Небеса всмятку

К сожалению, во время приближения «Икара» к системе, В-2 находилась позади звезды, не давая возможности уточнить параметры орбиты и собрать дополнительную информацию. А потом еще это пылевое облако… В общем, в данный момент все с нетерпением ожидали получения с зонда первых более-менее подробных данных, чтобы понять, какая карта нам выпала.

Зачирикал сигнал внутреннего вызова, и Михаил нацепил на ухо гарнитуру, чтобы ответить на звонок из группы дальней связи.

-Михаил Юрьевич, у нас тут непонятная ситуация.

-Что случилось?

-«Икар» неожиданно перешел в режим широкополосной передачи и начал гнать поток данных на максимальной скорости.

-Чушь какая-то! Вы ничего не путаете?

-Да мы сами в полном недоумении! Еле-еле успели подключить каналы сброса, чтобы сливать все на сервера. Первые пакеты уже должны быть доступны, посмотрите, что там к чему.

-Понятно, — Михаил сбросил вызов и крикнул, обращаясь к дежурному оператору, — текущую телеметрию на большой экран! Быстро!

Картинка с тремя разноцветными шариками, вращающимися вокруг желтого шарика побольше, мигнула, сменившись на колонки цифр. Михаил, вместе с остальными впился в них взглядом, пытаясь сообразить, что же происходит.

Его внимание сразу же привлекли показатели энергетических реакторов зонда, выведенных на полную мощность. А вся вырабатываемая ими энергия направлялась на передатчик, швыряющий мегаватты излучения в сторону Земли. Продолжая в том же духе, он очень скоро неминуемо перегреется и выйдет из строя! Такой авральный режим работы допускался только в самом крайнем случае, когда существовала вероятность, что другой возможности передать данные может уже и не представиться. По всей видимости, управляющий синтеллект «Икара» обнаружил серьезную опасность и спешил отправить домой как можно больше информации, пока это еще возможно. Но что именно его обеспокоило?

Михаил почувствовал, что покрывается холодным потом. Сами посудите — межзвездный зонд, прибывший в чужую планетную систему, неожиданно обнаруживает неведомую угрозу и начинает спешно спасать собранные данные, словно готовясь к неминуемой гибели! В голову сразу начинают лезть предположения одно безумней другого. Тут хочешь — не хочешь, а разнервничаешься.

Он нажал кнопку громкой связи.

-Всем постам — проанализируйте свою часть полученных данных. Мы должны выяснить, что именно заставило «Икар» перейти в режим экстренной передачи. Если что-нибудь найдете — сразу же докладывайте.

Сам Михаил занялся изучением общего состава присланной информации. У зонда и так хватало проблем с тем, чтобы определить, какие цели наиболее интересны и важны для исследования, так теперь ему еще требовалось из собранных материалов отобрать самые-самые ценные, которые необходимо отослать в родную гавань во что бы то ни стало.

И вот тут обывательское любопытство в очередной раз вступало в традиционный конфликт с научным интересом. Ведь любой специалист, занимающийся космическими исследованиями, скажет, что данные с датчиков магнитного поля, анализаторов частиц и прочих приборов с малопонятными названиями на порядок информативней любых фотографий. Воспринимаемый человеческим глазом оптический спектр слишком узок, чтобы на его основе делать какие-то выводы о строении и химическом составе рассматриваемого объекта. Но объяснить это простому человеку с улицы, привыкшему львиную долю сведений об окружающем мире получать именно посредством зрения, не так-то просто. Именно из этих соображений буквально в последний момент решили все же установить фотополяриметры на 10-й и 11-й «Пионеры», благодаря чему человечество получило первые детальные фотоснимки Юпитера, Сатурна и их спутников. Хотя их реальная научная ценность представлялась довольно скромной. Но зато это избавило организаторов от неудобных вопросов типа: «На что вы потратили наши налоги? Где результат? Вот эти циферки и все!?»

Разработчики «Икара» прекрасно осознавали, что находятся в аналогичной ситуации, а потому в свое время не поскупились, включив в состав научной аппаратуры, помимо рентгеновских, инфракрасных и гамма-обсерваторий, добротный оптический телескоп, призванный обеспечить скучающую публику качественными изображениями далеких миров. Да и управляющий синтеллект, понимая, чего от него ждут, разбавил передаваемый массив сухих цифр изрядным количество свежих фотографий.

Получаемые картинки сыпались в темпе пулеметной очереди, и Михаил, вместе с остальными, пристально всматривался в них, пытаясь разглядеть неведомую угрозу, что так встревожила зонд.

Общие виды звездной системы, многочисленные персональные портреты Альфы А и В с короной, пятнами и протуберанцами, растущие от снимка к снимку шарики планет, их кольца, более мелкие собственные спутники, пылевые ореолы…

Однако, с какого-то момента все внимание «Икара» сфокусировалось на второй планете, чей ярко освещенный кружок начал встречаться все чаще. И с каждым кадром все явственней проступал его зеленовато-голубой окрас, ближе к теневой стороне переходящий в глубокое индиго.

-Красота-то какая! — выдохнул кто-то у Михаила за спиной, и он не мог не согласиться.

