Большая часть князей, присутствовавших на той встрече, уже давно встретила свою смерть. Изматывающее напряжение традиционных обрядов защиты города, политические интриги, опасные предприятия... Было немало причин, почему владелец шпиля Тиагара, несмотря на то, что едва-едва перешагнул порог шестого столетия, уже считался одним из наиболее древних обитателей Хад-Шеола.

— И все-таки, поразительно, как это отличается от официальной версии, — вновь ахнул Зоннер. — Нам говорили, что Бессменный Король сам призвал Императора, впечатленный Карой Бзад-Арона...

— Возможно, это так и было, — осторожно ответил Катлего. — Есть мнение, что они встретились в Астральном плане и договорились обо всем заранее. Встреча же была лишь формальностью и способом убедить князей в правильности подобного шага.

"И даже если этого соглашения не было, его бы стоило выдумать" — добавил он про себя.

Высокий князь уже немного сожалел о том, что поведал "ценителю истории" свои воспоминания о той встрече. Хотя бы потому, что не поклялся бы как на духу, что память его не подводит. Сорок двенадцатилетних циклов все же немалый срок, а сам Резериф в те времена был сопляком. Он едва не лопался от гордости, что попал на такую важную встречу, а потому стал обращать внимания на ее ход, лишь когда Король стал забирать его силу. К тому же, если бы Кельхар стал активно распространять эту информацию, это бы могло привлечь внимание служителей имперского культа. Конечно, высокому князю темных эльфов нечего было бояться официального преследования, но определенного веса в политической жизни города это могло ему стоить.

— Глубокоуважаемый господин Тиагара, — раздался голос из-за занавески, украшавшей вход в личные покои владельца шпиля. — Прибыла ваша дочь. Она просит аудиенции с вами.

— Передайте ей, что я дарую ей такое разрешение, — ответил Резериф. "Даже не стала отдыхать. Странно.".

Путешествие по Тропе Амалы — единственной надежной дороге, связывающей Хад-Шеол напрямую с поверхностью было утомительным даже по меркам обожженных эльфов. К тому же, Тарша не была на родине несколько лет и наверняка должна была слегка отвыкнуть от жестоких условий Подземного Мира. Впрочем, дочь всегда отличалась выдающейся выносливостью и еще большим упорством. Учитывая предлог, который он избрал, чтобы пригласить ее вернуться домой...

— Здравствуйте, достопочтенный отец, — произнесла Тарша, откидывая в сторону занавеску и заходя в покои Резерифа.

Тарша Энайола Тиагара была само почтение — от почтительно склоненной головы до подчеркнуто-уважительного тона и выбора слов, однако учитывая огонь, горевший в ее глазах, приветствие прозвучало точно объявление войны. Резериф отметил, что она явилась в башню в одежде больше подобающей наземной женщине — куртка, рубаха, штаны... И, кроме того, у нее отсутствовали ее личные амулеты. Темный эльф нахмурился. Если дочь восприняла его слова всерьез и успела сделать что-то необдуманное, это могло вызвать определенные проблемы.

— Исполняя вашу волю, глубокоуважаемый родитель, я покидаю шпиль Тиагара, — произнесла она, вытащив из сумки, болтавшейся у нее на боку, костяную пластинку с иероглифами и аккуратно положила ее на стол. — Подозрение не коснется вашего имени...

— Увы, — наблюдать за ее поведением было забавно. В гневе она одновременно напоминала и свою мать и самого Резерифа. Недобрые огоньки в глазах от нее и странная насмешливая улыбка, видимо, от него. — Не думаю, что этого будет достаточно, чтобы мне удалось остаться в стороне от расследования смерти младшего князя Ванделиона. В конечном счете, ты моя дочь, я позволил тебе остаться в шпиле под моей защитой после совершеннолетия, позволяю тебе пользоваться своими деньгами... К счастью, никому нет дела до кончины этого выскочки.

