня как раз было отчаянное положение. Хотя когда у меня было не отчаянное положение, я даже уже и не помню.

Рабочий день катит по своей колее. Хорошо еще, что я не работаю непосредственно с объектами, а только обрабатываю информацию. Я сисадмин этой небольшой конторки, являющейся аналитическим отделом крупного исследовательского блока. Исследовательский блок тот еще, официально у нас висит вывеска мосэнерго, по поводу чего в хорошем настроении мы все шутим про "...всем выйти из сумрака...". А так это отстойник, для тех кто либо не может работать, типа нашего максима, либо кого решили убрать от активной деятельности по какой-либо причине. Я точно знаю, что Тамара Степановна отличный специалист, а Ната её ученица. Но они возбухли по поводу безопасности и законности какой-то фигни и их задвинули сюда, в отстойник. У меня как у сисадмина работы не много, зато много свободного времени. Я либо шарюсь по инету, либо читаю скачанные оттуда книжки, либо, если есть заказ — дизайнерю. Я кстати где-то только с год назад начал осознавать, что конторка, несмотря на искусственность, у нас серьезная. Помню, когда по зданию, где мы имеем честь снимать помещения, прокатилась волна проверок и приперлись ко мне. Скажите, вы покупаете лицензионную операционку или где? Вот-вот, я тоже. Пока я, на пару с Максимом, растеряно шлепали губами — Тамара Степановна рванула в комнату начальства и нажала тревожную кнопку, через двенадцать минут, пока приехавшие с вышибалами культурные ребята, по хозяйски уселись у наших компов, проверяя и требуя документы на пингвинячью серверную операционку — на наш этаж забежали десять человек, одетых по последнему слову моды масок-шоу. По крайней мере такое оборудование в руках и на себе я видел только в фантастических боевиках, вышедших из голливудской фабрики грез. Честное слово было приятно понаблюдать за положенными мордами в пол ребятами, за их заискивающими взглядами и мокрым пятном на брюках одного из основных.

Скажу так, я немного пошарился по папкам, пытаясь выяснить, что же у нас такого секретного, но после серьезного разговора с Тамарой Степановной, которая объяснила мне кто из ху, не хочу ли я подсесть на полный допуск, что автоматически закрывает мне дорогу в любой курортный заграничный рай, вспомнила о некоей женщине-инвалидке, по имени Варвара, дала несколько проверенных временем советов, которые я с тех пор стараюсь выполнять. Благодаря этому я стал просто ходить на работу, высиживать положенное время, получать неплохие деньги и... поменьше интересоваться своей работой. Если это устраивает всех, то почему это не должно устраивать меня?

День тек как обычно; зашел на фензин, прочитал свежачок поступивший в свободную продажу. Немного посетовал, что тот совершенно ссучились, перешел на либрусек, скачал бесплатно то, что платно выложили на фензине. Заглянул максим, поинтересоваться чем же я все таки занимаюсь? Немного с ним попрепирался, объясняя, что если я не работаю, то это значит все хорошо. Стоически выдержал скептическое хмыканье начальства. Зашел в архивы, вычитал свежачок появившийся на самиздате, пошарился там. Поогорчался в кубикусе, что хорошие авторы обновляются не так часто, как хочется. Кинул пару каментов к прочитанному, похвалил не очень хорошего, но глубоко симпатичного мне автора и меня позвали пить чай.

Тебе чай или как обычно? — громко крикнула Маринка из комнаты приема пищи, или пищеблока, как его называет Т.С.

Как обычно крикнул я в ответ.

Ну ты идешь или нет? — это уже возмущенный вопль Наты.

Вообще она девушка культурная, даже порой слишком, но Маринка действует на всех. Такой хороший заряд хаоса в жизнь. Лучше не задерживаться, пока они наказанье не придумали. С них станется. Я влетел в пищеблок, когда все уже собрались и уселся около своей большой немытой сиротской кружки. Пойло, которое я пью, называется зеленый чай. Как обычно Т.С. попыталась наехать на меня по поводу моей грязной кружки:

Вадим, может быть Вы все-так соблаговолите привести в порядок свое имущество?

Почему то я всегда чувствую как её пробирает на высокий штиль и по мере своих скромных спсобностей стараюсь соответствовать:

Отнюдь, Тамара Степановна, это не грязь.

Слово отнюдь, одно из немногих, которое я знаю и пользуюсь, вставляя его иногда не к месту.

То что Вы считает грязью, на самом деле таковой не является.

Что же это, милостивый государь, нежели не грязь, — охотно включается в игру Ната.

Знаете ли, милые моей душе женщины, — я внимательно оглядываю присутствующих, Маринка громко фыркает, — что в очень средней Азии, особо ценным считается чайник, в котором заваривается зеленый чай в течении нескольких поколений. Главное его не мыть, потому что основной вкус дается от танина, который оседает на стенках вышеуказанного чайника. И чай получается гораздо вкуснее.

