Хорошо забытое старое - 3 (Трилогия Окончена)

— Я накосячил? Я не косячил! Она сама...

— Ага, — многозначительно заметил Рикар. — В тот раз для разнообразия не ты бросил девушку, а она тебя? Как мило. Тогда тем более не о чем беспокоиться. Она на тебя не в обиде. Может, даже вину свою чувствует, легче пойдет на сотрудничество. Короче, Ярик, ты взрослый мужчина. Неделю назад я бы даже сказал пожилой, солидный и уважаемый, — припомнил Райдер Волошину его бытность Раски Шиноном, — не дело это вспоминать старые обиды. Она тоже девушка взрослая — разберетесь.

Капитан Райдер ушел, оставив недовольного Ярика в одиночестве.

— Ты не понимаешь... мы не очень красиво расстались... — с досадой пробормотал он в пустоту. Стукнул рукой об стену. Вздохнул.— Ну ладно. Действительно взрослые люди, зачем вспоминать старое...

Это случилось примерно пять лет назад по земному календарю. Ярик отправился подписывать контракт с их будущим навигатором. И с первого момента был очарован девушкой. Умная, красивая, талантливая. А главное — необычайно яркая, страстная, порывистая. Его сестра тоже была и яркой, и женственной. Но по-другому. Наталья была как текучая вода — мягкая, пластичная, спокойная. В ней растворялись проблемы и напряжение, с ней было легко. Она никогда не повышала голос, плавно двигалась, в ней был внутренний покой и гармония.

В Таис покоя не было. Один лишь взгляд глубоких черных глаз сразу сулил проблемы. Ее движения были резки и порывисты, ее эмоции били через край, ее страсть обжигала. Ее невозможно было переспорить, от нее невозможно было оторвать глаз, ее невозможно было не хотеть. Девушка состояла из огня. Она притягивала и манила к себе беспечных мотыльков, а потом равнодушно опаляла им крылья.

Волошин не был сторонником длительных отношений. Таис тоже. В этом их взгляды на жизнь совпадали. Между молодыми людьми завязался короткий, но бурный роман. Об этом узнал Райдер, устроил приятелю выволочку, сообщив без обиняков, что ему нужен надежный член команды, а не очередная брошенная озлобленная девица. Ярик предупреждению внял. И начал думать, как бы закончить отношения. Когда понял, что не может этого сделать. Понял, что влюбился. И перепугался — на горизонте замаячили унылые перспективы, знаменующие конец свободной жизни. В это же время поблизости нарисовалась бывшая пассия, и Ярик даже попытался пригласить ее на свидание, чтобы доказать себе, что нет — нет никакой любви, и он легко забудет Таис. Свидание окончилось полным провалом. И Волошин вынужден был признать — все-таки влюбился. Несколько дней он набирался смелости, чтобы сказать об этом девушке, понимая, что его могут послать вместе с его чувствами. Он успел о многом подумать, и постоянные отношения уже не казались концом жизни. Напротив, предчувствие, что они могут жить вместе долго и счастливо, росло и крепло.

Воодушевленный, он явился домой к Таис и... застал ее с другим. Девушка даже не пыталась сделать вид, что ей неловко. Не пыталась объясниться. На его вопрос, что происходит, лишь пожала плечами и спросила, не хочет ли Ярик присоединиться... Собственно, это был последний день, когда он видел Таис. Вот только вместо того, чтобы развернуться и гордо уйти, Волошин сорвался и наговорил такого, за что потом было стыдно. Орейро тоже за словом в карман не полезла. Более того, в искусстве ссор и оскорблений оказалась куда опытнее своего любовника. Парень, который был с Таис, куда-то испарился. В итоге ссора закончилась в постели, где молодые люди не получали удовольствие, не любили друг друга, а мстили за оскорбления, выпускали пар. Не было ни нежности, ни горячей страсти. Была злость, разочарование и желание сделать больно. Только потом Ярик ушел. На этот раз в полной тишине. Ни один из них больше не проронил ни слова...

Душу затопило разочарование, захотелось напиться до бесчувственного состояния, что Ярик и сделал. Было гадко и обидно. И за ее поступок, и за несправедливые упреки. Он к ней со всем сердцем, с чувствами... а она... Подлая, лживая тварь. Шлюха! — весь вечер продолжал накручивать себя Волошин.

