Автократор Второго Рима

Потом состоялось еще одно хорошее событие — меня перестали пеленать. К сожалению мышцы моего детского тельца были еще настолько слабыми что я не мог не то что ползать, но даже просто поднимать и держать голову. Хоть я и тратил на сон большую часть времени суток, в остальное время мне было невыносимо скучно. Оставалось только лежать в колыбели да смотреть в потолок, вспоминая прошлую жизнь снова и снова. Школа, армия, университет, работа, семья... Интересно как там сейчас мама и дочь? Мой труп уже наверное привезли в Россию и похоронили. Как родные восприняли этот удар? Мама так точно убивалась горем. Надеюсь что с ней все в порядке и ее сердце выдержало. Эх, как бы мне хотелось чтобы и у мамы, и у дочери все было хорошо и чтобы они прожили долгую и счастливую жизнь.

Чтобы не свихнуться от скуки и потратить время с пользой я старался делать гимнастику, приподнимая плечи и запрокидывая голову назад, а также вытягивался и пытался опереться на руки. Когда в один прекрасный день мне удалось перевернуться на бок это было поистине великим достижением. Зрения мое постепенно улучшалось и стало не хуже, а может быть и лучше чем было в той, прошлой жизни. Кроме того, к достижению пятимесячного возраста я уже мог хорошо держать голову и уверенно опираться на руки, а через месяц после этого у меня начали прорезаться зубы. Процесс этот оказался немного болезненным, но приходилось терпеть. Мужик я или не мужик? Примерно тогда же я смог сидеть, и ползать. Кормилица заметила это и под ее наблюдением я ползал или просто двигался, развивая мышцы. А еще мне принесли игрушки — солдатиков, куклы и просто кубики. О нет, играть я не стал! Я просто делал вид что играю, ведь ребенок не играющий в игрушки может вызвать вопросы.

Поскольку мне жутко надоело кормление грудью, я решил сделать эксперимент и отказался от него. В результате я добился своего и меня стали кормить какими-то жидкими кашами и фруктовым пюре. Это событие имело и еще один побочный результат. Прежнюю кормилицу от меня удалили и приставили ко мне няню — женщину лет тридцати приятной наружности. Плакать или переживать по этому поводу я не стал, ведь не важно кто за мной ухаживает, главное чтобы они делали это хорошо. Дождался я и того прекрасного момента, когда мне наконец-то принесли ночной горшок, который я сразу же использовал по назначению, вызвав немалое удивление няни. Она совсем не ожидала что ребенок так сразу поймет для чего нужен этот предмет и приучиться опорожнять желудок в специально предназначенное для этого место.

Изредка ко мне приходили родители. Отец, облаченный в пурпурную мантию с золотыми узорами в виде орлов, после крещения приходил в детскую еще четыре раза. Он приближался к колыбели, о чем-то спрашивал няню и уходил. Потом он вообще перестал приходить и как мне показалось, уехал по своим делам. Мама, каждый раз одетая в роскошные одежды, приходила ко мне довольно часто и стала приводить с собой двух девочек разного возраста. Одной из них было не больше шести лет, другая была раза в два ее старше и по меркам средневековья уже приближалась к возрасту, в котором выдают замуж. А ведь это мои сестры! В прошлой жизни я был единственным ребенком в семье, а в этой обзавелся сестричками. Вполне приятное открытие, как мне кажется. Из разговоров няни и матери в которых они часто называли друг друга по именам мне стало понятно что маму зовут Анна а няню — Евдокия. Сестренок звали Ирина и Мария. Интересно, а братишки у меня есть? И если есть, почему они не приходят?

Раз в неделю няня, вместе с матерью, сестрами и их многочисленной свитой, носила меня в церковь. Поскольку я никогда не был особо религиозен то использовал такие походы чтобы просто посмотреть на присутствующих в церкви людей, изучить их поведение и взглянуть на одежду. Помимо походов в церковь мама в сопровождении няни и служанок выносила меня подышать свежим воздухом в прекрасно ухоженный сад с цветущими плодовыми деревьями, фонтанами и античными статуями. Там мама садилась на обложенную подушками и шелковыми тканями скамейку, и окруженная свитой из знатных дам что-то обсуждала или принимала посетителей. Мне же позволялось сидеть рядом, да и то только на коленях у няни.

Научившись ползать, я продолжил свои тренировки чтобы научиться ходить. Ходьба — дело простое только на первый взгляд. На самом деле это сложная работа различных групп мышц в связке с умением держать равновесие и координировать движения. Для годовалого малыша это существенная нагрузка. Сначала я научился стоять, наклоняться и приседать без поддержки, потом сделал первые в этой жизни шаги. Каждый день я продолжал упорно тренироваться в навыках ходьбы, делая все большее и большее количество шагов, пока наконец не смог вполне самостоятельно и уверенно передвигаться.