Маринка неожиданно прыскает со словами:

Представляешь, вот ты женишься, — все начинают улыбаться, — родиться у тебя ребенок, — все улыбаются еще шире, — потом заведется внук и ты ему на его совершеннолетие презентуешь свою сисадминскую кружку, черную не только изнутри, но и снаружи. Расскажешь ему эту байку и будет он заваривать чай в большом чайнике, вместо заварки отпуская туда твою кружку.

Все грохнули, а потом веслья добавил Максим, пошутив плоско, но в тему6

Вряд ли он женится. Он же как все сисадмины почкованием занимается.

Смех стал гомерическим, я растянул резиновыен губы, мысленно пообещав пошутить над ним поудачнее.

Наевшись сушек, печенек исквитов и бутербродов, которые запихивает в меня сердобольная Т.С. я смотался с общей поляны, неазбыв взять с собой полную кружку и горсть печенек, похожих на сухой собачий корм, только с повидлом внутри. Уселся у компьютера и снова залез в инет. Прошарился по ленте.ру, немного посидел на баше, поматерившись про себя, что сайт превращается в филиал анекдот.ру, одни хуясе, пельмени, коты, шредеры да дебилы из Зеленограда. Потом снова вернулся на ленту.ру и погрузился в просмотр всего того, за что зацепится взгляд. Честно говоря новости тревожили, не хочу ничего никому доказывать, но задним местом чувствую неприятности. У меня внутри все зудит, требуя каких-либо действий, причем не всегда тех которые нужно.

Вечер подошел как обычно незаметно. Задолго до пяти вечера все стали потихоньку собираться. Максим, небрежно попрощавшись выходит раньше всех, он на машине и хочет успеть домой пораньше, до общих пробок. Вот жизнь приехал в десять ушел в три и свободен. Маринка учиться на вечернем отделении, получает второе высшее образование, предварительно со всеми созвонившись, договорившись о встрече с кем-то в клубе, потом отзвонившись и договорившись о встрече где-то еще, чмокает всех в щечку и сваливает с территории, бросив напоследок:

— Пока-пока. До завтра.

Мы остаемся втроем, Т.С. с сочувствием смотрит на меня, а я смотрю как Ната собирается. У неё сегодня три немаленьких пакета, в обед она бегала в стоящий неподалеку супер маркет, где шла какая-то массовая распродажа.

— Слышь, Ната, — говорю я одеваясь, — чисто случайно у меня дела в твоем районе...

— Да? — явно обрадовано спрашивает Ната. Т.С. усмехается. Это хорошо, что она переспросила, если бы она сказала: "Если хочешь мы тебя подбросим", то значит её встречает её бойфренд, в этом случае я отмазываюсь тем, что на метро получится быстрее, чем на машине; после чего подчеркнуто независимо направляюсь к метро, не обращая внимания на целующуюся парочку.

— ...если хочешь, я тебе немного помогу, не тащится же тебе одной с тремя пакетами.

Т.С. откровенно, но беззвучно ржет — я делаю страшные глаза. Еще бы она прекрасно помнит, что я собирался совершенно в другой район города, правда действительно отдать заказ. Хорошо, что Ната не обращает на это внимание и не знает, что я собирался в другую сторону.

— Ой, как хорошо! — радостно восклицает она, потом тон становится чуть виноватым, — извини, Вадим, а это удобно? Если я тебя напрягаю своими сумками, то...

— Ну что ты, милочка, — прерывает внешне серьезная Т.С., — что за мужики нынче пошли. Не переживай.

И уже обращается ко мне:

— Чтобы доставил девочку с сумками до дому, понятно? — спрашивает она повернувшись ко мне и улыбаясь. Вот женщина, все понимает и по-моему мне немного сочувсвтует.

— Яволь, — щелкаю каблуками и резко киваю в лучших традициях офицеров вермахта.

— А ты его в ответ чаем напоишь! — поворачивается она к Нате.

— Конечно, — даже чуть обижается она, — обязательно напою.

Поворачивается ко мне и начинает опять таки виноватым тоном объяснять:

— Понимаешь, Влад хотел меня сегодня забрать после работы, но у него столько дел, что он обещался приехать домой только вечером. Я бы тебя конечно не напрягала, если могла сама все дотащить...

Я прерываю её:

— Да ладно Нат, все равно по пути, — хватаю пакеты и направляюсь к выходу.

Оборачиваюсь и встречаю хитрый взгляд Т.С.. Благодарно киваю ей, она в ответ подмигивает.

Лифт, пустой полутемный холл, седой вахтер, сурово сдвинувший брови, читает газету; улица. Небольшой морозец к вечеру все-таки сковывает лужицы слабеньким ледком. Задержавшись на чуть-чуть, я носком кроссовок пробую разбить ледок.