Лишь на следующий день, протрезвев, вспомнил, что Орейро должна была стать их навигатором. Схватился за голову. Теперь он вспомнил все, что сам высказал девушке. Стало ясно — переговоры он провалил окончательно. Вряд ли она захочет его видеть. Волошин как раз раздумывал, как сообщить об этом Рикару, когда пришло сообщение о смерти родителей Таис. Ей стало не до Ярика. А через несколько дней Орейро официально ответила калейской команде, что вынуждена отклонить предложение, поскольку передумала становиться навигатором.

Ярик снова вздохнул. Не хотел он к ней ехать. Не простил он ей ни растоптанные чувства, ни проваленное задание, ни собственный срыв. А ведь с нее станется все ему припомнить, намеренно поковыряться в душевных ранах, вытащить на свет застарелую обиду и злость, всколыхнуть забытые чувства.

АПД 03.11.17

Обратите внимание! Я обновила файл 2й книги. Там добавились куски про Ольгу и Андрея, которые раньше были только в 147 и 248 комментариях ко второй книге. Если вы их раньше не читали, посмотрите — в комментариях найти проще.

Глава 2

ДАТА (на следующий день).

Земля. Северо-Американский Централ

Пытаясь потянуть время, Ярик выторговал для себя два дня отсрочки под предлогом, что он тринадцать лет не был на Земле — соскучился. Дрейк посмотрел на Волошина с подозрением, однако отказывать не стал. Плюс-минус пара дней большой роли не играла. Командор вернулся в офис, мысленно сверился с планом. Два дня и все... Ольгу он еще долго не увидит. Как и Усольцева. Стало грустно. Он достал из бара булылку с виски, налил себе и выпил. Захотелось поговорить с Ольгой. Сильно захотелось. Колин тяжело вздохнул. Мысленно потянулся к искину. Но вместо Ольги вызвал Андрея. Зачем? Сам не мог сказать.

— Если у тебя плохое настроение, почему бы его не испортить еще кому-нибудь? — философски произнес он и снова выпил.

— Как успехи с Ершовой? — вместо приветствия спросил Дрейк, когда Усольцев зашел в его кабинет.

Андрей нахмурился. Дрейк был последним человеком, с которым ему бы захотелось обсуждать Ольгу. Промолчал, глядя на соперника. За полгода, проведенные в офисе, он достаточно насмотрелся на них с Ольгой. Как оживляется ее взгляд, когда тот появляется рядом. Как Дрейк делает вид, что не замечает этого. Он пытался поговорить об этом с Ольгой, но та всегда обрывала его, мол, не твое дело. А Усольцев еще больше злился. На Дрейка.

— Почему ты думаешь, что Ольге будет с тобой хорошо? Потому что ты ее любишь? А она тебя нет, — Дрейк посмотрел в глаза Усольцеву, замечая, как разгорается гнев в глазах парня. — Она всю жизнь о ком-то заботится. С тех пор, как от нее отказались собственные родители, она пытается заполнить эту пустоту. Сначала заботилась о Ярике, потом о подчиненых и студентах, о Наталье... теперь о тебе. Ей не нужен мужчина-еще-один-ребенок, ей нужен мужчина-мужчина. Сможешь ли ты стать для нее опорой? Сможешь ли ты стать человеком, возле которого она расслабится, на кого сможет переложить часть своих проблем? А не еще одним "ребенком", о котором радо заботиться?...

— Конечно! Я...

— Хорош орать. Прежде чем разбрасываться словами, подумай сначала. Ты уверен, что это будет любовь, а не материнский инстинкт, требующий заботиться о младших и слабых? Что ты можешьей дать? Как ты можешь ее поддержать? Что ты вообще можешь? И дело даже не в карьере. И не в адаптации к этому миру. Она взрослее тебя. Она зрелая женщина. Она видит мир по-другому. Сейчас не ты о ней заботишься, а она о тебе. Почему ты думаешь, что это изменится? Ей будет с тобой весело, ты будешь ее забавлять... Забавным может быть и котенок. И котенок может искренне считать, что он главный в доме, но это не так — у него него есть хозяин... Ольге не нужен еще один котенок! Ольга сама как бездомная кошка, которая хочет тепла, ласки и уюта, который ей дадут, и за который не надо бесконечно бороться! За который будет бороться кто-то другой, а она будет счастливо лежать на коленях, щурить глаза и мурлыкать. Чувствовать себя любимой, защищенной, беспечной. Ей надо расслабиться. Она это заслужила...

