Воин. Стихии зовут

Я был капитаном волейбольной команды, подающий надежды на спортивную карьеру. Я поступил в университет, но, увы, все это позади.... Таким я был. И чем стал? Ничтожеством без права на будущее, кабель с прошлым Казановы.

Да-а-а, вспоминая прошлую жизнь, я нередко заглядывал тогда, когда впервые укололся. После этого пошлого момента моей жизни все пошло и поехало. Стал наркоманом, загулял, перестал следить за собой. Все эти удручающие события произошли после смерти моих приемных родителей. Меня затоптали мои якобы родственники. Положили в психиатрическую больницу, дабы лишить меня право наследования, что с психа возьмешь? Откуда я уже вышел зверем с поломанной судьбой. Пока "лечили", меня вышибли из университета. Людская жадность перечеркнула мне жизнь.

Я хорошо помню тот день, словно это произошло вчера. Я жил отдельно, в квартире, на которую они не имели никаких прав (спасибо покойной бабули). Я пришел в совершено пустой дом, все было перерыто, а мебель вынесли. Можно даже было не искать денег, которые я с десяти лет копил на свое обучение, подрабатывая после школы.

Мне нужно было встать, подняться, вытереть грязь с лица, выстоять, а вместо этого я пошел на улицу. У меня не нашлось настоящих друзей, которые могли бы меня поддержать в трудную минуту. Тех же немногочисленных приятелей, имевшихся у меня, врагами можно прозвать. Они отвернулись от меня в тот же миг, когда я больше всего нуждался в помощи и поддержке. Когда я был на вершине, они пресмыкались передо мной и льстили, а сами ехидно ожидали, когда я свалюсь вниз.

Я хотел слабовольно утопиться, но мне не повезло — случайно наткнулся на сектанта. Они как шакалы чувствовали боль и горе. Первым, что они сделали — подсадили меня на наркотики, кололи во сне. Их шарашку вскоре разобрали. Главарей приговорили к тюремному заключению за распространение наркотических веществ. А несчастненьких, типа меня, распустили. Лучше бы я сдох в канаве, чем позволил вколоть в себя эту дрянь.

Сидя на скамейке автобусной остановки, я пытался прийти в себя, но слишком много времени прошло после последней дозы. Мысль, что надо уколоться становилась все сильней, меня уже бил озноб. Ломка — она хуже, чем голод, из-за нее теряешь разум, становишься животным с одной единственной мыслью в голове: "Доза". Постепенно я начинал звереть. Пока ломка только подкрадывалась, чтобы перерасти в безумное состояние и ломота в мышцах покажется детской сказочкой. Я еще был способен нормально мыслить, хотя меня всего трясло, а вскоре и эта функция будет мне недоступна. Надо поскорее добраться до дома, там у меня есть небольшой запас.

Когда мой взгляд наткнулся на нечеткую фигуру, в мозг закралась паническая дума: "Ну, все, Александр, ты сбрендил, за тобой сама смерть собственной персоной приперлась! Складывай лапки и в гробик! Про белые тапочки не забудь!"

Но я ошибся! Зрение постепенно приобрело четкость, и я сумел разглядеть ето чудо в тапках. Я, прищурившись, начал его рассматривать, чтобы отвлечься. Не знаю почему, но новых людей я рассматриваю очень пристально, и неважно какого они пола или возраста, всякие эмоции у меня в этот момент отключались как лишние. Зачастую я не замечал за собой эту черту, пока мне кто-нибудь об этом не говорил.

Лица людей в подробностях я помню годами, имя забуду, а лицо вспомню. И при встрече я мог с точностью сказать, что изменилось в человеке. В былые времена я подмечал любую мелочь, даже на какую ногу хромал человек и какой из этого следовал вывод. В драках очень помогало, хотя это и подло использовать слабость человека, но речь о морали не заходила, когда против тебя пятеро, а ты один в поле воин. Иногда появлялись страшные мысли, связанные с убийством.... Да, изредка в сознании я видел четкую картинку как быстро и эффективно кого-нибудь убиваю. Хорошо еще, что подобные мысли меня посещали нечасто, а только в моменты сильного "холодного" гнева. Даже если мне хренова, а от боли сознание теряю, я все равно "видел" и это было... жутко.

