Нитхинол

Дело было так. Забегаю я к одному слесарю-фотографу. Что за специальность, спросите вы и добавите: такой хуйни не бывает. И будете правы, но лишь отчасти. Потому что такая хрень, все же, в советское время была. Я в нормах "чего-куда и скока" не силен совершенно. Но было такое правило, согласно которому штатный фотограф в организации был положен при количестве работающих, скажем, более 500. Или 400 — не в этом суть. Суть в том, что в этом НИИ человек было меньше, чем нужно, фотограф был нужен, как воздух, а иметь его не полагалось. А зато слесарей-столяров можно было нанимать сколько угодно без проблем. И вот в данном НИИ фотограф был на самом деле слесарем по трудовой книжке. А в соседнем — механиком. А еще рядом — трактористом-машинистом третьего класса. И все было счастье.

Так вот, забегаю я к одному знакомому слесарю в его фотолабораторию (с ума сойти!). Да. А дело-то было утром. Сердце — ходуном. Руки трясутся. Да так, что в кулаки сжимать приходится. А то склянок в лаборатории много. Собью ежели какую — расстроится слесарь. Нет, склянку не жалко. Раствор вот готовить лень — а это время.

Ну, а спирт у парня водился. На полке стоит, во флаконе литровом примерно. Пробочка притерта, калий-хлор написан крупно — как положено. Не писать же це два аш пять о аш. НИИ все-таки. Дураков хоть и много, но химию учили все и на этом уровне знают как отче наш. Это другие формулы они забыть могут легко. Ацетона, например. А эту — хрен. Она у всех в мозгу пропечаталась.

Ну и дает он мне флакон и стаканчик лабораторный. Открывает кран, воду спускает холодную в раковине, чтобы, значит, ледяной запить.

Подхожу.

Наливаю в стакан жгучей жидкости.

Ставлю флакон на мраморный стол. Почему именно мраморный — не знаю, но он там такой был. Вернее — столешница, конечно, из мрамора. Ну, как в моргах иногда в хороших.

Беру стакан поудобнее. Выдыхаю. И выливаю в широко раскрытый еще неотравленный рот.

И во время пития... чувствую что-то не то. Причем не сразу понимаю в чем, так сказать, нескладуха. А постепенно. То есть — градус, вроде есть. И не малый. И жжет. Но вот вкус. И главное запах — нюансовые. Какие-то сверх того, что должно быть. Бестолковые. И тут — как спица в ухо — не тот, блядь, спирт. И сразу в памяти.

Автоочиститель.

Изопропиловый, зараза.

Выпить я успел грамм 40. Выблевать сразу — 30. 10 где-то осели и не показывались. Я их долго из себя исторгал. Может и вышли. Не знаю. Хорошо — с утра еще ничего в желудке не было. А и вечером ничего не было — одна водка. Глотал воду — потом блевал. Глотал и блевал. Ну, орал еще, конечно, и матом, напоследок, ругался. Потому как думал — все.

Отжил.

Ничего подобного.

Изопропиловый, конечно, гадость.

Но гадость несмертельная.

Слесарь, скотина, бегал вокруг и только мешался.

Я потом на стул сел и сказал ему — не мельтешить. Так и сказал.

— Федя! — говорю, — не мельтеши, зараза! Дай умереть спокойно!

Федя тут взвыл и побежал в дверь — за подмогой... А вот — поразмыслить — за какой, мать ее, подмогой. Кто там что в НИИ знает об отравлениях? Пока телефон, пока скорая, пока у полутрупа выяснили бы, что употреблял. Тут бы и кранты. И звездочка на тумбочке, и выпимшие могильщики, и венок от сослуживцев. Спи спокойно, дорогой друг, мы тебя не забудем.

В общем, остановил я Федю. Жив, говорю. Только похмелиться надо. Федя трясущимися как отбойный молоток руками правильный флакон нашел и налил полный тонкостенный немецкий стакан из огнеупорного стекла. И уебал я весь этот стакан, и запил ледяною водой, и стал я умнее мозгом, выше ростом и красивее этим... лицом. Не сразу, правда. Минуты через три.