В принципе, лазурный оттенок атмосферы можно было бы списать и на метан, но только не здесь, не в такой близости от звезды и не вокруг столь малой планеты. Вариантов оставалось немного…

-Михаил Юрьевич! — что-то в окликнувшем его голосе заставило отвлечься от созерцания картинок и поднять голову. Руководитель группы баллистических вычислений отчаянно жестикулировал, пытаясь привлечь его внимание.

-Что такое?

-Вы не могли бы подойти? У нас тут…

-Еще одна непонятная ситуация?

-Да, вроде того. Подойдите сюда, пожалуйста.

Терзаемый недобрыми предчувствиями, Михаил выбрался со своего рабочего места и направился к посту баллистиков. Еще издалека, по их напряженным позам он догадался, что ничего приятного от их беседы ждать не стоит. Но что неожиданного могли обнаружить люди, всей задачей которых являлось лишь пассивное наблюдение и расчет траекторий?

-Ну, Рома, что у вас тут стряслось? Чем порадуешь… или огорчишь?

-Нам кажется, что мы установили причину перехода «Икара» в экстренный режим.

-И?

-Я даже не знаю, с чего начать, — Роман, руководитель группы, пожевал губами, нащупывая правильные слова.

-Давай сразу к сути. Обойдемся без вступления.

-Расчеты показывают, что траектория «Икара» пересекается с орбитой В-2, — Роман набрал в тощую грудь побольше воздуха, — все идет к тому, что менее чем через час он в нее врежется.

-Вреже…? — Михаил почувствовал, как вмиг намокшая рубашка прилипла к его спине, — Это как?

-При планировании миссии синтеллекту поручили пройти от нее на минимально возможном расстоянии, и он, похоже, немного… как бы… перестарался.

-И именно поэтому он теперь лихорадочно спасает собранные данные?

-Думаю, да.

-Мы можем что-нибудь сделать? У «Икара» осталось топливо, чтобы изменить курс?

-Баки «Виверна» пусты, а мощности двигателей ориентации недостаточно, чтобы за оставшееся время увести «Икар» в сторону.

-Двигатели экранов?

-Они отнесены слишком далеко, на возврат уйдет несколько часов, да и их тяги тоже ни на что не хватит.

-Тогда быть может…

-Ребят, вы понимаете, что занимаетесь полной ерундой? — они и не заметили, как ним присоединился Фред — руководитель научной группы, — вы пытаетесь найти решение проблемы, приключившейся более четырех лет назад!

-И то правда, — был вынужден признать Михаил, — все время забываюсь.

-Кроме того, синтел соображает на порядок шустрее вас обоих. И если он перешел к экстренным мерам, то это значит, что он уже перебрал все мыслимые варианты и признал их бесперспективными. Мы с вами теперь можем только беспомощно наблюдать.

-Вот зараза! — Михаил в отчаянии запустил руки в шевелюру, — на пресс-конференции с меня шкуру спустят! Сожрут заживо, без соли и кетчупа!

-Вот уж, действительно, конфуз галактических масштабов, — покачал головой Фред.

-И не говорите! Сделать первый шаг за порог и тут же так нелепо оступиться! Очень надеюсь, что те данные, что «Икар» успеет передать, все же стоят затраченных усилий. Жаль, конечно, что Альфу А изучить поближе не получится, но хоть что-то.

-Потеря зонда — мелочь! — фыркнул Фред, — вообще-то я имел в виду немного другое.

-Другое? Но что?

-Планету.

Все обернулись к главному экрану, на котором продолжал расти голубой шар второго спутника звезды, на поверхности которого, подернутой перьями тонких белых облаков, уже можно было различить очертания рыжих континентов, окруженных темно-бирюзовыми пятнами морей и океанов. В-2 сполна оправдывала все самые смелые надежды и чаяния. Она выглядела настоящим оазисом посреди безжизненной космической пустыни, ради достижения которого стоило тащиться через световые года и тратить на ожидание встречи почти всю жизнь. Одно это открытие стократ окупало все затраты на строительство и запуск «Икара».

Но если он с ней столкнется…

-Полторы тысячи тонн, помноженные на почти 15% скорости света, — ответил Фред на общий невысказанный вопрос, — потянет на сотни гигатонн. А то и поболе. На куски не разнесем, конечно, но кратер останется знатный.

-Рванем, как Тунгусский метеорит, что ли? — непонимающе нахмурился Роман.

-Тунгусский!? Ха! Детская хлопушка! — смех Фреда, однако, получился совсем невеселым, — скорее уж как еще один Чиксулуб. Пожары на полконтинента, цунами километровой высоты, выброшенные в атмосферу миллиарды тонн пепла и пыли с неизбежным ледниковым периодом на несколько десятилетий — полный ассортимент Казней Египетских!

-Вот дерьмо!

-У нас после такого все динозавры вымерли. То же самое будет и тут.

-Ну, это если там есть, кому вымирать.

-Боюсь, что есть, — Михаил указал на таблицу с данными спектрального анализа, — в атмосфере планеты обнаружено присутствие кислорода, а это верный признак наличия Жизни. И мы с минуты на минуту ее испепелим.

