Аран Земли

— Ваш новый товарищ. Познакомитесь позже. Давай становись в строй.

Я быстро встал на полагавшееся мне по росту место, оно было в заднем последнем ряду, но это меня не смущало. Я был в группе четвёртого года обучение! Вот что было главным!

Наша группа на несколько минут задержалась на плацу. Я назвал своё имя, на этом представление новым товарищам закончилось. Уже говорил, что все законы "ролов" в их школах строго соблюдалось, никто не спрашивал:

— Кто твои родители? Сколько тебе лет? Как ты учился?

Это помогло мне избегнуть лжи, но дало и свои проблемы. Все ребята были в возрасте 11-12 лет. В моём возрасте это значило, что они были сильнее меня физически, а роста я и так был небольшого. Первое занятие было боем на мечах. Мне пришлось нелегко, схватки проигрывал всем, а это значило, что время моих занятий в течение дня увеличивалось, приходилось заниматься дополнительно. Но вот это меня не огорчало. Старался усердно. Время летело. Так прошли дни занятий первой декады, наступили выходные. Все дни меня мучил стыд, за то, что вызвал на поединок деда, по моим взглядам тех лет глубокого старика. Очень надеялся, что дед, закрутившись в водовороте государственных дел, забудет о моей некрасивой выходке. Это было бы нормально и понятно. Ведь забот ему после нашествия варваров хватало. Нижний город и порт был разрушен, обгоревшие здания, разрушенная крепостная стена нижнего города, всё это были следы нападения орды варваров, отбитым моим отцом. Он и мать сейчас находились в западном округе, где продолжались бои. Понятно, что все разрушения нужно было устранять, были и другие проблемы в государстве. Вот и рассчитывал, что у Владыки помнить о моём глупом вызове и обидных словах, за всеми этими государственными проблемам должно было не хватить времени, но ..., за мной пришёл слуга и позвал к Владыке. Сбежать не успел, вот и плёлся за ним, с глубоким раскаянием и стыдом в душе. Двери зала покоев Владыки распахнулись, пропустив меня, они закрылись за мной. В зале находился Владыка, два его воина личной охраны и старший легат личной охраны. Владыка указал на старшего легата:

— Он будет нашим судьёй! Надеюсь, ты не возражаешь?

Я обречённо кивнул головой. Дед взял свой меч, вздохнул:

— Ну, начнём! Чего тянуть?

Достав свой меч, я встал против него. Старший легат перевернул колбу песчаных часов, мы начали бой. Я старался двигаться медленно, но деду от этого легче не было. Он пытался держать марку, изображая отчаянного рубаку, удавалось ему это с трудом, он быстро сдавал. Лицо покраснело, ноги двигались с трудом, рука с трудом поднимала меч. Я уже думал, как поступить? Толи упасть, толи открыться, толи ..., мои поиски прервала открывшаяся дверь. В зал стремительно вошёл канцлер, бой прервался, мы опустили мечи. Канцлер поклонился Властелину:

— Прошу меня извинить! Прибыл гонец с западного округа. Малый совет собрался и ждёт Вас. Прошу поторопиться! Вести очень важные!

Владыка начал возмущаться, но канцлер был неумолим. Старший легат личной охраны объявил, что бой переносится, а пока он фиксирует ничью. Возмущенный Владыка последовал за канцлером, воины личной охраны и старший легат сопровождали его. Двери за ними закрылись. На меня никто не смотрел, поэтому я дал волю своим чувствам, моё лицо осветила безмерная радость. Но тут же возникла страшная мысль:

"А вдруг дед передумает и вернётся?"

Радостное выражение моего лица тут же исчезло, его сменили страх и озабоченность. Быстро развернувшись со скоростью ветра, ринулся прочь из зала. Выскочив в другую дверь, едва не сбив с ног, стоявших у этой двери стражников, помчался прочь. Забился в угол в покоях отца, затаившись в своём убежище, просидел до позднего вечера. Едва дождался окончания выходных и с радостью упорхнул в школу. Да здравствуют занятия и возможность не появляться во дворце! Под этим лозунгом прошла следующая декада..., и снова наступили выходные. Ну, кто их придумал? Явно этот человек мне другом не был.