По диким степям Забайкалья...

Где золото роют в горах...

Да.

И с тех пор я вкус и запах изопропилового спирта чувствую очень, братцы, сильно.

А метилового бухануть не довелось.

Будем считать — повезло.

Но вернемся, однако к нитхинолу.

Итак, советское время. Нитхинол выпускается только на основе этилового спирта. Его пьют. Некоторые моют им стекла, но только некоторые. Остальные, повторяю — пьют.

Потом одна гнида из министерства легкой промышленности разрабатывает новый ГОСТ. Даже два. И нитхинол выпускают в еще двух видах. На основе изопропилового и метилового спиртов.

В одинаковых упаковках.

В тех самых пластиковых бутылях.

Отчего в каждом городе, куда приходят составы с товаром, мрут люди. Либо сразу (от метанола). Либо не сразу (от изопропанола).

Оно конечно, для социума эти люди значат мало. Но очень много они значат для самих себя, а еще больше — для господа Бога.

Потому как милость Его для всех и для каждого и ее никто не отменял и отменить не может.

А дядя Витя... давно... там, на берегу мутной речки, решал тот самый вопрос — можно ли бухать синявку. Слов типа "изопропанол" он не знал. Зато в нюансах вкуса и запаха разбирался. И когда его сенсоры зарегистрировали аш два аш пять о аш — тут же выпил. А для чего еще нитхинол. Не стекла же мыть...

С водкой иногда бывают проблемы. Ну, заканчивается она. И деньги заканчиваются. Гнусные времена бывают у алкашей. И тогда приходится пить... что попало. ССЖ. Спиртосодержащие жидкости.

Ну, нитхинол — это я для затравки рассказал. А вообще, пьют, значит:

1. Одеколоны;

2. Духи (вот вы зря думаете, что это почти тоже самое, что одеколоны. Я потом объясню, а вы пока запомните — это другое);

3. Лосьоны;

4. Зубные эликсиры;

5. Зубную пасту (именно пьют — разбавляя водой);

6. Антистатики;

7. Клей (разные виды, но наиболее популярный, конечно, БФ);

8. Настойки (огромное количество, практически — всю аптеку);

9. Денатурат;

10. Политуру;

11. Эссенции для всяческих лимонадов;

12. Моющие средства (об одном из них я уже рассказал);

13. Все остальные жидкости, случайно или намерено содержащие спирт.

А почему первым идет одеколон? Что за честь такая ему? Что за внимание? Ну, это просто.

В нем, в родимом, примерно 80, а то и все 90 процентов алкоголя. И, соответственно, по соотношению цена/производительность этот напиток равных не имеет. Недостатки, конечно, есть, куда ж без них! И первый, самый главный — запах.

Давным-давно я как-то строил БАМ. Если кто из старых комсомольцев помнит — это такая железная дорога. Проходит она по местам, на хуй никому не нужным, но проходит — от этого уже никуда не денешься. Мне иногда приходится слышать, что дорога эта совершенно была не нужна и вообще — зря народные деньги туда впалили. Я в корне с этим не согласен. Деньги, родные мои, все одно бы спиздили. Ну, или построили бы на них авианесущий крейсер, который бы либо затонул, либо достался бы после развала СССР другой, и не факт, что дружественной, стране. Это сейчас, в период военного капитализма, нам якобы отчетливо видно, что все тогда было неправильно. Ну, так с берега завсегда заметно, что на корабле все кверху жопой, и он не туда идет. А посади тебя на палубу — вот ты уже мнение и поменял. А дай тебе штурвал в руки — вот ты уже и пуп земли и знаешь, что делаешь. А капитанскую кепку не пробовали примерять? Пиздеть все горазды... Задним числом.

Так вот — нихуя это не ошибка. Это символ. Это ЕГИПЕТСКАЯ ПИРАМИДА ушедшей в историю советской эпохи. Это — одно из чудес света. И не важно, что через жопу запланировано. Леонид Ильич, а давайте вот тут дорогу захуярим? А что там есть? Да нихуя там нет, Леонид Ильич. И не будет. Но грандиозно же, блядь? Все одно — просрем бюджет к ебеням. Давайте дорогу строить. На века. Кх. Кх. А давайте. Сосиска срана должна иметь сосиску дорогу. Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.