А между тем, мужчина присел на скамейку недалеко от меня, витиеватым движением скрестив ноги, и снял затемненные очки с бледной рожи. Бледный больно, человек ли он? Хотя о чем это я? Конечно ж, не собака, для таких глюков я еще более-менее трезвый.

Чувствовалась в незнакомце опасная личность. Мне на миг показалось, что передо мной хищник. Леопард не меньше. Его движения меньше всего напоминали человеческие. Как гордо держал голову и спину, а как он сел! Король, блин, в отставке! Черные брови изгибались таким образом, что казалось, будто незнакомец постоянно злиться, хотя они и не соприкасались на переносице. Гы-гы, ресницы как у бабы и черные к тому же, но шутить на эту тему мне быстро расхотелось, когда я увидел, каким образом он скрестил руки. Пошучу про "громозеков", и это будет моя последняя шутка. Сразу видна агрессивная личность, с таким лучше не связываться в темной переулке — замочит.

Короткие желтые волосы халтурного неестественного цвета в грандиозном беспорядке торчали во всех направлениях, ушей из-за них незаметно. Нос средний, не то чтобы прямой, но с небольшим наклоном, без всяких там горбатостей, то есть переломов у него не было. Уголки тонких губ приподняты в ехидной дерзкой и где-то презрительной раздражающей улыбочке. Неужели у него нет никаких отклонений, ну хотя бы шрам, старая травма? Чистенький, как из стиральной машинки брр. Честно, я хотел ему врезать, не знаю по какой причине, но он меня просто бесил. Да только опять же... он меня замочит.

Не понимая ни бельмеса, я смотрел на него, как баран на новые ворота, тупо соображая: "Че ему тут надо? Автобуса что ли ждет? А че рядом подсел?"

Мне очень хотелось отползти от него, хотя он на меня не обращал внимания, будто рядом с ним на скамейке вообще никого не существовало. Ухоженные богато одетые мужики — это не к добру. Другие люди обходили меня стороной и укоризненно косились, а этому все равно. Ему что, дорогого светлого костюма не жалко? Я уже собирался у него об этом спросить, но совершенно неожиданно он приложил к моему лбу бледную руку, даже не глядя на мою слегка опухшую физиономию, и что-то прошептал.

Желание уколоться пропало! Я снова стал ощущать себя... как это сказать... человеком!

— Как ты себя чувствуешь, Саша? — спросил мужик, когда я окончательно пришел в себя.

— Лучше, — пробормотала я, уже не чувствуя во рту сухость, и пытался сообразить, что же со мной произошло, не впал ли я в похмельный бред? — я не понимаю, как ты это сделал? И что ты сделал?! — вместе с разумом ко мне возвращалось логическое мышление, а вместе с ним и суеверный ужас. Слишком часто нас пугали бесами.

— Не задавай много вопросов, мой друг.

— Какой я тебе друг?! Я тебя впервые вижу! Я тебя не знаю, и никогда не видел! — возмутился я, хотя в памяти что-то подозрительно шевельнулось. Было в его облике что-то знакомое, но я точно мог сказать, что прежде его не видел. — Может, ты с той вчерашней компании? Тогда извини, но я ничего не помню с того, что было вчера и... позавчера...

— Ну почему, ты меня знаешь. Мое имя у тебя вот здесь! — он ткнул пальцем мне в лоб, ровно между бровями.

— Я не знаю тебя, парень. Давай не будем затягивать наше знакомство и просто расстанемся, я не тот, кто тебе нужен, — я уже встал, чтобы пойти домой.

— Ты не можешь уйти, не узнав, кто я такой и как мне удалось укротить твою ломку, — этот парень, читал мои мысли! — Ты же хочешь узнать о...своем прошлом? О своих настоящих родителях?