— Прекрати! Ты тоже ей не можешь этого дать!

— Почему же? Могу.

Пылающие гневом глаза Усольцева натыкались на холодный, колючий взгляд Дрейка. Слова командора безжалостно били в цель, находя слабые места парня.

— А ты даже не котенок. Котенок и цапнуть может. Ты — щенок! Щенок, который умеет только умилительно тявкать и вилять хвостом! Кстати, я тебя оскорбил. Если ты заметил. И что? Что мы можешь? Свердить меня взглядом в бессильной злобе?

— Замолчи!

— Это ярлык, прилепленный на тебя с первой вашей встречи. Еще одна обуза в череде...

Не совладав с собственными эмоциями, Усольцев бросился вдруг на Колина. Тот легко ушел с траектории движения парня, сделал подсечку. Андрей кубарем прокатился по полу. Приподнял голову, с ненавистью глядя на Дрейка. Однако попытки встать и броситься снова не сделал. Как бы не хотелось выпустить пар, он реально оценивал свои силы. И становиться вдобавок посмешищем не хотел. Парень поджал губы, стиснул зубы и громко засопел, сдерживаясь. Колин присел напротив, также глядя в глаза Андрея. На его лице ничего не отражалось.

— Вместо выяснения отношений, лучше бы сходил в тренировочную комнату и позанимался. Ты хоть и спортивный мальчик, но в этом офисе тебя любая девчонка на лопатки уложит.

Андрей медленно поднялся. Очень хотелось ответить что-нибудь резкое, но он сдержался. Лишь глубоко принялся дышать, чтобы успокоиться. И краем глаза продолжал следить за соперником. Колин тоже поднялся.

— А если Ольгу кто-то оскорбит? Будешь с кулаками бросаться? Или пальчиком на него покачаешь? А была бы здесь Ольга — она бы ответила. Так ответила, что у меня бы отпала охота на тебя нападать. Чувствуешь разницу? Кто из вас кого опекает?

— Почему? Почему так несправедливо?! — выкрикнул вдруг Андрей. — Ты старый, бессовестный сукин сын! Почему она тебя любит? За что?!

Увидев сжатые кулаки Андрея, Колин замолчал. Махнул на парня рукой. Только очередной драки ему тут не хватало.

— Я тоже люблю Ольгу, — сказал вдруг он.

Андрей снова вскинул на него глаза. И снова ощутил, как его переполняет гнев. Да как он смеет! Как он смеет говорить, что вообще кого-то любит! Разве у этой машины есть сердце? Разве у него есть душа? Разве он чувствует хоть что-то?! Андрей едва не выпалил все это вслух, но осекся, встретив взгляд Колина. Глубокий, печальный, затравленный... Этот взгляд перечеркивал все, что Андрей видел до сегодняшнего дня в Дрейке. Да, командор все-таки умеет чувствовать. И умеет прятать свои чувства. Андрею стало неуютно. Гораздо легче считать соперника сволочью и негодяем, чем... кем? Возможно, и Ольга знала Колина другим. Таким, каким сейчас увидел его Андрей?

Секунда, и командор Дрейк снова закрылся. Будто и не мелькала в глазах застарелая боль.

— Тем не менее, как видишь, мы с ней не вместе, — равнодушно добавил он, однако это равнодушие уже не могло обмануть Андрея. В этот же момент Усольцев ясно понял, что у Ольги с Дрейком что-то было. Однозначно было. Но они почему-то расстались. Почему? Ревность сдавила сердце. Ревность и страх. А ведь это значит... что если вдруг Дрейк позовет Ольгу обратно, она... Андрей помотал головой. К смеси чувств добавилась обида. Почему мир так несправедлив?