Вот прошло много лет. Я — бывший строитель БАМа. Байкало-Амурской, то есть, магистрали. Что я испытываю теперь, когда она уже построена и забыта? Жесточайший приступ ностальгии я чувствую, товарищи. Дорога нам теперь на хуй не нужна. А это... я тогда молодым был. Сильно молодым. И было у меня безграничное, непередаваемо безграничное будущее. Теперь оно настоящее и совсем не такое. Нда.

Попутно вспоминается анекдот про дедушку. А что, типа, дедушка, когда лучше было — сейчас или при Сталине? Ясен перец, сынок, при Сталине! А почем, дедушка? Так при Сталине, сынок, у меня стоял!

Нам нет преград...

На море и на суше...

Строил я тогда Северо-Муйский тоннель. Нет, в него конкретно меня не пускали, я вообще — в столярке работал. Мы там делали огромное количество столов, табуретов и прочей нужной мебели. С каждого приземляющегося самолета сходили стройными рядами бравые комсомольские стройотряды. С гитарами, песнями и прочей бутафорией. Этих опездолов надо было срочно селить в длинные такие, барачного типа, общежития. И, конечно, они должны были на чем-то есть, а так же на чем-то сидеть и драть глотку своими песнями.

Это колокол наших сердец молодых. Блядь. Я, кстати, тоже драл.

Вот. У тоннеля было два портала. Восточный (это где лично я жил) и Западный (20 примерно километров от нас).

На Западном портале было все, как у людей. А на Восточном бы сухой закон. Почему — никто не ведает. Логики не было никакой. Ну почему, скажите на милость, на Западном портале можно пить водку, а на Восточном — нет. Нюанс смысла, аберрация. Другими словами — хуй его знает. Трансцендентализм.

А комсомольцы выпить не дураки. То есть — очень любители. Однозначно. И девушки. И парни — само собой.

А водки нет.

Совсем нет.

Вот если у тебя свадьба — то получи в месткоме справку, и тебе продадут... эээ... скажем, ящик. Или два. Но этого все равно мало, потому что на свадьбу придут все, кто хочет выпить.

Про вино уж молчу...

Это только по праздникам. Чисто губы смочить.

А выпить хочется.

Я тогда впервые увидел как комсомольцы пьют одеколон.

Брали его коробками. В коробке двадцать флаконов. Конечно, лучше всего Шипр или Тройной. Но можно и Горный хрусталь и Красную Москву и Гвоздику. В каждой комнате барака был специальный одеколонный стакан. Если кто не знает — посуду после одеколона отмыть невозможно. Ну, впитывается он так, что никакие порошки не помогут. Так что, где-нибудь в тумбочке у комсомольца стоял личный одеколонный стакан. Или один на всю комнату. По-разному. Некоторые ж мало пили. А некоторые и вообще одеколон пить не имели никакой физиологической возможности, отчего переезжали на Западный портал и там вволю бухали спирт.

Вообще, когда пьешь одеколон желательно ничем серьезным не закусывать. Потому что вилки, ложки придется либо выкинуть, либо перевести в разряд одеколонной посуды. Поэтому очень многие научились закусывать тушенкой и брать ее по-корейски, двумя палочками. Потому что все это можно без сожаления выкинштейн.

Есть два способа пития одеколона. Правильный и неправильный.

Правильный заключается в том, чтобы выбулькать парфюм (не очень быстрый, кстати, процесс) в специальный стакан, выпить его залпом и запить ледяной водой. Вода:

а) Смывает (насколько это вообще возможно, конечно) остатки в желудок;

б) Снижает температуру.

Вы спросите — причем тут температура? Значит, вы нихуя не петрите в химии, а равно и в физике. Отвечаю. Спирт при разведении нагревается и довольно значительно. А в одеколоне его где-то 80-90 процентов, в зависимости от бренда. В желудке он мгновенно реагирует с водой и вы получаете некую грелку в самом центре своего организма. И чем вода холоднее, тем температура получившейся микстуры, скажем так, нормальней.