— Не хотите ли вы сказать, уважаемый родитель, — произнесла Тарша — ее гнев на глазах сменялся облегчением, а затем удивлением и недоумением, — что это была жестокая шутка?

— Всего лишь небольшой сюрприз, — улыбнулся Резериф. — Приятный, надеюсь.

Темный эльф не был пророком, однако сейчас почти слышал будущее — скрип зубов тех, кого удалось ввести в заблуждение своими действиями. Это была интрига ради интриги в чистом виде — врагов у высокого князя было не так уж и много и они вряд ли бы купились на его выходку. Но кроме врагов были еще и глупцы, считавшие, что раз у них есть доступ к личной переписке Резерифа, они знают, о чем он думает на самом деле.

— Осмелюсь спросить вас, достопочтенный отец, неужели мое присутствие было необходимо вам лишь ради этого? — спросила Тарша.

— Мне — да, — ответил высокий князь — Но твоего присутствия потребовал Кельхар Зоннер, граф Талмонский. Знакомое имя?

— Господин Тиагара? — темные эльфы вели беседу на хаттари, однако сейчас, видимо, узнал свое имя.

— Посвящаю дочь в суть вашего предприятия, господин Зоннер, — пояснил Резериф. — Перейдем на имперский, дочь, не будем пренебрегать нашим собеседником.

— Я помогала этому уважаемому господину в его изысканиях, — осторожно ответила Тарша. — Зарисовала несколько фресок...

— У вас потрясающая точность передачи, — обратился к ней Кельхар. — Такое мастерство редко встречается даже среди профессионалов. Когда я узнал, что ваш отец будет оказывать помощь нашей экспедиции, то, разумеется, не мог упустить шанса воспользоваться вашей помощью и помощью господина Рейнольдса.

— Я боюсь, Рейнольд не может принимать в этом участия, — извиняющимся тоном произнесла Тарша. — Он не приспособлен к условиям Подземного мира.

— Ох, какая жалость, — вздохнул Кельхар. — Учитывая опасность предприятия, мне бы хотелось, чтобы в ней участвовали проверенные люди... то есть, эльфы. То есть...

— Не тревожьтесь, господин Зоннер, — вставил Резериф. — Лексическая ограниченность вашего языка нас не оскорбляет.

— О чем идет речь? — спросила Тарша. Судя по прищуру ее глаз, она была недовольна, но дворянин, конечно же, этого не заметил.

— Простите, — заохал Кельхар. — Те рисунки, которые вы принесли мне из Шиаггаратского храма... Они удивительным образом напоминают те, которые по утверждению Скади ван Дахат можно встретить в древних подземных городах гномов. Это сходство настолько заинтересовало меня, что я решил организовать экспедицию в руины Бзад-Арона.

— Топазных Копей? — Тарша удивилась. — Но разве город не был уничтожен Темно... Императором, да будет его имя славно, до основания?

— О нет, — с энтузиазмом ответил старик. — Во времена Второго Императора, Консорциум предпринимал экспедиций в поисках запасов уробороса. Их ожидания не оправдались, однако согласно свидетельствам участников, немало творений гномов пережило Кару. В частности, Мавзолей Грядущего Дня, где, согласно моим скромным предположениям, должны сохраниться росписи, представляющие для меня особенный интере...

И вновь помехи вмешались в разговор. Высокий князь покачал головой. Безусловно, среди людей встречались талантливые маги, но им явно не хватало основательности. Ужасное качество. Резериф был твердо уверен, что даже дикий ре'акхет бы постеснялся бы продать кому-нибудь такой амулет. Впрочем, жизнь на поверхности позволяла быть мягкотелыми...