Любопытство так и мучило, съедало. Он знал, на чем меня можно поймать! Я много раз пытался узнать про моих настоящих родителей. Но в базе данных сиротского приюта не сохранилось даже фамилии моей биологической матери. Меня просто оставили возле порога детдома, а через пару дней произошло усыновление.

Мне пришлось сесть обратно и послушать странного незнакомца.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся еще шире этот типчик неизвестной мне породы. — Я хочу тебе сказать, что ты другой...

— Ну, спасибо! — привычка у меня — перебивать всех, но избавиться от нее я даже не пытался. — Я всегда это знал!

— Но ты же не знал своих настоящих родителей? — ох, какая коварная улыбка! Меня передернуло! Он их что, перед зеркалом штампует?

— А если я скажу что нет, это тебя сильно удивит? Они меня, наверное, спьяна выбросили, вот и казка уся. А меня наградили массой достоинств! Вроде сильной восприимчивости! — мне показалось, что он хмыкнул после моих слов.

— Ты не прав, Саня.

— Почему я не прав? Объясни тогда, почему они меня бросили?! Please! — какой-то я сегодня очень противный.

— Они спасли тебя, а сами погибли. Твое настоящее имя не Саша, — на этот раз мне пришлось повернуться в его сторону.

— А какое тогда?

— Карин.

— Че-е?! Нет, я лучше предпочту быть Сашей, чем каким-то кретином!

— Это очень даже приличное имя, — и он, гад, добавил: — в нашем мире.

— Ты меня вообще за идиота держишь или как?! — от удара ему прямо в нос, я удержался. Зачем бить человека, который, можно сказать, тебя спас? Даже если он придурок.

— Или как. Карин, другие миры существуют, и тебе придется свыкнуться с этой мыслью.

Я встретился с ним взглядом и ошеломленно поперхнулся. Я едва удержался, чтобы не перекреститься. Может, у меня опять глюки? Если нет, то, с какого бодуна у него фиолетовые глаза? Нехорошие глаза с вертикальным зрачком. Зрачок то сужался, то расширялся, что не характерно для линз в принципе. Ему с таким взглядом ведьмой работать, сглазы насылать.

— Слышишь, как там тебя, где ты такие линзы прикольные взял?

— Это не линзы.

Он это что на полном серьезе?!

— Я на полном серьезе.

Я не поверил ушам. Вслух-то я ничего не сказал, как тогда он узнал, о чем я подумал?

— Ты что, читаешь мысли? — я нервно сглотнул.

— Да, и не только мысли, — мужик нагло улыбнулся, да еще и с издевательским смешком. — Карин, тебе здесь не место. Я пришел, чтоб забрать тебя из этого мира. Пришло время...

— Да пошел ты нафиг, чудила! — перебил я его. — Никуда я с тобой не пойду!

— У тебя нет выбора, Карин, не заберу я, заберут другие. Ну, или ты хочешь вернуться к своей прежней жизни?

— Нет... не хочу. А кто это другие? — появилось подозрение, что я сын мафиози и меня отдали в детский дом, чтобы конкуренты папочки не грохнули дитятко.

— Эти другие вгонять тебе в монолит.

Улыбка с моего лица исчезла сама собой, если честно, мне стало не по себе. Может, и вправду сын мафиози? Внешность у меня не славянская, черты лица эльфа напоминали. Может, мои родители англичане?

— За что это меня будут вгонять в монолит? Что я им сделал? — медленно выдавил из себя я.

— За то, что ты существуешь, — как-то быстро ответил. Интересно, не он ли меня в монолит вгонит, если я вдруг взбрыкну и не пойду? Уж больно глаза у него страшные.

Я немного подумал, прежде чем отвечать ему. Работы у меня нет, будущее давно перечеркнуто добренькой ручкой, поэтому кроме грузчика и вора мне ничего не светило. Приемные родители погибли в автокатастрофе, родственники — сволочи и с ними последними с кем я буду связываться. И вообще, какого фига, я тут еще торчу?! У меня и жизни-то здесь нет. Меня на работу ни на одну не возьмут, если узнают, что я наркоман.... А еще недавний клиент дурдома, тридцать четвертая палата с мягкими стенами! Любой работодатель взглянет в мой послужной список и подавится! Тем более, после той истории со следователем Катериной Викторовной...

