Вакнар-раг (общий файл)

— Кайтана, ты же знаешь, что твои женские заклятья на меня не действуют. Так что, может сразу, перейдем к причине твоего визита? — уже совсем другим голосом проговорил островитянин.

Высокая красивая дама сразу сменила лицо, на котором теперь уже застыла хищная маска.

— А я думала, что небольшое заточение в одиночестве, немного тебя сломит Тайрус?

— Тогда я вынужден тебя огорчить. У тебя опять ничего не вышло, — улыбаясь, проговорил он.

— Как был мужланом, так им и остался, а еще бог.

— Ты тоже не простая смертная.

— Кайт, у нас не так много времени, — проговорил один из стоящих за ее спиной, прерывая фривольную беседу.

— Я так понимаю, они признали твое господство? — и Тайрус с улыбкой посмотрел на сопровождающих спутников.

— Мы заключили временный союз, чтобы достичь своей цели, — раздраженно, и, выступая вперед, ответил второй пришелец.

— И что же это за цель. Уничтожение миров? — Так же грозно ответил хозяин острова, вплотную приблизившись к сопернику.

— Господа, — тут же вмешалась единственная женщина. — Прошу не забывать, здесь нельзя проливать нашу кровь. — И она проскользнула между двумя мужчинами готовыми наброситься друг на друга.

— Либо говорите, что вам понадобилось или убирайтесь, — проговорил Тайрус.

— Да мы уже сейчас уходим. Я просто хотела тебе сообщить о том, что мы нашли ее. Она на Таскане, и скоро окажется в наших руках, а ты никак этому не сможешь помешать, — довольно сообщила богиня, старясь рассмотреть гнев в глазах своего врага.

Несмотря на услышанное самое страшное известие, широкоплечий мужчина, остался внешне спокойным, и улыбнулся своей белоснежной улыбкой.

— Если вы знаете, где она, то это не означает, что вы ее получите.

Кайтана, видя, что ее известие так и не возымело должного действия, развернулась и, не говоря ни слова, направилась к горящему порталу. За ней проследовали и остальные спутники, а после них скрылись и две полупрозрачные тени, которые буквально дышали Тайрасу в затылок. Когда он остался в одиночестве, только тогда он позволил вылиться свой злости.

Весь остров затрясло, словно на него обрушилось тысяч самых мощных землетрясений, желающих его поглотить под раскаленной лавой. После того как разъяренный бог выпустил свой гнев, он стал успокаиваться. И спустя несколько долгих минут, показавшихся вечностью, он резко обернулся и с пронзительным взглядом уставился на свой дом.

— Этого не может быть, — тихо прошептали его губы.

* * *

Воин с зажатым в руке мечом, двигался по джунглям уже который день. Его не беспокоили ни мелкая мошкара, которая нашла приютом на этом теле и постоянно кружала над головой, ни пиявки, которые облепили его лицо и глубоко впились в кожу, питаясь постоянно свежей кровью. Человек словно не замечал их и даже не делал попыток сбросить или отмахнуться от назойливых мелких тварей. Крепко сбитый воин шел только по известной ему не видимой путеводной нити, пробираясь сквозь дремучие заросли и не замечая никаких преград стоящих на пути. Будь то не проходимые топи, с опасными подводными монстрами, которые только и ждали когда к ним забредет несчастный путник, то гремучие древние чащи, в которых не ступала нога человека, но воин упорно стремился вперед только ему известной одной цели. Местных хозяев темных глубинных просторов Сандола, человек встречал своим клинком, который с легкостью крошил крепкие панцири неизвестных тварей. И казалось, нету такой силы, которая смогла бы остановить путь этого странного воина. А в шрамах лица, исчерченных временем и ранениями, угадывались черты волевого майора. От прежнего Степаныча уже практически ничего не осталось кроме его могучего тела, и постоянно перепрыгивающего с места на место пронзительно синего взгляда. Вот и все внешние признаки, которые сохранил бывший землянин. Подчиненный чужой воле, которая гнала только вперед, он не знал ни сна, ни отдыха. Ему были не нужна ни вода, ни еда и силы его ни сколько не уменьшались. А грязный и непристойный вид, делал его больше похожим на оживший ходячий труп, чем на живого человека. Но, несмотря на это, где-то глубоко внутри, полностью лишенного разума мозга, билась о не видимые решетки почти утратившая себя сущность, которой когда то был майор. И осознавая всю свою беспомощность бывший мент, только что и мог как наблюдать те бесчинства что он был вынужден творить от страшного шаманства орков.