Его изучающий взгляд остановился на дочери. Ее, кажется, это не коснулось. Хоть сейчас Тарша и сидела почтительно сложив руки на коленях и потупив взор, она все равно напоминала пружину, готовую в любой момент распрямиться и поразить окружающих. На душе у князя потеплело. Владыка Тиагары любил свою дочь. Нет, конечно, не той запретной любовью, что иногда вспыхивала в сердцах некоторых владык Хад-Шеола и, чаще всего, служила причиной их падения. Но ее жизнь была Резерифу небезразлична: беды вызывали сопереживание, а успехи, напротив, радовали.

Подобные отношения между родителями и отпрысками были для обожженных эльфов не слишком характерны. Древние законы города, провозглашенные еще в незапамятные времена о которых, пожалуй, помнил разве что Бессменный Король, опирались на незыблемый принцип выживания достойнейшего. А потому, как правило, забота о ребенке осуществлялась лишь до наступления совершеннолетия и, обычно, включала в себя лишь обучение необходимым для взрослой жизни навыкам. Энайола же, хоть и перешагнула шестой зодиак, продолжала сохранять свое право проживать в Тиагаре, что вызывало недоумение у многих обитателей Хад-Шеола, знавших об этом.

— Скажите, достопочтенный родитель, мне обязательно нужно быть частью этого предприятия? — спросила Тарша. — Меня ожидает... ожидают важные дела на поверхности земли.

— Такова моя воля, — ответил Резериф. Все-таки слегка размякла. Потеряла хватку. Ее же собственная безопасность зависела от того, что большинство не догадывалось об истинной природе их отношений. Пока она была для него полезным оружием, никто из высоких князей бы не стал метить по ней, опасаясь его гнева. Но стоило кому-то узнать, что Тарша важна ему не только как набор полезных умений... Словом, Резериф старался бы избегать такого исхода.

Амулет окончательно погас. Должно быть истощился од. Князь позволил себе слабую улыбку.

— Забери его с собой, — произнес он, ткнув артефакт пальцем. — Твои покои не тронуты. Можешь позволить себе вернуться и отдохнуть. Мне кажется, что грядущие дни окажутся интересными... Конечно, ему хотелось поговорить с ней еще некоторое время. Например, уточнить, что из себя представляет пресловутый Рейнольд. Но увы, раз он поступил как деспот, возвращение к образу рачительного хозяина, было ему заказано. Что же, можно будет поговорить потом, когда она вернется из города гномов. Если этому, конечно, суждено случиться.

* * *

497 год от основания Империи.

Подземный мир, город Хад-Шеол.

Время. Взгляд на панораму Хад-Шеола, открывавшуюся из окна личных покоев Тарши из рода Энайола, тени шпиля Тиагара, неплохо пояснял идею об относительности течения вод этой реки. Десять лет отсутствия легко бы могли быть парой дней. Ничего не изменилось не только в ее покоях, но и снаружи. Слабо сияли шпили великих башен, создававшие Барьер Нары, защищавший Хад-Шеол от враждебных вихрей магии, уродливые каменные коробки домов сиротливо жались к шпилям, река Шеол продолжала свой тоскливый бег под сводами Хадской пещеры...

"Начинаю cчитать время как люди" — подумала Тарша. — "Нехорошо".

Для жителей поверхности, десятилетие было немалым сроком, но здесь, под сводами не прошло и одного зодиака. Поэтому, ничего удивительного в отсутствии перемен не было. Высокие князья плели сети интриг, простые жители стремились занять место потеплее и можно было не сомневаться, что враги Тарши все еще таят на нее зло. Поэтому, переступив порог, она первым делом принялась осторожно осматривать комнату на предмет каких-нибудь неприятных сюрпризов. Как ни странно, но ничего особенного найти не удалось — так, дохлый скорпион под кроватью. Тарша знала эту породу и потому не удивилась тому, что членистоногое продолжало цепляться за остов всеми лапками, даже расставшись с жизнью, однако личность того, кто мог оставить ей такой подарок была для нее загадкой. Враги князя вряд ли бы ограничились одним скорпионом, а ее личные — поостереглись бы проникать так высоко в башню Тиагара.