Это был очередной общий ужин. Но теперь на столах стояла нормальная еда, гадкая каша стояла только перед личным лекарем Владыки, с кислым выражением на лице он упрямо её ел. Я как не пытался избежать этого места, вынужден был сидеть возле Владыки. Вначале ели молча. Владыка, обглодав кость, бросил её собакам, мечущимся под столами, вытер руки и обратился ко мне:

— Насколько я помню у нас остался не решённый спор насчёт нашего поединка? С государственными делами я разобрался, теперь мы можем его закончить. Как ты считаешь?

Я перестал, есть, и мгновенно моё лицо стало ярко красного цвета. Мне, уже давно было стыдно за свою вспыльчивость, грубые слова и оскорбление деда вызовом на поединок. Вот и молчал, не знал, что ответить. Уперев свой взгляд в стоящую передо мной миску. Дед смотрел на меня, не дождался никакого ответа, продолжил:

— Сегодня я смотрел, как ты занимаешься. Сказать могу одно. В общем, ты работаешь мечом неплохо, но ошибок допускаешь немало. Вот в частности во второй схватке, отбив меч противника, тебе нужно было удлинить шаг и ответить "ударом крыла". Это принесло бы тебе победу. Понимаю, что опыта...

Дальше я его уже слушать не мог, воздух стал тяжёлым и густым, вдохнуть его сразу не смог, но едва сделав вдох, сразу выпалил:

— А Вы ..., то есть ты, знаешь "удар крыла"?

Глава 3.

Занимаясь в военной школе манипулы "ролов" восточного округа я слышал названия этого таинственного удара, но обучавшие нас там наставники, были простыми мечниками и мудрёных ударов не знали. В ответ на расспросы они отвечали, что этот и другие удары знают только высшие мастера боя на мечах, которых единицы и среди "высокородных" в их манипуле. И вот оказалось, что мой дед знает этот удар! Это было очень серьёзное открытие. Авторитет деда мгновенно взлетел до небес. Как оказалось, это был не предел, я услышал то, что сказал дед, отвечая на мой вопрос, и с трудом сдержал крик восхищения. Наклонив голову, Владыка небрежно ответил:

— Что "удар крыла"? Это не самый сложный удар! Вот "порыв ветра" или "удар грома", или "удар ора" вот сложные удары. Да и вообще этих ударов существует сотни. Когда-то я некоторые из них показывал твоему отцу.

Я смотрел на деда, как на живого бога. С трудом проглотив ком в горле, выдавил из себя:

— Дед! А мне ты их покажешь? Клянусь! Я буду самым послушным и самым хорошим! Обещаю!

Владыка задумчиво посмотрел на меня:

— Самым послушным и самым хорошим? Ладно, покажу..., завтра после полудня.

Как мне хотелось ускорить бег времени, но это было мне не по силам. Поэтому мучился, ожидая назначенного дедом времени. А оно приближалось очень медленно, но наконец, ожидание окончилось и я уже некоторое время, нетерпеливо, топтался перед дверями покоев Владыки. Невозмутимые стражи коротко отвечали мне одними и теми же словами:

— Владыка занят государственными делами. Велел не беспокоить!

Но я наскакивал на них, требовал пропустить меня так, как я внук Владыки и имею право входить к нему, когда хочу. Но стражники упрямо не сдавались. Поднимаемый мной шум заполнял все переходы. Его услышали и в кабинете деда. Легат его охраны открыл дверь, окинул меня строгим взглядом и важно произнёс:

— Не шуметь! Владыка работает с донесениями. В чём дело?

В этот момент я испугался, что меня отправят прочь, прекратив спор, шёпотом произнёс:

— Мне назначено!

