Луч ударил вверх. А в нос резких запах зловоний, словно кого-то вывернули нутром наизнанку и...
Сомнения отпали, когда сапог угодил в некую скользкую консистенцию, и Роман помимо собственной воли занял телом горизонтальное положение, очутившись на спине. Перед лицом возникло то, что выхватил луч света. Лучше бы он этого не видел, и то, что прежде ему казалось в его жизни жутким, ныне напротив милым существованием — не иначе, и не обзовёшь по-иному. Но это...
...Это надо было видеть, а узреть — дурка обеспечена окончательно и бесповоротно. Рот так и застыл в том самом положении, когда нижняя челюсть отъехала вниз. В неё и набилась слизь, продолжая стекать с окровавленной туши чего-то неопределённого, а подле неё копошиться чья-то неразборчивая тень.
Раздался хрип и кашель. Сторож захлебнулся в... крови. Это она угодила ему сначала под ноги той самой вонюче-пахучей и липкой консистенцией, а затем туда, куда меньше всего хотелось бы, да никуда не денешься — явь. И такова — реальность: хуже некуда. А тут на тебе — сюрприз.
— Сука-А-А... — вырвалось вместе с хрипом и кашлем привычное на восприятие и озвучение слово в исполнении любого здешнего сторожа, да и не только.
Кусок арматуры как назло выпал при падении из руки, и Роман оказался практически безоружен, но никак не беззащитен. Ноги сами вынесли его из бокса гаража. Однако повторного падения избежать не удалось. Всюду грязь. В неё в очередной раз и зарылся лицом, иначе бы для него могло всё выйти гораздо хуже.
То, что он спугнул, погналось за ним, а он этого даже в спешке и не прочувствовал спинным мозгом. Не помогла и хвалёная практика телохранителя-охранника. Навык требовалось подтверждать постоянным тренингом, а он забыл обо всём на свете, что было до злополучной травмы в спортзале, вычеркнув те события из жизни, а теперь следовало бы и всё после — до нынешнего момента, грозившего стать последним. Приблизительно в качестве тире меж датами рождения и кончины на камне "преткновения" в форме могильной плиты.
Играть в "ящик" Роман не собирался. Нет, жизнь не задалась, ну так он и не помышлял гнить здесь заживо с теми, кто недалеко ушёл от образа жизни бомжа, сменяя его в каморке. Так недолго и спиться. Хотя ещё в юности дал себе зарок после лихих 90-х — ни капли в рот. А тут кровищи... и человеческой. Почему-то именно за человека и принял он тот обезображенный кусок плоти и даже был уверен — женский... принадлежал женщине. И не какой-нибудь бабёнке, а смазливой девчонке...
Стало не по себе. Времени на то, чтобы и дальше сходить с ума, валясь в грязи, не осталось, а изначально не было. Суки взвыли, рванув с места в разные стороны. То, на кого они лаяли, срывая голоса, бросилось на них.
Гавканье сменилось визгом. Раньше суки всех рвали, а теперь, похоже, настал их черёд — долг платежом красен.
Перед Романом в грязь шлёпнулась часть туловища одной из них, разодранное до неузнаваемости в клочья, и его снова накрыло волной брызг.
Сознание подкинуло мысль: пора делать ноги, пока они ещё у него имеются, и он способен передвигать ими, иначе...
Мозг затуманился. Пелена дождя напоминала некую дымку из эфирных паров. Он ударился о металлическую дверь. Шансы на спасение таили. Вторая сука заглохла. А затем Роману показалось: он оглох. Кровь с такой силой стучит в виски, что он уже ничего совершенно не слышит. Даже ливень не замечал. Ничего вообще кроме двери, от которой у него имелся ключ в кармане, да какой именно — не помнил, а всегда клал в один и тот же.
Руки лихорадочно засуетились по всех "загашникам", пока не наткнулись на самопальный ключ примитивной формы, который достаточно просунуть в щель и дверь сама откроется точно по волшебству. Не сим-сим, но близко по смыслу к этому и конструировали "умельцы" на частном предприятии замки с одинаковой резьбой на пружине.