"Может быть, шутка отца?" — подумала она. "Да, это определенно в его духе".

У высокого князя Резерифа из рода Катлего, было отвратительное чувство юмора. Тарша плохо понимала его — впрочем, справедливости ради, следовало признать, что одного из старейших эльфов Хад-Шеола, а то и всего Подземного Мира, вообще мало кто понимал. Непредсказуемость Резерифа служила ему одновременно и щитом и мечом — никто не желал лишних проблем, а потому башню Тиагары и тех, кто носил ее метку, старались лишний раз не трогать.

"Ванделиона, впрочем, это не остановило", — хмыкнула она про себя. — "Хотя, туда ему и дорога".

История с младшем князя из рода Сикломб была довольно запутанной и, формально, даже начнись расследование, Тарше было нечего опасаться. Она все еще была женщиной башни Тиагара и потому Ванделион не имел никаких прав требовать от нее отдать большую часть своей доли вознаграждения за найденное ими месторождение красной ртути. Кроме того, смерть младшего князя была случайной — его поразило собственное же боевое заклинание, с которым обожженный эльф не совладал. Да их битва случилась при свидетелях... Но это была всего лишь теория. На практике же, у Тарши не было шансов что-то доказать и ее бы, скорее всего, приговорили к весьма печальной участи провести остаток жизни в качестве источника питания для защищавшего город барьера. При этом, хоть отец бы и мог вмешаться в эту ситуацию, такой шаг бы определенно стоил ему немалых потерь.

Вздохнув, темная эльфийка улеглась на кровать и прикрыла глаза. Условия родного мира утомляли. Слишком тихо. Слишком темно. Воздух мертвый, стоячий и почти лишенный ароматов, которыми был богат надземный мир. И уж, конечно, ничего похожего на смену дня и ночи. Все остальное в надземном мире слегка раздражало, но круговерть небесных светил все-таки неплохо помогала ориентироваться во времени. Под сводами земных недр же, оставалось полагаться лишь на собственное чутье да сияние Хрустального Анклава.

Гул. Тарша почти мгновенно открыла глаза и поднялась. Осторожно, но быстро оглянула комнату и поняла, что источником звука выступает амулет, который вручил ей отец. Она подошла к нему и вытащила кольцо, а затем замерла, не слишком понимая, что с ним нужно делать. Было бы очень весело, если бы для активации амулета нужно было быть магом...

— Прием, — кольцо подало голос, одновременно развеяв прежние опасения и породив новые, так как голос был значительно более четок и принадлежал не Кельхару. — Прием, Малькольм Геллер на связи.

Вслед за звуком появилось и изображение. И оно заставило Таршу задумчиво изогнуть бровь. Голос был человеческим, внешний вид же... навевал ассоциации разве что с темным рыцарем Империи, с которым темная эльфийка не так давно имела честь познакомиться. Шлем странной формы на голове. Маска с сапфировыми линзами в прорезях для глаз. Голос, искаженный и напоминающий звон металла.

— Здравствуйте, — произнесла маска. — Вы ведь Тарша Энайола Тиагара? Если нет, позовите ее, пожалуйста.

— Что вам нужно? — холодно спросила Тарша. Признавать свою личность неизвестно перед кем было не лучшей идеей. Вдруг он мог наложить на нее какое-то заклинание через амулет?

— Поговорить с Таршей Энайолой Тиагарой по поводу ее участия в экспедиции в Топазные Копи, — произнес человек.

Темная эльфийка с трудом удержалась от снисходительного хмыканья: человек определенно отвратительно ориентировался в реалиях Подземного Мира. Взять и выложить вот так всю подноготную предприятия. С другой стороны, темные эльфы старались не связываться с имперцами... Это было своего рода негласное соглашение — города ведут свои дела как хотят, но при этом, исправно добывают редкие ресурсы Подземного Мира на поверхность и не трогают жителей Империи, случись тем спуститься в недра.