Прода "Багровые небеса"

Но этим их негласная власть не ограничивалась. Внутри нашей организации существовал неофициальный рейтинг доверия и эффективности. Для свежеиспеченного спектра, вроде меня, он по умолчанию был равен единице. Именно от него зависело финансирование и сложность задач, для решения которых может быть привлечен тот или иной агент. По результатам выполнения каждого поручения, Ареопаг оценивал итоги работы, по своей воле повышая или понижая рейтинг доверия, что самым непосредственным образом сказывалось и на доступных финансовых ресурсах, и на важности и сложности последующих заданий. Тройка посвящалась Советом Цитадели во все тонкости текущего задания конкретного спектра. Именно она занималась координацией работы, чтоб бравые парни с большими пушками не постреляли друг друга, не разобравшись в сути проблемы. Именно они рекомендовали советникам, какой из их спектров лучше всего подходит для выполнения той или иной задачи. В общем, классическая дедовщина в самом рассвете сил. Но, черт возьми, хорошо, что есть хотя бы это!

С каноном игры вся эта ситуация имела мало общего. Как сейчас помню, сами разработчики "Масс Эффект" утверждали, что точное количество спектров и их имена не знает никто, кроме Совета Цитадели. Ага. Сейчас. О чем знает двое — знает и свинья, которой, в общем-то, на это наплевать. А тут совсем не двое. Одних советников три штуки, причем от разных рас. А ведь кандидатуры в спектры кто-то предлагает. Меня, например, рекомендовал дипкорпус Альянса и лично посол Удина, а уж кто ему в ушко нужное имя нашептал, то вообще неведомо. Сохранить инкогнито в таких условиях — вещь совершенно невозможная. Да и не нужно это. От нас другого ждут. Спектры — нечто вроде личных представителей Совета Цитадели, решающих проблемы на местах за счет своего авторитета, а вовсе не "Джеймс Бонды". Дуболомов, способных собственной тупой башкой проломить бетонную стену, в галактике и так хватает. Многие агенты последний раз собственноручно держали оружие лет двадцать назад, и уже забыли, с какой стороны к турнику подходить. Большинство — вполне публичные разумные, известные по всей обжитой вселенной, и не думающие скрывать свою причастность к Спецкорпусу. Никого, включая Совет, не интересует, как они будут решать поставленную задачу. Нам дали в руки почти неограниченные полномочия, а уж как мы ими воспользуемся — это наши проблемы. Критерий один: эффективность. Сделай работу быстро и качественно, а уж как ты это будешь обставлять, никого не волнует. Хоть голым на столе танцуй, раз надо, значит надо.

Кредитов на наши скромные нужды Совет Цитадели не жалел, что и не удивительно. Дать в руки разумным лицензию на убийство и не дать при этом денег? Ну, как знаете, тогда они их сами возьмут. У тех, у кого посчитают нужным. Не хотите? Тогда платите сами. Помнится, разработчики игры считали иначе. Готов признать, что в чем-то они были правы. Общаясь с ключевыми разумными, занимающими самые высокие посты, находясь в гуще событий, можно просто озолотиться, разыгрывая козырную карту инсайдерской информации. Это розовая мечта любого трейдера. Но вот беда, спектрам просто некогда этим заниматься. Вы уж сразу определитесь: либо бабло рубим, либо галактику спасаем. Нельзя быть наполовину беременным. В общем, зарплату мне положили такую, что приснопамятные часики Удины, на которые я облизывался с первой нашей встречи, я смогу купить с первой же получки. Штук десять. А может и поболее. Я честно попытался представить, куда можно потратить такие деньжищи, если не имеешь трех-четырех жен и дюжину любовниц. Так и не преуспел. Просто в голову ничего не приходило. Не могу сказать, что я был нищим, или даже бедным, но с малых лет привык довольствоваться малым. Деньги в таком количестве мне просто не нужны. В смысле, лично мне не нужны. Тут-то мне их будет куда потратить.

Но зарплатой дело не ограничилось. От щедрот Спецкорпуса, на осуществление профессиональной деятельности, мне выделялось ежемесячное финансирование. Я так прикинул, в первом приближении, на эти деньги вполне смогу содержать взвод десанта, не сильно напрягаясь при этом. А вот на хорошее снаряжение для них, уже придется подкопить. Как и в мое время, качественная снаряга стоит существенно дороже жизни простого солдата. Если вдруг в отведенную сумму я не уложился, есть возможность обратиться напрямую к Совету или к Тройке, попросив помощи. Могут дать, если посчитают аргументы убедительными. Йондум сказал, что такое хоть иногда и практикуется, но негласно осуждается всеми спектрами. Не принято. Крутись сам, как умеешь. Найди, роди, укради, на худой конец, попроси помощи у своего государства, но обращение к Совету или Тройке — это крайний случай. А еще тут не принято за деньги отчитываться. Вообще никак. Тебе по умолчанию верят на слово. Проверять начнут только в том случае, если под тебя всерьез взялись копать, но тогда уже вообще ничего не спасет. Грехов на каждом спектре столько, что если вдруг решишь за каждый клеймо на теле ставить, так может места не хватить.