— И я, как видишь, тебе не мешаю, — продолжил между тем Колин. — Возможно, с тобой Ольга будет счастливее. Хотя ты мне тоже не нравишься. Но мы взрослые люди. Нам не обязательно любить друг друга, мы можем быть вежливыми и попробовать относиться друг к другу с долей уважения. Ладно, считай как хочешь. Не повезло тебе, Усольцев. И мне не повезло...

Оба замолчали. Андрей нахмурился, и Колин знал почему. Мысленно он признавал правоту Дрейка и сейчас давал самому себе обещания, что станет настоящим мужчиной — таким, на которого можно опереться. Колину даже интересно стало — а если бы у Андрея и правда был шанс?.. Как могло бы... Они этого не узнают. Потому что шансов нет...

Усольцев ушел. Колин посмотрел ему вслед. Некстати проснулась совесть.

— И чего было парня злить, — спросил он сам себя. И наставительно добавил. — Ревность и зависть — плохие советчики. Чертово виски... Зря я не сдержался...

Колин тоже задумался. Он не хуже Андрея разбирался в людях и их чувствах, но у него было больше жизненного опыта. Он лучше знал Ольгу, и что ей нужно, тоже знал. И в отличие от Усольцева, умел критично смотреть на вещи. Он понимал, что ни один из них не идеален — и у него, и у Андрея есть как слиьные, так и слабые стороны. Вот было бы здорово, смешать их и поделить пополам. Колин мысленно хмыкнул. И все же у него было преимущество. Он знал о своих недостатках. Он готов был с ними бороться. Он снова научится смеяться. Радоваться простым вещам. Научится расслабляться, чувствовать себя свободным и беспечным. Он бросит к черту совет — никогда не хотел быть политиком и стал им исключетельно из-за ненавистного плана жизни, который ему навязали. Он переедет ближе к природе, если Ольга захочет. Или на Калею — поближе к друзьям. Он даст ей столько детей, на сколько хватит их нерастраченной любви. Он будет дарить ей цветы, делать по утрам кофе, носить на руках и благодарить каждый день, проведенный с ней. Она будет заботиться о детях, а он будет заботиться о ней. Он забудет прошлые годы, как страшный сон. И сделает все, чтобы их забыла Ольга.

Она простит его. Возможно, не сразу, но простит. Колин постарается. Он очень сильно постарается...

А послезавтра... Колин нахмурился. Потребность увидеть Ольгу стала почти осязаемой. Сверившись с навигатором, он вышел в коридор — могут же люди в конце концов случайно столкнуться в коридоре.

* * *

Ольга двигалась по безликому офисному коридору. Проходя мимо кухни, притормозила. Показалось, что услышала свое имя. Остановилась, прислушалась. За стенкой разговаривали двое молодых людей. Через открытую дверь был прекрасно слышен их разговор. И говорили действительно об Ольге.

— Да говорю тебе — она с обоими крутит. Ершова только с виду вся такая важная. Сначала с Дрейком... Не мотай так головой. Я еще когда студентом был, они у нас экспедицию в Сахару водили. Они уже тогда, — последовала небольшая пауза. И судя по донесшемуся шороху, говоривший жестами показал, чем в экспедиции занимались Ольга и Дрейк. Ершова быстро сверилась с навигатором — некий лейтенант Таннер. — А сейчас видать выдохся командор, раз Ершова себе молоденького завела.

Послышался негромкий смех.

— Да я бы сам вставить не прочь... фигурка то у майора ничего...

Ольга медленно, но верно закипала. Да, мелят иной раз сотрудники что попало. О ней вообще немало баек в офисе ходит — совершенно разного толка. Однако, на этот раз сказанное задело. Задело своей несправедливостью. Пусть бы у нее с Колином и правда был роман, она бы мысленно посмеялась над коллегами и прошла дальше. Но сейчас... наступили на больную мозоль. Она почувствовала непонятную обиду — и на жизнь, и на Дрейка, и на этих дураков, стоящих за стеной. Сами собой сжались кулаки. Еще секунда — Ольга вошла бы в кухню и коротким движением впечала бы засранца в стену. Может быть, даже предварительно сняв с него защиту.