Кусок плоского металла с зазубренными на одном крае ушёл внутрь металлической преграды, открывая в то же самое мгновение доступ в помещение котельной, прилично осветлённое отечественной лампочкой "100 ватт" и с печью больше подобной на прямоугольный короб с тремя дверками по высоте сродни нелепого шкафа.
Впрочем, всё было нелепо, как и во всём всегда и везде. Не стало исключением ни эта фирма, ни обстановка нынче. Всё говорило за то: пора валить не только отсюда, но и тварь. Иначе то, что порвало разом трёх сук способных разорвать кого угодно — даже ментов, если не удержать — займётся им, если уже не занимается, следуя по пятам.
— Дверь!!! — вырвалось из груди одновременно с мыслью возникшей и подспудно предательски засевшей занозой в мозгу.
Он навалился на неё, когда изначально метил взяться за топор, и желательно колун. От него больше толку — масса впечатала, да и ударная сила ещё та, приложись, как следует — костей не соберёт ни одно живое существо.
Пелена дождя исчезла вместе с закрытой дверью. Роман не поверил: ему удалось то, что не удалось трём сукам. Отвалился поспешно спиной на дверь, и снова занял привычное для себя уже в последнее время горизонтальное положение. Кто-то также как и он навалился на дверь, но со стороны улицы.
— Жесть! — процедил он сквозь зубы, сплёвывая уже собственную кровь, сочившуюся изо рта.
Дверь была выполнена из металлического листа толщиной в пять-шесть миллиметров — не меньше — и литая от начала и до конца.
— Это конец! — занервничал Роман.
Рука инстинктивно коснулась топора — правая. И тут же левая конечность подцепила с пола колун.
— Разнесу...кА!!! — зашёлся Роман, грянув в ответ по двери.
Лучше бы он не делал этого. Провокация изначально не увенчалась успехом, да и не могла по определению. Тварь повторно навалилась на дверь и на этот раз как следует. Явно готовилась. А иначе и быть не могло.
Прочная металлическая основа двери прогнулась внутрь, оставляя следы вмятин, напоминающие по форме лапы некоего чудовища, скорее из киношного ужастика, чем из реалий городской жизни.
Роман содрогнулся. Ощущения оказалось не из приятных. Такую отметину способен оставить не каждый транспорт даже на вверенном ему участке под охрану. А тут живое существо. Мощь... и та ещё.
— Одно слово — т...варь, — едва Роман не сравнил её с танком.
Было очевидно и то: дверь долго не устоит на месте, следовательно придётся несладко. Он ринулся к иной, ведущей в ангар. Топор сквозь неё прошёл как нож сквозь масло. Внутренняя дверь была сделана для виду и имела иное предназначение — не пропускать дым от печи в цех — и только. Соответственно и тварь пройдёт сквозь неё точно острая бритва через картон. А там уже поле для битвы куда приемлемое и можно осветить, если успеть добраться до рубильника.
Ни о чём ином думать не приходилось. Скучать — явно. А ещё недавно проще было сдохнуть от скуки. Нынче же реально по совершенной иной причине, в которую трудно было поверить, тем более в будущем, если оно окажется у Романа. Но до вызова ментов и сдачи им в качестве первого подозреваемого, а никак не свидетеля жуткого преступления ещё очень и очень далеко. Зато тварь близка и реальна.
Ноги сами несли его к рубильнику, хотя по дороге до него он не раз налетал на компоненты сборки грузового оборудования для тяжёлой техники. То были мелочи жизни.
Луч света от фонаря прыгал вместе с его обладателем на шее, из-за чего рубильник то появлялся в поле зрения Романа, то ускользал, погружаясь во тьму, а вместе с ним и всё его сознание с естеством.
— Успеть бы! Только бы успеть... — всё, о чём он думал и мечтал, понимая: увидеть тварь и не умереть сразу — дорогого стоит — жизни.