— Мальчишка, — обернувшись говорит улыбающаяся Наташа.

Мальчишка так мальчишка, я не спорю. Мы направляемся к остановке трамвая, беспечно болтая о том о сем, будь я один — побежал бы бегом, быстрее будет. НО, трамвай идет дольше, чем я иду быстрым шагом. Значит я с ней проведу больше времени. Я продолжаю загружать её какими-то старыми анекдотами, байками вычитанными в инете и другой чушью, которую обычно несет влюбленный мужчина, чтобы не возникло неловкой паузы.

Наконец-то подошел трамвай. Мне показалась или она с облегчением вздохнула, когда я заткнулся. Трамвай не торопясь почухал вперед, громко звеня жалобно требуя, чтобы его пропустили наглые автомобилисты. Те, как водится, не обращали никакого внимания на этот железный атавизм, спеша успеть пораньше домой. Наконец трамвай затормозил окончательно и голос вагоновожатой произнес по громкой связи:

Трамвай дальше не идет.

Я выскочил на улицу, пытаясь удержать все три пакета, да еще успеть подать руку спускающейся со ступенек Нате. Проигнорировав мою протянутую руку, она выскочила из трамвая с любопытством оглядывая препятствие, мешающее нашей дальнейшей поездке.

Мы быстро перебегаем на тротуар, поглядываю на аварию случившуюся прямо на трамвайных путях. Все как обычно мужчина с ребенком в машине поворачивал налево, скорей всего на зеленый свет, я думаю, что на зеленый свет. По крайней мере нетонированная девятка с нелитыми дисками без спойлеров и молдингов а также красивошных китайских лампочек, не напоминает мечту стритрейсера, а подразумевает отнсоительно ровное вождение и соблюдение хотя бы основных правил.

Мне опять повезло, я занял в конце вагона два места, успев потянуть её за собой. Она хотела вскочить и уступить место какой то бабуле, но слава богу та отказалась сказав что выходит на следующей остановке.

Разговаривать не хотелось, что за разговор в метровом поезде, когда орешь, чтобы тебя услышали и тебя слышат. Причем все. Поэтому я развернулся, чтобы ей было поудобнее навалиться и застыл в таком не оцень удобном для меня положении. Не знаю когда, но она заснула навалившись мне на плечо. Застыв в неподвижности, я как мог, придержиал её, чтобы не мотнуло не стукнуло, тело затекло, но она так мирно сопела у меня в объятьях, что мне ничего большего и не было нужно. Уже подъезжая к сотановке, её мотнуло на дли нном перегоне иона открыла глаза. Посмтрела на меня спящим взглядом, оптом чуствуется что проснулась:

Ивини, — смущенно говорит она отстраняясь. Секундная псевдоблизость, а потом отчуждение. Я делаю вид, что ничег не было6

Ну что? Сморило немного?

Она с готовностью подхватывает предложенный тон общении:

Да. Знаешь ли, сидела и глаза сами закрываются. Вот и вырубило на секунду.

Разговор не вяжется. Мне кажется, что она что то почувствовала. Не разговаривая мы вместе с толпой пассажиров выходим из метро. Десять минут и мы у неё дома, проходим через консьержа, который внимательно провожает нас гэбэшным взглядом поверх очков. Доходим до лифта, она поворачивается ко мне:

Зайдешь?

А мне слышится вопрос кролика из советского мульта про Вини-Пуха:

Узе уходите?

И отвечая почти словами главного героя:

Да нет, мне, пожалуй, пора. И так задеражлся.

Она кивает, самую малость обрадованная. Обрадованная тому, что не надо после работы сидеть с почти незнакомым человеком, поить его чаем, выслушивать его глупости; а можно перелезть в теплые спортивки и стары свитер, разогреть себе что-нибудь на ужин или обойтись йогуртом и усесться в кресло под ночником синтересной книжкой или насквоз женским глупым журналом, который можно рассматривать не заморачиваясь и не думая ни о чем. Уподобиться настоящей блонидинке, пока милого нет дома, не изображать любящую подругу, а потратить хоть сколько-нибудь времени на себя. Побыть самой собой и одной. Я думаю, она мне немного благодарна за это. Еще раз торопливо прощаюсь. Но из подъезда вываливает пьяная братва под пристальным взглядом бдительного вахтера, стараясь не сказать никакой глупости и покидаю подъезд.

Но я мужественно говорю:

Давай! Чаем то напоишь?

Ната немного обреченно кивает головой.

Подымаемся — лифт не работает. Шестой этаж. Воды нет, электричества нет, связи... Есть связь. НО! 010203 не отвечают. Везде куда пытаемся дозвониться, слышна одна и та же песня: "Здравствуйте. Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, не кладите трубку".