Разговор как-то сам собой плавно скатился на личность Сарена. Йондум вручил мне чип-карту с личным делом и всей наличной информацией по делам Артериуса за последние несколько лет. Но саларианец сразу предупредил, чтобы на многое я не рассчитывал. В документальном виде существует лишь необходимый минимум, а все подробности дел сознательно не фиксируются. В отчетах обозначена только цель задания и итоговый результат. Все, что было в промежутке между этими событиями, сохранилось только в памяти узкого круга посвященных. Да и то, далеко не все, а только в касающейся их части. Связано это с тем, что подробности темных делишек Спецкорпуса, вроде разработки и заражения кроганов генофагом, лучше всего скрыть, полностью уничтожив всю сопутствующую документацию. А то, рано или поздно, на свет могут вылезти такие интимные подробности, вроде разработки аналогов генофага, действующих не только на кроганов, что кое-кого могут и публично линчевать. Или устроить вселенский Армагеддон, объявив всей галактикой войну расам-членам Совета Цитадели. Как бы меня от этого не коробило, но в душе я был согласен с такой постановкой вопроса. Меньше знаешь — крепче спишь.

Артериус всегда был не слишком общительным, и дружеских отношений почти ни с кем из Спецкорпуса не поддерживал. Ближе всех к нему был Найлус Крайк, которого он первым делом и пристрелил на Иден Прайм. Большинство остальных, в том числе и сам Йондум, чувствовали отчуждение с его стороны и особо к нему не лезли. Саларианец сказал, что кое-кто из спектров считал его ксенофобом, особенно в отношении рас, не входящих в Совет Цитадели. Каких-то четких подтверждений этому не имелось, но что-то такое чувствовали почти все, кто с ним общался. Вообще говоря, отношение к Сарену было двояким. Как к профессионалу, который брался за задачу любой сложности и решал ее быстро и эффективно, к нему относились с уважением, признавая одним из лучших спектров. Но червячок сомнения глодал. Очень многих смущали сопутствующие потери, которые сопровождали почти все его операции. Дважды, чтобы было беспрецедентным случаем, этот вопрос обсуждался Ареопагом на суде офицерской чести. Но оба раза, Артериус с легкостью доказывал, что выбранный им вариант действий был оптимален, а сопутствующие потери — минимальные из возможных. Но часть его коллег так и не успокаивалась.

На одном из последних заданий, Сарен столкнулся с отрядом террористов, захвативших химзавод, выпускавший какую-то жутко ядовитую дрянь, и взявших в заложники местный персонал. Около пятидесяти разумных разных рас, включая четверых людей. Турианец дал бандитам час, чтобы сдаться, а потом, подчинив себе несколько эскадрилий бомбардировщиков из планетарного гарнизона, выжег весь комплекс пятитонными ОДАБами, полив сверху реагентом, нейтрализующим действие химии. После такого выступления, там не то что террористов с заложниками, там микробов в живых не осталось. Только десятка четыре кратеров от взрывов и груда оплавленного щебня. Общественность была возмущена действиями спектра, и потребовала от Совета Цитадели разобраться в ситуации. Артериус в ответ заявил, что вести переговоры с террористами нельзя ни при каких условиях, заложников спасти было невозможно, а целенаправленный подрыв химзавода мог привести к экологической катастрофе планетарного масштаба. Тщательное многомесячное расследование показало, что он был прав. К моменту начала бомбардировки, все заложники были уже мертвы, зверски замученные захватившими их бандитами. Обвинения сняли, но Сарен стал среди спектров изгоем. Все были возмущены тем, что турианец даже не попытался спасти заложников. Он сразу списал их в потери, не сделав ни одной попытки не то что выручить из беды, а даже выяснить, где именно их содержат. Честно говоря, я был немного шокирован такими подробностями. Как к этому относиться, так и не решил, но именно в этот момент, четко осознал, насколько серьезный у меня оппонент. Он не испытывал ни жалости, ни сострадания еще тогда, не будучи под воздействием одурманивания Жнецов, а уж сейчас-то, для него чужая жизнь гроша ломанного не стоит. Если надо будет, он пожертвует вообще чем угодно. В отличие от меня, цена для него не имеет значения.