Вот и сейчас молча созерцая свою беспомощность, он почувствовал радость чужого существа овладевшего его телом. Хищный пронзительный взгляд рассмотрел женщин, облаченных в охотничьи костюмы. А бесстрашные амазонки, словно почувствовав невидимую угрозу стали кругом готовые к нападению. Черная злоба радости затопила заточенное в человеческое тело существо, и Степаныч лишь в бессилии замолотил кулаками по призрачной стене.

'Ты мне за все заплатишь, — ненавистью прошептал майор, но его голос тут же утонул в предсмертных воплях охотниц'.

* * *

Кельсан порхал словно мотылек, едва касаясь темной брусчатки, уже щедро вымощенной потрохами различных тварей. Его меч подобный лишь сияющих росчеркам, нес смерть не кончаемой армии тварей появляющейся из темного портала, от которой тянуло таким ужасом, перед которым смерть казалось просто наслаждением. Но воин, не знаю страха, продолжал рубить толпу различных монстров стремящихся по узкой улочке пробраться к нему за спину и устремиться вслед за его собратом. Из сонма противникам все же нескольким удалось проскочить за спину, и они устремились вслед темноволосому эльфу. Но за ускользнувших нескольких небольших выродков, которых порождала сама первородная тьма, воин был спокоен. Он знал, что они все равно не смогут избежать смертоносных клинков его лучшего друга.

Рейнджер границы, уже весь, отдавшись бою, он не замечал ни времени, ни усталости. Казалось, что сил в его теле еще хватит на то чтобы уничтожить всю выползающую из черного провала армаду тьмы. Но вот нога его поскользнулась, и чьи-то острые клешни цепки ухватили его за запястье. И пережду, чем он успел вырвать свою руку, острые резцы успели перекусить суставы и кисть так, и осталась в зубастой пасти, которая уже с радостью пожирала плоть. Взревев больше от ярости, чем от боли, Кельсан, словно берсерк с охватившим его безумием, не щадя себя бросились на врагов всего живого. Почувствовав этот порыв, твари отхлынули назад, словно опасаясь смертоносного клинка и его хозяина который уже весь были залит черной липкой жижей, заменявшей кровь. А воин недоумевший чего вдруг замерли мерзкие твари остановился что окинуть их взгдом. Но как только остановился на месте его взгляд уловил причину их замешателсьтва. В десятках шагах от него армия тьмы расступалась пропуская темного владыки, под поступью которого скрипели древние камни.

В этот момент за спиной Кельсана, раздался взрыв, поднявший большой огненный гриб, а лицо воина исказила усмешка.

— Ты не возьмешь этот мир, — глядя под маску тьмы, скрывающуюся под глубоким капюшоном, проговорил он.

Небольшое движение пальцев и рейнджера поглотила волна уродливых тел, скрыв его под собой.

— Это лишь отсрочит неизбежную участь этого мира, — сухо проговорил он, смотря далеко за горизонт.

Глава-1

Макс

Зайдя в 'Бычарню', молодой парень направился прямо к барной стойке.

— Привет Бык, — поздоровался он с хозяином заведения, который возвышался в зале выше всех посетителей.

— О, здорова Макс. У тебя что-нибудь есть для меня? — ответил он громоподобным голосом.

— Да как обычно.