Только сейчас он обратил внимание на воцарившуюся в зале мертвую тишину.

На миссию «Икара» возлагали самые разные ожидания и, одновременно, трезво оценивали все сопутствующие риски. Первая вылазка в неизведанное никогда не представлялась легкой прогулкой и абсолютно ничего не гарантировала. Не так могло пойти все, что угодно. Организаторы мисси внутренне были готовы к тому, что «Икар» так и не сможет добраться до цели, либо из-за технической неисправности, либо по причине внешних повреждений. Никто всерьез не надеялся найти в системе Альфы Центавра что-то реально стоящее. Да, втайне мечтали почти все, но между досужими фантазиями и суровой реальностью — дистанция огромная, и люди предпочитали придерживаться твердых берегов прагматизма. Долетит — уже успех.

И тут нежданно-негаданно оправдавшиеся самые дерзкие мечты вдруг лоб в лоб столкнулись с, пожалуй, самой страшной и самой нелепой катастрофой в истории человечества. Абсолютно немыслимое сочетание обстоятельств! Полный абсурд!

Затаив дыхание, все неотрывно следили за тем, как на глазах растет изображение надвигающейся голубой планеты. Ближе, ближе… Просторы песчано-рыжих материков прочертили тонкие извивы рек, обрамленных изумрудной каймой растительности. Еще ближе… На затененной стороне планеты стали различимы россыпи маленьких светящихся точек, собирающихся в группы и соединенных друг с другом тонкими искрящимися волосками. Ближе…

Передача данных оборвалась.

На последнем кадре, который «Икар» не успел передать до конца, планета практически полностью заполонила экран, и только ее нижняя часть оказалась обрезана в том месте, где закончился прием. Из-за того, что в процессе съемки зонд быстро приближался к ее поверхности, изображение книзу немного расширялось, превращая шар в некое подобие яйца.

Михаил вспомнил, как сегодня на завтрак он сам ел вареное яйцо, как разбивал ложечкой его скорлупу, чистил…

-Всмятку, — пробормотал он чуть слышно.

-А вот эти огоньки в тени, видите, — Роман ткнул пальцем в изображение на мониторе, — это что, извергающиеся вулканы? Или какая-то люминесценция?

-В таком количестве? Нет, вряд ли.

-Но тогда что?

-Если ты предложишь самый наихудший вариант ответа, то, боюсь, он и окажется правдой, — Михаил обернулся к подбежавшему представителю группы радиоастрономии, — ну, давай, порадуй нас.

-В самых последних пакетах удалось зафиксировать слабые регулярные модулированные радиосигналы! — выпалил тот, отдуваясь и утирая пот.

-Ну вот…

-Цивилизация! — Фред, наконец, осмелился произнести это слово вслух.

-Как-то… неловко вышло, — потрясенный Роман зажал ладонью рот.

Ноги у Михаила подкосились, и он без сил рухнул в ближайшее кресло. Он никак не мог отогнать пляшущие перед глазами образы раскалывающихся небес и хлещущего из их трещин ослепительного огня, раз за разом принимающего обличье гигантской пылающей ложки. Вполне возможно, что он уже начинал сходить с ума. В его воображении вспыхивали, плавились и испарялись тысячи и миллионы Хиросим, но все равно это оставалось лишь бледной тенью того ада, что они обрушили на несчастную планету и ее обитателей.

Что они успели увидеть, что почувствовали? Каковы были их последние мысли? Выжил ли из них хоть кто-нибудь? А если выжил, то какие легенды сложат их потомки о постигшей их мир катастрофе? Злой волей каких богов объяснят этот огненный Армагеддон?

-…о, смотри, из обсерватории сообщают о рентгеновской вспышке в системе Альфы Центавра, — за его спиной Фред и Роман развернули оживленную дискуссию.

-Знатно бабахнуло, если даже отсюда видно!

-Как бы они, когда оклемаются, не решили нанести нам ответный визит.

-И как они, по-твоему, определят обратный адрес?

-Зная точное время и место столкновения, вполне возможно восстановить траекторию.

-Думаешь, стоит подстраховаться и отправить к ним еще один зонд с извинениями?

-Ну, или чтобы уже… наверняка.

-Вы, двое, — простонал Михаил, — заткнитесь, а! Лучше думайте, как нам быть теперь!

-А что мы можем тут сделать? — развел руками Роман, — разве что помолиться за упокой душ…

-Да у меня пресс-конференция через полчаса назначена! Что я скажу людям!? Что чертов «Икар», оправдывая свое название, опять подлетел слишком близко?

Все вновь повернулись к обрезанному «яйцу» на экране, прикидывая, как воспримет публика свалившееся на нее откровение. Подумать только — встретить во Вселенной другую жизнь и тут же собственноручно ее прихлопнуть!

-А крайними, как всегда, окажутся баллистики, да? — Роман обхватил себя руками за плечи, чтобы унять нервную дрожь.

-Не переживай, публика на всех нас оттопчется, — Михаил устало потер лоб, — нет, ну надо же! Сорок лет беспробудной скуки, и такой феерический финал! Богам на зависть!