Распрощались вполне довольные друг другом, крепко пожав руки. За все время разговора, Йондум ни разу не выказал признаков неуважения или раздражения, был предельно вежлив, предупредителен и, как мне показалось, честен. На вопросы отвечал хоть и кратко, но очень обстоятельно, не пытаясь что-либо утаить или обойти вниманием. Мне показалось, что расследование в отношении Сарена он считал закономерным, и выгораживать его, ссылаясь на мнимую "корпоративную этику", вовсе не собирался. Он намекнул, что некоторое время, будет чем-то вроде моего куратора, который, не вмешиваясь в мои дела и методы, будет внимательно за мной присматривать. Как он сказал, у некоторых разумных, даже таких уникальных, как все кандидаты в СПЕКТР, после получения столь обширных полномочий, периодически сносило крышу от вседозволенности. Часть из них кидалась вершить правосудие направо и налево, припомнив все своим прежним обидчикам. Совет и Ареопаг должен был убедиться, что со мной не произойдет того же. Спорить с таким утверждением было бессмысленно, я сам понимал его правоту. Много раз я лично был свидетелем, как сильно меняет людей власть и богатство. Дорвавшись до новых, недоступных ранее, возможностей, многие кидались во все тяжкие, мстя, унижая и издеваясь над всеми, кого считали менее удачливыми. Могло ли такое случиться со мной? Сложно сказать, подозреваю, что могло бы. Дело-то ведь в чем, я сам, своими силами и умениями, до таких высот, как спектр Совета, никогда бы не добрался. Не тот я человек. Не сумел бы, не хватило пороху. Тут надо быть действительно уникальным. А нагрузка и ответственность рассчитана именно на них — на уникальных разумных, до которых мне, как от Москвы до Китая на корячках. Тут что угодно может случиться.

К этому моменту действие стимуляторов почти закончилось. Вновь накатила усталость и апатия, бороться с которой сил почти не осталось. В голове была такая мешанина, что найти и ухватить дельную мысль, было почти невозможно. Но деваться было некуда. Сегодня необходимо закончить массу дел, отложить которые до лучших времен, никак нельзя. Именно сейчас, и именно сегодня. Завтра — будет поздно, а чем может обернуться промедление, я уже испытал на себе, когда ползал на коленях возле тела раненой кварианки. Слава Богу, она хотя бы жива, а ведь могло бы быть намного хуже. В общем, за такими мыслями, я и сам не заметил, как вышел из штаб-квартиры и, по неведомой прихоти усталого мозга, зарулил в сквер возле памятника Ретранслятору.

Из состояния грогги меня с некоторым напряжением воли вывела довольно необычная картина. Дело в том, что сам, своими глазами попаданца, я еще ни разу не видел ханара вживую. Здоровенная летающая медуза, окутанная едва заметным мерцающим полем эффекта массы, была не тем, что можно было просто проигнорировать. Уж больно зрелище необычное. В какой-то степени, даже пугающее, настолько чуждо оно для простого разумного, не привыкшего к экзотическому виду инопланетников. Особенно таких, как это тентаклевое чудище розового цвета. Некоторое время я молча стоял и смотрел, прислушиваясь к его странному говору, искусственно синтезированному синхронным переводчиком. Ханар о чем-то спорил с двумя офицерами СБЦ, которые взяли его в полукольцо, пытаясь оттеснить в сторону от центра парковой дорожки. Через пару минут такого действа, в моей усталой голове щелкнул какой-то переключатель, и перед глазами всплыла похожая сцена из первой части игры. Ого, сам того не желая, я случайно натолкнулся на одно из "канонических" событий. Поначалу, мне остро захотелось просто пройти мимо, такую злость и раздражение вызвало очередное напоминание о том, что моя жизнь по-прежнему в полной власти неведомых сил, настойчиво и неуклонно гнущих свою линию, в чем бы она не заключалась. Но потом, я поостыл, и решил опробовать в деле свою новую игрушку — ксиву-вездеход от щедрот советников. Почему нет, ведь надо с чего-то начинать?

— День добрый. Спектр Совета Шепард. Проблемы, офицеры? — я подошел вплотную и вытащил свой значок.

Оба турианца повернулись и окинули меня недоуменным взглядом. Надо отдать им должное, удивление не заставило их пренебречь своими непосредственными обязанностями, отточенным за годы работы движением, они быстро мазнули по моей фигуре сканером служебных инструметронов. И замерли, на несколько секунд впав в ступор. Мало того, что встретить на улице спектра — это само по себе редчайшее событие, даже перед главным входом в их штаб-квартиру, в двух шагах от Башни Совета, так еще и сам агент Спецкорпуса — человек. Поверить в такое было крайне сложно, но их сканер твердил об обратном, заставляя заржавевшие шестеренки в их головах крутиться с утроенной скоростью. Наконец, один из них, судя по нашивкам — старший по званию, очнулся, и заговорил.

— Добрый день, спектр. Поступило несколько жалоб на шумное поведение в зоне отдыха. Вот, отрабатываем.

— И, как успехи? Это кто, — я кивнул в сторону ханара. — И что ему нужно?

Турианец немного помялся.

— Да сами понять не можем. Говорит, что проповедник. Только у него разрешения нет. Да и нельзя тут публичные проповеди устраивать. Здесь разумные отдыхают, а он шумит, пристает к прохожим. Чего от них хочет, сам объяснить толком не может, — он на секунду замолк, над чем-то раздумывая. — Или мы не понимаем, что он пытается нам сказать. Это же ханар, его речевой синтезатор не передает эмоций. Не поймешь, то ли он шутит, то ли серьезно говорит.

— А вы у него документы-то проверили? — задал я наводящий вопрос.

— Первым делом. Все по инструкции, — мне показалось, что турианец даже немного обиделся. — Все в полном порядке. Личность установлена. По полицейским базам данных, претензий к нему нет...

Я еще раз посмотрел на летающую медузу. Понять, что оно думает, было совершенно невозможно.