Страх и волнение переполняли меня, говорил я срывающимся голосом, а в голове билась одна мысль:

"Всё! Дед забыл своё обещание! Он отменил занятие!"

Это было ужасно! Но я старался не плакать, с трудом сдерживая слёзы обиды. И как спасение из комнаты раздался голос Владыки:

— Пропустить! Я уже закончил! Совсем забыл о назначенной аудиенции.

Едва услышав слова деда, я влетел в открытую дверь комнаты, как камень из баллисты, едва не сбив довольно крупного легата с ног. Тот удержался с трудом, успев схватиться за полотно двери.

Дед встал из-за стола, отложив свиток в сторону. Выйдя из-за стола, он направился ко мне. Подошёл, окинул внимательным взглядом и веско произнёс:

— Готов начать занятия? Это хорошо! Сейчас и начнём, только дам разъяснения легатам личной охраны, они будут нашими помощниками в обучении, сам понимаешь, секрет своих ударов я не могу доверить, кому попало. Посиди немного!

Легко ему говорить "Посиди немного!", я и стоять на одном месте не мог. Так и остался стоять, пританцовывая на месте, настороженно наблюдая за Владыкой. Тот подошёл к легатам своей личной охраны и начал им говорить что-то шёпотом. Лица легатов стали строгими и серьёзными. Жаль я не мог слышать указаний деда! Наверняка, они бы мне пригодились!

Вскоре дед вернулся на своё место, началась моя учёба. Легаты охраны Владыки медленно показывали движения, я старательно повторял за ними. Видно получалось у меня это делать не очень хорошо так, как дед иногда тяжело вздыхал и давал мне указание повторить всё с начала. Я старался, преданно смотря на него. Великий мастер меча передавал мне свои секреты! Да за это я готов был на всё, даже есть гадостную кашу, не возмущаясь, с радостной улыбкой на лице.

К сожалению, когда занимаешься интересным делом, время летит быстро. Вот дед встал и сказал:

— Так! На сегодня всё, заканчиваем! Тебе нужно ещё тренироваться и тренироваться. Пока получается плохо, но кое-что ты ухватил правильно. К следующему занятию готовься сдавать поворот, тренируйся самостоятельно. Сейчас можешь идти отдыхать!

От этих слов я опешил. Начал уверять деда, что ни капельки не устал и могу продолжить тренировку. Но дед на мои мольбы и стенания не реагировал, твёрдо настаивая на своём. Пришлось сдаться. Ведь я обещал быть самым послушным. Давалось мне это нелегко, но обещание старался выполнять. К сожалению, дед не сказал, когда следующее занятие, а я побоялся спросить. Лучше надеяться, что занятие будет скоро, а не через декаду ..., о таком лучше даже не думать. Деду я подчинился, но придумал и свою тактику. Вечером после ужина у нас было три часа свободного времени. Раньше я проводил их в школе, но теперь убегал во дворец и старательно крутился перед глазами деда, смотря на него преданными, заискивающими глазами. Это было трудно, но я не сдавался, часто находясь возле деда во время приёмов и аудиенций, которые он давал просителям. Дед мою настойчивость и старание ценил, назначая время занятий. Так мы с ним сдружились, стали по настоящему, близкими людьми.