— Ну что, решил?

Я вздохнул, мученически посмотрел на прилипалу и остро почувствовал, что он будет долго висеть на моей шее, если я не отвечу.

— Решил, твою мать!

— Ну и?

— Я иду с тобой.

— Вставай.

Я нахмурился, глядя, как он поднимается.

— Давай договоримся, ты мной не командуешь, я тебе не подчиняюсь, о'кей?

— О'кей, а теперь пошли.

Про себя я выругался не очень хорошим словом и поплелся за ним. Я встал, на удивление, быстро, хотя еще недавно качался как старый веник после турбо уборки тети Мани с типичной для ярых домохозяек надписью на переднике: "Смерть микробам!".

Он шел по знакомой мне улочке, и мне подумалось: "Чего я за этим психом прусь?" Но то, что я увидел дальше, заставило меня поверить в "нло"! Вспышка, и я уже не на знакомой улице, а хрен знает где! То ли деревня, то ли город, после вымирания динозавров. Короче, мое понимание заходило в хронический тупик. Как он это сделал, я понятия не имею!

— Добро пожаловать на родину в открытые миры, Карин! — раскинув руки, сказал мой спутник, не жизни хи-хи.

Я скосил на него взгляд. Мне сразу же захотелось сказать ему гадость. А затем я более внимательно огляделся, сплюнул, вновь осмотрелся и чертыхнулся. Нет, это ж надо так издеваться над человеком. Я бы, наверное, больше обрадовался, если бы попал в деревню к людоедам, там хотя бы знаешь, что тебя ждет.

— И гэто мой родин?

— Да. Здесь ты родился у настоящих родителей, пока они отсюда не ушли и не встретили свою судьбу.

— Это не родина, — скривилась моя помятая рожа в улыбке, — это самая настоящая уродина!

Он промолчал и мне еще больше захотелось дать ему по его наглой рыжей морде!

— Знаешь, я понимаю, у моих предков с головой не все в порядке было, здесь, в навозе меня делать. Но неужели ты думаешь, что по мне дурдом плачет? Хочу заметить, я там уже был!

Чмо усмехнулось.

— Я так не считаю. В этом городе, по крайней мере, ты будешь какое-то время в безопасности. Успеешь освоиться.

— Звиняйте, за такую прямую наглость. Но как я буду защищаться, если ваши дружбаны сюда нагрянут? Мне что, пальчиком вместо пистолета в них пукать? А ногу использовать в качестве автомата?

— Здесь есть оружие — меч.

— МЕЧ?! — чуть ли не взвизгнул я на его ошеломительное заявление. — Ты хоть представляешь меня с этим напильником?! Что я буду делать с этой железкой?! На поле траву косить пойду или дрова колоть?! Уцякайце хлопцы дурень дровы...

— Научишься и мечом махать, и из лука стрелять, — спокойно заявил он, перебив меня.

Все, он меня вывел!

— Ага, а в туалете есть туалетная бумага или они соломой вытираются?

На этот раз это чмо рассмеялось и сказало:

— У них другое приспособление.

— Палец! — ответил за него. — Понятно, короче меня оставят в самых настоящих трущобах, где даже не знают, что такое туалетная бумага!

— Вот тебя деньги, — он протянул мне мешок нормальных размеров. — А теперь мне пора, зайди вон туда и закажи себе чего-нибудь, — указал пальцем на приземистое деревянное здание.

Заведение называлось "Толстая свинья". Как я понял, что там написано, ума не приложу, может этот чмошник чего накрутил?

— Слышишь, ты все-таки нормально не ответил, за что меня шлепнуть хотят? И кто мои родители?

— Ты воин и путь у тебя воина, ты будешь борцом против зла, — туманно ответил он.

Вот так всегда! Нет, чтобы сказать: "Не могу, приятель, голова с плеч, и все такое". Объяснить, наконец, причину. А не говорить, кем я буду и вообще налялякать всякой чуши с три короба. Поманили пирожком, а вручили огрызок.