— Ну что ж присаживайся, потом пообщаемся, а то я пока занят. Кто-нибудь из девочек тебя обслужит.

— Мой столик свободен?

— Да, кончено.

Кивнув в знак благодарности Макс, направился в самый дальний угол заведения, где находился его небольшой столик, где он обычно коротал свое время, когда находился в таверне Быка. Сам же хозяин довольного странного заведения остался готовить сложный заказ.

Пока молодой парень преодолевал расстояние до своего столика, то он удивился, как много различного народу собралось в 'Бычарни'. Рядом с входом сидела толпа низших вампиров, которая неспешна пила кровь уже немолодой обнаженной женщины, лежащей на их столе. Чуть дальше от них сидело несколько грабителей гробниц, которые пили вино и закусывали его хорошо прожаренным молодым бычком. В глубине зала за несколькими столиками разместилась группа различных оборотней, которые, частично трансформировавшись, пожирали свои туши сырого мяса. Почти рядом с ними сидела небольшая группа черных магов, которая нисколько не тушевалось такого странного соседства. Помимо больших групп посетителей, которые сидели в зале, были еще и одиночки, которые где по одному, по два человека сидели за столиками. Но больше всего, внимание молодого вампира привлекла небольшая группа. Она разместилась поодаль от большинства посетителей, и основную ее массу составляли монахи Святого Ордена. И это изрядно удивило Макса. Так как они крайне редко посещают Сандол, и тем более, подобные заведения, похожие на 'Бычарню'.

Дойдя до своего столика, он так и не смог найти причину, по которой бы монахи находились в этом заведение, против завсегдателей которых они ведут непримиримую вражду. Поэтому, удобно расположившись под тенью свисающей над головой лестницы, он некоторые время наблюдал за необычными посетителями. Но кроме святых братьев, желающих здесь все уничтожить, почти каждый посетитель таверны желал вырвать сердце своему соседу. Но какова бы не была вражда или неприязнь, все соблюдали мирный договор, который распространялся на поселение расположенные по темному тракту, проходящему чрез весь Сандол. Харчевня Быка как раз и находилась в одном из таких поселений расположенных в центре древнего леса, где находилось пересечение двух трактов.

Мысли Макса все не находил ответа, на свой не заданный вопрос. Но ласковое невидимое касание, опустившиеся на его грудь, тут же отвлекло посторонние мысли.

— Леонора, — мягко проговорил он, ощутив легкое покусывание своего уха, острыми клыками.

— Как же с тобой не интересно, — ты сразу знаешь кто это.

— Я ведь уже не тот низший вампир, которым был года два назад.

— Да, ты прав, — ответила девушка, появляясь прямо из воздуха, и устраиваясь на коленях у светловолосого парня. — Ты уже сильно многого достиг, — проговорила она, пытаясь поцеловать коротковолосого блондина.

— Но мне еще очень далеко до высшего, — ответил он, избегая касания алых губ. — Леонора, прекрати. Я сегодня не в настроении, и очень сильно устал, — проварил он, отстраняя от себя очень приставучую вапмпиршу.

— Ну, как хочешь, — обиженно ответила она. — Что будешь заказывать? Как обычно? — проговорила она, уже нависая над столиком, из-за чего ее грудь готова была выпрыгнуть из туго-обтягивающего декольте.

Но на Макса, данный прием, не возымел никакого действия, так как у него сегодня действительно выдался тяжелый день.

— Сегодня, пожалуй, возьму 'Кровавую бурю'.

— Похоже, у тебя сегодня праздник, — проговорила она.

Но вампир потерял к девушке уже всякий интерес, и она тут же поспешила удалиться. А Макс стал вновь наблюдать за посетителями харчевни, но его взгляд все чаще и чаще останавливался на столике монахов. И его мысли вновь принялись искать причину того, что же могло заставить служителей Ордена Света, ступить в темный лес мрака и смерти.