Она ещё теплилась в нём самом — тело сопротивлялось внешним факторам раздражения. Адреналин своего рода грел душу, подогревая кровь, бурлящую в жилах. И то, что казалось невозможно, ныне обыденностью.
Рука с топором прикоснулась к рубильнику, и в то же самое мгновение по глазам ударил свет — настоящий — от осветительных приборов по всей протяжённости ангара, закреплённых у основания потолочного свода.
Роман обернулся, оставляя ручку спасительного прибора позади, а заодно прикрывая тыл. Он сейчас выглядел сродни варвара из раннего средневековья или мира Толкиена с топорами в руках подстать гному, загнанному врагами или мифическим чудовищем в угол пещеры. Сравнение было идентичным в любом случае.
Сознание продолжало беспокоить собственного обладателя, опасаясь его отключки из-за адреналина в крови, выделившегося в неимоверном количестве. Он проделал "сотку" со скоростью, превышающую спринтерскую с олимпийским рекордом, уложившись вдвое короче на ту же дистанцию по времени. Поэтому-то тварь или то, что погналось за ним, ещё не ворвалось в ангар, а только-только прорвало металлическую дверь из нержавеющей стали, обрушив с грохотом на бетонный пол котельной, и разворотило кирпичную кладку стены, скрывая обломками обзор Роману. Из-за чего он так и не сумел разглядеть то, чему пытался противостоять. А пока тщетно.
Рядом находились ворота из ангара, а в них по соседству дверь. Но толку бежать в каморку всё из того же кирпича, из-под которого давно высыпался раствор цемента. По причине чего внутри дуло нещадно, а порой заливало — в зависимости, откуда дует ветер и льёт дождь.
Но это мелочи жизни по сравнению с тем, что предстояло пережить сейчас, а Роман всё бы отдал за встречу нового рассвета утром, пусть и небо будет столь же неприветливым и пасмурным. Даже если с него повалит град размерами с куриное яйцо. Благо крыша каморки — лист железа толщиной в палец.
— И почему не сама конура в качестве наблюдательной вышки?! — подумалось ему не к месту и не ко времени.
Тварь исчезла также неожиданно, как и возникла ниоткуда. Нападать на человека оголтело и бездумно не стала, а что — устроила засаду. Поди, незаметно крадётся сейчас, подбираясь всё ближе к сторожу, сокращая расстояние необходимое для броска. Знать понимает, с кем имеет дело — что такое человек, а не собаки типа сук.
— Бры-ыр-ры-ред... — тряхнул Роман головой, уподобивший отдалённому рычанию на манер зверя, подавшего боевой клич перед схваткой с противником из мира животных. — А может...
Додумать мысль вслух он не успел, перед ним возникла тень, кто-то падал сверху на него, подкравшись по рельсам, коим рабочие гоняли кран при помощи пульта управления на кабеле и перетаскивали многотонные детали.
Он инстинктивно кинулся в сторону от рубильника. На него и угодило нечто. Последовала вспышка искр и рёв непохожий ни на один из тех животных, что водились или могли бы в средней полосе России.
— Не иначе завезли! — завязался у Романа разговор меж самим собой, а возможно и тварью.
Стало темно. Рубильник "сдох". А мог и сам. Снова повезло или пронесло...
Романа понесло. Он снова ускорился. Ноги несли его к "персональному" кабинету. Он надеялся затеряться среди трёх помещений, хватаясь, точно утопающий за спасительную соломинку на воде в бушующем океане страстей. Надежда и впрямь умирала последней. А в его случае и он с ней наверняка не расстанется раньше — никак.
И вроде бы всё ништяк — его затея снова получилась. Однако было очевидно: его уловка с отсаживанием в отхожем месте не пройдёт — тварь не минёт. Она его по запаху найдёт.
Живот и впрямь скрутило.
— Только бы не навалить в штаны... — усмехнулся про себя истерически Роман.
Усмешка в его случае и впрямь была дурацкой, сродни идиотской ухмылки.
— Ушлёпок...