Помимо желания научиться ходить, мне хотелось еще и выучить местный язык чтобы окончательно прояснить вопрос о том где я нахожусь. Инициативу обучения языку, как ни странно, первой проявила именно няня. Она подолгу сидела рядом и что-то рассказывала, а иногда и пела песни. Часто она показывала на вещи и называла их на своем языке. Я в ответ пытался запомнить названия и правильно повторить слова, копируя произношение. Сначала я издавал только бессмысленные звуки, свисты и лепет, потом научился произносить слова "да" и "нет" а дальше дело пошло на лад. В возрасте полутора лет я уже мог уверенно, хоть и с ошибками, произносить названия окружающих предметов и коротко объяснить свои потребности и эмоции. Можно было ускорить обучение, интеллект взрослого человека это вполне позволял, но я не хотел привлекать к своей персоне много внимания. Может родители и обрадовались бы тому обстоятельству что их сын быстро учится, но вот реакцию церковников мне было предугадать довольно сложно. Перед глазами порой вставали картины инквизиции. Я конечно, не еретик, но время сейчас такое что все явления вокруг толкуются людьми с позиции религии и суеверий. Поэтому меня вполне могли объявить, например, одержимым демонами и начать "изгнание бесов". А как они будут проводить это "изгнание"? Лучше мне об этом не знать. Отсюда вывод: не надо спешить со своим взрослением, всему свое время.

Чтобы имитировать поведение маленького ребенка приходилось играть с игрушками и задавать вопросы, которые обычно задают дети когда познают мир, часто при этом получая в ответ фразы о том что все вокруг создал Бог и на все воля Божья. Разумеется, первым делом я поинтересовался у няни о том как зовут моего отца, ведь если он царь или король, то я мог о нем слышать еще в прошлой жизни.

— Папу как звать?

— Твоего отца звать Андроник из рода Палеологов, и он василевс ромейский — ответила женщина.

Для того чтобы не вызывать подозрений я конечно же спросил у няни кто такой "василевс" и кто такие "ромеи", но ответы уже знал заранее. Ромеями назвали себя жители уничтоженной турками Византии, а слово "василевс" было титулом византийского императора. Таким образом выходило что я угодил в тело не какого-нибудь аристократа, а в сына самого византийского императора. Круто! Правда про такого императора как Андроник Палеолог я раньше не слышал, но вот про династию Палеологов мне слышать приходилось. Вспомнилось даже что в 1453г. последний из этих самых Палеологов по имени Константин погиб защищая Константинополь, а сам город захватили турки и Византия перестала существовать. Интересно, сколько еще лет осталось до этого "прекрасного" момента? Хорошо хоть что моего папашу зовут не Константин, а то погибать вместе с ним от турецких ятаганов мне страшно не хотелось. О том какой сейчас год решил Евдокию не спрашивать. По-гречески я пока умел считать только до десяти, да и вообще, если начну активно интересоваться датами это может вызвать подозрение. Поэтому решил оставить выяснение текущей даты до того момента, когда со мной начнет заниматься учитель. Лучше уж выяснить у няни имеются ли у меня братья.

— Я у папы один?

— Нет, у тебя есть сестры Ирина и Мария.

Вон оно как получается! Про братишек то она не упомянула! То есть я не просто сын императора, я его единственный наследник. Об императрицах на троне Византийской империи я никогда не слышал, так что сестры мне не соперницы. А сейчас я вероятнее всего нахожусь в Константинополе. А может и нет? Нужно узнать об этом у няни.

— У дома есть имя? — я показал рукой на стены комнаты.

— Это усадьба твоего папы в Дидимотихо.

Дидимотихо! А ведь именно здесь на меня упала та фреска с изображением ребенка. Выходит я перенесся только во времени а не в пространстве. Занятно! Хотя, если подумать, то что это меняет? Моя старая жизнь закончилась, теперь мне предстоит новая жизнь. Все остальное — не важно. Главное, что я молод, здоров и являюсь наследником какой-никакой, а империи. Вот что имеет значение!

Из Дидимотихо, в котором я провел почти два года жизни, мы вскоре уехали. Разумеется, предупреждать ребенка о переезде никто не собирался. Мою кроватку просто вынесли во двор и погрузили в богато украшенную золотом карету, запряженную двумя парами лошадей. Вместе со мной расположились мать, сестры и няня.

— Куда мы едем? — спросил я у матери.

— Домой, в Константинополь.

— А где папа?

— На войне.

С кем он там воюет я спрашивать не стал. Зачем? Сейчас все друг с другом воюют, потом мирятся, а потом воюют опять. Время такое. Да и не моя это забота. Важно другое. Если папу убьют то вокруг трона может начаться нездоровая возня и вероятность того что меня удавят в этой самой кроватке стремительно возрастает. Византия, насколько помню, вообще прославилась на весь мир интригами и разборками между сановниками. Не зря синонимами к слову "византиец" стали лукавство, хитрость и коварство. Поэтому живи ты папа долго и счастливо хотя бы до того времени пока я не стану взрослым.