Неправильный способ заключается в предварительном разбавлении одеколона той же водой с целью более гуманного пития. Граждане! Товарищи! Господа! Никогда так не делайте! Этот коктейль для настоящих мазохистов!

Посудите сами.

Спирт и вода немедленно реагируют, и раствор нагревается. Водку в жару в пустыне из рюкзака пили когда-нибудь? Примерно тоже. Но это еще полбеды. Сивуха (это, в общем, вся та дрянь, которая воняет в одеколоне) мгновенно дает мутно-молочный цвет, а сверху эдакими звездочками плавает масло неизвестной породы. Вот теперь это вам нужно выпить. Впечатляет? Редкая птица допьет этот коктейль до середины.

Комсомольцы бухали одеколон только правильным способом. А один, самый колоритный комсомолец, который потом с этой, без преувеличения сказать, всесоюзной стройки пошел прямо в тюрьму, тот вообще одеколон не запивал. Но это — монстр духа и чудовище пищеварения. Таких единицы.

Что пил лично я?

Шипр и Тройной — это классика, и по этой причине нечасто в магазине стоит.

Горный Хрусталь. Ничего так аперитив, почти прозрачный.

Гвоздика. Говорят, помогает от комаров. Это правда. После пяти флаконов Гвоздики в тайге комар вымирает и его совсем не видно. Он появляется только на следующее утро.

Жасмин. 57 копеек. Это я точно помню, потому что в экспедиции по утрам мне нужно было именно один рупь и четырнадцать копеек. А завезли тогда в сельский магазин только Жасмин и целый сезон им торговали. Удивительное прозвище у меня, ученого, тогда было — Жасминолог.

Это я назвал бренды, которые я бухал неоднократно. Разовые же марки я просто не помню. Ну, кто их там разбирал. Одеколон — он и есть одеколон.

Духи.

О.

Алкаши специально их не берут. Потому что они бывают куда как дороже водки и покупка их смысла не имеет. Но вот догнаться ими среди ночи — в самый раз. Доводилось и мне. У подруги на туалетном столике, помню, шарился в полной темноте. Нашел. Выпил. Говно. Не, ну на самом деле — говно. Это тот же одеколон, но воняет в тридцать раз сильнее. И, как сказали бы дегустаторы, послевкусие невъебенное, недели на полторы. Уже и трезвый давно и борщи-шашлыки жрал и чаем-кофем-шоколадом заливал, ан нет — вся, блядь, кулинария имеет мерзкий вкус французских духов.

А глаза подруги наутро? Глубокие такие, колодезные, холодные-прехолодные, ледяные...

— Ты хоть знаешь, скотина, сколько они стоят?

Молчу. Не знаю, конечно. Но подозреваю, что дороже ящика водки.

Больше духи я не пил.

Во-первых — мало.

Во-вторых — воняют.

В-третьих — послевкусие.

Прости, милая. Не понять тебе духовных стремлений генетического алкоголика.

Други мои, коллеги, алконавты России, а равно и всего мира! Не пейте духов, они плохие. Потерпите до утра. Утро ночи не в пример мудренее. К тому, некоторые очень дорогие духи при принятии внутрь откровенно ядовитые. Шанель, например. Не каждый и выживет. Нда.

Лосьоны — это радость алкоголика. Радость великая, если удалось купить. И радость практически неземная, если удалось купить Огуречный.

Это — лосьон лосьонов, амброзия, шедевр отечественной парфюмерной промышленности. Говоря откровенно, там кроме воды, спирта и собственно огурца, почти ничего нет. И, честное слово, этот утренний взмах крыльев ангела куда приятней на вкус, чем некоторые вина или там настойки.

Ему, этому лосьону, надо поставить памятник. И вообще — перевести в разряд алкогольных напитков. Ибо фактически он им и является. Потому что я за жизнь видел раза два, когда им протирали ебало. И тысячи раз, когда его вдохновенно пили. Господа, это — напиток. В натуре, господа. Не вру. Да вы сами попробуйте!