Наконец затих, прислушиваясь к тому, что творилось снаружи в ангаре. Было тихо. Тварь не сходила с ума от удара током. Похоже, шкуру не пропалила, да и вообще несильно пострадала. Продолжала промышлять на человека.
Сомневаться Роману не приходилось.
— Сдался я ей?! — не понимал он. — А она-то мне!? Сидел бы у себя в каморке! Хрен с этими суками! Всё одно бы никого не пустили — выгнали — раз сразу взяли след залётного гостя!
Да понял:
— Теперь-то уж чего, когда ничего не исправишь!
Сел на толчок, держа топоры наготове. Перед глазами возникла стена из стеклянных блоков.
— А что если разбить...
Раньше него до этого догадалась тварь. В её направлении в противовес полетел колун, а сам Роман в дверь наружу из туалета, хоронясь в бак с металлическими отходами тяжёлого машиностроительного производства. Запах металла и смазки отбил его собственный. Тварь потеряла человека, но не окончательно, пытаясь определить по следам его новое место укрытия. Рыскала поблизости, шаркая когтями по бетонному полу из плит — иной раз металлических или цепляя и опрокидывая заготовки из того же материала с характерным лязгом и грохотом. Делала нарочно. Зверствовала. Похоже, человек достал её, и она стремилась в отместку ему добраться до него.
Роман молча клял и проклинал всё на свете, особенно себя за то, что в одночасье превратился в труса. А раньше за ним такого не водилось. Он если надо всегда лез, куда не следует первым, за что и получал. Но не жаловался — и на жизнь — стоически выносил удары судьбы-злодейки. Но как оказалось — до поры, до времени. Настал и его черёд побегать. И дальше был не прочь заниматься тем же — бить рекорды мира для книги Гиннеса — пусть и в тайне от спортивной мировой прессы.
Не удержался. Любопытство побороло чувство страха. Всё-таки адреналин сделал своё дело — тело стало податливым.
— А чего это я — и прячусь? Чушь! — взбодрился Роман.
Так обычно он вёл себя, когда был "навеселе". Но давно не пил — с юных лет. Пошёл ва-банк, выглянув из-под крышки бака. И тут же скрылся под ней, поскольку тварь оказалась верхом на нём.
Ему снова не удалось толком разглядеть её. А она готовилась добраться до него. Надежды на спасение не было никакой. Но наш человек нигде не пропадёт, даже у чёрта в том самом месте, откуда он драпал в бак, меняя толчок на отходы механосборочного производства.
— Хрен те, тварюга! Меня хрен без хрена сожрёшь, да и с них — хрена с два! Это как два пальца обас... фальт!
Рука обнаружила в кармане то, что он изъял у пацанов, повадившихся устраивать фейерверки на заброшенном некогда складском помещении госучреждения, а с того самого момента, как частники наняли охрану, ход сюда оказался закрыт, соответственно и воровать нечего и перепродавать, а на вырученные деньги покупать петарды и ракеты.
Помимо петард у него и ракета имелась. Он даже научился ими пользоваться впервые в жизни — с пистолетом раньше познакомился в обращении, чем с тем, что обычно раньше любого известного оружия. Но лучше поздно, чем никогда.
Вот сейчас это всё ему и пригодилось.
— Помирать так с фейерверком! — вспомнилось ему: твари не понравилась встреча с рубильником. — Вырублю, если не разрублю иным способом! А так и будет, как...
Докончить мысли вслух снова не удалось, впрочем, и тварюге не особо свезло. Её снесло вместе с крышкой, а человека оглушило.
На террориста-шахида сторож не тянул, но фейерверк устроил знатный. Ракета, пущенная им следом за пачкой петард, подорванной разом, угодила в трансформаторный распределитель или накопитель, а то ещё куда — главное эффект превзошёл все ожидания. В такой-то ливень и пожар, что даже прибывшие силы МЧС не справились с ним. Но хуже всего, что в одном из боксов гаража находился "мерин" марки Мерседес и принадлежал директору частного предприятия из трёх букв — ООО.