Путешествие до Константинополя запомнилось бесконечной тряской. У кареты не было рессор и она подпрыгивала на любой неровности дороги. Окна повозки были занавешены массивными шелковыми шторами, которые мне не разрешалось трогать, поэтому никаких новых впечатлений от этого путешествия я приобрести не смог. Пока мы ехали я просто лежал в трясущейся кроватке и думал о том, что когда вырасту обязательно "изобрету" рессоры. А что? Неплохая мысль! Помимо облегчения мучений путешественников это изобретение принесет мне и неплохой доход. Правда, любое изобретательство в средневековье станет приносить мне деньги только на первых порах. О патентном праве здесь вряд ли слышали так что любой умелец может совершенно законно копировать мои придумки и вскоре рессоры начнут клепать в каждой европейской мастерской. Хотя, пусть клепают. Какой-никакой, а прогресс.

Место, в которое меня привезли называлось Влахернский дворец. Это было массивное трехэтажное здание, сооруженное из красного кирпича и предназначенное для самого императора, его семьи, слуг и стражи. Дворец был огорожен толстыми каменными стенами. Нижний ярус с арками поддерживал второй этаж с крупными окнами и длинным балконом. На третьем этаже располагались личные покои василевса и тронный зал. Над стенами со стороны города находилась летняя столовая, опоясанная деревянным балконом галереей. Поскольку я был еще совсем малым ребенком, то мне выделили комнату на втором этаже здания где располагался гинекей — женская часть дворца. В мужское отделение — в так называемый "андрон" я имел право переселиться только в семилетнем возрасте.

Шло время, пролетали недели и месяцы. Рост мой увеличился, тело окрепло. Теперь я уже мог не просто ходить, но и бегать. Сидеть в своей комнате или гулять в саду под присмотром няни мне быстро надоело. Жизнь ребенка штука хоть и беззаботная, но очень скучная, по крайней мере на взгляд сорокалетнего мужика. Напоят, накормят с ложечки и иди играй в свой комнате или гуляй по саду под присмотром няни. А еще вечером спать уложат, сказку расскажут и песенку споют. Для кого так мечта а для меня скука зеленая. Бегать по саду и то не всегда разрешали, ибо "не подобает наследнику государя себя так вести". Разумеется, про телевизор с интернетом здесь никто и слыхом не слыхивал и об этих обычных для человека 21-го века вещах сейчас можно было только мечтать. Из всех развлечений были игрушки, игрушки и еще раз игрушки, причем по большей части куклы. Ну вот какой интерес в них играть взрослому мужику? Да еще постоянно приходилось следить за собой чтобы не ляпнуть что-нибудь взрослое и вообще стараться ничем не отличаться от детей своего возраста. Я ведь не Штирлиц в тылу врага и не актер Большого театра, играющий свою роль на сцене. Как бы я не старался, а что-то взрослое в моем поведении все равно проскальзывало. К счастью няня не была великим психологом и воспринимала мое слишком быстрое взросление как результат своей успешной педагогической работы. Императрице она постоянно рассказывала о том каким умницей меня воспитала, сколько сил на это приложила, и как она из кожи вон лезет чтобы я рос умный и здоровый. Ну и правильно! Ребенок не капризничает, не плачет, грязь в рот не тянет, всегда слушается и даже в штанишки не гадит. Ну просто золотце! Что еще то нужно?

Дворцовый генекей представлял собой закрытое и обособленное от всего мира женское царство. Императрица была здесь абсолютной хозяйкой. Все придворные в обязательном порядке должны были называть ее не иначе как "благочестивейшая августа, христолюбивая василисса". Имелась у нее и своя многочисленная свита, состоявшая из женщин и евнухов. Все эти люди имели свои звания и ранги, которые я, правда, решил не запоминать. А зачем? Пусть о делах генекея думает главная помощница императрицы — зоста патрикия, как ее тут называли. Все равно я долго не задержусь в этом женском царстве.

Обычно мама и сестры собирали придворных девушек в своих покоях или в саду и там они обсуждали платья, украшения, прически или просто сплетничали между собой. Я мог присутствовать на этих собраниях, но туда не стремился. Государственных дел там не обсуждалось, а слушать о том как уберечь свежесть цвета лица или о том как избавиться от сыпи на коже мне было не интересно. К тому же, как оказалось, женщины очень часто говорили не на местном греческом языке.

— Что это за язык? — спросил я у няни.

— Это итальянский. Твоя мать дочь графа Савойского и приехала сюда из Италии.

Вот уж не думал, что она итальянка! Итальянка? Так Савойя вроде бы находится во Франции? Или нет? Что я вообще помню про эту область? Да ничего не помню, даже на карте ее с трудом найду. А может попросить царицу чтобы она ко мне учительницу итальянского приставила? Нет, рано. Я еще греческий и то не полностью освоил. А ведь хочешь не хочешь, но итальянский все равно придется учить. В позднем средневековье итальянцы были еще те пройдохи, даже византийскую торговлю под себя подмяли, насколько помню. А еще латынь нужно учить и турецкий. Латынь — это язык местных дипломатов, без него нынешнему правителю совсем никак, а турецкий это язык будущего противника. Хоть за голову хватайся! Как же много мне предстоит всего выучить, а я тут с бабами сижу и сказки про их платья да цветочки слушаю!