Вначале очень боялся, что дед вспомнит о нашем незаконченном поединке. Решил, что если он заведёт об этом разговор, то признаю своё поражение, но мой дед к этому не возвращался. Постепенно я успокоился, выбросив свои страхи из мыслей. К моей радости дед за моё обучение тайным ударам взялся серьёзно. Занятия проводил регулярно, жертвуя государственными делами. Он живо интересовался моими занятиями в школе, при этом переусердствовал. Ежедневно посещая школу со своим эскортом, состоящим из кучи народа, личной охраны, эскорта, придворных, он вносил хаос в процесс обучения, мешая всем. Представьте себе, что на плац и в помещения школы рассчитанной на обучение 140 ребят двумя десятком наставников набивалось более трёхсот человек, при этом все старались держаться ближе к деду. Одним это было положено по службе, другие, большинство, жались к деду для того, чтобы быть у него на виду. Старший наставник школы был "ролом" и без обиняков закрыл перед дедом и его свитой ворота школы уже на следующий день. Для "ролов" светская власть была элементом чуждым их преклонению. Они подчинялись ей, её законам, но не преклонялись перед её носителями. В ответ на возмущение придворных, желавших выслужиться перед дедом, он предложил отчислить меня из школы. Во время этой перепалки присутствовали все ученики и наставники школы, было время утреннего построения! Дед притащил всех в такую рань, что для раздраженных этим фактом придворных, спор со старшим наставником школы, был отдушиной, на нём они сгоняли свою злость. Но наставнику на них было плевать. А тут, услышав сказанное им, о моём отчислении возмутился я. Заявив деду, что сбегу от него, если меня отчислят из школы. Дед встал на мою защиту! Его рёв перекрыл крики спорщиков, он выкрикнул короткую фразу:

— Все вон! Охрана! Кто останется перед воротами через один стад, тех схватить и бросить в подземелья дворца.

Все придворные мгновенно испарились, даже эскорт дворцовой стражи убрался на двести локтей и растеряно топтался там. Возле деда остались только воины его личной охраны, да и те старались держаться от него подальше. Точно раздумывали, может это касается и их? Только приказ деда, хватать ослушавшихся его отданный охране, значит им, заставлял их сомневаться. Ну, не могут же они хватать и тащить в подземелья дворца самих себя? Или могут?

Пока они решали этот сложный вопрос, дед повернулся и ушёл. С тех пор он наблюдал за моими занятиями, устроившись на террасе дворца, приказав срубить ряд деревьев, мешавших обзору территории моей школы. За всеми этими делами время летело быстро. Это может и не правильно, но дед заменил мне отсутствующих родителей и я был ошарашен, когда в один из дней они вернулись.

Первым делом пришлось уклоняться от ласк матери. Не то, чтобы они были мне неприятны, но я ведь был взрослый парень. Мне было уже 10 лет! И тут эти телячьи нежности. Это было недопустимо! Вот и сопротивлялся. А дальше отец выразил желание присоединиться к нашим с дедом занятиям по изучению приёмам боя на мечах. Когда он сказал об этом, я онемел, в голове возникали разные очень нехорошие и тревожные мысли. Они проносились стаей, и от них мне становилось очень неуютно. Мне было очень стыдно за них, но перебороть себя я не мог. Расскажу о моих мыслях, чтобы быть объективным.

Первой была та, что как я знал, обычно семейные секреты передаются от отца к сыну. Сыном деда был мой отец. Наверно, пока его не было, дед свои знания секретных ударов передавал мне. Он был стар и мог забыть о законе передачи семейных секретов, но теперь вернулся отец и он, выразив желание присоединиться к нашим занятиям, напоминал деду о законе передачи семейных тайн. Надо было что-то придумать, иначе меня от обучения семейным секретам отстранят. Вот здесь меня и посетила идея. Уцепился за неё двумя руками и начал излагать:

— Отец! Ты себе только представь, что будут говорить эти придворные бараны, когда узнают, что ты занимаешься с нами! Ты ведь главный стратег государства, главный легат "ролов", наследник престола, герой войны с ордой и вдруг окажется, что ты не знаешь каких-то тайных ударов. Это ведь позор! Я бы не советовал тебе, так опозорить себя. Нужно уметь думать над последствиями своих поступков!

Как ни странно, но мы с дедом говорили одни и те же слова! Это меня удивляло, хотя и очень радовало. Дед поддержал меня, значит уж вдвоём, мы точно сумеем переубедить отца, и он признает свою ошибку. Так и получилось! Отец осознал свои заблуждения и сдался. Это была победа! Больше никогда он этой ошибки не повторял, уже спокойно мы продолжили свои занятия.