Но наблюдение за интересующим парня столиком было прервано появлением Леоноры с небольшим подносом в руках. Поставив темный бокал на стол, в котором кипела красная жидкость, она тут же удались, даже не взглянув на посетителя. А молодой вампир давно уже привыкший к быстрым переменам настроения красивой вампирки, не обратил на это никакого внимания. Он приблизил к себе свой бокал, внутри которого все также продолжала бурлить жидкость. Сделав довольно большой глоток, он ощутил, как по его стянутому небу заструился горячий поток свежей крови, который тут же разорвался легким головокружений в голове, принося расслабление и некое подобие алкогольного опьянения. Макс до сих пор не переставал удивляться, как Бык додумался до приготовления кровавых коктейлей, которые теперь были широко известны на весь Сандол и даже далеко за его пределами. Казалось, смешал всего лишь несколько видов разной свежей крови и все. Но вот какой эффект получился из этого, Бык себе даже и представить не мог. Коктейль, который, сейчас не спеша, поглощал вампир, включал в себе несколько компонентов. Главной составляющей его была кровь девственницы, остальное же дополняли кровь молодого имбула, смешанная с кровью белого медведя, затем добавлялась кровь гардака, и в конце вливалось несколько капель крови эльфа. Из всего это получился такой удивительный букет, вкус которого могли распознать только вампиры. А бурлящие пузырьки на поверхности бокала делали его похожим, как казалось Максу, на шампанское.

Расслабляясь под волшебным воздействием напитка, молодой вампир стал погружаться в свои мысли, которые потянули его на глубоко спрятанные слои памяти. Вот они достигли того места, когда он впервые оказался в новом для себя мире и его сердце, вновь сковали тиски боли.

В тот памятный день, когда на Земле была пятница, он вместе с друзьями собирался посидеть в каком-нибудь баре. Но вместо этого оказался в совершенно незнакомом месте по средине красной пустыни. Затем случилось нашествие орков, от которых он стал убегать. А затем явился Он. И от воспоминая дракона, руки, помимо воли Макса напряглись, клыки удлинились. В памяти всплыл тот миг, когда он в невообразимом прыжке почти избежал объятий пожирающего пламени дракона. Огонь успел лишь обвить его руку, остальное тело объяло черное дыхание небесного исполина. Плененный этой поглощающей сетью, Макс умирал ни один раз, но упрямая жажда жизни все продолжала цепляться за те невидимые нити, которыми были связаны его тело и дух. Так, неподвижно лежа и ощущая, как пламя пожирает руку, буквально растворяя ее в воздухе, он испытывал в тот момент невыносимые страдания, с которыми все пытки придуманные человечеством казались сладкой утехой. Затем, прибывая еще в сознании, но, так и не имея возможности кричать, он наблюдал, как его рука исчезла вместе с пламенем обнявшим его. И кода ему казалось, что уже ничего не может быть хуже, в действие пришла черная хмарь, зависшая туманом над телом. Она, словно живое существо, облепило тело человека, и стала испарять его каждую клеточку. У него не было сил терпеть, и он орал не своим голосом. Но крик тонул в глубинах его сознания, так и не вырываясь из легких. И в этот момент он обратился с мольбами ко всем, чтобы кто-нибудь из всевышних владык прекратил его мучения. Его глаза уже полные слез, уже не могли различать тех гнойных испарений, которые образовывались от объятий черной хмари. Не понимая сам, как он еще может что-то различать сквозь толстый слой объятого им черного тумана, за которым ничего не видно, он тем неимения отчетливо видел свое тело, которое представляло собой уже почти одно сплошное гнойное тесто. И уже затухающим сознанием, он бросил последний призыв о помощи, отвергая все живое, лишь бы только остановить это страдание. И в тот момент, когда сознание уже уплывало из тела, он получил неведомый толчок, который вновь вернул его назад. И вернувшись в свою плоть, он ощутил, как по телу стали расползаться волна умиротворения и спокойствия.